***
Дерек никогда не собирался возвращаться в Бикон-Хиллз. Да, когда-то здесь был его дом, но сейчас он полнится плохими воспоминаниями. Дерек успешно запирал их подальше, пока три месяца назад им не сообщили, что деньги со страховки утекают, и им нужно принять решение. Веское слово. – Я не могу этого сделать, – говорил он Лоре. – Я просто не могу. Шесть долгих лет Питер цеплялся за жизнь наперекор всему, а теперь у них к чертям заканчивались деньги. – Я поеду туда, – сказала она. – Поговорю с врачами. Посмотрим, есть ли еще надежда. Дерек был по-идиотски счастлив, что его старшая сестра взяла все на себя, как и всегда. Несправедливо было скидывать это бремя на нее, но из них двоих она всегда была сильнее. Добравшись до Бикон-Хиллз, она звонила ему несколько раз. В какой-то момент звонки от нее прекратились. Однажды днем к нему пришли из полицейского департамента Нью-Йорка и передали сообщение из офиса шерифа Бикон-Хиллз. Им невероятно жаль, мистер Хейл, но в произошедшей автомобильной аварии… Конечно, Дерек винит себя. Если бы он поехал с Лорой, то все, возможно, пошло бы совсем иначе. Может, ей не пришлось бы возвращаться в мотель, когда какой-то пьяный мудак на своем грузовике проехал на красный и смял ее крохотную машинку. Если бы Дерек был с Лорой, они заехали бы за пиццей или еще за чем-нибудь. Прогулялись бы по заповеднику, обсудили, похож ли он на их детские воспоминания. Они бы так долго перепирались на тему, чья очередь садиться за руль, что никогда не оказались бы в ненужный момент в ненужном месте. Дерек винит себя и Бикон-Хиллз в равной степени. Этот город разрушил все, что Дерек любил в своей жизни. Дерек не уверен, почему до сих пор не уехал. Он хоронит Лору рядом с остальной семьей, погибшей в пожаре шесть лет назад, и Питера – рядом с ней, но все еще остается в городе. Он понимает, что попросту ждет, когда Бикон-Хиллз сравняет с землей и его тоже.***
Несколько дней спустя Дерек снова видит того странного паренька из продуктового магазина. Дерек шагает к машине, когда понимает, что за ним кто-то идет. Он останавливается, оборачивается и видит парня перед собой. Тот замирает, обнаруженный, машет руками и едва не падает лицом в асфальт парковки перед магазином. В последний момент ему удается устоять на ногах, он выпрямляется и неловко машет Дереку. – Хэ-эй, Дерек. Он смотрит и произносит в ответ: – Я думал, что сказал тебе убираться подальше. Тот дергается. – О, да, но это было в прошлый раз, а сейчас новый день, и… – он внезапно мрачнеет. – Чувак, какого черта ты укусил Джексона? Он и так мудак, а сейчас превратился в ядовитого ящероубийцу – я имею в виду, в ящерицу-убийцу, а не убийцу ящериц, это очевидно, но самое главное – это не Лидия убийца! Понятно? Это не она! Что же это за бесконечная чушь? – Слушай, – начинает Дерек и делает шаг навстречу парню. Тот делает шаг назад. – Я не знаю, что у тебя за проблема, – Дерек чеканит каждое слово, – но держись от меня подальше! – Боже мой! Вот это и есть твоя проблема! Ты думаешь, что весь из себя такой крутой и сильный, такой злобный альфа, но иди ты тоже, Дерек! – парень проводит костяшками пальцев по голове и продолжает: – Почему ты не можешь признать, что облажался? Ты все время кусал не тех людей! Дерек качает головой. – Ты что, на наркоте? Серьезно, какого черта происходит? – Наркотики? – парень смеется. – Мечтай! Да ладно, Дер, ты же меня знаешь! – Да я тебя вообще не знаю! Глаза у парня внезапно наполняются слезами, и Дерек не понимает, что происходит. Дверь магазина громко открывается, и – слава богу – к ним идет еще один подросток. У него небрежно отросшие волосы, и он в панике бросается к тому, первому парню и хватает его за руку. – Эй, – зовет он и тянет парня подальше от Дерека. – Эй, Стайлз, все в порядке. Дыши, хорошо? С ужасом Дерек