Vampire's Kiss

Вампир — значит, монстр. Простая истина, доступная каждому. Глен знал, что в этом сражении победы не видать. То, что его в шутку сравнили со львом — лишь очередное доказательство человеческого бессилия. Раненый зверь — что может быть унизительнее? Оказывается — может. Испепеляющий взгляд из-под седых ресниц. Если раньше Ичиносе мог сказать, что в этом вампире есть что-то привлекательное, то сейчас… — Мразь! — очередной пинок в живот. — Я говорил тебе, человек, не смей выбирать этот расклад! Череда ударов по лицу, и кажется, что вместо него — кровавая жижа. Глен уже ничего не видел из-за крови, стекающей глазам, но знал — это начало конца. Он сам виноват. Чуть не раскрыл проект «Последний Серафим», желая стать выше в глазах этого существа. Глупая человеческая гордость. — Проклятый скот! — Ферид не похож на себя. Мелодичный голос сменился рычанием, и это пугало еще больше. Волосы давно растрепались, а одежда запачкалась кровью, но это волновало вампира в последнюю очередь. Человеку не дали потерять сознание: потащили в ванную и окунули в воду с головой, продолжительное время не давая вырваться. Если тут подумать, Глену, сравненно с остальными пленниками, повезло. Несмотря на свое положение, он все еще волновался за детей — еще один глупый поступок. Вода немного смыла кровь, окрашиваясь в бордовый цвет. Сейчас в мутном отражении видно, что бил Батори хоть и сильно, но осторожно: ссадины заметны лишь на скулах и, самую малость, на лбу. Это если не считать разбитой губы. Видимо, мужчина задел несколько артерий. Подобный расклад заставил брюнета истерически хохотнуть. Мало того, что прямо сейчас его унижают физически, так еще и, очевидно, решили сломить морально, показав, как «дорожат» смазливым личиком. Порой любовь этого урода к прекрасному играла на руку подполковнику, но прямо сейчас он не мог с точностью определить, чего ожидать от взбесившегося аристократа. — Любуешься своей мордашкой, Ичиносе? — ехидно заметил вампир, за волосы оттаскивая Глена обратно в спальню. — Еще бы мозгов тебе прибавить, скот, и, может, я бы даже признал тебя. Но, увы… Ты всего лишь человеческая шлюха. Эти слова, словно кинжал, вонзились в измученное сердце мужчины. И самое противное — упырь ведь прав. Он ведь буквально торгует своим телом ради нескольких сотен неудачников, так или иначе обреченных на смерть. Тогда в чем смысл? Ичиносе уже и не вспомнит. Сильная пощечина привела в чувства человека, поглощенного мрачными мыслями. Точно, пора возвращаться в не менее мрачную реальность. Его жестоко швырнули на кровать, словно тряпичную куклу. Осознание того, что сейчас происходит, яркой вспышкой пронзает сознание Глена, заставляя того нервно дернуться и начать тяжело дышать. — Ты же не хочешь… — дрожащим голосом произнес брюнет, отползая на другой угол кровати. Ухмылка вампира лишь подтверждает догадку, и Ичиносе, забыв о головной боли, попытался подняться и убежать, лишь потешая этим седовласого. — Ф-Ферид… Я умоляю, не делай этого. — Что? Я не расслышал, — схватив за ногу почти сползшего с огромной кровати человека, аристократ легко притянул его к себе, почти сразу же вдавливая лицом в кровать. Дергающееся под Феридом тело забавляло. Этот человек ведь знает, что его ожидает, знает, что гораздо слабее, но продолжает тявкать, словно шавка. — Шавка, — с наслаждением произнес вампир, предвкушающе облизываясь. — Что такое? Люди же помешаны на сексе! Не надо из себя строить святого. Батори медленно снял перчатки, не спуская взгляда с перепуганного человека, все еще пытающегося найти спасение. Аристократ любил глупости, но терпеть не мог глупых существ. Но этот мужчина не такой. Сколько раз Ферид удивлялся его желанию отомстить, не угасающему на протяжении многих