Красные небеса

С точки зрения бригады, убирающей трупы, Сэл занимался ерундой. Их участок был – километр скалистого плато на северном полушарии Ранноха. Тут, очевидно, шли ожесточенные бои – то тут, то там валялись тела и оружие. Но всех тех, кто лежал здесь – и Жнецов, и гетов – убил вовсе не бой. Их уничтожил импульс, красная волна, пронесшаяся по планете. И теперь они лежали вперемешку – турианские, кроганские, человеческие хаски с зубами, когтями и вделанным в тела оружием, и платформы гетов с погасшими зрачками и крепко зажатыми в руках винтовками. Сэл занимался ерундой, и их командир уже сделал ему несколько замечаний. А ведь он всего лишь исправлял то, что делали другие. Оттаскивал платформы гетов с общих куч трупов Жнецов и клал под стенкой – в ряд. Как другие делали с мертвыми кварианцами. - Брось, парень, - в который раз сказал командир. – Это же железки. Вали всех в общую кучу, так и сожжем, а что останется – закопаем. Сэл стискивал зубы и оттаскивал очередную платформу. Когда-то он был программистом, специалистом по конструированию высокоуровневых ВИ – одним из немногих, кто работал вне Флота. Не то, чтобы ему не нравилось на «Иденне» - нет, но вне Флота он видел для себя больше перспектив. Сэл работал на «Прикладные программы Саронис», и поначалу его, как и любого кварианца, не слишком охотно взяли с испытательным сроком, но за несколько лет он смог добиться репутации хорошего программиста. Он тратил три четверти зарплаты на запчасти и считал, что на этом его долг перед кораблем выполнен. Поэтому когда с Флота пришел приказ немедленно возвращаться на «Иденну» – Сэл очень удивился. Если бы он знал заранее, зачем их собирают по всей Галактике… Теперь программисты были не нужны, сколь хорошими они не были. Сломалось все, простейшая техника отказала, и в первую очередь следовало бы наладить ее. А уж потом заниматься высокоуровневыми ВИ. Под красными послевоенными небесами Сэл вдруг понял, что никому не нужен. И как-то случайно оказался в бригаде, убирающей с поверхности планеты трупы Жнецов и платформы гетов. Кварианцам следовало где-то жить, а где жить, если везде валяются дохлые хаски? Он вытаскивал из-под трупов еще одну платформу. И еще. И еще. Спина болела, металлические геты были почти неподъемными. Командир ругался. А Сэл мог бы сказать ему, что на этом участке именно геты держали оборону. Именно геты сделали так, что среди валяющихся вокруг тел не было ни одного кварианского. Именно они стреляли и стреляли по Жнецам, жертвовали своими платформами – но не дали врагу продвинуться ни на шаг. Пока красный луч не убил их всех. Его отец дружил с адмиралом Корисом, после его смерти «дядя Заал» стал заботиться о ребенке, и только потому Сэл узнал суть разговора адмиралов. - Они идиоты, - кипятился Корис, расхаживая по каюте из угла в угол. – Тупее Герреля еще не было адмирала – и вряд ли будет, а Раан за ним, как на привязи, идет! - А Зен, или эта, новенькая… - работая вне Флота, Сэл слышал что-то об изменении в составе адмиралов, но, честно говоря, не вникал. Ему, как и большинству кварианцев, по большему счету было все равно, кто именно сидит в адмиральских креслах – лишь бы руководили мудро. Корис махнул рукой. - У Зен свои соображения, она мечтает вернуть гетов на положение наших рабов. А вот Тали’Зора поддержала меня. Это неожиданно, если вспомнить ее отца, но приятно. Хотя она работала с гетом… - С гетом? – не поверил своим ушам Сэл. Он-то думал, что никто… - Да, с высокоразвитым. Она даже на Флот его приводила, была такая история, и я с ним разговаривал. Сэл, он не палил по всем, кого видел! Он вообще никакой неприязни к кварианцам не демонстрировал! И сам сказал, что геты не считают нас врагами и готовы к мирным переговорам! - Ну так почему же вы не провели эти переговоры? - Потому что Геррель – тупой солдафон, Раан – ведомая тряпка, а Зен – просто сука с убеждением в собственном превосходстве! – завопил, сорвавшись, Корис и рухнул на табуретку, обхватив голову руками. – Это конец, Сэл. Мы или убьемся в этой бессмысленной и дурацкой войне, или… Нет никакого «или». Сэл, этим решением мы уничтожили Флот и погубили вас всех. Если тебе есть куда бежать – беги. - А как же геты? – тихо спросил Сэл в пространство. Корис поднял голову, его глаза было видно даже под шлемом. - Кровь наших