Находка

В жизни нет ничего бесплатного. За все надо платить, и порой непомерно высокую цену. Вот пример: с детства я понимал, что я - гей (хотя таких слов тогда не было), что мужчины меня привлекают гораздо больше, чем женщины. Но в детстве случаев секса с себе подобными не приключилось, а в юности я уже задумывался об аморальности такой ориентации, предпочел ограничить свои потребности и жить, как все. В молодости это легко удавалось. Я женился, завел детей и стал примерным мужем. Последнее было нетрудно, ведь женщины меня просто не интересовали, - жену бы удовлетворить. Гораздо хуже стало под сорок, когда молодость стала проходить, а с ней и потенция. Но и тут мне повезло: жена меня не любила, и секс ее интересовал постольку поскольку. А вот под пятьдесят совсем стало хреновато. Мне хотелось секса все больше и больше, но не с женой. Все мужики стали объектами моего пристального внимания, и приходилось постоянно контролировать себя, чтобы посторонние не замечали моих голодных взглядов на нижнюю половину мужского тела. В конце концов настал век компьютеров, и я открыл для себя Интернет со всеми его богатствами, главными из которых для меня были сайты знакомств. Обнаружив такую россыпь самцов, обуреваемых желанием, я тут же завел свою страницу и стал ждать. Вот когда жизнь предъявила счет: как только респонденты узнавали о моем возрасте, переписка прекращалась. Всем, даже старикам, нужны молодые и красивые парни. Как я их понимаю! Желающих со мной познакомиться больше не обнаруживалось, и администрация сайта настойчиво советовала выставить на странице свои фотографии. Легко сказать! У всех моих знакомых свои компьютеры, и кто знает, не шарят ли они по таким же сайтам в тиши своих кабинетов? Однако "охота пуще неволи", и я, выбрав фотки, где лица почти не видно, выставил таки их на своей странице. С этого дня жизнь стала пыткой: с одной стороны ежедневные огорчения - на меня так никто и не западал; с другой - постоянные опасения, что кто-то из знакомых меня увидит. Победил страх вкупе с бесполезностью моей затеи. Я закрыл свою страницу и успокоился, похерив все свои мечты об однополом сексе. Немного о себе: я обычный клерк небольшого филиала большой фирмы. Бухгалтер. Возраст - пятьдесят с хвостиком, и авторитет соответственно; но полное отсутствие тщеславия, безразличие к карьере, деньгам, да и к жизни, не позволило мне стать главным. Единственное, что я заслужил, это уверенность начальства в моей безупречности. Самую трудную работу отдавали мне, самые ответственные командировки тоже. Отсюда все и пошло. Наступил май. Отгуляли праздники, и в первый же рабочий день ко мне подошел мой шеф. - Ты просил неделю отпуска, чтоб съездить в Москву? У меня другое предложение: поезжай в столицу в командировку. Работы на пару часов, а времени я даю тебе неделю, как ты и просил. Подпишешь все бумаги, и гуляй, сколько хочешь. В Москву я хотел съездить на день рождения самой младшей из моих сестер. Этого особенно хотелось и потому, что там обещала быть и средняя сестра. Старшая уже умерла, и с того момента что-то изменилось в наших отношениях в лучшую сторону. Мы стали больше ценить друг друга, а поскольку жили в разных концах России, встречи были на вес золота. Средняя, Любаша, на год младше меня, деловая и успешная, жила в Калининграде, была все время занята, и даже в этот раз должна была прилететь всего на пару дней. Это еще одна причина моего желания увидеться, но есть и третья: младшая сестра, Мила, на двадцать лет моложе меня, и когда я впервые увидел ее жениха, а впоследствии мужа, я просто обомлел. Голливуд отдыхает. Высокий, темноволосый, слегка смуглый парень с серыми глазами был создан Богом, чтобы было на кого полюбоваться. В нем было столько обаяния, какой-то внутренней силы, мужественности, что в момент первой встречи он просто засмущался от того, с каким восторгом я его рассматривал. Он был москвич, имел двушку в Перово, и после свадьбы они переехали туда. Думаю, нечего и говорить, что, бывая в столице, я никогда не останавливался в гостиницах. В