лет! Глен, словно пантера, выжидал удобного момента, прячась в тени, чтобы перегрызть глотку своей мишени. Только вот даже этот прекрасный зверь боялся чего-то более сильного. Вампира, прямо сейчас нависающего над ним. Холодные пальцы сжимают шею, заставляя Ичиносе почти терять сознание от нехватки воздуха. Голова все еще кружилась, а глаза заволокло темной дымкой от ужасной боли, раздающейся по всему телу. Кое-как вцепившись пальцами в рукава черной рубашки, Глен попытался оттолкнуть от себя вампира, но не тут-то было. Отпустив шею, Ферид коготками разорвал остатки формы человека, оставив того в окровавленной рубашке*. Он все это время терпел невыносимую боль в груди? Достойно уважения, конечно, но не сейчас. Вдруг в голову аристократа пришла, как ему самому казалось, замечательная идея, и, вытянув ремень из брюк, он перевязал им руки пленника, взведя их над головой. Он все еще пытался сопротивляться, что уже начинало бесить. Этот рот должен только стонать от удовольствия, а не падать так низко, моля о пощаде. — Тебе больно, Глен? — вкрадчиво спросил вампир, удобно присаживаясь на бедра брюнета. Фиолетовые глаза пылали яростью, а лицо кое-где уже посинело от нанесенных ран. Стало даже интересно, что будет с грудью и животом человека — ведь самые сильные удары приходились именно туда. Выхватив свечу из подсвечника рядом, Ферид некоторое время наблюдал за ничего не понимающим Ичиносе, но по крепко стиснутым зубам можно было без труда понять, что он боится того, что произойдет. Некоторое время алые глаза рассматривали огонек с несвойственным интересом, а затем Батори разорвал рубашку Глена, и его взору предстали множество ушибов, шрамов по всему телу, и две колотых раны, все еще кровоточащих. Запах крови вмиг пленил разум вампира, и больших трудов стоило не впиться в посиневшую от попытки удушения шею. — Что ты хочешь сделать? — прошипел Ичиносе, опять попытавшись выбраться из-под насильника. — Вылечить тебя, скот, — невозмутимо ответили, и Ферид приблизил свечу ближе к окровавленным ранам, с садистким наслаждением наблюдая за трепыхающимся телом и полными ужаса глазами. — Не надо, — отчаянная мольба утонула в жутком крике, стоило свече опуститься достаточно низко, чтобы прижигать плоть. Глен всячески извивался и пытался скинуть с себя вампира, а вместе с этим прекратить эту адскую пытку. Отвратительный запах горелого мяса смешался с запахом крови и сладкого одеколона аристократа. Капли воска, то и дело падающие на истерзанную плоть, заставляли мужчину всхлипывать раз за разом, пряча лицо за связанными руками. Ремень уже хорошенько натер нежную кожу, но это казалось сущим пустяком с ужасной болью в груди. — Ну вот, — довольно пропел Ферид, коготком поглаживая почерневший участок кожи. — Теперь тебе не будет так больно, Ичиносе Глен. Ну же, посмотри на меня. Конечно же, его просьбу проигнорировали. Это еще больше разозлило вампира, и он схватил Глена за подбородок, заставляя смотреть только на него. Глаза мужчины покраснели от слез, а лицо стало мертвецки бледным. Дыхания, как и биения сердца подполковника почти не чувствовалось, да и сопротивляться он почти перестал. Если бы Батори знал, что усмирить строптивого человека можно всего лишь заставив кричать, давно бы воплотил это в жизнь. Оглянув лежащее под ним тело, аристократ удовлетворенно хмыкнул, и наклонился к пленнику, больно впиваясь в его губы. Послышалось недовольное мычание, и Ичиносе из последних сил попытался вытолкнуть язык, исследовавший его рот. Боль никуда не уходила, а сил на сопротивление уже почти не осталось. Ферид решил не церемониться долго с уже поднадоевшей игрушкой, и содрал с него штаны вместе с нижним бельем. Легкими движениями он начал надрачивать член брюнета, не давая тому