детей на наших руках. Всех – и кварианцев, и гетов. Красный луч пронесся месяцы назад, но Сэлу казалось, что он навеки расцветил голубое небо Ранноха. И теперь небеса – красные. От гетов остались постройки, пусть и не приспособленные к жизни органиков. От гетов остались плодородные земли, за которыми те ухаживали, хоть и не нуждались в пище. От гетов осталась чистая земля – куда более чистая, чем триста лет назад. Они даже мусор, оставшийся после побега кварианцев, переработали. От гетов осталась прекрасная, приспособленная для жизни планета, и кварианцы радостно обживали ее. Но Сэлу все время казалось, что они строят будущее на костях своих детей. Несколько лет назад, до «Прикладных программ Саронис», этой глупой войны и красного неба, Сэл отправился в Паломничество. До этого он никогда не покидал Флот так надолго, поэтому сначала растерялся. Побывал на Цитадели, на Иллиуме, даже на криминальной Омеге. Нигде не было ничего, с чем можно было бы вернуться на Флот, а деньги, собранные матерью и дядей Заалом, заканчивались. Наконец он нашел временную работу на Сур’Кеше – за копейки разрабатывал группе саларианских биологов рабочие ВИ. Но это никак не помогало его основной цели – найти что-то, что пригодилось бы Флоту. И однажды он собрался с четырьмя такими же паломниками с разных кораблей, вместе они сели на челнок и отправились исследовать пограничную территорию. Все пятеро знали, что это опасно. Все пятеро знали, что вероятность нарваться на гетов была очень высокой, и не хотели этого. Но все пятеро были молоды и самоуверенны, верили в маскировку челнока и думали, что пронесет. Не пронесло. Нет, гетам они не попались – просто при попытке сесть на одну маленькую и симпатичную планету были подбиты планетарным защитным орудием. Из всей компании выжили только Сэл и девушка с «Иктоми», Тара. Им повезло только в том, что атмосфера была пригодна для дыхания, но это было всем выпавшим везением. Воды было мало, а еды – еще меньше. Антибиотиков не было вовсе. Челнок не мог взлететь без основательного ремонта. А сканеры показывали, что геты – везде. Но выбора не было, и однажды днем Сэл отправился на разведку. Тара просила идти ночью, но он знал, что геты в темноте видят не хуже, чем при свете, а вот он мог их и не заметить. Поэтому вышел в полдень, когда белое солнце этой планеты стояло высоко над горизонтом. От камня к камню, от ущелья к ущелью – он пробирался осторожно, и молил Предков, чтобы его не заметили… Когда он вышел из-за очередного валуна, то нос к носу столкнулся с гетом. Оставалось только гадать, как Сэл не заметил его раньше. Наверное, тот был под маскировкой. Наверное, обманул как-то инструметрон – это было не важно. Только страх. Дикий ужас с выдержкой в триста лет. Сэл успел еще подумать, что мать так и не узнает, куда он пропал… Гет смотрел на него сквозь прицел штурмовой винтовки. Вторая – снайперская – висела за плечом. И в тот миг вспомнилось другое – из детства. На Флоте не было животных, но книги о животных были. Если видишь опасное животное, покажи, что ты не опасен… Замирая, Сэл медленно поднял вверх безоружные руки. Гет посмотрел еще некоторое время – и опустил винтовку. А потом повернулся и просто ушел прочь. До темноты Сэл просидел в щели между камнями. Выходить было страшно, а возвращаться к челноку – еще страшнее. Он боялся увидеть там толпу гетов и мертвую Тару, боялся так, что никак не решался все-таки пойти туда. Но Тара была жива, а гетов не было. Не было их и наутро, и к вечеру следующего дня. Почему-то этот разведчик не поднял тревогу, не стал его преследовать. Не привел толпу других гетов, чтобы расправиться с ненавистными кварианцами. В этот момент Сэл посмотрел на них по-другому. Когда ему надоели косые взгляды командира и смешки за спиной, Сэл пошел и рассказал обо всем адмиралу Корису. Тот выслушал внимательно. Кивнул. А ночью они пришли на плато вместе. Это было то еще зрелище – адмирал и совсем молодой кварианец в четыре руки, лопатами, копали могилы. Одну за другой. К утру успели совсем немного, а руки болели так, словно их выкручивали из тела. Но на душе стало немного, но легче, и даже красные небеса не давили, как обычно… После того случая на оккупированной гетами планете Сэл начал изучать их и очень быстро понял, что даже ему, отличному программисту, не объять