Отголоски потерянной памяти

Отголоски потерянной памяти Я по привычке просыпаюсь рано утром, но все время забываю, что теперь это ни к чему… Война уже закончилась, а ощущение, будто она еще продолжается. Привычка… Но все-таки я не помню и половины происходящих со мной событий… А сейчас я в больнице, мне обещали, что выпустят отсюда через неделю, если все хорошо пойдет. Но все же я потерял практически все воспоминания о войне… Оглушительные звоны в ушах, которые оставались после взрывов бомб почти прошли, но меня беспокоит одно … Когда начинается очередной такой приступ, я вижу яркую вспышку и неясные события. Меня тянут за руку, волоча по земле, через минуту я вырываюсь и начинаю отчаянно бежать в неопределенном направлении, но мне кажется, что я знаю что делать. Бегу вглубь леса, спотыкнувшись, падаю в яму и от безысходности теряю сознание. Обычно на этих событиях меня будили или ещё что, главное, что я не знаю конца этим загадочным событиям. И вот снова задумавшись об этом, вспоминаю лица и крики, что порой вызывали во мне только дрожь. Так же меня навещает женщина, которая мне рассказывает мои якобы подвиги или просто события жизни, я что-то вспоминаю, но смутно. Это мне не сильно помогает. Что же я смогу рассказать своим внукам? Она уходит, как только медсестра говорит о том, что день приёма заканчивается… Но когда эта женщина только встаёт, мне уже не хочется её отпускать. Потому что боюсь, что она не придёт больше… Но она на мои просьбы лишь мило улыбается и обещает, что придёт завтра. Остальной день у меня скучные процедуры, да приём таблеток. Я каждый день засыпаю с мыслью, что завтра вновь придёт та милая женщина. Я закрываю глаза… На крутящейся карусельке катаются дети. 2 мальчика и 3 девочки. один из мальчиков улыбается и машет мне рукой… Потом приходит та же женщина вроде бы… Но и здесь она гораздо моложе. Она так же мило улыбается и зовет нас на обед. Мальчишка радуется и бежит к женщине, а я, еле переставляя ноги, иду за ними следом. Снова просыпаюсь рано… Снова забыв о прошедшей войне… Медсестра приносит поднос с кашей, хлебом и кружкой чая. Я быстро съедаю это все. Девушка протягивает мне таблетки и стакан воды. Я, также нехотя, забрасываю их в рот и запиваю водой. — Скажите, а когда время приёма начнётся? — неуверенно спрашиваю я, словно младшекласник… — Она скоро придёт, не волнуйтесь. — улыбаясь, отвечает девушка, выходя из палаты. Через часа два или три пришла та самая женщина. Приветливо улыбаясь, она поздаровалась со мной. — Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо… До меня только сейчас дошло, что за те дни, которые она приходит ко мне, я ни разу не спросил её имя… Неудобно мне перед ней… — Врач сказал, что идёшь на поправку. — Расскажи о себе, пожалуйста, — тихо попросил я, боясь, что она откажется… — Хорошо, — снова улыбнувшись, сказала женщина, — я познакомилась с тобой ещё до войны. Мы гуляли по парку, я любила эти прогулки. Потом через полгода ты позвал меня замуж, а потом у нас родился мальчик… Вовочка…А когда ему стукнуло 4 года, началась война и ты ушёл на фронт. Я словно перенесся в ЗАГЗ. Я стоял в чёрном костюме с очень счастливым чувством в душе. Когда вошла женщина в белом свадебном платье, лицо было закрыто белой фатой. Регистратор что-то говорит, пока я любуюсь своей будущей женой. И вот долгожданные слова клятвы. — Алексей Леонидович Щепетиников, согласен ли ты жить с Екатериной Семеновной Шестаковой в горе и радости, в болезни и здравии? — Согласен, — произнёс я, улыбаясь. — Екатерина Семеновна Шестакова, согласны ли вы жить с Алексеем Леонидовичем Щепетиниковым в горе и радости, в болезни и здравии? — Согласна! — громко произнесла Катя… Теперь я знаю, кто она… Я слышу… Её крик: «Леша! Леша! Проснись, ради Бога!».Я еле как открываю глаза, обеспокоенная Катя смотрит на меня заплаклаными зелеными глазами. Я, приподнимаясь на локтях, сажусь на кровати… — Катюш, ну ты чего разревелась-то? Я живой вернулся, — с улыбкой и некоторой нежностью в голосе произношу я. Катя улыбалась тогда, улыбалась и плакала, я только тогда заметил, даже в самые отчаянные моменты она улыбалась — А я и сейчас улыбаюсь — сказала Катя с кухни. — Деда, деда, а письма сохранились? — с интересом спрашивает мой внук Марк. — Конечно, — с улыбкой говорю я, хватая свою палочку, опираясь на неё иду до шкафа, где лежали мои письма. А вот! Достаю стопку старой бумаги и ложу перед внуком письма, которые я даже не открывал