Corporal punishment

В шикарном, со вкусом обставленном мебелью кабинете, на кожаном кресле восседал прекрасный парень двадцати семи лет. Он совсем недавно занял место своего брата – пост директора фирмы. Чон Чонгук, как звали молодого человека, был парнем настойчивым и хитрым, а это самые важные качества для людей, стремящихся по карьерной лестнице вверх. Он, хоть и был своенравен и порой дерзок, с легкостью вклинивался в доверие людей, обольщая их своей привлекательной внешностью и шикарной улыбкой. В кабинете была тишина и лишь шорох бумаг изредка нарушал ее. Неожиданно дорогая деревянная дверь широко распахнулась, являя невысокого парня, чьи волосы были выкрашены в белый. Это придавало вошедшему неопределенной загадочности и пленило взгляд. Парень был на пару лет старше Чонгука, занимал не менее важную роль в данной компании, при этом имея собственный бизнес. Чон не особо любил, когда именно этот человек появлялся на пороге его кабинета. Во-первых, Мин Юнги, как звали гостя, был остр на язык и мог с легкостью осадить Чонгука, что не нравилось последнему, во-вторых, Юнги обычно не приходил с хорошими новостями. – Ну что, мелкий, опять прожигаешь свою молодость в душном кабинете? – аккуратных губ коснулась легкая усмешка. Юнги вальяжно разместился напротив Чонгука, занимая свободное кресло. – Какими судьбами, хен? – натянуто улыбнулся Чон, откладывая документы. – Да так, мимо проходил, – ухмылка стала шире, отчего Гук напрягся. – Вот, решил заскочить, посмотреть, чем занимаешься, пока твой парень ходит по рукам. Слова Мина, как нож в спину. Чонгук, конечно, знал, что Юнги выразился образно и нисколько не унизил, но все равно было неприятно. – В смысле? – голос предательски дрогнул, показывая слабость Чонгука. – Что опять натворил Чимин? – Ну, пока еще ничего, – задумчиво произнес блондин. – Но если он и дальше продолжит, то точно натворит. – Он снова в твоем клубе? – взгляд Чонгука стал серьезнее, проницательнее. Если Юнги сам пришел, если он говорит подобное, значит, пахнет порохом. Да, Чонгук никогда не был близок с Мином, но этот человек был близок с Чимином, с его парнем. Чонгук упустил тот момент, когда эти два странных человека сблизились, но они стояли друг за друга горой. И если бы Чонгук не был бы уверен в Чимине, то с уверенностью бы заявил, что между Мином и Паком что-то большее, чем дружба. Но все это было лишь самообман и воображение. Просто Мин всегда был заботливым, хоть и скрывал это, и умел быть благодарным. А Чимин не единожды спасал его и, кажется, еще не раз спасет. – Да, к сожалению, – кивнул Мин, избегая взгляда Чонгука. Словно это он виноват, что Чимин сейчас там, на танцполе. – И что же мне с ним делать? – тихо произнес Чонгук. Его напряженные плечи вмиг опустились, а голова встретилась со столом. Мин изучающе взглянул на парня, наконец увидев в нем замученного и уставшего человека. – Не знаю, Чон. Я, конечно, понимаю, что ты дорог ему, но, кажется, Чимину не хватает внимания. Он любит, когда им восхищаются. Видимо… – Ты прав, – резко оборвал его Чонгук. – Я в последнее время слишком часто зависаю здесь до утра. Я совсем забыл о нем… – Вот видишь. Стоило только копнуть поглубже, – Юнги медленно поднялся, чувствуя, что свою роль он выполнил. – Только ты не слишком жестко с ним, окей? – Этого обещать не могу, – хмыкнул Чонгук, провожая взглядом ухмыляющегося хена. Хоть он его и не долюбливал, но Чонгук все же был рад, что Мин Юнги является близким человеком для Чимина. Было обидно и неприятно, что этот парень замечает и видит больше, но это означает, что Пак никогда не останется в беде, он под надежной защитой. Возвращаясь домой на своем автомобиле, Чонгук нервно сжимал пальцами руль и прокручивал назойливые мысли в голове, сразу откидывая абсурдные и ненужные. Неожиданно в голову ударило воспоминание первой встречи с Чимином. Тогда этот неуверенный в себе и зажатый паренек ворвался в его кабинет, а точнее влетел, запинаясь об собственную ногу и роняя все документы на пол. Чонгук сдерживал рвущийся смех и тыкал в плечо нескромно хрюкающего брата, который зажал рот рукой. Наблюдать за смущенным Паком, ползающим по полу и нервно собирающим листы бумаги, было забавно. И, кажется, это был единственный раз, когда Чонгук не соврал, что перезвонит лично. Ведь он перезвонил, но правда на работу Чимина так и не взяли. Пак тогда расстроился, а Чон вызвался помочь, находя новые предлоги для их встречи. В итоге случайные звонки раз в неделю переросли в постоянные и необходимые, а Чимин устроился на любимую и прекрасную работу – преподавателем танцев в универе. Чон прекрасно видел, как расцветает парень, занимаясь действительно приятным для него делом. Все было на своих местах до тех пор, пока простая симпатия не переросла во что-то большее. И какого же было счастье Гука, когда ему ответили взаимностью. Он даже не хочет вспоминать, как сходил с ума и не находил себе места, не зная, как признаться в своих чувствах. Но все оказалось так спонтанно и странно, хотя с Чимином не может быть иначе. Через год отношений Чимин перебрался к Чонгуку, ведь «отсюда ближе до университета». Согласитесь, глупая причина, но для парней она была точкой невозврата. После того, как Чонгук впервые проснулся вместе с Чимином, его мировоззрение просто перевернулось. Кофе в постель, совместные завтраки и утренний душ стали частью их жизни, частью их отношений. