Примерно через несколько минут

— Давай! — исступлено шепчет Сильва, прижимая к себе Мэнсфилд. И в этот момент Бонд резко отталкивает его от заложницы, приставляя к горлу опасный клинок, и выбивает пистолет из его руки. Короткая борьба заканчивается тем, что Сильва лежит, обездвиженный и лицом вниз на полу часовни, а Бонд фиксирует его своим весом сверху, ужерживая его запястья и не давая вырваться. Мэнсфилд облегченно вздыхает, а затем говорит с интонацией настоящей суки: — 007, где вас носило? — О, я, — как будто рассказывая анекдот за вечерним бокалом мартини, произносит он, — чуть не залег на дно. М. вдруг коротко стонет и начинает заваливаться на бок. Бонд одну невыносимо долгую секунду не знает, что же ему делать — отпустить Сильву и кинуться к М., или пожертвовать Мэнсфилд, но продолжать удерживать опасного убийцу? Сильва вдруг хрипло смеется, распознавания сомнения Бонда, и тот вырубает его одним коротким ударом по затылку, чтобы затем броситься на помощь к М. *** Стоя напротив Мэнсфилд, в ее временном кабинете, обставленном с излишней аскетичностью и минимализмом, Джеймс в который раз возвращается мыслями к моменту, когда она чуть не погибла. Если бы вертолет с группой спасателей чуть задержался, если бы рана на бедре была чуть выше, там, где пролегает артерия, если бы… Внезапно ее жесткие указания возвращают его к действительности. Он коротко переспрашивает: — Что, простите? На самом деле, он слышит прекрасно все. Только того, что ему придется выполнять такую работу, Бонд не ожидает совершенно. Есть же в МИ-6 в конце концов дознаватели, именуемые сотрудниками за спиной «палачи». — Агент 007, Заключенный Рауль Сильва не желает сотрудничать, пока мы не выполним его требования. — Но что здесь могу сделать я? — Бонд ни на секунду не теряет спокойствия, хотя внутря у него закипает ярость. Еще бы: проводить с Раулем Сильвой десять часов в сутки для того, чтобы тот смог разблокировать все понаставленные им в сети ловушки, способные привести к мировому апокалипсису, если их не деактивировать. — А вы не боитесь, что если ему дать выход в сеть, он просто-напросто запустит свои программы и половину стран накроет волна паники от того, что вытворит этот безумный маньяк? — Нет, — очень веско аргументирует М. — Отлично, — качает головой Бонд. — Ну, а мне-то что нужно делать? — Быть его ассистентом, — поясняет М. Бонд разочарованно ухмыляется, качая головой, и молча выходит из кабинета. Мэнсфилд может безошибочно полагать, что он согласен. *** — Как я рад вас видеть, мистер Бонд. Рауль приветствует его на пороге светлой квартиры с фальшивыми окнами, одетый в пушистый белый халат. Если не знать, что помещение находится в бункере МИ-6, не поврежденном во время взрыва, то можно запросто предположить, что ты на десятом этаже высотки где-нибудь в центре Лондона. — Скучал по мне? — продолжает Сильва, картинно ухмыляясь и ни на секунду не выходя из образа. — Очень, — отрезает Бонд и протискивается мимо него в комнату. Интересно, Раулю не выдали нормальной одежды, и именно поэтому он расхаживает по своей личной тюрьме в халате? — Говорят, тебе пообещали свободу в обмен на слив всех данных и деактивирование ловушек? — оглядываясь по сторонам, поддерживает светскую беседу Бонд. Он не спеша следует в глубь помещения, отмечая, что здесь не так уж и неуютно: гостиная, спальня, столовая с барной стойкой. Да этого преступника держат в условиях лучше, чем некоторые мотельные номера, в которых останавливался Бонд! — Несомненно, мистер Бонд, — еще шире улыбается тот, сверкая огоньком в глазах. - Чаю? Или может, чего-нибудь покрепче? — Вот как? — поворачивается к нему Бонд. — У тебя здесь даже выпивка есть? Мило, очень мило. Он