Быть вместе.

      Едва парочка скрылась за воротами парка, тут же кусты зашевелились и оттуда выползла растрёпанная Минако. — Ну вот, теперь мы точно знаем, что Усаги будет с Мамору некоторое время! — произнесла Минако, отряхивая своё платье от листиков и веточек. — Может ты всё-таки объяснишь, что мы здесь делаем, вместо того, чтобы спокойно сидеть по домам и пить чай? — спросил «куст». — Ш-ш-ш, не здесь! — шикнула на куст Минако, боязливо озираясь по сторонам.- Пошли к тебе в храм, Рей, там можно будет спокойно поговорить! — Хорошо, — согласился «куст», —, но если у тебя нет этому всему какого-нибудь весомого оправдания, я не знаю, что я с тобой сделаю! После этих слов, кусты снова зашевелились и взору Минако предстали потрёпанные Ами, Макото и Рей, а также Луна и Артемис. Пока девочки приводили себя в порядок, Минако болтала без умолку: — Сначала я хотела приставить Луну и Артемиса следить за Усаги, чтобы она случайно не пришла к нам и не подслушала разговор, но потом подумала, что вряд ли она после свидания с Мамору пойдёт в храм Рей и решила, что лучше взять Луну и Артемиса с собой… — Минако Айно! Если ты, до порога моего храма, скажешь ещё хоть слово, то я не посмотрю, что ты моя подруга и подпалю тебе волосы! — бросив эти слова, Рей двинулась по дороге, в сторону своего храма. — Ну и злюка! — пробормотала Минако и, с выражением вселенской печали, поплелась за подругами. Лишь когда все собрались в комнате Рей, воительница Венеры снова оживилась. — Итак, девочки, сейчас я вам расскажу из-за чего опоздала днём на нашу встречу. Только чур, Усаги не должна ничего знать. — Говори уже, не томи — нетерпеливо сказала Макото. — Я была… — Минако выдержала паузу, — у Мамору! — Что?! — воскликнули все хором, включая Луну и Артемиса. — Да нет, вы не поняли- замахала руками Минако, — он меня позвал к себе. Даже Рей, которая находила ответ в любой ситуации, не могла произнести ни слова. — Может ты всё-таки начнёшь рассказывать с самого начала? — осторожно произнесла Ами. — А то мне кажется, что мы не всё понимаем. — Хорошо! — воодушевлённо начала Минако, — я сидела дома, размышляла, какое из новых платьев надеть на нашу с вами встречу… — Не с этого начала! — прервала её Рей.- Давай по существу, Минако! — Ладно-ладно, не перебивай меня! — рассердилась вдруг воительница Венеры. — В общем, слушайте. Собиралась я на нашу с вами встречу, как тут зазвонил телефон. Оказалось, звонил Мамору. Он попросил меня прийти, сказал, что это очень важно. Я, конечно, спросила, не надо ли позвать остальных, на что он ответил, что нет, лучше пусть они задержат Усаги. Естественно, сначала я сама ничего не понимала — оправдывалась Минако, видя, как вытянулись от удивления лица подруг, - но, когда я пришла к нему домой и мы поговорили, всё стало ясно! Девочки, — произнесла Минако со всей торжественностью, на которую была только способна, — он хочет сделать Усаги предложение! Во внезапно наступившей тишине Минако оглядела подруг: все выглядели ошарашенными. — Чего вы так удивляетесь? — спросила она через минуту, когда поняла, что никто дальше её ни о чём спрашивать не собирается. — Мы же были в будущем, когда они женаты, значит когда-то должен же он предложение сделать! — Но то будущее казалось таким далёким. — задумчиво произнесла Ами. - Я, например, так и не смогла осознать, что это будет происходить с нами. Мне казалось, что это какая-то параллельная вселенная, где просто есть такие же девушки, как мы. — Я тоже с трудом понимала, что там, в Хрустальном Токио — тоже я. — призналась Макото. — Это мы можем и потом обсудить. Минако, а почему Мамору позвал именно тебя? — поинтересовалась, с искрой раздражения в глазах, Рей. — Кого как не Венеру, богиню любви, просить устраивать судьбы людей? — радостно произнесла Минако, щёлкнув пальцами. Все, сидящие за столом, обречённо вздохнули — воительница Венеры была, как всегда, в своём репертуаре. — Как мы все знаем, семья Серебряного Тысячелетия будет жить тысячу лет. Поэтому Мамору хочет, чтобы не только свадьба, но и предложение выйти за него, Усаги запомнила надолго. За этим он и обратился ко мне. Точнее к нам. Мы должны ему помочь. — произнеся эту маленькую тираду, Минако откинулась немного назад и обвела взглядом сидящую перед ней компанию. — Есть у кого какие идеи?        