Ангел

Необычный высокочастотный звук взрезал пестрое многоголосие главной площади Сан-Антонио и взвился по стенам домов, эхом оповещая всех жителей о прибытии магнитомобиля. Вслед за ним настороженная тишина обступила пришельца из другого мира. Короткий широкий плащ из летящей ткани, богатый бархатный берет и высокие сапоги с полимерной подошвой, характерно стучащие каблуками по камням мостовой, развеивали последние сомнения — прибыл ришмистер* с визитом из другого мира. Из мира за стеной. И, как и все, кто прибывали сюда до него, он вряд ли пробудет здесь больше двух часов. Гарри почувствовал, как по телу пробежал холодок. Это был первый шанс за последние два года. И, возможно, последний еще на многие долгие годы. У него уже давно было готово все для побега — небольшая котомка-подушка, в которой лежали несколько банок консервов, найденных им в подвале церкви, замотанные тонким старым матрасом, сшитым из отпоротых от кресел древнего самолета кусков обивки. В машине ришмистера было багажное отделение, а, значит, это должно было быть несложно. Просто прятаться под днищем и выжидать. Лишь бы он открыл его. На его счастье, машина стояла прямо перед церковью. Гарри без труда смешался с толпой выходивших с мессы прихожан и выполнил первую часть плана, разлегшись на холодной мостовой под парящим телом иноземного транспорта. Мир вокруг превратился в фантасмагорию из движущихся ног, между которых он старался не выпускать владельца магнитомобиля из виду. Это было несложно — ришмистер был невероятно высоким, и весь будто сиял в лучах солнца, играющих на деталях одежды и длинных светлых волосах. Гарри стало не по себе. Словно он собирался обмануть ангела. Он быстро одернул себя, когда полимерные подошвы вдруг опустились на мостовую прямо у его носа. Очевидно, опросив несколько десятков горожан, он не нашел то, чего хотел. Или же все-таки нашел? Плавный звук выпускаемого из загерметизированного пространства воздуха. Тело машины покачнулось и поднялось чуть выше — ришмистер что-то достал из багажного отделения. Гарри, затаив дыхание, тихо выполз из-под днища и выглянул из-за бока магнитомобиля — владелец стоял спиной к нему, демонстрируя бургомистру несколько свертков ткани и мешок семян. Он развернул перед собой один из свертков, нежнейшего голубого цвета. Казалось, что с его рук стекает летнее небо. Опомнившись, Гарри заметил, что багажное отделение все еще было открыто. Коротким прыжком он проник в него и забился в боковую нишу, прикрываясь котомкой. — Господи, пожалуйста... — прошептал он, зажмурившись, — пусть он не заметит! — Бога нет, бургомистр! — прозвучал голос ришмистера совсем близко, и крышка багажного отделения плавно закрылась. — Но я крайне благодарен вам за эту находку. Гарри оказался в темноте. Его мгновенно охватил ужас от неотвратимости произошедшего. Машина сдвинулась с места и понеслась с огромной скоростью прочь от маленького города, в котором такие, как он, были изолированы от всего остального мира. Несколько минут — а может и целый час — Гарри вслушивался в монотонный гул электричества, запускавшего магнитный механизм. Его голова начала болеть, а затем и кружиться — багажное отделение было герметичным и кислород в нем неумолимо кончался. Звуки, поступавшие снаружи, слились в жуткую какофонию, помножившись на воспаленное гипоксией воображение, и