грациозно садится в мягкое кресло, скрестив руки на груди и ненавязчиво задает самый животрепещущий вопрос: — Так для чего я здесь? Сильва проделывает стандартные манипуляции с рюмками и бутылкой недешевого, надо полагать, виски. Бонд — само олицетворение идеального суперагента, он спокоен и собран. Сильва же, в домашнем халате и шлепках на босу ногу, как абсолютный антипод ему: он поразительно весел и жизнерадостен, и звонко хохочет, запрокинув голову. — Ну же, Бонд, неужели тебе не сказали, зачем ты здесь? Ты мой личный помо-ощник, — наигранно тянет он гласную, приближаясь к Джеймсу и воодружая перед ним на столик пузатый стакан. — И чем же я так смогу тебе помочь? — спокойно продолжает Бонд. — А ты разве не догадался? Чашечку кофе принести, ножки помассировать, сказку на ночь… — глумится Сильва, подмигивая Бонду. «Моральный урод», — говорит ему взгляд Джеймса. — Хорошо, — произносит он вслух. — Ну что ж, тогда начнем, — Сильва так радостен, что его улыбкой сейчас, наверное, можно было бы осветить весь Тайм-сквер. Джеймс выдавливает из себя кислую ухмылку. Все-таки, хуевая у него работа… Через пару часов Джеймсу надоедает просто так сидеть в кресле. Он устал сверлить взглядом затылок Сильвы, который порхает пальцами над ноутбуком и что-то мурлычет себе под нос, абсолютно игнорируя присутствие в комнате Бонда. Так и хочется сказать что-нибудь колкое, но вместо этого Бонд встает и направляется к барной стойке. Внимательно изучив содержимое, он выбирает виски и щедро плещет себе в стакан. Облокотившись спиной о высокую столешницу, он продолжает изучать манипуляции Рауля. — Кью, там все в порядке? — тихо спрашивает он себе под нос, так, чтобы услышал его только квартирмейстер. — 007, он пока что собирает данные и пытается восстановить потерянную информацию из собственной заблокированной системы. Похоже, его подельники из тех, что успели сбежать, неплохо окопались. Все идет по плану. — Ну что ж, отлично, — подытоживает Бонд и опустошает стакан. — Ой-ой-ой… — тянет стонущим голосом Сильва, сладко потягиваясь. — Спина затекла, — поясняет он Бонду, невозмутимо наливающему себе еще одну порцию виски. — Кажется, пора принять контрастный душ, а потом можно будет продолжить, — поджав губы скандирует он, а затем одним движением сбрасывает халат под ноги и, сверкая абсолютной наготой, не спеша направляется в ванную. Бонду хочется тихо сползти под барную стойку, беззвучно смеясь. Но он держит на лице невозмутимую маску вплоть до того момента, пока Сильва не скрывается в ванной комнате. Потом неловко маскирует смех кашлем. Что за неуклюжие попытки соблазнения? — Что там у вас, 007? — участливо интересуется в наушник Кью. — Все в порядке, — отвечает Джеймс, смаргивая слезы. — Все в полном, мать ее, порядке. Вдоволь наплескавшись, Сильва возвращается в комнату, скромно обернув вокруг бедер полотенце. Его светлые волосы влажные, слегка потемневшие, по-хулигански вьются, обрамляя широкие скулы. Бонд обращает внимание, что у корней они совсем темные. «Скоро он снова превратится в Тьяго», — рассуждает он. На коже Рауля виднеются бледные полоски старых шрамов. Они очерчивают его грудь, плечи, спускаются под ткань полотенца. «Несладко ему пришлось у китайцев», — думает Бонд и что-то, очень похожее на сожаление, больно впивается в левую сторону груди. Он тут же отгоняет эту непрошенную мысль. Сильва преступник, пусть и раскаявшийся. «Жалость непрофессиональна», — повторяет он про себя слова Мэнсфилд. Джеймс одним глотком приканчивает пятый или шестой стакан крепкого алкоголя и вновь возвращается к мысли: что он здесь делает? Сильва продолжает его игнорировать, Джеймс растерянно оглядывается по сторонам: ни книг, ни телевизора, ни