свести ноги, чтобы спрятаться от стыда. Хотелось унизить этого человека еще больше, опустить его на дно Ада. Хотелось обладать. — Прекрати, — слегка охрипшим голосом взмолился Ичиносе, с отчаяньем смотря в кровавые рубины, ища в них хоть каплю сожаления за содеянное. В глубине души он уже знает, каков будет исход. И все же хотелось избежать этого любой ценой. Мужчина прекрасно знал, что будет, не выдержи он. — Не надо, Ферид, хватит, твою мать! Пальцы Батори скользнули в пересохший рот человека, чтобы он хоть немного смочил их своей слюной. Вампир довольно ухмыльнулся, сосредотачиваясь на ощущениях. Брюнет определенно старался, и юркий язычок облизывал пальцы как можно тщательней, а тонкие струйки слюны стекали от уголков рта, смешиваясь с дорожками слез. Наконец пальцы вынули, и Ферид скользнул ими к моментально сжавшемуся анусу Ичиносе. Седовласый не собирался просить его расслабиться, и протолкнул первый палец внутрь, вызывая недовольное шипение пленника. Внутри было горячо и узко, так что Батори вздохнул, представив себя внутри этого человека. Слюна начала высыхать, и следовало поторопиться, поэтому аристократ ввел второй палец, нарочно причиняя как можно больше боли. Тело под ним больше не трепыхалось, а лишь мелко дрожало, иногда вскрикивая. Сдерживать собственное возбуждение казалось уже невозможным. Приставив член к едва разработанному входу, он закинул ноги мужчины себе на плечи и толкнулся вперед, заставляя Ичиносе в очередной раз кричать и сминать промокшие от пота простыни. Войти полностью получилось не сразу, поэтому вампир еще раз толкнулся. Глен попытался сжаться и вытолкнуть горячий член из себя, но лишь причинил себе еще больше боли. По бедрам стекало что-то теплое: его все-таки порвали. Казалось, что с каждым новым толчком его снова и снова разрывают на мелкие кусочки. Внутри все горело, и единственной мыслью было только покончить с этим поскорее. Ферид толкался рвано, почти выходил из него, а затем пронзал заново, заставляя уже хрипеть от боли и сдавивших горло спазмов. Слезы уже давно не текли, а фиолетовые глаза, раньше смотрящие на мир с некой задорностью и насмешкой, теперь старались спрятаться от стыда и страха, что будет дальше. Особенно глубокое проникновение отдалось до ужаса приятным чувством, заставляя Глена изогнуться в руках насильника. Движение повторялось: Батори явно хотел еще больше унизить, сломать этого человека. Он больше не был тем любовником, который может довести его до экстаза лишь парой умелых движений. Ферид стал монстром. Аристократ кончил в него, снова обжигая внутри. Ичиносе облегченно вздохнул, но вряд ли это бы кто-нибудь услышал. Вытянув опалый член, вампир некоторое время рассматривал не двигающегося мужчину. Он совершенно не переживал о том, что человек попросту мог умереть во время секса, скорее, был даже не против. Но так ли это, он не мог сказать наверняка. Подойдя к кофейному столику, седовласый снял с себя рубашку и распустил волосы, забрасывая предметы гардероба на ближайшее кресло. Налив немного вина в изысканный бокал, Батори сделал несколько маленьких глотков и подошел к мертвецки бледному человеку. Сейчас он, скорее, напоминал кусок мяса или грушу для битья. Многочисленные засосы и синяки разных размеров по всему телу никак не украшали Глена. Сняв с того окровавленный ремень, Ферид внимательно рассмотрел стертые запястья, и, не удержавшись, слизнул несколько струек любимой крови. Безумно сладкий, как всегда. Приподняв за плечи Ичиносе, вампир приоткрыл его рот, вливая в него немного алкоголя. Хоть и немного, но это должно было расслабить восприимчивого человека. — Мразь, — прохрипел мужчина, закрывая глаза. Ферид лишь звонко засмеялся, впиваясь в опрокинутую шею любовника острыми клыками.