понимает, что тот первый парень – Стайлз – на самом деле плачет. – Это ты во всем виноват! – он задыхается от слез и дрожащим пальцем показывает на Дерека. – Оставь Лидию в покое! – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сквозь зубы ворчит Дерек. – Скотт, – зовет Стайлз. – Скотти, прости. Мне жаль, прости меня. Скотт притягивает его к себе и обхватывает руками, позволяя Стайлзу уткнуться лицом себе в плечо, пока все тело сотрясается от рыданий. – У твоего друга галлюцинации, – говорит Дерек, не отводя от них взгляд. Скотт каменеет и говорит в ответ: – Чувак, мой друг умирает. На мгновение Дерек замирает от шока. Потом он достает из кармана ключи, садится в машину и уезжает.***
Следующую неделю и даже чуть дольше Дерек больше не видит никаких подростков. Не видит Стайлза. Дерек снимает лофт над складом, более-менее пригодный для жизни, устраивается механиком в автомастерскую в нескольких кварталах от дома. Ему нравится работа, нравится новый босс – Стив – который общается исключительно ворчанием и никогда не задает вопросов про личную жизнь или прошлое. Дерек невероятно этому рад. В мастерской стоит старый синий джип. Он стоит там с тех пор, как Дерек устроился. У машины треснула подвеска, ей нужна замена топливного насоса – да, бывали у нее времена и получше, но даже в таком состоянии она очевидно чья-то гордость и радость. Салон у нее чистый, практически безупречный, не считая брошенной в ноги у пассажирского сиденья толстовки для лакросса. Дерек не понимает, почему Стив не предлагает ему заняться ремонтом этой машины – работа там простая, у них есть все нужные запчасти. Он спрашивает: – Эй, Стив, мне стоит повозиться с этим джипом? Стив в ответ почесывает бороду и произносит: – Не. С этим торопиться не нужно. Дерек удивленно поднимает брови – он работает тут всего неделю, но уже знает, что Стив ненавидит, когда машины занимают место в мастерской. Стив вздыхает. – Это джип сына шерифа. При всем дерьме, которое с ними творится, я не собираюсь брать с них деньги за машину, которую парень даже водить больше не может. Дерек не уточняет. Это не его дело. – Да, – продолжает Стив, задумчиво разглядывая джип, – это детка Стайлза, – он качает головой. – Какой же кошмар. Внутри у Дерека все сжимается. Он проводит ладонью по капоту машины и наяву слышит всхлипывания Стайлза, как в тот раз, на парковке перед магазином, и выражение лица Скотта. «Чувак, мой друг умирает».***
– Хмуроволк! Дерек пытается пообедать в тишине и покое, когда Стайлз усаживается на диванчик напротив, сияя улыбкой. Дерек выгибает бровь, когда Стайлз тянется за его картошкой спиральками. – Угадай, что? – спрашивает Стайлз. – Что? – осторожно переспрашивает Дерек. – Думаю, я знаю, где стая альф держит Эрику и Бойда! – О. Думаю, это… хорошо? – Это чертовски круто! – Стайлз жестом подзывает официантку. – Дорис, принеси мне клубничный молочный коктейль размером с мою голову! На форме у женщины висит бейдж с именем «Линда», но она улыбается в ответ: – Хорошо, милый. Твой папа знает, где ты? – О, совершенно точно знает, – вяло отвечает Стайлз. Линда качает головой в ответ на очевидную ложь и уходит за заказом. Дерек замечает, что она берет телефон со стойки и набирает номер, не отводя взгляда от Стайлза. – Так что, – Стайлз говорит тише, – нам нужно туда попасть. – Попасть куда? – В банковское хранилище, – вздыхает Стайлз. – Я же уже все это объяснял! – Банковское хранилище, где стая альф держит Эрику и Бойда? – осмеливается переспросить Дерек. Стайлз кивает. Он стучит пальцами по блестящей поверхности стола, и тот едва не вибрирует. – Да, проблема только в том, что полнолуние все ближе. Это хорошо, потому что ты станешь сильнее, но и они тоже, верно? Дерек все сильнее и сильнее ощущает себя оказавшимся в каком-то сюрреалистическом мире, но