даже самого глупого журнала. Ни-че-го. Он ищет хоть что-нибудь, чем можно занять себя, но квартира пуста и безлика. — Тебе так скучно? — участливо интересуется Сильва, отрывая взгляд от монитора. Может, займемся чем-нибудь повеселее, а? — тихо хохочет он, издеваясь. Бонд обходит Рауля и заглядывает в ноутбук из-за его спины. На экране разложен пасьянс. — Это ты так работаешь? — стараясь не выдать своей злости, ровно спрашивает Бонд. — Нет, работает программа, считывающая коды. Это займет несколько часов. А пока что я развлекаюсь. Занятно, не правда ли? — он вновь ухмыляется, сворачивая пасьянс и окрывая взору Бонда откровенное фото на весь экран. — Я тут немного позабавился, знаешь ли, — скучающим тоном поясняет Сильва, — прилепил твою супергеройскую башку к телу порноактера. Вышло неплохо, не находишь? — У меня член больше, — спокойно замечает Бонд и отходит от экрана подальше. Этот маньяк развлекается с фотошопом, насмехаясь над ним. Как жаль, что предписания не позволяют сделать Сильве пару пулевых отверстий. Пожалуй, Бонд был бы не прочь поупражняться в меткости. До конца дня они больше не разговаривают, но на прощание Бонд слышит: — Принеси завтра утром булочек. Ужасно соскучился по свежей лондонской выпечке. *** Ночью Бонду впервые за много лет снятся кошмары. В своих снах он топит Рауля Сильву в ванной, наполненной водой, а тот лишь смеется над ним, выпуская изо рта пузыри воздуха и никак не хочет задыхаться. По дороге на работу он заезжает в булочную. Пряный аромат булочек с корицей, кажется, насквозь пропитывает его одежду, волосы и кожу, пока Джеймс несет бумажный пакет с покупками до здания МИ-6. Обойдя строительные леса — разрушенные взрывом стены восстанавливаются рабочими с авральной скоростью, он входит в боковую дверь. Провожаемый недоуменными взглядами коллег, он заходит в лифт, продолжая зло сжимать в кулаке пакет с логотипом пекарни. Лишь Кью не высказывает никакого удивления. Что и неудивительно — его задача: наблюдать и прослушивать, одновременно сканируя процесс работы Сильвы. Булочки для Сильвы по просьбе того — что в этом такого? Джеймс спускается на нулевой этаж, глубоко под землю, где располагается «камера». — Мистер Бонд! — сияет счастьем Сильва, открывая ему дверь. — Как я рад тебя снова здесь видеть! — повторяет он фразу предыдущего дня, принимая из рук Джеймса хрустящий пакет. Тот скалится в ответ, изображая такое же радушие. Не хватает, пожалуй, только дружеских объятий с похлопываниями по спине. Бонд активирует ноутбук Сильвы, как и в прошлый раз, и тот садится за стол, пододвинув массивный офисный стул так, чтобы ему было удобнее. На этот раз на нем синяя роба, из тех, что выдают обычно заключенным. Он выглядит собраннее, и к счастью, сегодня нет той клоунады, которую он все время разыгрывает, чтобы придерживаться своей роли. — Я предпочитаю булочки с кофе. Бонд, ты умеешь варить настоящий кофе? — спрашивает он нормальным голосом, не отрывая взгляд от монитора. Бонд молча идет в столовую, не удостоив Сильву ответом. Что ж, кофе так кофе. Он исследует шкафчики на предмет кофеварки и порошка и, наконец, находит и то, и другое. Включив аппарат, он слышит за спиной шаги и резко оборачивается. Сильва почти неслышно подошел сзади. — Неет, Джеймс, я люблю не такой кофе, — опять манерно тянет он, разочарованно качая головой. Бонд ненавидит такого Рауля. Не понять, в какой момент тот начнет свое представление, чтобы выставить его дураком. — Варить кофе я не умею, — отрезает Бонд. Затем добавляет: — Ты уже большой мальчик, можешь позаботиться о себе и сам. Сильва усмехается и подходит ближе, доставая из шкафчика турку и мастерски отмеривает нужное количество воды. Бонд наблюдает, как