Усаги шла по улице, на которую опускалась ночь, рядом шёл обнимавший её Мамору. Оба улыбались и молчали, переполненные эмоциями, которые принёс этот день. Сначала они катались на аттракционах, потом стреляли в тире, если сладкую вату, кормили голубей… Парочка остановилась около «зебры», в ожидании зелёного сигнала, и, пользуясь тем, что Мамору смотрит на светофор, Усаги стала исподтишка его разглядывать. «Он изменился. — с удивлением отметила девушка, изучая лицо своего спутника. — Раньше был таким сдержанным, таким серьёзным. Сегодня же хохотал со мной, веселился и постоянно улыбался. Вот, даже сейчас на его лице видна улыбка. Наверно это потому, что он счастлив, как и я. Мне тоже хочется постоянно улыбаться, душа поёт, бабочки летают…» Тут наконец-то загорелся зелёный и Мамору кинул взгляд на свою спутницу, витающую в облаках. — Мечтательница, хватит спать на ходу, пошли скорее, а то не успеем перейти. — со смешком сказал он и побежал через дорогу, потянув её за руку за собой. Удивлённая Усаги попыталась выдернуть руку. — Подожди, мне не хватает воздуха, — смеясь сказала она. Остановившись, девушка попыталась отдышаться. — Мамо-чан, что на тебя нашло? — спросила Усаги, пытаясь перевести дыхание — ты никогда раньше так не делал. — Не знаю. — юноша казался смущённым. — Захотелось вспомнить детство и побыть немного беззаботным мальчиком. — Ты не перестаёшь меня удивлять. — сказала девушка задумчиво. -Это был просто сиюминутный порыв. — ещё больше смущаясь сказал Мамору, а увидев серьёзные глаза своей спутницы, спросил — Что-то не так? Усаги подняла свои глаза и после секундного замешательства сказала: — Знаешь, я хочу сказать тебе важную вещь. Мамору стало не по себе от этой фразы и улыбка сползла с его лица, но всё же он ответил: — Да, я слушаю. — Я весь вечер — говоря эту фразу, Усаги стала медленно подходить ближе к Мамору- хотела тебе сказать, что… — и тут она неожиданно со смехом повисла у молодого человека на шее. — что я думала, что в нашей паре, весельчаком и задирой буду только я одна. Ты отбираешь у меня эти лавры. Мамору недоумённо моргнул, а затем, рассмеявшись, положил ей руки на талию и приподнял так, чтобы их глаза были на одном уровне. — Усако, как же ты меня напугала. — с этими словами он прижал её к себе. — В этом и была моя задумка. — лукаво произнесла Усаги. — Держу тебя в тонусе, чтобы не рассла…-, но договорить не успела, потому что поцелуй прервал её. В этот момент, где-то далеко часы пробили полночь. — Пойдём, Усако, уже поздно. — сказал Мамору, после того как последний удар часов растворился в ночной тишине. — Ещё неизвестно, сменил ли Кенджи-сан гнев на милость, поэтому не будем заставлять его волноваться. К тому же завтра тебе идти на занятия, а значит пора ложиться спать. Усаги кивнула, в знак согласия и они продолжили свой путь к дому Цукино.        Они стояли на крыльце дома Усаги, молча глядя друг другу в глаза и понимая, что уже надо прощаться. — Мамо-чан, а мы завтра увидимся? — нарушила тишину светловласка. — Конечно увидимся, оданго-атама. — ответил молодой человек, улыбаясь. — Кажется, ты ещё не каталась на моём мотоцикле. Хочешь прокачу тебя завтра? — Да, да! Конечно хочу! — хлопнув в ладоши и, чуть ли не прыгая от радости, воскликнула Усаги. — Хорошо, договорились. Доброй ночи, Усако. — сказал Мамору и, запечатлев на её губах лёгкий прощальный поцелуй, отправился домой. Икуко Цукино знала, что подглядывать в дверной глазок не хорошо, однако ничего не могла с собой поделать: она ведь совсем недавно узнала, что у её дочери есть парень и, что у них всё очень серьёзно. Глядя на них, мама Усаги вспоминала