Почти Лолита

Ей шестнадцать, ему — тридцать пять, и все вокруг думают, что они семья. Они вместе ходят в магазин, и Непета катается на тележках, просительно заглядывает в глаза, держа в руках очередную упаковку с ярким рисунком и сладким содержимым. Она капризничает по утрам и не пьёт таблетки, и Эквиус уговаривает её, сидя на корточках рядом со стулом, гладит по кудрявой макушке и называет умницей. Он закрывается в туалете и резко, безжалостно дрочит, закусывая собственный кулак, чтобы не стонать вслух. Он представляет, какая на вкус кожа Непеты, насколько мягкие у неё губы, и ускоряет движения. В его голове Непета пытается убежать, но он валит её на кровать, держит тонкие запястья, жадно целует тонкую и нежную шею. Эквиус глухо стонет и спускает длинными, вязкими струями в свою ладонь. Он моет руки, ополаскивает лицо и выходит к Непете. Она спит в его кровати, просыпается ночами от кошмаров и ищет утешения в его руках. Эквиус целует её в лоб и щёки, нет-нет да задевая губами её губы. Непета воспринимает это как игру и тоже целует его — сухими, плотно сжатыми губами, смеётся и снова спокойно засыпает, а Эквиус обливается потом и не может закрыть глаза. Непета раскрывается во сне — ей жарко, на верхней губе блестят прозрачные капли пота, пижама сползла с плеча, и Эквиус осторожно перекладывает её на бок, пристраивается между её плотно сведенных бедер и медленно проталкивает уже вставший член. Он судорожно дёргается, обмирая от тихих вздохов Непеты, застывая каждый раз, как она шлёпает во сне губами. Кончая, Эквиус не может сдержать тихого стона, но Непета не просыпается, только переворачивается на другой бок и раскидывается на кровати, свешивая с края ногу. До утра Эквиус не может заснуть и пялится в потолок. Неважно, чего ему будет это стоить, но Непета останется с ним. На следующее утро Эквиус записывается на приём к ведущему нейропсихологу штата, вкладывая все имеющиеся сбережения. Они тратят на дорогу пять часов, и в приёмном покое Непета капризничает, закатывает истерику и успокаивается только после того, как он спешно покупает ей мармеладных мишек. Непета откусывает им головы, болтая ногами, и Эквиус переводит дух, вытирая платком лоб. Домой они едут без чёткого диагноза. Напоследок только сказали, что Эквиуса ждут отдельно — обсудить все детали лечения. Непета же совсем не обращает внимания на проносящиеся мимо здания — она увлеченно рисует в своём альбоме, поминутно дёргая Эквиуса за рукав. Он пытается успокоиться и говорит с ней как обычно – властно, но мягко. В дом он заносит Непету на руках — от долгого дня и новых впечатлений она просто вырубилась на сиденье. Для повторного приёма Эквиус отпрашивается с работы заранее. Он нанимает немногословную пожилую мексиканку, которая клянётся, что с Непетой ничего не случится. На парковке всё забито, и Эквиус оставляет машину возле соседнего торгового центра. Он нетерпеливо постукивает пальцами по подлокотнику кожаного дивана и встаёт с места сразу же, как называют его имя. Эквиус снова и снова прокручивает в голове слова врача: что это врождённое, что такая нейропатия не поддаётся коррекции, что до конца своей жизни Непета будет жить восьмилетним сознанием и никогда не повзрослеет. Её не заберёт какой-то наглый юнец, не переманит в другой город карьерный рост. Непета навсегда останется с ним и будет будить по утрам, прыгая на матрасе, будет гоняться за бабочками на заднем дворе и увлечённо смотреть мультики. Эквиус улыбается — он мечтает об их общем будущем, закрывает глаза, чтобы лучше представить Непету на простынях, жалобно просящую остановиться, плачущую и стонущую под ним. На светофоре горит зелёный, и Эквиус оттирает пот со лба, в его воображении Непета раскрывается, подаётся навстречу— и его размазывает по асфальту грузовик, водитель которого не справился с управлением.