кивает. – И еще, насколько мы можем доверять Питеру? – Питеру? – во рту у Дерека внезапно пересыхает. В широко распахнутых глазах Стайлза появляется забота. – Да, я знаю, что он твой родственник и все такое, но, Дер, он же убил Лору. Нет. Нет-нет-нет. Дерек был готов слушать бред до конца своего обеда, но сейчас с него хватит. Не надо втягивать в это Питера и Лору. Откуда Стайлз вообще знает их имена? – Питер не убивал Лору, – отрывисто говорит Дерек. – Я знаю, что в тот момент он был не в себе, но, Дер, это сделал он. В первую секунду Дерек хочет рассмеяться. В каком-то смысле тот сказал правду. Если бы не Питер, Лора осталась бы в Нью-Йорке. Но вся жизнь Дерека всегда шла под откос из-за неправильных мест и неправильного времени. – Я не хочу говорить о Питере, – произносит Дерек. – Конечно, дружище, прости, – кивает Стайлз. Его глаза – оттенка меда. Он говорит искренне. И еще он не в себе. Официантка приносит ему молочный коктейль и ставит его на стол. – Он надоедает тебе, милый? – спрашивает она Дерека. – Извини, Дорис! – Стайлз явно возмущен. – Дерек наслаждается моей компанией! И не пытайся совать нос в его дела из-за того, что он секси и у него есть кожанка и еще куча всего! – Все в порядке, – говорит Дерек, и она уходит. – Чувак, – зовет Стайлз. – Она так сильно тебя хочет. – Она мне в бабушки годится. – Но у нее же до сих пор есть глаза, не так ли? – усмехается Стайлз. Дерек через силу улыбается. Он уже не помнит, когда улыбался в последний раз. Это кажется странным, словно мышцы забыли, что могут двигаться именно таким образом. – Итак, банковское хранилище, – говорит Стайлз, и по шее у него расползается румянец. – Ты уверен, что пробьешь ту огромную бетонную стену? Дерек моргает. Пробить бетонную стену? Стайлз с хлюпаньем потягивает коктейль. – Я хочу сказать, что да, твои волчьи силы просто потрясающие, но тебе же потом еще придется драться с Дюкалионом. – Мои волчьи силы? В ответ Стайлз рычит и рукой изображает когти. – Да ладно, пофиг. Как мне еще их называть? Сверхъестественные силы оборотня? Это ужасно длинно. – Мои сверхъестественные силы оборотня? – медленно переспрашивает Дерек. – Ужасно звучит, – Стайлз морщится и стягивает еще одну спиральку картошки. Дерек ему не мешает, потому что не знает, что еще делать. Стайлз явно живет в каком-то своем мире, полном монстров и оборотней, и Дерек почему-то играет в нем одну из главных ролей. Отчасти он хочет, чтобы Стайлз от него отстал. Но с другой стороны, он хочет, чтобы у Стайлза было что-то еще, что-то лучшее, чем его собственная реальность. Дерек поднимает взгляд на приближающегося к ним мужчину средних лет в форме шерифа. Лицо у того исполнено тяжелой заботой, а под глазами виднеются темные круги. – Стайлз, – зовет он. Тот дергается в ответ. – Пап, привет! Шериф переводит взгляд на Дерека. – Да, – снова подает голос Стайлз, – я обедаю с Дереком Хейлом, который уже совсем-совсем простил меня за тот арест, да, Дерек? – Точно, – и он изо всех сил пытается произнести это слово без вопросительной интонации. Взгляд шерифа немного смягчается. – Простите, если он вам помешал, мистер Хейл. Стайлз фыркает после этих слов. – Почему все постоянно это говорят? Я… – внезапно он меняется в лице и выглядит теперь так, что у Дерека разрывается сердце. Когда Стайлз снова говорит, его голос неуверенно дрожит – из него словно исчезли все эмоции. – Пап? – Все в порядке, сынок, – шериф кладет ладонь на его плечо. – Все нормально. Отвезти тебя домой? – Да, – бормочет Стайлз, вставая на ноги с помощью шерифа, и оборачивается к Дереку. Он слегка хмурится, словно знал Дерека уже очень давно, а теперь внезапно не может его вспомнить. – Пока, Стайлз, – говорит Дерек. Шериф обнимает Стайлза и ведет его к двери. – Пап? – слышит Дерек его вопрос. – Что это за парень?***