этот раз я прилетел воскресным утренним рейсом, и Влад (так звали мужа сестренки) приехал за мной на своем Мерсе. Мы обнялись, расцеловались по-братски и поехали. Звучала какая-то музыка, сияло весеннее солнышко, и мне было очень хорошо рядом с этим красавцем, когда зазвонил мобильник. По разговору я понял, что сестренка интересуется, встретил ли он меня. Он ответил, что все хорошо, и, посмотрев на меня каким-то странным взглядом, добавил: - Даже очень хорошо, твой братец молодеет с каждым разом. Скоро я старше его буду выглядеть! Мила что-то пролепетала в ответ и отключилась, а Влад снова глянул на меня и спросил: - Как удается некоторым сохранять молодость? Я вот все старею, а у некоторых обратный отсчет пошел! Знали бы вы, как приятно мне было слышать эти комплименты, тем более, что и смотрел Влад на меня как-то необычно. Раньше он держался со мной подчеркнуть сдержанно, мол, старший брат это идол, на которого надо молиться и время от времени стряхивать с него пылинки; никаких вольностей, шуток, сугубо мужских разговоров. Короче, как со строгим начальством. Сегодня это был другой человек. Он сыпал солеными анекдотами, рассказывал о голубой Москве, и нередко я ловил его взгляды на себе. Он как будто хотел что-то сказать или спросить, но не мог решиться. - Владик, ты сегодня не принял ли с утра, - спросил я, - уж больно настроение у тебя игривое? - Ну что Вы, за рулем я ни-ни. Да и вообще я хороший, просто весна действует, да и у жены день рождения... - Но глаза отвел, и вроде как смутился. Язык мой - враг мой. После этого разговора Влад снова стал прежним сдержанным и строгим, внимательно смотрел на дорогу и молчал, пока не приехали. Только, когда вошли в квартиру, он взял меня за плечи, чуть прижал к себе и подтолкнул к жене: - Вот твой братец в целости и сохранности! И опять мне почудилось, будто передавая меня с рук на руки, чего никогда не было раньше, Влад как-то нежнее что ли прижал меня к себе. Не буду рассказывать, как мы отметили день рождения, просто после того как выпили за здоровье, за встречу, за любовь и еще не знаю за что, меня потянуло на сон. Сказывалась и разница в часовых поясах (2 часа), и дорога - я почти не спал ночь, да и количество выпитого. Спать решили так: женщины - в спальне, мужики в зале на диване. Благо, диван необъятный. Я ушел спать первым, а хозяева и Любаша остались допивать и договаривать. Отрубился сразу, а ночью мне снились сексуальные сны: то будто кто-то обнимает меня, ласкает, прижимает к себе; то он же пытается залезть ко мне в трусы... Но всякий раз, когда я делал усилие, чтобы проснуться и избавиться от этих видений, все куда-то исчезало. Ночь показалась мне длинной и беспокойной, под утро я и вовсе проснулся и просто заставлял себя лежать, чтобы не беспокоить хозяев. Первыми зашевелились женщины: Любаше пора было на самолет, а Миле - на работу. Я встал, попил с ними кофе и, уже прощаясь, узнал, что Влада будить не надо: он заболел воспалением хитрости и на неделю купил себе больничный. - Так что будете всю неделю караулить друг друга, только не спивайтесь насмерть, - помахала ручкой Милочка, и они зашумели лифтом в подъезде. Я сел на кухне, заварил еще чашку кофе и стал вспоминать минувшую ночь. Давно минули годы юношеской гиперсексуальности, и когда снились мне такие сны, я просто не помню. Что-то настораживало, и хоть было совсем рано в постель возвращаться почему-то не хотелось. Вышел на балкон, вдохнул утренней свежести, покурил. В голове вроде стало легче, но вчерашнее все-таки давало о себе знать, и я решил принять душ. Я не часто перепиваю, но когда такое случается, лучший способ - контрастный душ: сначала теплая вода, потом резко - холодная, потом - горячая, и так несколько раз. Потом следует помыться гелем подушистее, чтоб избавиться от всех запахов, и можно идти на работу. Так я и сделал, но когда уже начал мыться гелем, услышал из-за шторки вопрос: - Спину помыть не надо? - Ну, если это не унижает твоего достоинства... - нерешительно ответил я Владу и увидел за отодвинувшейся шторкой близкого