Сильва помешивает густой напиток, потом опять ставит на плиту, дожидаясь, пока поднимется пена, и снова снимает с огня. Разлив ароматный кофе по чашкам, Сильва ставит их на стол и выкладывает свежие булочки на блюдо. — Ну же, Бонд, присаживайся, позавтракай со мной! — указывает он на стул напротив. — Да не подсыпал я туда крысиного яда, не бойся! — смеется он, глядя, как Джеймс не спешит принимать приглашение. Они молча пьют кофе, сидя друг напротив друга. Словно прожившие бок о бок десяток лет семейная пара. Рядом с Сильвой Джеймс не перестает чувствовать себя участником дурацкого розыгрыша. А тот все время многозначительно ухмыляется, глядя на него. Потом Рауль снова выполняет свою часть договора, замерев перед ноутбуком, а Джеймс теряет драгоценные часы своей жизни, исследуя взглядом попеременно то потолок, то спину и затылок Рауля, то собственные пальцы с аккуратно сделанным маникюром. — Ты все время такой скучный? — вдруг поворачивается к нему Сильва, отодвинувшись от ноутбука и сцепив пальцы в замок. — Тебе со мной скучно? — парирует Бонд, — Тогда найди себе другого… ассистента. — Да нет же, мне так комфортно с тобой! — качает головой Сильва. — Ты не ведешься на провокации, не язвишь, делаешь то, что я прошу… Ты просто сам мистер совершенство! Бонд не понимает, к чему опять клонит Сильва, и молчит в ответ. Тот встает из-за стола, подходит ближе и, опираясь ладонями на подлокотники кресла, наклоняется к самому лицу Бонда. — Ты меня дико заводишь, Бонд, — выдыхает он тому практически в самые губы. Бонд кривится в показной усмешке. Интересно, настолько ли велик его долг перед родиной, если придется с этим сумасшедшим трахаться? Но Сильва внезапно отодвигается и, мазнув напоследок пальцами по скуле Бонда, уходит в сторону уборной. Джеймс ежится и передергивает плечами. Когда же прекратится этот дурдом? Из ванной доносятся нарочито громкие стоны. Сильва дрочит напоказ, откровенно пошло, хоть и за закрытой дверью, но зато компенсируя все отличной слышимостью. Бонд ненавидит такие идиотские ситуации. Сильва мастер их создавать. Джеймс опять направляется к бару и отхлебывает виски прямо из горла. Остаток дня Джеймс старается не смотреть на Сильву. Он сначала методично напивается, опустошая бар, под аккомпанемент тихого смеха Рауля, а потом рисует прямо на стене мишень и со злорадством всаживает пол-обоймы в центральную точку. Наконец-то рука его больше не подводит. Стену не жалко. Бронированный бетон выдержит все. Лишь немного закладывает уши. — Оу, мистер Бонд! Я же так останусь без барабанных перепонок! — наигранно-возмущенно причитает Сильва. Бонд даже не смотрит в его сторону. Разрядил обстановку, вот и прекрасно. На этот раз прощальная просьба Сильвы ставит Бонда в тупик. — Мне нужно нижнее белье, — беззастенчиво дает указания тот. — Цвет я люблю черный, стиль — боксеры, размер у меня пятьдесят второй. — Что? — переспрашивает Бонд, слегка нахмурившись, — Белье? — Ну да, — разводит руками в стороны Сильва, — Немного некомфортно в верхней одежде на голое тело. Или это тебя заводит, а Бонд? Джеймс разворачивается и уходит, чувствуя, как неминуемо краснеют кончики его ушей. Кью провожает его взглядом, полным сочувствия, и это его добивает окончательно. *** Конечно, ни в какой магазин он не идет. Бонд передает свою просьбу Манипенни, и та скривив свой хорошенький носик, обещает обеспечить заключенного всем необходимым. Джеймс даже не удивляется, когда на пороге его встречает Сильва, одетый в широкие семейные трусы притягательной расцветки: на белоснежном фоне алеют огромные сердца. — Спасибо, мистер Бонд! Я так премного вам благодарен! — громко скандирует он с порога и, не дожидаясь ответа, проходит