Дерек видит Стайлза несколько дней спустя. Он выходит на пробежку, и его маршрут проходит мимо школы. На поле для лакросса, скрестив ноги, сидит какой-то подросток. На нем куртка местной команды, а на коленях лежит клюшка для игры. Дерек сворачивает с тропы еще до того, как понимает, что делает. – Эй, Стайлз. Тот поднимает взгляд и слабо улыбается: – Привет, Дерек. – Что ты здесь делаешь? – спрашивает Дерек и, не отдавая себе отчета, садится на траву рядом с ним. – Жду тренировку. Сейчас почти ночь. – Думаю, сегодня тренировки не будет. Стайлз вздыхает: – Блин, Скотт должен был мне сказать. – Стайлз, ты знаешь, что сегодня суббота? – Нет, – отвечает Стайлз. – Нет, я этого не знаю.***
Они заходят в два дома, прежде чем Стайлз вспоминает, где он живет. Когда Дерек стучит в дверь, тот снова становится счастливым и разговорчивым, хотя и трещит о том, что Дереку никогда не понять, – что-то о близнецах-оборотнях, чья альфа-форма – это один огромный оборотень. Ну, по словам Стайлза. Дерек кивает, бурчит что-то в ответ и не прерывает его. Шериф рывком открывает дверь и с облегчением расслабляется. – Нет, все в порядке, – произносит он в трубку мобильного. – Он дома. Стайлз широко ему улыбается. – Пап, видел бы ты меня на тренировке! Я всех сделал, да, Дерек? – Конечно, – глухо соглашается он. Стайлз ныряет под руку отца и топает внутрь. – У него лобно-височная деменция, – отвечает шериф на тот вопрос, который Дерек боится задавать. – Спасибо, что привел его домой. Он вежливо закрывает дверь у Дерека перед носом.***
Проходят еще несколько недель. Дерек устраивается на новом месте, привыкает к работе и впервые после похорон Питера и Лоры начинает задумываться, что ему делать дальше. Он не чувствует привязанности ни к кому, но думает, что должен делать что-то большее, чем стандартный набор действий для выживания. Он ищет онлайн-курсы какого-нибудь колледжа, но объем учебной программы его пугает. И ни один из курсов не помогает ему понять, чего же он хочет на самом деле. Вечером одного из вторников Дерек находит у себя в ящике письмо. На конверте от руки написаны его имя и адрес, и Дерек не может вспомнить, когда в последний раз получал что-то, помимо счетов, предложений завести кредитку или что-то, не напечатанное на компьютере. Он берет конверт, поднимается в лофт, оставляет его на кухонной стойке и идет в душ. После, завернутый в одно полотенце, он ждет, пока микроволновка приготовит ему еду, и открывает конверт. Это приглашение на вечеринку по случаю семнадцатилетия Стайлза Стилински. Дерек смотрит на бумагу, вздыхает и тянется за телефоном. Он набирает номер, чтобы ответить на приглашение. – Стилински. Это не Стайлз. – О, шериф. Это Дерек. Дерек Хейл. Эм, я получил приглашение на день рождения Стайлза и… Шериф вздыхает. – Хотел убедиться, что это правда? – Да. – Слушай, я знаю, что вы не друзья. Черт, ты ведь даже не знаешь моего сына, но он почему-то решил, что ты играешь важную роль в его жизни, поэтому пригласил. – О. – Решай сам, приходить или нет. Он может подумать, что ты его друг-оборотень, а может и не вспомнить, кто ты. Зависит от того, какой у него будет день, – шериф говорит без особых эмоций, но Дерек чувствует, что тот может сорваться в любой момент. – Если ты придешь, я обещаю тебе пиво и самый вкусный стейк, который ты ел в своей жизни. – Я приду, – говорит Дерек, мгновенно сожалея о сказанном. – Я ценю это, сынок, – хрипло отвечает шериф. Когда Дерек завершает разговор, его руки дрожат. Никто не называл его так уже долгие годы.***
