Возвращение

      Накс открыл глаза и огляделся.       Он помнил, кто он такой и что с ним произошло. Накс чётко осознавал, что умер и теперь должен отыскать дорогу в Вальгаллу, но кругом была только темнота, сквозь которую смутно проступали очертания не то скал, не то огромных дюн, — и никакого сияния или золотых врат.       Его тело совсем не изменилось, и лишь в области сердца образовалась дыра, глубокая и чёрная, словно воронка. Накс ощупал её пальцами и убедился, что грудь правда пуста. Он решил, что в Вальгалле бойцу не нужно человеческое сердце, и Несмертный помещает на его место вечный мотор — чтобы можно было пировать и веселиться целую вечность…       Накс медленно брёл по колено в холодной мутной воде, изредка вспыхивающей радужными бликами — возможно, это был бензак, но он ничем не пах. Его было так много, будто прорвало цистерну боевой фуры, и порой Наксу даже казалось, что он видит впереди очертания её покореженного остова, торчащего из земли, будто кости великана.       Накс прислушался: к его удивлению, где-то очень далеко плакала девушка. Она всхлипывала и умоляла кого-то не бросать её. Накс вспомнил о Способной, представил её курчавые рыжие волосы, струящиеся у него между пальцев. Как давно это было? Секунду назад или целую вечность? Кожа у неё была неестественно мягкой — Накс помнил, что удивился, когда впервые случайно коснулся её руки. Способная пахла совсем не так, как машина, но её запах всё равно казался Наксу приятным. Ночью, в пустыне, Способная позволила ему трогать и ласкать себя, а теперь она плакала, плакала, потому что Накса больше нет на свете.       А может, нет никакого «света» и мира вообще — мир заглох и кончился вместе с Несмертным, потому что принадлежал ему. Накс почувствовал дикую злость и досаду и вдруг заорал в пустоту:       — Слит, не молчи, сука, ты должен быть где-то здесь!       Накс сжал кулаки, пытаясь хоть что-то разглядеть. Слит погиб раньше, а значит, уже мог найти дорогу в Вальгаллу, или он тоже застрял в этой тёмной пустоши, потому что Несмертный просто забыл про них.       — Ну и чё ты разорался?       Этот голос он узнал бы из тысячи.       — Слит, почему я не вижу тебя?! — Накс бешено крутил головой, стараясь понять, где находится напарник.       — А хуй его знает, — голос Слита показался ему отстранённым. — Может, потому что ты ещё не заглох, а может, потому что предал Несмертного, и в Вальгалле тебе не место.       Накс почувствовал, что готов разреветься, как баба. Пусть он предатель, пусть навсегда застрял в грёбаном «нигде», но знать, что Слит будет там, с героями, а он здесь — у него это даже не укладывалось в голове.       — Как тебе там в Вальгалле, чувак? — спросил Накс, до боли кусая губы.       — Херово, — ответил Слит всё так же монотонно. — Кстати, нет тут золотых врат, и дорог из золота тоже, тут вообще ничего нет. Зато всем на всё насрать.       Он замолчал, но уже через секунду добавил:       — Я ждал тебя. Думаю, ты должен был это узнать.       Не в силах сдержать себя, Накс рванул на его голос, подняв тучу брызг, но вновь не нашёл ничего, кроме пустоты.       — Слит, что происходит?! Почему я тебя не вижу?! Я хочу хотя бы взглянуть на тебя ещё раз, предателям и этого нельзя?!       Накс готов был биться руками и ногами о невидимую преграду. Он почувствовал, как заныла дыра в груди, но это была не физическая боль. В нём словно что-то умирало, и это «что-то» яростно сопротивлялось, причиняя страдания.       — Тебе пора, Накс, — голос Слита прозвучал где-то совсем рядом, — надо возвращаться.       — Куда?       Накс вздрогнул: ему показалось, он уловил какое-то едва заметное дуновение, слабый порыв ветра прошелестел возле виска.       — Расскажи им, Накс. Расскажи всем парням. Я-то заглох, а ты ещё жив, та высокооктановая кровь всё ещё в тебе.       Дуновение повторилось, Накс замер, чтобы не спугнуть его, чем бы оно ни было. Чтобы сосредоточиться, Накс закрыл глаза и прошептал еле слышно, одними губами:       — Я тоже заглох, Слит, у меня же дыра вместо сердца. Но Несмертный никогда не даст мне новый мотор.       — Заглох, разве? — Что-то осторожно коснулось его лица.       Накс открыл глаза и снова посмотрел на дыру в груди.       — Бля, как это возможно?!       Дыра исчезла. От неё осталась лишь большая рана с рваными краями, сквозь которые торчали осколки сломанных рёбер. Кровь продолжала течь, а это значило, что сердце Накса ещё бьётся.       — Иди за болью, чувак, она вытащит тебя отсюда, — голос Слита стал тише и слабее. — Заглохнуть ты всегда успеешь, и это, оказывается, всё равно будет фигово.       — Мы же ещё встретимся, Слит?!       Накс уже повернул обратно, удаляясь от голоса, но в последние секунды не выдержал и обернулся. Ему показалось, что далеко впереди лежит их со Слитом развороченная тачка. Позади на своём месте привычно сидит Слит, чуть ссутулившись и опустив голову. Достаточно было пройти эту бензаковую реку вброд и взобраться в салон.       Накс бы так и сделал, если бы не понял главного: никакой дороги нет, и никто не будет весело колесить по Вальгалле, вкушая заслуженную награду. Дороги нет, и неважно, что там у них в груди — бьющийся комок мышц или восьмицилиндровый.       Неожиданно резкая боль накрыла Накса целиком, и он уже ничего не слышал и не видел.

***

      — Жить, похоже, будет… Считай, дружок твой в рубашке родился. — Выйдя из операционной, Биомеханик устало снял окровавленный передник. — Если рёбра и кости срастутся — снова сможет ходить, а вот один глаз и правую руку спасти не удалось.       — Это не проблема, — медленно, словно обдумывая каждое слово, проговорила Фуриоса, глядя Биомеханику в глаза, — приладишь ему протез, как и мне.       — А на кой чёрт так тратиться на дохлика, который всё равно заглохнет? — Биомеханик пожал плечами, но под тяжёлым взглядом Фуриосы хмыкнул и добавил уже совсем другим тоном: — Ну, дело твоё, сбацаем ему что-нибудь подходящее.       Обнимая Фуриосу, Способная вновь расплакалась, но это были слёзы радости. Накс всегда был везучим: пройдёт много дней, но он поднимется на ноги, как их Новый мир и новая Цитадель. Способная счастливо говорила об этом Фуриосе, и та с бесстрастной улыбкой кивала, соглашаясь.       До того, как Биомеханик начал операцию, Накс бредил. Слова лились из него бессвязным потоком, и даже в этом лихорадочном бреду Фуриоса нащупала самое главное.       Вальгалла.       Он был там. В своём воспалённом сознании или на самом деле, или потому, что Несмертный Мудак напоследок проклял их всех — но Накс был там. И там ничего не было. Ничего, кроме пустоты.       Сколько бы Накс ни прожил теперь, этого должно хватить для главного: он расскажет всё остальным. Во всяком случае, попытается. Фуриоса хотела дать ему шанс.       Даже в их Новом мире, чтобы выжить, нужно было иметь предназначение.