в гостиную. Джеймс несколько раз глубоко вдыхает и медленно выдыхает, стараясь удержаться в рамках приличия и не расхохотаться самым оскорбительным образом. Ну Манипенни и штучка! Он устраивается в своем любимом кресле и, все же не удержавшись, коротко хохочет, глядя, как Сильва картинно расправляет трусы перед тем, как сесть за компьютерный стол. Рауль неожиданно поворачивается к нему и задорно улыбается, безо всякого намека на злость. Джеймс вновь напоминает себе, что перед ним — не уличный актер, а опасный убийца, такой же как и он, секретный агент, которому пришлось пройти через все круги ада, прежде, чем у него возникло маниакальное желание всем отомстить. Хотя Сильва, целиком поглощенный работой, совсем не выглядит сумасшедшим. Скорее, это его защитная реакция, его маска паяца, надетая лишь с одной целью — провернуть свою месть так, чтобы это запомнилось всем надолго. Бонд достает из внутреннего кармана записную книжку и прерывает молчание: — Что еще тебе необходимо, Рауль? Сильва оборачивается и внимательно смотрит на Бонда. Джеймс и сам не знает, когда он перешел ту тонкую черту, когда Сильва стал для него просто Раулем? Наверное, тому и самому непривычно слышать, как Бонд называет его по имени. Хотя, может, его стоит называть иначе? — Или, лучше тебя называть Тьяго? — с нажимом уточняет Джеймс. Сильва продолжает смотреть на Бонда, вот только теперь с наигранным равнодушием. Он манерно пожимает плечами и говорит, вновь поворачиваясь к монитору: — А это уже — как тебе больше нравится, Джеймс. — Знаешь, — продолжает он через несколько долгих минут молчания, — я могу рассказать тебе, как умирал Тьяго. Как медленно, по капле, китайские палачи вытягивали из него жизнь, душу, кромсали его плоть и не оставляли даже надежды на то, что этот человек останется жив. Его больше нет, Джеймс. После такого не выживает никто, — он искусственно смеется деланым, ненастоящим смехом, разворачиваясь на стуле так, чтобы оказаться лицом к лицу с Бондом. — Они не оставили на моем теле ни одного живого места, Джеймс. Они разрезали мою кожу на лоскутки и заставляли меня смотреть на то, как выглядит моя плоть внутри. Джемс, ты думаешь, после такого выживают? Бонд молча слушает Сильву. Он с ужасом представляет себе все то, о чем рассказывает ему Рауль. Но жалость… Это не то, чему учат суперагентов. Да и у него самого есть, что вспомнить о пытках. Поэтому в какой-то момент, Джеймс твердо прерывает: — Довольно. Сильва картинно вздыхает и, посмотрев в потолок, скандирует: — Вот так, даже мои мемуары никого не волнуют. Запиши в свой блокнотик, Джеймс, ватные палочки, и… Да, у меня, представь себе, тоже уши иногда чешутся! — гневно выдает он в ответ на хмыканье Бонда. — И виноградный сок. Каюсь, я обожаю виноградный сок. Джеймс продолжает удерживать ручку и блокнот в руках. — Все? — спокойно уточняет он. — Нет, — парирует Сильва. — Мне нужен секс три раза в неделю. Джеймс удивленно вскидывает бровь. — Здесь я, увы, бессилен. — Вот так всегда! — разочарованно качает головой Сильва, с гримасой фальшивого разочарования. - Ах! Какая жалость. Предлагаешь себя всего, целиком с потрохами, а тебе так грубо отказывают. — Может, ты продолжишь работать? — указывает взглядом на оставленный компьютер Бонд. — О да-а, конечно, мистер большой босс. Сильва обиженно отворачивается, а Джеймс вздыхает с облегчением: каждый последующий разговор с Раулем дается ему все сложнее. Молчание намного уютней и привычней. Поэтому Джеймс принимается рисовать в блокноте мишень для стрельбы с лицом, отдаленно напоминающим лицо Рауля Сильвы, а тот, в свою очередь, продолжает стучать пальцами по клавишам. — Кофе? — спрашивает Рауль через какое-то время нормальным