В нужный день Дерек приезжает к дому Стилински с наспех упакованным подарком в руках. Людей на празднике немного – человек десять или двенадцать, и Дерек узнает только Стайлза, шерифа, Скотта и официантку из кафе. Скотт перехватывает его еще до того, как Дерек успевает поздороваться со Стайлзом и шерифом. – Ты ведь Дерек, верно? Он кивает. – Ты альфа, – говорит Скотт. – Кто? – Альфа-оборотень, – понизив голос, говорит Скотт, и на лице у него появляется горькая улыбка. – Ты глава нашей стаи. – Ты тоже оборотень? – спрашивает Дерек. Скотт кивает и морщится. – Слушай, дело в том, что Стайлз раньше все время читал дела своего отца. Он словно взял все детали оттуда и смешал, и теперь думает, что вся твоя семья была оборотнями и что охотники сожгли ваш дом. Дерек на секунду прикрывает глаза. Охотники на оборотней. Это намного увлекательнее, чем истинная причина – неисправная проводка. В охотниках, может, немного больше смысла и нет места случайности. Хотел бы Дерек, чтобы это было правдой. Скотт вздыхает. – Еще он думает, что твой дядя – Питер – убил Лору, чтобы забрать у нее силу альфы. Потом ты убил его и сам стал альфой, – он хмурится до морщин на лбу. – Я знаю… знаю, что тебе, наверное, ужасно такое слышать, но я хотел тебе все рассказать, если Стайлз вдруг взболтнет что-то такое сегодня. – Хорошо, – кивает Дерек. Все будет нормально. Он может представлять себе Питера и Лору не как своих родственников, а как героев из воображения Стайлза. Волков. Не его Питера и не его Лору – это просто два случайных имени. Если Стайлзу это нужно, чтобы поддерживать свою сумасшедшую фантазию – все в порядке. Питер и Лора подумали бы, что это невероятно забавно. Он сильно по ним скучает. По всей своей семье. – Итак, – говорит Дерек. – Мы все оборотни? – Мы с тобой – да, – объясняет Скотт и показывает пальцем на других подростков: – Айзек тоже оборотень. Эллисон – охотник, а Лидия – банши. Джексон сначала был канимой – такой огромной ящерицей – но я думаю, что сейчас он тоже обычный оборотень. Обычный оборотень. Дерек чуть не улыбается в ответ на эти слова. – А кто Стайлз? Скотт мгновенно серьезнеет. – Стайлз – человек. «Человек», – думает Дерек. Хрупкий. Смертный. Умирающий.***
Стайлзу нравится футболка с Бэтменом, которую ему купил Дерек. Он снимает футболку, в которой был до этого, прямо посередине двора, чтобы надеть новую. Позднее, когда Дерек сидит на скамейке рядом с официанткой – «Зови меня Дорис, дорогой, это несложно», – и ест стейк, к ним подсаживается Стайлз, потягивающий содовую из стакана. Линда – Дорис – отправляется поговорить с шерифом. – Ты подарил мне самый лучший подарок, Дер, – признается Стайлз. Он улыбается не так ярко, как обычно это делает. – Я рад, что тебе понравилось. Стайлз двигается ближе, прикасается своим бедром к Дереку и, понизив голос, говорит: – Дерек, мне страшно. Внутри у него все замирает. – Почему? – Я боюсь, что сделаю что-то плохое. Боюсь, что внутри меня есть что-то темное, и оно не даст мне остаться самим собой. Помнишь, Дитон сказал, что мы должны будем что-то отдать Неметону, чтобы спасти моего папу и маму Скотта? Дерек молча кивает. – Кажется, это у меня в голове, – говорит Стайлз уже шепотом. – Я не хочу больше никому говорить об этом. Не хочу, чтобы они волновались. Но иногда я вижу сны, которые сводят меня с ума, я просыпаюсь там, где не должен быть, теряюсь во времени. Мне кажется, что оно побеждает, Дерек. Его глаза широко раскрыты. Он в ужасе. – Мы с этим разберемся, – говорит ему Дерек. – Мы всегда так делаем, верно? Стайлз слабо улыбается в ответ. – Да, да, точно. Внезапно Стайлз наклоняется к нему, и Дерек обнимает его за плечи. Он думает, что готов заплакать, но он и без того испытал уже слишком много горя. Донельзя утомленный, Дерек чувствует острый укол боли, вызывающий слезы. После известий о смерти Питера и Лоры, после слов о болезни Стайлза Дерек перестал ощущать себя живым. – Это мой лучший день рождения, – после паузы говорит Стайлз. – Он у меня последний, да? Дерек прижимает его еще ближе и не отвечает. Что тут можно сказать?***