свою молодость: то время, когда она начинала встречаться с Кенджи Цукино. Икуко направилась в гостиную, и, погружённая в воспоминания, она не сразу заметила тень, стоящую у окна… «Кто это? Грабитель? Скрывающийся от полиции преступник? — пронеслось в голове у женщины. — Что же делать?» Решение пришло в голову мгновенно: одной рукой она потянулась к стоящей на столике около двери статуэтке, а другой — к выключателю на стене. Послышался тихий щелчок и гостиную залило светом. — Кенджи?! — воскликнула Икуко, разглядев мужа, которого приняла за вора. Это был и правда Кенджи Цукино: мужчина стоял у окна в пижаме, его очки валялись на полу неподалёку, а рукой он прикрывал глаза, которые нещадно слепил зажжённый свет. — Д-дорогая, в чём дело? — задал вопрос муж. — Я не знала, что ты ещё не спишь и приняла тебя за грабителя. — сказала Икуко, ставя статуэтку на место. — Почему ты здесь, да ещё и в темноте? — Я… Я забыл здесь свои очки вот и вернулся за ними. — не очень убедительно произнёс Кенджи, — Ты же знаешь, я без них ничего не вижу. — тут он наклонился, поднял свои очки, и пробормотав «Доброй ночи, жена!», быстрыми шагами покинул гостиную. Икуко удивлённо посмотрела ему в след. «Что это с ним? — подумала она, направляясь к окну. — И что он тут делал?». Но в следующую секунду, встав на то место, на котором до этого стоял её муж, женщина всё поняла: с этого места открывался шикарный вид на крыльцо их дома, где как раз стояли Усаги и Мамору. «Так вот что ты тут делал. — улыбнувшись подумала Икуко. — Тоже наблюдал за ними. Конечно, мы пока мало что знаем об этом молодом человеке. — продолжала размышлять женщина, смотря как Мамору поцеловал её дочку на прощание и покинул крыльцо, а Усаги стоит, приложив руки к груди, и смотрит ему вслед.- Но одно я вижу точно — это любовь.» «Хорошо, когда всё хорошо. — пронеслось в голове у светловласки, когда она открывала входную дверь. — Интересно, папа с мамой ждут, пока я вернусь или уже спят? Луна-то наверняка уже видит десятый сон.» Не успела Усаги снять туфли, как дверь гостиной отворилась и оттуда вышла Икуко. — Мама, извини, что я так поздно, — сказала девушка, надевая домашние тапочки. — Мы погуляли немного дольше, чем планировали, но не волнуйся, я не шла одна, Мамору проводил меня до дома. — Я знаю, я видела вас на крыльце. — ответила Икуко с улыбкой, чем смутила свою дочку. — И не только я. Папа тоже видел. Надеюсь до общего ужина он привыкнет к мысли, что ты уже большая девочка. Доброй ночи, Усаги.- и, подмигнув дочери на прощание, мама Икуко отправилась спать. Немного позже, Усаги готовилась ко сну в своей комнате. Она села на кровать и, подтянув ноги к груди, обхватила их руками и уткнулась подбородком в колени. Луны снова не было, и это было как раз кстати — девушка хотела немного подумать в одиночестве. «Прошло всего 2 года, с тех пор как я стала Сейлор Мун, но столько всего произошло: я встретила настоящую любовь, приобрела замечательных друзей, сразилась со столькими врагами, побывала в будущем… Иногда даже не верится, что это происходит со мной. Но что есть, то есть: в будущем я стану новой королевой Серенити… » Тут мысль девушки прервалась, поскольку по улице проехала машина и свет её фар на мгновение ослепил. Но тут в голову пришла неожиданная мысль: «А королева Серенити, моя мама… Моя прошлая мама. Какая она была? Я её совсем не помню. Наверняка она была хорошей правительницей — мудрой, рассудительной, справедливой. А смогу ли я стать такой же? — вздохнув, Усаги посмотрела на убывающую луну — она сегодня сияла также ярко, как и вчера. — Надо бы поспрашивать Артемиса и Луну на этот счёт.» Приняв это решение, Усаги, сладко потянувшись, положила голову на подушку и вскоре крепко заснула. Было обычное утро понедельника в Токио — город постепенно просыпался: дороги заполнялись машинами, люди спешили по своим делам. В доме Цукино тоже постепенно оживал: Кенджи только вернулся с пробежки, а Икуко отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак для семьи. Не успела она завязать фартук, как на лестнице послышались лёгкие шаги — кто-то спускался вниз. Думая, что это Шинго, Икуко развернулась, чтобы напомнить сыну о дополнительных занятиях вечером, но заготовленные слова застряли у неё в горле — на пороге кухни стояла Усаги. — Доброе утро, мама — сказала девушка, потягиваясь. — Доброе утро, дочка — ответила Икуко, не пытаясь скрыть нотки удивления в своём голосе. Затем, глянув на часы, и убедившись, что время ранее, спросила: — Усаги, почему ты так рано встала? Это на тебя не похоже. — Мне снился не очень хороший сон и я рано проснулась. — ответила Усаги, и немного помявшись добавила: — Мама, можно тебя попросить об одном одолжении? — Конечно, моя дорогая. Что именно? Усаги нерешительно проговорила: — Ты не могла бы научить меня готовить? - и, увидев, как вытянулось от удивления лицо мамы, спешно добавила: — Просто Макото пыталась научить меня, но я не смогла сделать всё так, как надо, а мне бы так хотелось… — Конечно, дочка! — ответила Икуко, и обняв Усаги, продолжила: — Хочешь начать прямо сейчас? Мы могли бы приготовить завтрак для всех. — Да, мама! — ответила девушка, улыбаясь. Некоторое время спустя, мужчины дома Цукино спустились к завтраку и были удивлены, увидев Усаги, сидящую за столом и приступившую к завтраку. — Доброе утро папа, Шинго — приветствовала их Усаги, и как ни в чём не бывало, продолжила поедать содержимое тарелки. Переглянувшись, Кенджи и Шинго сели за стол и преступили к завтраку, во время которого глава семьи читал свежую газету, а брат Усаги лишь иногда кидал на сестру косые взгляды. Светловласка уже закончила завтрак и пила апельсиновый сок, когда к столу подошла мама и спросила, обращаясь к мужчинам: — Ну что, как вам завтрак, понравился? — Дорогая, у тебя всегда очень вкусно — ответил Кенджи, откладывая газету, которую уже успел прочесть. — Может вас это удивит, но завтрак готовила не я, а наша Усаги — я лишь следила за её готовкой — весело ответила Икуко и вернулась на кухню. За столом воцарилась тишина, так как три пары глаз удивлённо уставились на радостно-смущённую Усаги: Кенджи, Шинго и только успевшая зайти Луна, которая услышала последние несколько фраз и от неожиданности чуть не заговорила, но вовремя опомнилась и сдавленно мяукнула. Первым опомнился братишка Усаги. — Кажется мои молитвы о том, что я хочу сестру поумнее, начали сбываться. — слезая со стула произнёс Шинго, и показав сестре язык, хотел убежать, чтобы избежать ответной реакции, однако у самой двери обернулся и сказал: — Но было вкусно, сестрёнка! — и выбежал из кухни. — Не могу с ним не согласиться — произнёс Кенджи, снимая очки. — Завтрак был очень вкусный, дочка. Ты молодец. Ну, мне пора на работу. — с этими словами он взял портфель и отправился вслед за Шинго. Усаги пила сок и улыбалась своим мыслям. Первый раз готовила под маминым руководством и всё хорошо получилось! Пусть всего лишь завтрак, но уже здорово, что ничего не оказалось сырым, ничего не пересолено и не подгорело. Тут же память услужливо подкинула воспоминание о том, как они с Малышкой пекли печенье, и даже кое-кого она им накормила… Тут щёки девушки заалели — ей до сих пор было стыдно за своё творение, но как же было мило, что Мамо-чан всё равно его съел… Усаги так и сидела на стуле со стаканом в руке и, погружённая в свои мысли, заметила, что в комнате уже не одна, только тогда, когда её окликнула Икуко: — Усаги, ты позавтракала? — Да, мама. — ответила Усаги, очнувшись от своих размышлений, и стала собирать посуду со стола. — Оставь это. — сказала мать дочери, забирая у неё из рук тарелки. — тебе пора в школу. Тем более, что тебя ждут — добавила Икуко, улыбаясь. — Девочки не говорили, что зайдут за мной! — выбегая из кухни так, словно за ней гнались демоны, крикнула девушка маме. — А я и не говорила, что это девочки. — ещё шире улыбаясь, сказала Икуко, уже закрывшейся двери и продолжила убирать со стола.