голосом, отрываясь от компьютера. — Да, пожалуй, — соглашается Бонд, и встает с кресла. Кажется, такое количество времени он проводил сидя, только будучи привязанным к стулу. Сильва аккуратно колдует над туркой, помешивая кипяток, а Бонд снова сверлит взглядом его спину. — Айшшш! — вдруг вскрикивает тот. Джеймс вскакивает, готовый по инерции прийти на помощь, но замирает, когда Сильва разворачивается к нему с дьявольской улыбкой на губах. — Ты так на меня смотришь, что я чувствую, как моя кожа начинает дымиться, — трагично сетует тот. Джеймс снова чувствует себя втянутым в дурацкий розыгрыш. Он молча наливает сам себе кофе и отправляется в гостиную. Замерев у фальшивого окна, он внимательно рассматривает открывающийся «вид», гадая, у кого такая больная фантазия, чтобы поместить в раме фотографию Эйфелевой башни? — Любишь Париж? — спрашивает его позже Сильва, когда Бонд направляется к выходу из камеры. — Нет, — отрезает тот, и закрывает за собой дверь, не оглядываясь. Настроение паршивое. Хочется выпить и снять какую-нибудь красотку. Джеймсу хочется секса. *** На следующий день Бонд первым делом уточняет у Кью, сколько ему еще осталось терпеть общество Сильвы. На самом деле вопрос звучит немного по-другому: «Скольких подельников он успел сдать?», но смысл от этого не меняется. Кью сухо зачитывает отчет Бонду, напоследок прибавив от себя: — Я полагаю, свои операции в сети Рауль Сильва деактивировал практически полностью. Один или два дня, и вам больше не придется его курировать. — Я бы не назвал это кураторством, — хмуро поправляет его Бонд. Он уже собирается спуститься в подвальный этаж, как взгляд его замирает на огромном экране, расположенном на стене исследовательского центра. — Что это? — пораженно выдыхает он. На фоне всевозможных графиков и чертежей, отображенных на мониторе, танцуют два карикатурных человечка с прилепленными к ним головами Бонда и Сильвы. Человечки выплясывают смешные па, кружа друг друга и подбрасывая в воздух. Кью быстро подходит к центральному компьютеру и убирает «танцоров» за несколько секунд. Он продолжает сканировать сеть в поисках шутника. — Вирус активирован вчера вечером из МИ-6. Я подозреваю, что это устроил Рауль Сильва. К счастью, вирус абсолютно безвреден, но… Как? — отрывает взгляд от монитора Кью. — Как он смог проникнуть… — Кью, — останавливает его Бонд. — Поработайте, пожалуйста вновь над системой безопасности, а с ним я поговорю сам. И… Бонд не договаривает фразу. Кью просто кивает головой в ответ на невысказанную просьбу: — Хорошо, я не буду докладывать руководству, — его глаза прячут искорки смеха за стеклами очков. Бонд хлопает его по плечу и уходит. Когда он попадает в «тюрьму» Сильвы, то поражается тишине. Странно, тот не встречает его на пороге, не отпускает сальных шуточек, а просто смиренно сидит за компьютерным столом, ожидая, пока Бонд подойдет и активирует ключ. Экран ноутбука загорается ровным светом, запускаются программы, а Сильва даже не смотрит на Бонда. Джеймс бросает на него настороженный взгляд, но это не его дело, что за причина у Сильвы вести себя, словно убитый горем родственник. Он ставит пакет с соком на стол и оборачивается, чтобы сообщить: — Эта была плохая идея, Рауль. За твою невинную шутку руководство МИ 6 могут отменить договоренность об освобождении. — Прости, не удержался, — хмыкает тот скорее компьютеру, чем Бонду. — Нальешь сок? Джеймс достает из шкафчика высокий стакан, насыпает в него лед, наливает виноградный сок. Протягивает Раулю и тот обхватывает ладонь Джеймса, удерживающую стакан. Ледяное стекло под пальцами и горячие пальцы Рауля сверху. Джеймс смотрит в его глаза. Рауль спокойно произносит: — Но ведь ты не выдашь меня