Затишье

      Миранда неспешно идет к лестнице, чтобы спуститься на нижний уровень. Её шаги множатся в закоулках каменных стен Ордена и расползаются по этажам прозрачным туманом. За пределами здания ливень, а голова словно раскалывается на хрупкие части. В груди тревожно ухает сердце, и волнение неприятно разливается под рёбрами.       В лазарете Матрона выдаёт ей таблетки в штатном порядке и сетует о тяжёлой судьбе экзорциста. Миранда слегка сконфуженно улыбается, ерошит ладонью затылок и смущённо кивает. Это её работа, она привыкла. Лотто рада, что даже в сорок девятую кровопролитную войну у неё, неуклюжей и неудачливой, появилась семья. Что она полезна, хоть и может умереть в одной из предстоящих битв. С ней друзья, в конце концов. Матрона качает головой и отсылает в комнату — отсыпаться пока есть время на отдых.       Только что-то совсем не отдыхается в тихом омуте войны. Зловещее затишье перед грандиозной бурей вытягивает по песчинкам остатки душевного спокойствия. Это чувствуют все. Аллен проводит часы в тренировочном зале с Кандой, который ходит мрачнее грозовых туч, и Лави, с лица которого не сходит слегка натянутая нервозная улыбка; вторым пристанищем Уолкера становится столовая. Линали пропадает то в кабинете Смотрителя, то в научном отделе, наблюдая из неприметного угла за суетящимися учёными, каждый из которых в шаге от гениальной догадки или невероятного открытия. Ли-младшая, кажется, пристрастилась к некрепкому кофе.       Миранда же постоянно спускается в лазарет за таблетками от головной боли, разрывающей её на протяжении недели, а Алистер бледной тенью слоняется по Ордену. Небывалое уныние, напрягающее всё естество, и угрюмое бездействие настигло всех. Только научный отдел и жужжит пчёлами в своём улье, опутанном проводами и заваленном бумажной канителью.

***

      Миранда всегда поражалась обширности библиотеки возле комнаты отдыха. Своды комнаты уходят далеко в темноту, пыль лениво танцует на свету, что сочится из островерхих витражных окон, на стенах кованые бра без хитрых вензелей с подставками для свечей. Во всём Ордене давно есть электричество, но здесь живое освещение куда уместнее, хотя в любой момент можно включить большие люстры под потолком. Между стеллажами царит сонная тишина, но в читальной зоне изредка слышится шепот перелистываемых страниц.       Голова проясняется, мысли начинают течь настолько плавно и ровно, насколько могут. Это вселяет в Лотто облегчение, на губах расцветает удовлетворённая улыбка. На таком подъёме Миранда никак не может себе отказать провести тонкими пальцами по корешкам книг и наугад, ожидая сюрприз, поддеть и вытащить одну из книг.       Жуль Верн — «20 тысяч лье под водой». Хороший знак, кивает себе Миранда, идет в читальный зал и садится на диван, подтягивая колени к себе. В хмурой фигуре за столом угадывается Алистер, который поднимает голову, услышав шаги. Они переглядываются скованно, с тенью смущения, словно видят друг друга впервые и возвращаются к чтиву. Кроули склоняется к книжным страницам низко, почти утопая в бурлящем океане букв, кусает губу и в несчитанный раз за всё время откидывает белоснежную прядь назад, пытаясь задержать её хотя бы за ухом и вновь убирая с лица. Миранда тоже заводит мешающие волосы за аккуратное ушко, слегка щурится. Все яркие эмоции сверкающими молниями отпечатываются на её лице: брови хмурятся до ноющей боли, но в итоге складка на лбу разглаживается. Она вновь переводит взгляд на Алистера. Исподтишка, незаметно, со скрытым интересом. Лотто вновь улыбается, видя Кроули с милым выражением на остром лице.       Что же он читает?       О чём думает?       Что испытывает?        Миранда не спешит спрашивать, но позволяет себе понаблюдать за ним, проследить за сменой эмоций. Он не заметит тихого взгляда из-под ресниц, иначе она зардеется, как школьница и… что? Нет, Миранда не хотела бы попадать в такую ситуацию.       Кроули уже давно не может сосредоточиться на прочитанном, бездумно листает страницу за страницей. Ему чудится пристальный, почти немигающий взгляд Миранды, но когда он украдкой смотрит на неё, чтобы в этом убедиться, Лотто переворачивает страницу и устремляется в историю. Экзорцисту мерещится тиканье часов, хотя в библиотеке их нет. Оно, словно, идёт из него, но Миранда не поднимает на Алистера удивлённых древесных глаз и это списывается на странные слуховые галлюцинации. Но тиканье глухим набатом звенит в его ушах.       Тик-так.       Алистер вновь опускает глаза в сборник стихов, но рифмы бегут от него. Двухдневная бессонница даёт о себе знать? С таким успехом ему бы проспаться в своей комнате часов двенадцать, а после, на радость Джерри, наесться вишнёвого пирога после двух порций творожной запеканки и омлета. Но нет, покидать книжное пристанище не хочется. Глаза опять косят на Миранду с интересом, сердцебиение ускоряется, в душе разыгрывается юношеский азарт, подстёгиваемый настолько же юношеским страхом быть пойманным.       Миранда понимает, что экзорцист давно не читает, чувствует его взгляды на себе и усердно смотрит в книгу. Она догадывается, что слишком неправдоподобно изображает читающую с застывшим на первом абзаце взглядом, но Кроули принимает её игру.       Тик-так.       Их взгляды вновь встречаются. У Лотто чувство, что её поймали на месте преступления. Алистер в мыслях с ней полностью солидарен. Он опять начинает перечитывать стихотворные строки, не улавливая смысл, но будто пытаясь заучить.       Проходит время. Экзорцист засыпает на книге и Миранда вздыхает уже со спокойствием.       За витражными стёклами не слышно ливня. За ними вообще ничего не слышно. Окна начинают сверкать и стелют по полу цветные искажённые картины. В воздухе снова видна парящая пыль и некоторые фолианты с железными украшениями на корешках начинают отбрасывать солнечных зайцев на стены и стеллажи.       Солнце вышло на шестой день. Миранда поднимается, возвращает Жуль Верна на место и взглядом цепляется за спящего Кроули. На диванах всегда предусмотрительно оставляют пледы, и одним из них она накрывает Алистера. Возникает противоречивое желание коснуться его волос, но храбрости хватает только на то, чтобы отвести белую прядь от глаз. Она поспешно уходит, но двери закрывает неслышно, аккуратно, в попытке не тревожить.       Вроде бы, у неё была маленькая заколка. Незаметная, простая, без излишеств, как её хозяйка.       «Если ещё раз выдастся такой случай, отдам её Алистеру,» — думает Миранда, поднимаясь на жилой этаж.       В коридорах засияло солнце, поселившись в её душе умиротворением. И в одном Миранда стала больше чем уверена.       Дни уныния завершены.