– У меня лобно-височная деменция, – объявляет Стайлз однажды днем, когда находит Дерека обедающим в кафе. – Мне осталось меньше года, и лекарства не существует. Дерек передвигает по столу свою тарелку с картошкой спиральками Стайлзу и говорит: – Я знаю. Стайлз засовывает одну спиральку в рот. – В Калифорнии нет волков. Ни обычных и никаких других видов. Дерек делает глоток кофе и некоторое время рассматривает Стайлза поверх кружки. Затем он ставит ее обратно и пожимает плечами. – Может, все просто хотят, чтобы ты так думал. Секунду Стайлз смотрит на него, открыв рот, а потом начинает смеяться.***
Он проводит со Стайлзом много времени в его хорошие и плохие дни. Они часто встречаются за обедом в той же кафешке, и Стайлз пьет молочные коктейли, ест картошку спиральками, много говорит и жестикулирует так, что всегда роняет все вокруг себя. Стайлз рассказывает глупые шутки, корчит смешные рожи, и все это просто… глупо. Он заставляет Дерека смеяться впервые за очень-очень долгое время. Ради него Дерек встает с кровати по утрам. Стайлз заставляет его вспомнить, что значит жить.***
В сентябре Стайлза кладут в больницу. Дерек помогает шерифу собрать несколько коробок с личными вещами, чтобы его палата стала больше похожей на дом. Скотт и Айзек тоже пытаются помочь, но в конце концов сдаются. Они лишь дети, думает Дерек, хотя сам он был моложе, когда вся его семья погибла в пожаре. В каком-то смысле, возможно, это прошло легче, потому что наступило мгновенно. Скотт и Айзек вынуждены были наблюдать угасание Стайлза на протяжении нескольких месяцев. И они знают – все из них знают – что Стайлз не вернется из больницы. – Идите домой, – говорит им Дерек. – Приходите завтра навестить его, ладно? А потом он возвращается в комнату, чтобы помочь шерифу. Дерек находит его сидящим на кровати Стайлза. Он не двигается – лишь слезы катятся по его лицу. – Его мать, Клаудия, умерла от такой же болезни. Знаешь, когда это случилось, я думал, что это самая несправедливая вещь во вселенной, но ей, по крайней мере, было тридцать. Господи, ему семнадцать! Дерек кладет фигурку Йоды в одну из коробок. – Ему семнадцать, – повторяет шериф. Дерек садится рядом и хлопает его по плечу. Полдень плавно перетекает в темноту.***
– В магазине подарков крайне ограниченный выбор воздушных шаров, – объясняет Лидия. В руках у нее связка шаров с надписью «У вас мальчик!». – Мне что, надо было поискать надпись «Поправляйся»? – она фыркает, пытаясь выдать надменную насмешку, но выходит намного мягче. – Ему понравится, – говорит Эллисон. Так и будет. – Воздушные шарики! Кто хочет вдохнуть немного гелия и поговорить смешным голосом? Сегодня Стайлз словно не вписывается в обстановку больничной палаты. У него день без оборотней, и, не считая некоторой раздраженности и дрожи в руках, он выглядит совершенно здоровым. Дерек знает, что все может кардинально измениться. Буквально вчера Стайлз не мог вспомнить, как называется пудинг. «Еда, – говорил он. – Я хочу немного этой еды. Черт. Еды». Сегодня он лежит на кровати, возбужденный от вида всех своих друзей. Они со Скоттом начинают бороться на кровати, изображая рестлеров, но все заканчивается, когда один из них задевает кнопку вызова медсестры. – Снова? – настойчиво спрашивает она, уперев руки в бедра. – Простите, миссис Маккол, – извиняется Стайлз, сияя. – Прости, мам! – говорит Скотт. – Я слежу за вами двумя, – предупреждает она. Когда миссис Маккол уходит, оба начинают смеяться.***