их мышления. Попытка смоделировать сознание гета была похожа на попытку нарисовать Вселенную – настолько несравнимыми были задача и возможности. Иногда ему просто не верилось, что это его народ создал гетов – настолько они были невообразимо сложны. Почти живые. Поэтому он единственный не удивился, когда геты пошли за Сареном и напали на Цитадель. Ни одному мыслящему, живому существу не понравится триста лет находиться в положении ненавидимого изгоя. А потом он узнал кое-что еще. Одна паломница привезла ему сплетню, будто другая паломница (дочь адмирала Зоры?) в путешествиях нашла доказательство того, что геты следят за кварианцами. Кварианская песня, транслирующаяся за Вуаль Персея. Все увидели в этом угрозу. А Сэл увидел другое. «Они – наши дети», - говорил адмирал Корис. Возможно ли было, что и они считали кварианцев родителями? - Нужно тебе это – возиться с отключенными железками! Тара с «Иктоми» перешла на «Тонбей», стала специалистом по теплосистемам и вышла замуж. В отличие от профессии Сэла, ее специальность была очень востребована, и Тара приобрела соответствующее высокомерие. - Они умерли, значит, их надо похоронить, - тихо сказал Сэл, кладя на очередную могилу металлическую пластину с выбитыми словами памяти. Эти пластины делал адмирал Корис – в перерывах между административной деятельностью. У самого Сэла не хватало на это времени. - Ты что, двинулся? – грубо спросила Тара. – Это же геты. Машины. Они просто вырубились, как вырубилась вся техника. - Нет, - ответил Сэл. – Они были живые, а значит – они умерли. - Точно двинулся, - покачала головой девушка. – Или Кориса переслушался. Это тот любит все повторять – «Они наши дети, они наши дети»… «Если они наши дети, - подумал Сэл. – Тогда почему о них никто не скорбит?..» Когда началась эта дурацкая война, никто еще не знал, что очень скоро по Вселенной пронесется красный луч. И геты сражались. Сэл не мог их в этом обвинять. Что бы делали кварианцы, если бы кто-то разом уничтожил весь Гражданский Флот? Больше всего он боялся, что они уничтожат друг друга. Но их спас человек. Обе армии – впервые в жизни – смогли отступить и прекратить огонь. И когда кварианцы в первый раз за триста лет сели на Раннох, Сэл сразу пошел к гетам. Он не мог признаться в этом, но он искал двух из них – искал, хотя знал, что в этом нет смысла, что геты выглядят одинаково, а для того, чтобы пообщаться с каждым, ему не хватит и тысячи жизней, да и не все из гетов сейчас на Раннохе… Но он искал. Того разведчика, который не поднял тревогу, хотя и увидел перед собой исконного врага. И того гета, который убедил адмирала Кориса в том, что мир возможен. И не нашел ни одного. Потом кварианцы и геты вместе отстраивали Раннох. Геты помогали, поддерживали, и ничем, ничем не напоминали о том чудовищном зле, которое причинили им их родители. Они вместе сражались, когда на планету высадился наземный десант Жнецов. А потом был луч, раскрасивший небеса в красный цвет. - Я программист, - доказывал Сэл. – Да, это дело не нескольких лет, а возможно, даже не нескольких десятилетий. Но я возьмусь за это. Адмирал Корис встал. Выглядел он довольно грозно – Сэл сразу почувствовал себя десятилетним шкетом, своровавшим лишнюю порцию еды на камбузе «Квиб-Квиба». - Сэл’Анор вас Раннох нар Квиб-Квиб, - он не ошибся, за полным именем всегда следовала нотация. – Ты отдаешь себе отчет в тем, что собираешься сделать? - Еще как, адмирал, - Сэл встал. Хочет официоза – будет ему официоз. – Я возьмусь за это, даже против вашей воли. - Ты хочешь в одиночку создать гетов заново? А ты не боишься повторения истории? Сэл помолчал, обдумывая вопрос. Потом взвешенно ответил: - Мне показалось, мы вынесли урок из этого. - Вынесли ли? – горько спросил адмирал Корис. – Посмотри – все вокруг с радостью пляшут на могилах детей. Сэл не мог объяснить. Не мог рассказать, какую чудовищную вину ощущает и как давят на него рубиново-красные небеса. Не мог признаться, что если не сделает этого – его жизнь станет бессмысленной. Ведь народ, который они создали, искалечили, превратили во врагов и пытались уничтожить, уйдет в века забытым. Геты останутся врагами, несмотря на то, что сражались до последнего. Сражались за них, своих родителей. - Я все равно попробую, адмирал, - сказал он. И красные небеса поднялись чуточку выше.