мальчик начал строить самые нелепые предположения вокруг происходящего, под конец убедив себя, что за пределами Сан-Антонио находится ад, и дивный ангел был на самом деле демоном, прибывшим в город за его душой. От страха его сердце забилось чаще, и кислород стал убывать еще стремительнее. Гарри закашлялся и, полусознательно цепляясь за жизнь, постучал по крышке багажного отделения. Ничего не произошло. В панике он постучал еще раз. Перед его глазами во тьме начали подниматься галлюцинации, являвшие адское пламя и пляшущих в нем бесов. Мальчик закрыл лицо руками, но образы, порожденные страдающим разумом, не исчезли. Он заплакал, обессиленно растянувшись на полу багажного отделения. — Господи, прости меня, прости мою глупость... Гудение электричества стихло, и машина плавно остановилась. Ее корпус дрогнул, когда ришмистер спрыгнул на землю. Гарри, собрав все силы для последней попытки, пнул ногой стену. — Что? — спросил недовольный низкий голос. Свет вместе со свежим воздухом ворвался в багажное отделение и Гарри вдохнул так жадно и глубоко, что пламя перед глазами превратилось в искрящийся фрактал. — Ну и вонь. Стоило один раз отвернуться! Владелец магнитомобиля грубым движением выволок нежеланного пассажира и бросил на землю. Гарри слишком ослаб, чтобы сопротивляться, и потому продолжал лежать, пытаясь выровнять дыхание. — Ришмистер... я... — Ты не должен был пересекать сегрегационную стену, мальчик. — ...пожалуйста... — И я ничего не делаю бесплатно, — длинные пальцы обхватили шею мальчика и потянули вверх, заставляя снова закашляться и встать на ноги. — Есть ли у тебя хоть что-то ценное, маленький отщепенец? — Только моя одежда, ришмистер... — Это рубище? — незнакомец едва уловимо усмехнулся своими большими губами, потеребив свободной рукой ворот куртки Гарри, слишком большой для него. — Сколько ему лет? — Не знаю. Он достался мне от отца, а отец получил его... — Это же капитанский мундир, — перебил незнакомец, изменившись в лице. — Третья дивизия, командующий воздушных войск Объединенной Европы... — он чуть приоткрыл рот, спустившись пальцами к почти полностью распустившейся нашивке на груди, в которой ещё можно было прочитать пару букв, вырванных из середины имени. — Ришмистер? — Гарри не успел среагировать — руки незнакомца грубо сняли с него куртку. — Я забираю его. Теперь проваливай, — ришмистер ощупывал многострадальный мундир почти с благоговением. — Зачем вообще ты сбежал из Сан-Антонио? — Я слышал голоса из механической коробки, но не понимал их, — мальчик чуть поежился, чувствуя как прохладный вечерний воздух пробирается к нему через многочисленные дыры, протертые в его старой рубашке. — Я хочу понимать... Хочу знать то, что знают люди за стеной. — Не смотря на то, что это противоречит твоей нелепой вере? — не глядя спросил ришмистер, поглощенный своим новым приобретением. — Как тебя зовут? — Гарри. Гарольд. Гарольд Артур Мильтон, — ответил он прерывисто, не сводя мутного взгляда с незнакомца. Тот скучающе посмотрел на него в ответ, сложив мундир в аккуратный прямоугольник ткани. Несколько секунд они стояли в молчании. — Что ж, Гарольд Мильтон, спи спокойно, — ришмистер выудил из кармана продолговатый сосуд и прижал к руке мальчика прежде, чем он успел что-то сказать. Мир вокруг него моментально померк и сознание провалилось в небытие.