Дерек приходит к Стайлзу каждый день. Он сам не уверен, почему. Иногда ему кажется, что так должны делать все, у кого не было возможности попрощаться. Чаще всего шериф тоже в больнице, и Дерек видит, как Стайлз на него смотрит, – словно самое ужасное в мире – это не уходить самому, а оставлять в одиночестве своего отца. – Дер, – зовет Стайлз, когда однажды вечером они остаются только вдвоем. Дерек лежит рядом с ним, упираясь в изголовье кровати; они смотрят телевизор. – Хм-м? Стайлз переплетает свои пальцы с пальцами Дерека и просит: – Когда меня не станет, присмотри за стаей, ладно? Внезапно Дерек испытывает такой шок, что не может ничего ответить. – Я же знаю тебя, хмуроволк, – Стайлз сжимает его руку. – Ты только убегаешь от своих чувств, но не проявляешь их. Гнев не может быть твоим якорем всю жизнь, понимаешь? Они – твоя стая. Они любят тебя. – Стайлз, – тихо начинает он, но не может сказать, что на самом деле его никто не любит, потому что его никто не знает. Он – обычный незнакомец, которого Стайлз втянул в свои фантазии. Простой незнакомец, одинокий настолько, что позволил этому произойти. – И я знаю Скотта так же хорошо, как и тебя, – говорит Стайлз. – Но ему нужен будет кто-то. Ему будешь нужен ты. – Ладно, – шепчет Дерек. Стайлз поворачивается к нему лицом и широко раскрывает глаза. – И, Дер, насчет моего папы. Ты присмотришь за ним? Дерек молча сглатывает и кивает. Стайлз моргает, и слеза скатывается по его лицу. Он шмыгает носом и освобождает руку, чтобы вытереть ее. – Потому что, знаешь, в этом есть логика. У тебя нет отца, у него не станет сына, так что… Внезапно он начинает плакать. Дерек обнимает его, и по лицу у него тоже начинают бежать слезы. – Хотел бы я, чтобы было еще не слишком поздно, чтобы ты укусил меня, – бормочет Стайлз в его плечо. – Я знаю. Я бы тоже этого хотел. – Дер, я был влюблен в тебя с тех пор, как спас тогда в бассейне, помнишь? Дерек прижимается губами к его лбу. – Расскажи мне. Стайлз немного отстраняется: – Ты же там был! – Мне нравится, когда ты об этом рассказываешь, – говорит Дерек и проводит пальцем по его щеке. – Пожалуйста. Стайлз улыбается. – Ладно.***
Потом Стайлз рассказывает ему историю про мальчика – сто сорок семь фунтов бледной кожи и хрупких костей, защищающихся только с помощью сарказма, – который спас парализованного альфу, несколько часов удерживая его в воде. А Дерек слушает, смотрит, как все более подвижным становится его лицо, как светлеет взгляд, пока он говорит. Он красивый, удивительный и настолько живой, и Дерек думает, что эта вселенная – абсолютно чокнутая, раз человек вроде Стайлза не может остаться в этом мире. Стайлз усмехается, когда заканчивает свой рассказ. – Я спас тебя, хмуроволк. – Спас, – повторяет Дерек и задается вопросом, когда же это на самом деле стало правдой. Когда Стайлз ворвался в его жизнь и привнес в нее так много света, что он снова может смотреть по сторонам, может чувствовать, может жить. – Ты всегда меня спасаешь, да? – Точно, – соглашается Стайлз. Он укладывает голову на груди Дерека и засыпает с улыбкой на лице.***
Что-то в Дереке всегда будет сломлено. Что-то в нем никогда не излечится. Но гнев больше никогда не будет его якорем. Через несколько дней после похорон Дерек силой усаживает оцепеневшего Джона Стилински в машину, и они едут в заповедник. Подростки – его стая – уже ждут. Они бледные, заплаканные и жмутся друг к другу, но они здесь. – Сегодня ночью мы станем волками, – говорит им Дерек. Они смотрят на него как на сумасшедшего. Да он и так сходит с ума, но ему кажется, что Стайлз бы оценил. – Сегодня полнолуние, – объясняет Дерек. – Сегодня мы будем выть на луну. Он запрокидывает голову и издает вой, стараясь быть максимально похожим на волка. Звук эхом разлетается в наступающей темноте и уносится в никуда. Открыв глаза, он видит, что все смотрят на него. – К черту, – говорит Скотт и тоже воет. После этого раздается безумный порыв шума из воплей, слез и криков. Когда Дерек взглядом ищет шерифа, то замечает его сидящим на поваленном дереве; руки у него дрожат, и он улыбается сквозь слезы. – Ему бы это понравилось, – говорит шериф. Дерек знает.