Сбывшаяся мечта

      Я давно решил, что никогда не влюблюсь. Это не для Малфоев, мы не умеем любить. Мы женимся всегда только лишь по расчету, ради извлечения какой-либо выгоды, чтобы высосать все возможные плюсы, какие только можно найти. Нас волнуют только деньги, титулы, которые можно будет получить при вступлении в брак, артефакты, полученные в качестве приданого за невесту или обговоренные в брачном договоре. Мы никогда не женимся на тех, кто ниже нас по статусу, ведь это может подпортить нашу итак шаткую репутацию.       После победы над Волдемортом, нас с отцом долгое время таскали по судам как Пожирателей Смерти. Кое-как отбившись от этого безумия, мы начали медленно, но упорно восстанавливать свой авторитет в обществе. Это было сложно, но не невозможно.       Тогда времени катастрофически не хватало, так что я не мог даже завести короткую интрижку с каким-нибудь симпатичным парнем. В своих предпочтениях я разобрался курсе этак на четвертом. Меня это сначала напугало, но потом я смирился. К тому же, Северус сравнительно недавно, буквально полтора месяца назад, сварил зелье Мужской беременности. Правда, сначала это было Антипохмельное, но по невнимательности (скорее уж, из-за похмелья после великой пьянки :D)он перепутал некоторые ингредиенты. Это зелье выпил его уже муж Сириус Блек, вместе с которым он и пил в тот вечер.       Тогда, в Министерстве, когда он, отбившись от Авады моей сумасшедшей тетки Беллатрисы Лестрейндж, оступился и упал в проклятую Арку Смерти, Северус, после возвращения из рейда, впал в глубокую депрессию и не менее глубокий и затяжной запой. Он винил себя в том, что не успел рассказать ему о своей симпатии к нему. Вскоре, он признался сам себе и почему-то именно мне, что на самом деле полюбил эту "милую блохастую псину", что это единственный человек после Лили Эванс, который смог вызвать в нем такие чувства. Это был очень сложный период в его жизнь, он никак не мог смириться с его смертью.       Но, как говориться, человек предполагает, а Мерлин располагает. Через полгода, под Рождество, Арка Смерти вышвырнула Сириуса Блека обратно. Знали бы вы, как Поттер от радости прыгал! Я думал, Хогвартс обвалится. Да и крестный был сильно удивлен, но, по-моему, счастлив хотя бы от осознания того, что человек, которого он любит, жив. Блек был очень истощен и физически, и магически. После того, как он пришел в себя в больнице Св. Мунго, Северус примчался к нему и, немедля больше ни минуты, признался ему в симпатии. Он не надеялся на взаимность, но и хранить это в себе не собирался. Но к удивлению многих, Сириус ответил на его чувства взаимностью. Видели бы вы мастера зелий в эту неделю! Он светился от радости, хотя, признаюсь, я даже представить себе его таким не мог.       Из больницы Блек переехал сразу в Принц-Мэнор, так как, во-первых, он отдал особняк на площади Гриммо своему крестнику, то есть Поттеру, а во-вторых, Снейп отказался отпускать его куда-нибудь еще, потому что "этот пес везде найдет неприятности на свой, несомненно, милый зад". Но по выражению его лица можно было понять, что Северус просто боится снова его потерять. После того, как этот несносный гриффиндорец окончил пятый курс, сдав все экзамены на довольно-таки приличные оценки, они поженились. И вот теперь благодаря зелью Великого Ужаса Подземелий, Блек, а вернее теперь уже Принц-Блек, носил под сердцем ребенка этого самого Снейпа.       Так вот, теперь проблема с наследниками была решена. Но даже если и так, то все равно отец начал бы подыскивать для меня подходящую кандидатуру на роль моего мужа, поэтому я пока только мельком один разок обмолвился о своей нестандартной ориентации. В который раз я утверждаюсь в словах о том, что Малфои не умеют любить. Любовь – не для нас.       Так думал я довольно таки продолжительное время. Но даже когда я осознал, что ни к кому больше я не испытываю таких чувств, как к этому вихрастому чудищу, я очень долго отказывался принять то, что я, похоже, действительно влюбился. И не в кого-нибудь, а в Золотого Мальчика, в Героя, в Гарри, мать его, Поттера. Угораздило же меня. Слов нет, одни эмоции.       Новый директор Хогвартса Минерва МакГонагалл пригласила всех, кто не закончил обучение из-за последних военных действий, обратно в школу. Я согласился, не раздумывая. Хотя бы ещё один год я буду находиться в непосредственной близости от него. Я мог видеть его расчерченный шрамом лоб в коридорах, а его лохматую макушку на уроках, мог изредка переругиваться с ним. Это было скорее по привычке, ведь мы уже давно переросли возраст вражды за всеобщее внимание, за славу. Нууу, скорее это я перерос этот возраст, ведь, надо признать, это я начинал все наши ссоры и споры, был инициатором драк или подводил его к тому пределу, после которого если не ударишь, то покажешься остальным трусом, человеком, который не может защитить себя.       И вскоре началось ЭТО. Как только я закрывал глаза, удобно устроившись на постели и уже начиная проваливаться в сон, его образ возникал передо мной. Поттер стоял и его рука сама тянулась взлохматить волосы, он поправлял очки, летел на метле, рассекая воздух. Ничего горячего и страстного, просто Поттер. Очень милый Поттер. И все равно очень соблазнительный. Но, согласитесь, мечтать не вредно.       Теперь большую часть времени, проводимого в замке, я спал. Потому что только там ты был со мной рядом, выслушивал все мои проблемы, обнимал. Стоило мне заснуть, как тут же появлялся ты, и словно только от твоего присутствия за спиной вырастали прекрасные белые крылья, а в голове была только мысль о том, что когда-нибудь мы, наверное, будем вместе.       Но как только я открываю глаза, ты исчезаешь, а на меня снежной лавиной и болью в груди обрушивается осознание того, что ты никогда не будешь ко мне настолько близко, насколько бывал там, в моих снах. Нет, не здесь, не в этой вселенной, не в это жизни.       Не то, чтобы я не хотел за тебя бороться, но в этой войне проще сдаться без боя, потому что в таком случае будет не так больно. Ты ни за что не посмотришь не меня как на человека, которого можно просто любить. Именно любить, а не использовать в качестве удовлетворения собственных желаний.       Знаешь, если ты попросишь меня сделать что-то, например, даже прыгнуть с Астрономической башни, я выполню это, не задумываясь. Я, почему-то доверяю тебе. Ты мог бы этим гордиться, ведь ты – единственный человек, которому я вообще доверяю. Но ты об этом даже не подозреваешь. Зачем тебе такой, как я? Давно с меня спала эта спесь, эта уверенность, что нет никого лучше меня. Ты же будешь счастлив с этой Уизлеттой. Именно поэтому я уже которую неделю стараюсь поскорее уснуть, чтобы на этот короткий миг оказаться с тобой наедине. Наяву же ты только играешь со мной в игру "Как бы ответить на очередной подкол этого слизеринца, да так, чтобы он уже скорее отстал от меня". Правил в этой игре нет, условий тоже, но ты, почему-то ограничиваешься банальным "Хорек" и улыбаешься. Открыто, светло, будто перед тобой стоит кто-то, кто вызывает в твоей памяти только хорошие воспоминания. И от этого мне становится еще больней, еще горше от мысли, что совсем скоро это совершенство будет безоговорочно принадлежать семье Уизелов.       И снова наш разговор повторяется. Я снова говорю что-то о том, что тебе надо уже состричь эти невозможные патлы, а ты стоишь и усмехаешься, но не так, как это делаю я, а как-то по-доброму что ли. И вдруг произносишь фразу, от которой моя челюсть очень эпичненько начинает опускаться к полу, чтобы отскочив от него, вернутся на место:       - Малфой, да ладно, я ведь тебе и таким нравлюсь!       Это был единственный раз, когда я не смог ничего сказать в ответ. Еще и, ко всему прочему, покраснел как сопливая пуффендуйка. Поттер же, лучезарно улыбнувшись, развернулся и покинул место словесной баталии. И снова меня спасает дверь моей комнаты. Мысли в голове скачут, из рук все валится. Придя к выводу, что в таком состоянии сделать ничего путного у меня не получится, я решил лечь в постель. Я не хотел сразу же засыпать, но сегодняшнее происшествие вызвало такой стресс, что не уснуть казалось невозможным.       И снова мне снилось, будто он пришел ко мне в кровать. Молчал и улыбался, впрочем, как обычно. Тепло улыбнувшись ему, я подвинулся и жестом пригласил его. Но он итак уже забрался ко мне под одеяло, обвил меня руками, прижимаясь как можно ближе. Обняв его одной рукой, я зарылся свободной в его волосы. Он же, хитро усмехнувшись, вдруг спросил:       - А кто сегодня говорил, что мне срочно необходимо обрезать мои "лохмы"? – он прижался ко мне ещё сильнее.       - Но ты же мне и таким нравишься, не помнишь разве? – вызывая счастливую улыбку на его губах, ответил я. – Так, а теперь давай все-таки поспим.       Хммм, спать во сне... Да ладно, подумаю над этим завтра.

