Состояние невесомости

Что от меня осталось? Провожу по шраму, который пересекает мое лицо, и останавливаюсь на потемневшей коже: отторжение прогрессирует. Теперь весь я — покрытый отеками и слоями чужого мяса монстр, чье будущее навсегда перечеркнуто. Сначала было больно, а потом я окончательно отчаялся. Или слетел с катушек, как Вам угодно. Гули сделали из меня чудовище не только внешне — мое сердце все это время тоже гниет и покрывается рубцами. Гной из него периодически разливается по моей крови, туманит сознание, и я с наслаждением кромсаю тела своих создателей. Мне поразительно нечего терять. А потом в моей жизни появляется Ихей. И надеяться мне определенно не на что, но… Как глупо, что такая ходячая развалина еще может желать. Ихей совсем как витражное стекло — цветное, хрупкое. Но при этом попробуй сломать — острые края тут же рассекут плоть, а мельчайшие осколки мгновенно разнесутся по крови, добираясь до сердца. Я не боюсь ни боли, ни ран, вот только… Она презрительно хохочет, смотря на мои шрамы: — И как Вы могли допустить превращение в ходячий бифштекс? — Поживешь — увидишь. Ихей — единственная женщина, которая убивает с веселой улыбкой. И она убивает меня каждый чертов день. Когда мы поднимаемся в лифте, думаю только о том, что не будь я таким уродом — обязательно бы за ней приударил: уже сейчас бы прижимал ее к мутной зеркальной стенке и задирал провокационно короткую юбку. Я думаю только об этом. Ихей думает только о Ариме. Второго шанса прожить эту жизнь у меня не будет. Я практически уверен, что душа — человеческая выдумка. Мы никогда не поднимемся, единожды упав. И я завис где-то в состоянии невесомости: живой труп CCG. А Ихей далеко — твердо стоит на ногах. Да, вероятность того, что наши пути когда-нибудь пересекутся, ниже нуля. На судьбу я не жалуюсь — со всяким может случиться. Но, в тот день, когда шансы на нормальную жизнь медленно, но верно покидали меня, я бы хотел, чтобы они погасили за собой свет в моей душе. Тусклый огонек, отравляющий меня намного эффективнее, чем чужие антитела… Он гаснет только со смертью Ихей. Я не чувствую ни боли, ни злого отчаяния — лишь облегчение от осознания того, что сейчас все наконец-то закончится. — Прощай, сильная женщина. Пусть будет спокойна — я позабочусь о них. Волноваться не о чем — знаю, как не упасть. Когда я все-таки допускаю ошибку, перед моими глазами не проносится ни жизнь, ни ее прекрасный образ — все происходит слишком быстро. Непонимание. Боль. Темнота.