им, правда Джеймс? Бонд молча ставит стакан на стол рядом с компьютером, освобождая свои пальцы и отходит на безопасное расстояние. Сильва заставляет его совершать какие-то необдуманные поступки. Тот делает несколько глотков прохладного сока, с наслаждением произносит «Ммммм» и, затем, с таким же наслаждением: — Спасибо, Бонд. Джеймс ерзает в кресле. «Спокойно», — мысленно говорит он сам себе. — «Это игра». Джеймс любит игры. Особенно азартные. Рауль стучит пальцами по клавиатуре. Рауль небрежным жестом поправляет упавшие на лоб пряди волос. Рауль разминает ладонью шею. Рауль прикусывает нижнюю губу и хмурит лоб. Джеймс ловит себя на том, что внимательно наблюдает за ним. Рауль исподтишка улыбается. Он знает об этом. — А знаешь, Джеймс. Я вчера тебе очень много рассказал о своем прошлом, может, сегодня твоя очередь? — предлагает Сильва. — И что же ты хочешь услышать? — безмятежно интересуется Джеймс. — Расскажи о своем первом разе, — Сильва спрашивает это, даже не поворачиваясь к Бонду, продолжая выполнять свою работу. Бонд хмыкает. — А тебе не кажется, что это слишком интимно для того, чтобы рассказывать случайным знакомым? — парирует он. — А я для тебя просто случайный знакомый? — искренне удивляется Сильва. Ответа Бонд не знает. Он не отводит взгляда и, не удержавшись, ухмыляется в ответ. Через три часа Сильва хлопает крышкой ноутбука. — Все, — спокойно произносит он. Бонд встает и одергивает костюм. — Отлично. Сильва остается в своей камере. Бонд ужасно хочет пройтись по улице и вдохнуть свежего воздуха. — Увидимся, Бонд, — слышит он вслед хриплый смех. *** Четыре недели спустя восемь человек из бывших сторонников Сильвы ликвидированы. Девятому удалось скрыться, но Рауль снова готов заняться его поисками. Отменен дефолт в Еврозоне, срыв выборов в Уганде и несколько крупных террористических актов по всей Англии. Министерство не прощает, но оно умеет закрывать глаза на ошибки своих подчиненных. Именно поэтому Тьяго Родригез снова служит на благо Королевства, хотя ему и не доверяют весьма ответственных заданий. Бонд тоже не прощает. Именно поэтому однажды вечером он без приглашения стучится в дверь квартиры, в которой временно обитает Тьяго. Тот открывает без тени удивления на лице. Бонд же мимолетно поражается произошедшим с ним переменам: вновь смоляные волосы, черные брови и легкая небритость. Это точно уже не Сильва. Мамочка хорошо постаралась, чтобы вернуть к жизни когда-то самого любимого ею агента. — Проходи… Джеймс, — тот распахивает дверь шире, пропуская Бонда. Джеймс криво улыбается, принимает приглашение и оказывается в просторной, полутемной гостиной. Он не встречался с Тьяго все это время. Они работают на разных уровнях, да и руководство скорее всего постаралось, чтобы бывшие враги не пересекались даже случайно. Только вот Джеймс для себя так и не решил — кто же они друг другу? — Знаешь, я ведь так и не рассказал тебе, — продолжает давний разговор Джеймс. Он не привык оставаться в проигрыше и вовсе не простил Раулю все его наглые выходки. Он пришел отомстить и Родригес это знает. Он просчитывает все действия Бонда на шаг вперед. Ведь не случайно они — как две крысы, последние из оставшихся в живых. — Ну так давай, поведай мне потрясающую историю, с кем и когда у тебя случился первый раз? — смеется Рауль, разводя руки в стороны и приподнимая брови. Джеймс хищно оскаливается и подходит ближе. — С одним из агентов, когда-то бывшим самым блистательным из всех «нулей». Примерно через несколько минут, — он смотрит на наручные часы, — тебе назвать его имя? Тьяго подходит ближе, пристально смотрит в глаза Джеймса и произносит перед тем, как накрыть его губы своими: — Спасибо, я помню, как меня зовут.