***

      Утром я еще не успел открыть глаза, как почувствовал, что ко мне прижимается разгоряченное со сна тело. Сразу вспомнил свой сон. Так, стоп, а сон ли это? Что ж, поздравляю тебя, Драко Малфой, твое сознание поиздевалось над тобой, смешав сон и явь. Но если это реальность, то значит, что это правда сейчас именно Поттер обнимает меня руками, спит, закинув на меня свою ногу и размеренно дыша мне куда-то в ребра.       Знаешь, Гарри, если уж ты сам пришёл ко мне, то я тебя не отпущу. Я свое никому не отдаю. Я жуткий собственник. Теперь твоя ладонь всегда обязана находится в моей, ты должен быть рядом со мной. Теперь ты будешь просыпаться и засыпать со мной, разговаривать со мной о всякой ерунде, делать множество разных вещей. Со мной. Я хочу, чтобы ты был моим без остатка, и я буду всеми силами добиваться того, чтобы ты любил меня так же сильно, как и я тебя, чтобы потом, когда все возникающие проблемы (а они обязательно появятся) будут решены, мы, стоя перед священником, произнесли клятвы верности и жили друг с другом "и в горе, и в радости" пока смерть не разлучит нас.       Но это будет потом. Сейчас ты спишь у меня на груди и твои волосы щекочут мне шею. Спи, мой смелый гриффиндорец, спи, моя сбывшаяся мечта. Благодаря тебе, я теперь точно знаю, что я мечтаю не зря.