родственника Геракла и Апполона. Он стоял в плавках, плечи, руки и торс он явно унаследовал от укротителя Лернейской гидры, а все, что ниже - от эталона греческой красоты. Я стоял перед ним голый и не знал, куда деваться. Мне было невыразимо приятно смотреть на это чудо природы; и я понимал, в какой идиотской ситуации нахожусь. Мои глаза не просто выражали восхищение этим человеком; они кричали: "Хочу, хочу, хочу!". Влад сбросил с себя плавки, перешагнул с пола в ванну, взял у меня из рук намыленную губку, развернул меня, остолбеневшего как манекен, спиной к себе, и начал мыть. Как и предлагал, он начал со спины, и я даже стал постепенно успокаиваться, но вот рука его стала опускаться ниже пояса, вкруговую погладила ягодицы, потом и между ними; и все ласковее и мягче, что совсем уж было непохоже на мытье. Тем временем вторая рука его охватила меня спереди и начала поглаживать. Следует отметить, что очень вовремя: руки, которыми я упирался в кафельную стену, уже совсем меня не держали; состояние было полуобморочным. Сначала его левая рука погладила живот, потом оказалась на груди и поиграла с вставшими сосками, потом, так же поглаживая, поползла вниз, слегка поиграла моим, уже стоящим, колышком членом; яйцами, которые, казалось, вот-вот лопнут, и вдруг довольно сильно прижала к себе. Я и не заметил, что весь нахожусь в его объятиях. Его руки, ноги, тело - все его существо ласкало меня. А губы! Начав откуда-то с позвоночника, они не целовали мою шею, а будто перебирали кожу, перемещаясь вперед, к подбородку. Голова моя откинулась назад, и вот его губы уже касаются моих, а сам я оказываюсь развернутым к нему лицом. Толи чтобы не упасть, толи в ответ на его ласки, мои руки охватили его спину. Что они там делали? Да то же что и его руки - наслаждались настоящим мужским телом. Гладкое, но твердое, ни жиринки, одни напряженные мышцы... и ровные половинки ягодиц. И все это доступно! И все это принадлежит сейчас мне! Я ответил на его поцелуй, и его язык, проникнув в мой рот, устроил там настоящую пляску. Он был повсюду в одно время: то мягкий и заполняющий весь рот, то твердый и острый, дразнящий нёбо и гланды, но всегда ласковый и нежный. Я задыхался, задыхался и от его губ, не желающих оставить мой рот, и от восторга. Так хорошо мне никогда еще не было, сердце вырывалось из груди, но я готов был умереть, лишь бы это никогда не кончалось. Мне казалось, что лучше этого ничего не может быть, но я ошибался. Влад решил не душить меня своими поцелуями, и губы его опустились сначала на шею, потом поиграли сосками, потом занялись моим чуточку отросшим животиком. Я, будучи уже не в силах стоять, опустился на край ванны и спиной оперся в холодный кафель, и вовремя, потому что губы Влада уже добрались до моего открывшегося члена и дразнили его, то легко целуя, то охватывая всю головку. Я пребывал в полубессознательном состоянии, и наверное просто съехал бы на дно ванны, если бы не голова Влада, в которую я уперся и которую (вот, наглец) уже решительно насаживал на свой шестнадцатисантиметровый колышек. Впрочем, мой партнер не обиделся. Он заглотил мой член по самые яйца и слегка причмокивал, явно получал удовольствие от процесса. Жаль, что это неописуемое блаженство продолжалось недолго (или только мне так казалось) и вскоре я так кончил, как не кончал и в молодости. Теперь я чуть-чуть пришел в себя. Во всяком случае, я уже понимал, что, несмотря на то, что я кончил, Влад все никак не хочет выпускать уже мягкую игрушку изо рта, высасывая все до последней капли. Но вот он выпустил мой обвисший пенис и только теперь посмотрел мне в глаза. Его лукавый взгляд будто спрашивал: "Ну, каково?!", - а спросил он чуть виноватым голосом: "Ты не обиделся?". В ответ я притянул его голову и в свою очередь закрыл его рот долгим поцелуем. Куда мне было до его мастерства, и Влад снова перехватил инициативу. Теперь он поставил меня на ноги, выключил воду, завернул в свой махровый халат и, как ребенка понес в спальню. Там, заботливо уложив, он накрыл меня своим телом и снова стал