Кем ты хочешь стать, когда они вырастут?

Молли снова подходит к телу Фреда и остальные члены семьи молча расступаются, пропуская её. Увидев сына, она падает рядом с ним на колени, грудь до боли сжимают рыдания. Рядом опускается Артур и берёт её за руку. Молли не хватает воздуха, она тянется к лицу сына. Он такой живой, кажется, он сейчас откроет глаза и пошутит о чём-нибудь. И видит бог, это будет худший момент в её жизни, а Джордж будет зол больше всех и устроит Фреду такую взбучку, что Молли узнает свой фирменный стиль и даже возьмёт пару приёмов себе в арсенал. Но Фред лежит, она гладит его по лицу, надеясь, что тот проснётся, но он не двигается. Как манекен, как кукла, как Люпин и Тонкс, лежащие рядом. — Фред, сыночек… — только может выдавить из себя Молли, держа руку на его щеке. И тут она понимает, что это совсем не Фред. Это Беллатриса Лестрейндж. Как она могла их перепутать? Не могла! Это был Фред! Однако вот она, лежит перед Молли. И она точно мертва: кожа серая, — такой не бывает у живых людей — щеки валились, губы ссохлись и пошли трещинами. Что за ужасная ошибка?! Молли так поражена этой перемене, что оставляет руку у неё на щеке. И тут Лестрейндж открывает глаза. Молли резко одергивает ладонь. — Ты убила меня, — тихо говорит она — ты убила меня! — повторяет Беллатриса, уже крича — Убийца! — Что? Нет! Фред погиб из-за тебя, и ты хотела добраться до моей дочери! — Да, но я — пожиратель смерти. Я и есть убийца. А ты? — Нет! — Молли вскакивает — я не убийца! — Но я мертва. Ты прикончила меня, а значит ты — убийца. — Мама, а она права, — вдруг говорит Рон, Молли неверяще смотрит на него. — Точно, мам, ты убийца, — спокойно заявляет Джинни. — мы все так считаем. Все стоящие вокруг начинают кивать головами — Нет, нет, нет, нет — только и может повторять Молли — Пап, ну хоть ты ей скажи, — тянет Джордж. Молли смотрит на Артура, и натыкается на тяжелый взгляд. Она пятится назад, хочет убежать от всего этого безумия, но Артур, державший её за руку, не отпускает. — Да, дорогая, ты убийца. — Нет! — громко вскрикивает Молли, одновременно пытаясь выдернуть руку, но Артур только сильнее сжимает её. — Мне больно! — Ты убийца — как заведённый повторяет он. Вся семья окружает её, повторяя как заклятие: — ты убийца, ты убийца, ты убийца… Молли резко распахнула глаза, когда её вырвало из ужасного сна. Вокруг холод и страх. Только бы согреться. Она хотела подвинуться ближе к Артуру, он всегда такой горячий, но и тут страх её остановил: Артур ли это? Примет ли он её? Когда реальность стала более ощутимой, чем чувство ужаса, она всё-таки прижалась к мужу и стала потихоньку отогреваться. Закрывать глаза после такого сна до сих пор жутко, а пытаться снова заснуть бессмысленно. За окном серое небо, значит, сейчас раннее утро. Подъем. Молли всегда вставала раньше всех в доме. С утра столько забот — поставить чайник, приготовить завтрак, поднять детей, собрать мужу обед на работу, проверить всё ли в порядке с его костюмом, ведь Артур бывает рассеян иногда. Молли нравилось это время суток, она любила чувствовать себя занятой.  — Пока, дорогой! Удачного дня! — Поцеловав мужа в щеку, она наблюдала, как потухло зелёное пламя в камине. Так, теперь нужно… А что, собственно, нужно делать сейчас? Молли Уизли сидела за кухонным столом. Привычным жестом, отправив посуду мыться, она хотела начать готовить ужин, но поняла, что сейчас только девять утра. Прибраться? Уборка была сделана вчера. Вязание? Молли вспомнила, как в прошлый раз только с помощью заклинания смогла закрыть шкаф со своими кофтами. С вязанием явно перебор. Почистить и постирать одежду. Только одна рубашка Артура, ради неё не стоит и начинать. Дел нет, а вот мыслей… Джинни была последней. И она ушла. Закончила Хогвартс, и сейчас играет за «Холихедских гарпий». Джинни в Холихеде. Билл в «Ракушке», Чарли в Румынии, Перси, Рон и Гарри в Лондоне, а Джордж в своей квартирке над магазином. Он, конечно, тоже в Лондоне, но почему-то Молли представляет своего сына именно в этой квартире. Все её дети не здесь, не в Норе, хоть и заглядывают иногда. Этот день кажется вечностью. Почта проверена, ответы написаны, газеты просмотрены, комод, и прочие горизонтальные поверхности проверены на наличие пыли — её нет — пыль проверена ещё раз, и её всё ещё нет. Господи, ну хоть бы что-нибудь случилось! Всколыхнуло этот застоявшийся затхлый омут. В то страшное время на площади Гриммо у неё было столько забот, что иногда она засыпала, чистя зубы. И страх. Постоянный страх сопровождал каждое её движение, но и тогда она не была такой подавленной. Наконец, этот долгий и скучный день превратился в вечер. Когда Артур вышагнул вечером из камина, его встретил смущенный взгляд супруги. — Что-то стряслось, моя Моллипусечка? — спросил Артур, проходя на кухню. — Я, кажется, немного перестаралась… Мистер Уизли взглянул на стол. — Ну, может, совсем чуть-чуть. Молли скептически осматривала большое блюдо запеканки с мясом, которую они с Артуром не осилили бы и дня за три при всем желании, с условием, что ели бы только её. — Просто за столько лет я привыкла, что готовить нужно больше, чем на нас двоих. Молли тяжело вздохнула и муж обнял её за плечи. — Ничего дорогая, отправим мальчикам. Гермиона устраивается в министерство, а Джинни на сборах команды. Ставлю пять галеонов, что Рон и Гарри не откажутся от гостинца. — Ты прав дорогой, — со слабой улыбкой проговорила Молли — Мне их так не хватает. — И мне, дорогая, и мне. — У тебя хотя бы есть занятие — работа, а у меня разом кончились почти все заботы. Такой незанятой и одновременно уставшей я не чувствовала себя никогда. — Ну что ты! Скоро придёт пора вязать рождественские свитера, и твой вынужденный отпуск закончится, ещё жаловаться будешь! — попытался приободрить жену Артур. — Уже связаны. Даже для Флёр и Гермионы. — Оу, — только и смог сказать Артур, он и не предполагал, что всё настолько серьёзно. — Ладно, давай садиться ужинать. В тот же момент из гостиной раздался встревоженный голос: — Эй! Мам, пап! Где вы?! Гермиона попала в больницу! Мигом оказавшись в гостиной, чета Уизли увидела голову Рона, торчащую из камина. В первую секунду Молли охватил ужас. По тому, как муж сжал её руку, она поняла, что Артур испугался не меньше. Затем, подобно лесному пожару, её охватили вина и стыд. Молли ведь сама хотела, чтобы что-то произошло. Вот и случилось. Как она могла желать такого? После бурного и беспокойного разъяснения ситуации с несчастным сыном выяснилось, что Гермиона навещала своих родителей, и на обратном пути её автобус попал в аварию. К всеобщей радости серьёзных повреждений она не получила: сотрясение мозга и растяжение связок на ноге. Однако, её, как и всех пострадавших, доставили в обычную лондонскую больницу. Рон, узнав это, закрыл пораньше магазин, который остался под его присмотром, потому что Джордж уехал погостить к Чарли, и сорвался в больницу. К Гермионе его не пустили, объяснив, что часы приёмов посетителей уже закончились и предложили прийти завтра. Так как «Всевозможные волшебные вредилки» всё ещё были обязанностью Рона, Уизли решили, что именно Молли завтра съездит навестить пострадавшую.