***

— Я все еще не уверен, что мне это интересно. Почему вы не можете пойти вчетвером? — спросил Гарольд, глядя на витрину Музея Последней Войны, в которой в приглашающих позах стояли два красноречивых остова боевых роботов. — Потому что ты вложил свои пять эси в общий билет, и мне совесть не позволит забрать их у тебя просто так, — Эндрю Зоммер настойчиво тянул его за рукав халата, который он не удосужился сменить даже в выходной — просто потому, что проспал назначенное время и был буквально силой вытащен из своей комнаты в общежитии. — Да что ты с ним возишься? — устало возмутился другой, почти незнакомый ему, коллега, нетерпеливо топтавшийся с остальными у главного входа. — Ладно, ладно, — Гарольд вздохнул, сетуя на то, что время, которое он мог провести в компании малого коллайдера, будет потрачено на что-то столь чуждое ему, как созерцание отреставрированной техники, обломки которой окружали его все его детство. Он почти не поднимал глаза, когда они проходили мимо отдраенных до блеска бомбардировщиков и танков, и не вслушивался в речь гида-андроида, подробно рассказывавшего о каждом экспонате и о том, как его приобрели и отреставрировали. Однако воспоминания о покинутом им городе, отрезанном от настоящей цивилизации, неумолимо вставали перед глазами одно за другим. Те, кого здесь называли отщепенцами, отстраивали свои города прямо на свежих обломках войны, и не нуждались ни в экскурсиях, ни в музеях, передавая жуткие картины войны из уст в уста как притчи о божьей каре, павшей на развратившееся человечество. И, прожив за пределами сегрегационной стены уже восемь лет, он никак не мог взять в толк, почему безбожники продолжали существовать в радости и изобилии — столь огромных, что даже ему, чужаку, подарили кусок своего благоденствия и щедро поделились знаниями, которых он так жаждал. — Этот мундир принадлежал капитану Артуру Джеймсу Мильтону, командующему третьей дивизии военно-воздушных войск Объединенной Европы. Благодаря его умелой тактике были обезврежены две трети синтетических батальонов, задействованных Восточной Экспансией. Упоминание его фамилии вывело Гарольда из оцепенения, и он почувствовал на себе удивленные взгляды коллег. — Был подарен музею вместе с частной коллекцией военной истории Эвиты Свон. Долгое время считался утраченным, так как его изначальный обладатель числится пропавшим без вести. — Твой родственник? — полушутя спросил Зоммер. — Пра-прадед, кажется, — Гарольд пораженно поднял брови, уставившись на стоявший в витрине манекен, на который была надета его с трудом узнаваемая старая куртка, выстиранная и заново обшитая капитанскими погонами. — Подумай только, — его коллеги коротко переглянулись и двинулись к следующей витрине, оставив его изучать табличку с подробным описанием многочисленных подвигов покойного капитана. В стенах Сан-Антонио история звучала совсем иначе. Война была чем-то зловещим и непостижимым. Здесь же были изложены лишь сухие факты и статистика. Они — не пугали. Не внушали трепета и не вызывали желания тут же пойти в церковь и умолять Бога больше никогда не подвергать людей подобным испытаниям. Гарольд привык к этому, совершенно другому восприятию мира уже давно, хотя где-то внутри себя до сих пор до конца его не воспринимал. Но сейчас в его сознание постучался другой вопрос. — Какова примерная стоимость подобного экспоната? — Учитывая высокое звание капитана Мильтона и идеальную сохранность за давностью лет — приблизительно два миллиона триста тысяч единиц установленной внутренней валюты, — услужливо ответил робот, до сих пор молча ожидавший, когда он присоединится к остальной группе, чтобы продолжить экскурсию. — Два миллиона эси, — иррациональная улыбка расползлась по лицу Гарольда от наплыва противоречивых чувств. — На эти деньги можно купить собственную лабораторию. И посетить какие угодно курсы повышения квалификации... — Или один раз слетать посмотреть на Сатурн, — Эндрю снова нетерпеливо потянул его за рукав. В его памяти смутно встал образ неизвестного, волею судьбы переправившего его через границу Сан-Антонио. Он совершенно не помнил его лица, не знал имени, и даже годы спустя считал его ангелом, отчего-то отрицавшим существование Бога. Ангелом, который каким-то непостижимым для него волшебством превратил его из нищего оборванца в студента подготовительного курса Санданского Научного Центра. Однако в этот самый момент, когда он следом за коллегами шел вдоль витрин с разноцветными мундирами героев Последней Войны, он впервые подумал о том, что это был вовсе не ангел, а частный коллекционер, который, получив практически бесплатно столь дорогой экспонат, всё же помог жалкому отщепенцу, чтобы очистить совесть. И в этом не было никакого волшебства. Лишь расчет и немного человечности. — Бога нет, — прозвучал голос ришмистера в памяти далеким, едва различимым эхом, переходящим в повторяющие фразу голоса профессоров, с огромным трудом уложивших актуальные для начала двадцать третьего века научные концепции в его жадный до знаний, но совершенно непросвещенный разум, взращенный отщепенцами, застывшими на уровне средневековья. — Может быть и так, — подумал в ответ ему Гарольд, продолжая улыбаться. — Но кто же тогда послал вас мне?