целовать. Мы терлись возбужденными членами, мои руки обнимали его спину, а его - пробирались ниже. Вот уже он поглаживает и сжимает мои ягодицы, вот его палец касается ануса, вот он пытается погрузить палец глубже, вот это у него получилось. Влад отстраняется от моего лица и опять смотрит мне в глаза. - Давай-давай, - хриплю я в ответ на немой вопрос. Влад тянется к тумбочке, достает презерватив, но я останавливаю: - Не надо, хочу так... Презерватив остается в тумбочке, а вместо него появляется крем после бритья. Им Влад щедро смазывает свой, уже готовый к бою, инструмент и мое отверстие. - Сейчас будет больно. Потерпишь? Я просто закрываю глаза и раздвигаю ноги. Влад задирает их себе на плечи, и вот, короткая резкая боль будто прожигает все тело. Но и только. Мой бойфрэнд замер и ждет. Горячая и скользкая дубинка сначала не вызывает ничего кроме желания сходить в туалет. Через несколько мгновений боль проходит, и он начинает двигаться во мне. Рассказать, что я при этом испытывал, совершенно невозможно, найдите себе нежного любовника и попробуйте сами. Скажу одно: если наслаждение бывает нестерпимо прекрасным, то это то самое. Я не мог пошевелиться, потому что колени мои были прижаты уже к моим плечам, весь я превратился под Владом в комочек, и этот комочек издавал такие звуки, что, услышь это кто-то, он ринулся бы спасать погибающего. Однако, если кто-то и погибал, то от блаженства; а вскоре стоны и вовсе превратились в дует двух рычащих львов: Влад, заканчивая, воткнул изо всех сил, и мы оба просто ревели от дикого восторга. - Старый, ты чуть не сломал мне хребет своими пятками, - выдохнул Влад, сбрасывая со своих плеч мои колени; и уже удивленно, - смотри-ка, он еще не кончил, вот это солдатик! Не раздумывая, он смазывает свое очко и с размаху насаживается на меня. Тут я просто испугался. Глаза у него стали квадратными, а вопль был такой, будто его зарезали. Глядя на то, как вел себя я под ним, мачо решил, что это совсем не больно и сильно ошибся. Он сначала застыл, а потом чуть не плача спросил о том, как я мог терпеть это, ведь у него чуть не в половину длиннее и толще. - Но ты же не всаживал мне в неподготовленный анус! - уже смеясь ответил я, - немного потерпи, сам говорил, что пройдет. Действительно, чуточку посидев, Влад несмело попробовал пошевелиться. Потом его движения стали увереннее, и вот, он уже как бравый наездник скачет на моем мальчике. Я чувствую, что вот-вот кончу и всеми силами стараюсь продлить мгновения блаженства и для себя, и для своего партнера, на собственном опыте зная, что он сейчас испытывает: - Давай поменяем позу, ты мне уже весь живот оттоптал, - хитрю я, чтобы как-то протянуть ему удовольствие, - развернись ко мне спиной и наклонись на меня. Влад, не слезая, стал разворачиваться, и вновь стон, переходящий в мат: - Оуу? Я всех твоих родственников... - Да нет у меня никаких родственников, один я такой, - смеюсь я, - ты что не заметил, что у меня кривой? Но ему видно понравилось, и он уже сам покручивает задницей, стараясь повторить пойманный момент. - Теперь слегка наклонись ко мне. - А будет еще лучше? - Буде, будет; шашлык из тебя будет, - вспомнил я мультик про Мюнхаузена, а сам обхватил его руками и прижавшись скомандовал: - А теперь становись в партер. Он уперся на колени и, легко подняв меня, встал раком. Теперь у меня перед глазами был его аккуратно подбритый затылок, красивая спина и еще более красивая задница с воткнутым в нее моим хуем. Захватывающее зрелище, скажу я вам! Теперь уже я хозяин положения. Этот атлет, как сучка, стоит под кобелем и ловит кайф. Мне почему-то в голову полезли дурные мысли о том, что это ведь муж моей любимой сестренки изменяет ей со мной, что я порчу им обоим жизнь, что теперь Влад, как борзая, только и будет делать, что выискивать себе добычу, и что с такими внешними данными будет легко находить желаемое. - Ну, блядь, - думаю, - сейчас я тебе покажу! Вынув почти до конца, я влупил ему со всего маху по самые помидоры, а рукой довольно чувстувительно зажал ему яйца, потянув их на