Сюрприз

— Асахи-са-ан… Нишиноя заглянул в комнату Азумане, хитро улыбаясь и жмурясь от предвкушения. Он сбросил с себя пиджак и футболку, оставаясь в лёгких брюках. Прошёлся по комнате, едва сдерживая какой-то истеричный от волнения смех. Заглянул в огромное для него зеркало, ещё раз убедился, что прекрасен. Судя по звукам, Асахи находился в соседней комнате, разговаривал с кем-то. Судя по тому, что никто ему не отвечал, по телефону. Юу лёг на кровать, пытаясь как можно соблазнительней выгнуть спину. —… Я сейчас принесу, — вдруг произнёс Азумане, и дверь в комнату приоткрылась. Нишиноя сквозь маленький проём разглядел светловолосую макушку Сугавары и тёмную шевелюру Даичи. Где-то поблизости угадывался и Танака. Юу побелел. Асахи тоже. Он застыл в проёме, разглядывая Нишиною, словно дракона, танцующего у него в комнате кан-кан. — Асахи, чего застыл? — И правда Танака. — Чего там такое? — Ни-ничего, — опомнился наконец Азумане и прикрыл за собой дверь. Тут же бросился к кровати, сменив цвет лица с белого на пунцовый. — Ты чего тут делаешь, Юу?! — Нишиноя много раз слышал волнение в голосе Асахи, но такую истерику — впервые. — Сюрприз устраиваю, так тебя разэтак, — прошипел Нишиноя, резко садясь в постели. С одной стороны ему было жутко, что их отношения раскроют, а с другой хотелось рассмеяться. Азумане напоминал испуганную белочку. Его глаза бегали то по торсу Нишиное, то по его рукам, сжимающим одеяло, то внезапно он словно пытался посмотреть себе за спину, не идёт ли кто. Затем доигровщик, видимо, решив что-то для себя, взял какую-то тетрадку и выскочил из комнаты. Юу слышал, как он быстро показывает нужные страницы и говорит, что ему нехорошо. Затем услышал взволнованный голос Суги и «беззаботный» смех Азумане. Наконец, удостоверившись, что ребята занимаются уроками, Асахи вернулся в комнату, изображая на лице страдальческую гримасу. Но как только дверь захлопнулась, он подлетел к Нишиное, присел перед ним прямо на пол и притянул к себе. — Ты что делаешь? — изумлённо осведомился Юу, чувствуя, как ладони Асахи поглаживают его живот и грудь. Ас приблизился вплотную, касаясь кончиками пальцев чувствительных мест, и прошептал на ухо, едва дотрагиваясь до него губами. — Мы давно не виделись с этими экзаменами. Я так соскучился… Ноя тихо застонал, чувствуя, как поднимается внизу живота возбуждение. Он привычным жестом положил руки на плечи любимому, вжимаясь в него всем телом, и потянулся за новым поцелуем. Он тоже безумно соскучился, потому и отправился на ночь глядя устраивать «сюрпризы». Асахи улыбнулся сквозь поцелуй и опрокинул Юу на кровать, нависая сверху и покрывая шею либеро невесомыми поцелуями, словно пробуя его кожу на вкус. Нишиноя вздрогнул, кожа покрылась мурашками от волны приятного тепла и чувства эйфории от близости с любимым. Асахи снова поцеловал его шею и немного сместился вниз, к острым ключицам, которые ему нравилось прикусывать. Иногда он даже наглел и оставлял там собственнические метки. Так и сейчас. Азумане полюбовался на след засоса и стянул с себя толстовку, обнажая собственное накачанное тело. Нишиноя уже плохо соображал, он только снова потянулся руками к асу, желая снова почувствовать его, ощутить так необходимое тепло. Как он остался без штанов и белья, Юу уже не помнил. Помнил, как Асахи спускался всё ниже, целовал, казалось, каждую косточку, а его руки были словно везде. Азумане поглаживал либеро едва ощутимыми прикосновениями, заставляя замирать сердце. И Нишиноя выгибался, подставляясь под ласки, стонал, забыв обо всём на свете, и просил большего. Когда Асахи ввёл в него первый палец, одновременно вбирая в рот член Юу, тот не сдержался и вскрикнул, вздрагивая всем телом. Азумане скользил языком по каждой венке члена, прекрасно зная, как Нишиноя получает больше удовольствия. Ас едва сдерживался, собственное возбуждение было почти болезненным, вид раскинувшегося под ним либеро с мутными от желания глазами и тонкой струйкой слюны, стекающей с губ, сводил его с ума. Наспех закончив с растяжкой, Асахи грубовато раздвинул ноги Юу, почти дурея от собственного желания. Тот только выгнулся, пытаясь потереться о пах любовника, и снова застонал. Азумане навис над лицом парня, очень мягко целуя его в губы, и толкнулся внутрь, сразу же входя на всю длину. Нишиноя вскрикнул, цепляясь за плечи Асахи в попытке обрести опору, и осторожно двинулся навстречу. Всё его тело горело огнём, хотелось получить движения, ощутить единение с человеком, которого он всем сердцем любил. Он снова толкнулся, глубже насаживаясь на член Асахи, и тот понял его без слов. Он двигался, заставляя Юу кричать от наслаждения, выгибаться, подмахивать движениям и царапать ему спину. Азумане подложил ему подушку под попу, приподнимая Нишиною повыше, и почти сразу попадая по простате, срывая с губ либеро протяжный стон. Долго Юу не продержался, он кончил, запачкав спермой свой живот и пресс Асахи. Тот отстал от него лишь на мгновение, едва слышно застонав и выдыхая сквозь сжатые зубы. Юу улыбнулся, получая от аса нежный поцелуй в благодарность за доставленное удовольствие, и провокационно потянулся руками к паху любимого. — Опять? — улыбнулся Азумане, послушно ложась на спину, чтобы Нишиноя сел сверху, потираясь попой о его снова вставший член. — А ты против?..

***

— Да ну сколько же можно уже, — тихонько возмутился Танака, не зная, куда деть себя от смущения. Все сидели с абсолютно каменными лицами, но красные щёки и уши выдавали каждого. Из-за стенки снова послышался вскрик Нишинои, а затем едва различимый, сдавленный стон Асахи. Скрип кровати на мгновение замер. Все насторожились, Даичи даже вздохнул от облегчения, что всё закончилось. Как оказалось, преждевременно. Послышался просящий стон Юу, и скрип снова возобновился. — Да Асахи монстр какой-то, — буркнул Савамура, вздыхая. — Только не подавайте виду, когда он выйдет, — всполошился Суга, переживая за двух влюбленных, как за родных. — Да нам как будто привыкать…