Koe

Голос. — Эй, Савада, пойдем со мной! Я провожу тебя до дома! — у него такой невинный и чистый голос. Я, честно говоря, поражаюсь ему. Почему он ещё не сломался, под натиском взросления? Почему он ещё такой прекрасный, полный доверия ко всем ним, но не ко мне? — Ублюдок! Прекрати запугивать Джудайме! Иначе я взорву тебя к чертям! — Гокудера закрывает от меня Тсуну и грозится зажечь динамит. Хаято, ты такой слабый, а кичишься силой, которой у тебя нет. Это раздражает. Блеф помогает людям, разве что в покере, да и то не всегда. — Гокудера-кун, всё в порядке, я пойду! — пытаясь успокоить шумного Хаято, Тсуна пытается объяснить тому, что всё хорошо. Что я не трону его. Частично он прав. Хищник во мне рычит, прося поскорее забрать зверька, который принадлежит только мне. Но я сдерживаюсь, иначе Тсунаёши возненавидит меня. И тогда я больше никогда не услышу его голос, направленный в мой адрес, с этими волшебными нотками надежды, что я его друг. Хищник во мне не хочет, чтобы мы были друзьями. Хищник во мне хочет, чтобы мы были чем-то большим. Мы идем по длинной дороге, которую я часто называю короткой. Нам некуда спешить, потому что солнце сядет через несколько часов, а со мной гулять можно хоть всю ночь напролет. И мне плевать, даже если тот малыш будет против, что я увел Тсуну от обязанностей. Я тоже хочу побыть рядом с моей собственностью. Ах, милый-милый Тсунаёши, неужели ты не замечаешь очевидных вещей? По-моему уже все знают, что я слишком сильно люблю тебя. И только ты, опьяненный своей ненаглядной Киоко, этого не замечаешь. Ах, милый-милый мой Тсунаёши. — Почему ты всегда идешь позади меня? Тсуна вздрагивает и быстро догоняет меня. Я хотел взять его за руку, как он резко остановился, а потом сорвался с места. — Мукуро-сан! — он скрывается за поворотом и начинает отчитывать иллюзиониста. Пожалуйста, Тсунаёши, не называй его по-имени! Прошу тебя, не делай этого! Его имя будто бы оскверняет твой голос! Мукуро как-то слишком сильно прижимает к себе моего зверька и у меня окончательно сгорают все ограничители. Ему далось тяжело отразить удар одной рукой. Второй он защищал Тсунаёши. Я, отбросив одну тонфа, смог ухватить того за руку, потянуть на себя, чтобы забрать то, что принадлежит мне. Мы падаем на асфальт, а я всё сильнее прижимаю к себе Саваду. Он неосознанно уткнулся мне в грудь, замер, стараясь не дышать, даже немного прильнул от страха. Мукуро, довольный своей выходкой, растворился в тумане, а на его месте стояла ничего не понимающая Хром. — С этого момента, зови меня Кёей. Я обнимаю его как можно нежнее, крепче. Я хочу, чтобы этот голос звучал только для меня.