себя. Мой милый взвыл снова и вроде бы попытался вырваться, а яйца-то болят! Так я и насаживал его на себя, подтягивая за яйца, а когда почувствовал, что вот-вот кончу, другой рукой вздрочил его идеальный агрегат. Вот это был фонтан! Нет, два. Когда Влад стал кончать, все его тело будто судорогой свело, он так зажал мою игрушку, что и я кончил вместе с ним. Ради этого, поверьте, стоит жить! Я навалился, почти потеряв сознание, на его широкую спину, а у него разъехались коленки и руки, и кобель плюхнулся животом в собственную кончатину. Сколько мы так пролежали я не знаю, наконец он зашевелился подо мной, я стал приходить в себя и пощекотал его спину: - Живой? - Ну, ты даешь, - ответил он, - я никак не ожидал от тебя такой прыти; вот тебе и дедушка! Он вывернулся из-под меня, закинул за меня руку, развернул меня к себе и приподнялся разглядывая. - Откуда столько силы? Такой худенький, мягонький? Я всегда думал, что ты слабак! Н-да, так проколоться. Честно признаюсь: я не хотел тебе давать; думаю: трахну деда, пусть порадуется на старости лет, а тут такое!... Фу, как противно лежать на мокром! Пошли подмываться. - Не могу, все силы на тебя ушли, - закапризничал я, - да и я-то сухой и лежу на сухом, это ты в луже, ты и иди! - Вот ты сучка! - А вот тут ты не прав, сегодня сучкой у нас ты поработал... и неплохо. Теперь тебя зовут не Влад, а Владя; или еще лучше - Влади, Марина Влади, - уже смеялся я, - а я Высоцкий. Тут уж он поднялся, перекинул меня через плечо и потащил в ванну. Я пищал и царапался, а он ржал и грозился: - Утоплю щенка, чтоб не плодились такие... - Какие? - перебил я. - Сам знаешь, теперь мы оба одинаковые, - ответил он, укладывая меня в пустой ванне, а глаза его светились, такие счастливые и ласковые, что я забыл про сестренку и про все на свете, обнял его, и стал легонько, будто поклевывая, целовать, куда попало. - Ну, подожди, ненасытный, - пытался остановить он прилив моей нежности, включил душ, и стал обмывать меня. Я отвечал тем же. Мы мыли друг друга, уделяя особое внимание заветным местам, и кончилось тем, что воздали должное заслугам инстументов друг друга в позе шестьдесят девять. Чтобы не начать все сначала, вытирались каждый сам. Влад натянул плавки, все еще лежавшие на полу, и ушел на кухню, а я, сполоснув рот, начал одеваться. Сил действительно не было, по телу разливалась сладкая истома, хотелось полежать и отдохнуть, поэтому я все делал медленно и неохотно. На кухне, куда я наконец-то добрался, жарилась яичница с колбасой, пахло нарезанным луком, и уже закипала вода в чайнике. "Хозяйка", все еще в плавках, суетилась, накрывая на стол. Я уселся за стол с видом знатного гостя и задал вопрос в лоб: - Влад, как ты посмел так поступить со мной? - лицо при этом я старался сделать обиженным и строгим, но довольная улыбка не помещалась под этой маской. Ответ прозвучал, как гром среди ясного неба: - Ты же сам написал: ищу партнера для секса на один-два раза. Я, когда прочитал это на сайте знакомств, не поверил своим глазам. Я двадцать лет не могу забыть, как ты меня рассматривал во время знакомства; двадцать лет мечтаю хотя бы поймать такой же взгляд, а он ищет партнера для банального перетраха! Да еще фотографию выставил, где мы купаемся в озере у нас на даче! Да эту березу, у которой ты стоишь, я ни с чем не перепутаю именно потому, что к ней ты прислонялся. Я всегда, приезжая на дачу, обнимаю эту березу. Она тобой пахнет. Это было сказано так, и при этом столько укора и нежности было в его глазах, что у меня слезы потекли сами собой: - Дорогой ты мой человечек, да не скажи, а просто пальцем помани, и я побежал бы за тобой на край света! - думал я, - сколько же лет мы мучили друг друга, притворяясь сухими натуралами! Я подошел к нему, обнял, и он, увидев мои слезы, все понял: - Прости, это виноват я, - уступил он, нежно слизывая соленые капли, - надо было давно признаться, а я боялся. - Мы оба виноваты, и заплатили за это сполна, надеюсь, что теперь все позади. - Да, я тебя люблю и никогда не отпущу от себя... - Ну-ну, - взял я себя в руки, - не хватало, чтоб еще и ты расплакался, давай завтракать. - Или обедать? - рассмеялся Влад, показав на часы. Я посмотрел на часы и ... То, что пролетело как одно мгновение, на самом деле длилось с восьми утра до часу дня! - Оп-па! - только и сказал я, - обедать, так обедать. После нашего "свадебного" обеда я все-таки уснул, а сквозь дрему слышал, что Влад куда-то звонил, с кем-то говорил о даче, о каких-то рабочих... Вечером, пришедшая с работы Мила, прежде всего испытующе посмотрела на мужа и спросила: - Не спиваетесь тут? - Ну что ты! Сухой, как лист, - ответил Влад, и добавил, - ты знаешь, звонили родители, надо бы на даче порядок навести, тепло уже. - Ну и? - Ну, вот мы бы с Максимом и потрудились во благо отечества? - У него свои дела в Москве, он не огород пахать к тебе явился! - А пашет он классно, ты знаешь! - я чуть не умер от такого подлого предательства, - он сам рассказывал, что в их деревне, - паразит, это про наш-то город! - все ходят к нему как в музей, смотреть его сад. - Никто ко мне не ходит, - вмешался я еще недовольным от испуга голосом, - а дел у меня на два-три часа, завтра переделаю, и можно на дачу. - Мы вместе все переделаем, - поправил Влад, - утром встанем, соберемся, съездим в его контору, и вперед и с песней на природу! А ты с родителями приедешь в субботу утром! На все готовенькое! - Слушай, милок, что-то ты сияешь, как медный чайник, - подозрительно посмотрела на мужа Мила, - ну-ка, колись, что придумали? По деревенским бабам соскучился?! - и уже ко мне, - Макс, ты там за ним присматривай, если что только звякни, мигом порядок наведу! - Ну что ты, - сделал серьезную физиономию Влад и опять выдал, - мы только вдвоем, нам больше никто не нужен! Я готов был его убить. Если бы Милка знала подтекст этих высказываний, я как минимум был бы в этом доме в последний раз, и скорее всего вместе с этим шутником. Канатоходец гребаный! Однако, все обошлось. Ночью мне ничего не снилось, потому что Влад спал с женой, а утром он разбудил меня своими поцелуями: - Вставай, соня, Милка уже ушла, пора нам зарядкой заняться, да и в путь-дорожку! Какова была зарядка, нетрудно догадаться. Мы зарядили слегка друг друга, собрали вещи для дачи и поехали ко мне в офис. Если жизнь наказывает, то никому мало не покажется; если одаривает - то от души. Первый, кого я увидел у офиса, был ответственный за наш филиал. Он сделал удивленную гримасу, мол, с каких это пор тебя на мерседесах развозят; но промолчал и сообщил, что меня ждет не дождется генеральный, к которому и повел меня сразу. Первое, что спросил генеральный, это отчет. Я сообщи, что отчет привез и, о чудо: генеральный обращается к ответственному: - Возьми у него бумаги, подпиши пока, а я поговорить с ним хочу. Хорошо, что тут же предложил мне сесть, а то я бы упал: это ж надо ж, сейчас красный снег пойдет. Ответственный вышел, а генеральный задал странный вопрос: - Максим Михайлович, Вам до пенсии сколько осталось? - Пять лет. - Мне кажется, что Вам не помешала бы солидная прибавка к зарплате перед пенсией, не так ли? - В принципе, да, а в чем дело? - А дело в том, что Ваш главбух подал заявление. Он уходит в другую фирму, а кандидатуры, лучше Вашей на эту должность мы не видим. С нашей стороны условие только одно: с отчетами приезжаете только Вы лично. Вас устраивает мое предложение? - Спасибо, более чем. - Прекрасно, идите в отдел кадров и пишите заявление. Приказ уже готов, получите там же. Мы не сомневались в Вашем согласии. До встречи через месяц с квартальным отчетом. Пока я решал вопросы в отделе кадров, ответственный за наш филиал подписал все мои бумаги, и вот я выхожу с ним к подъезду, где дожидается меня Влад в своей машине. - Теперь свою купите, - спрашивает ответственный, пожимая мне руку на прощанье, - или уже эту присмотрели? - В Москве буду ездить только на этой, - уверенно ответил я. Думаю, что не стоит рассказывать, как здорово мы пахали на даче! Открою только маленький секрет: землю вкапывали деревенские мужики, а в доме порядок наводили бабы за литр водки.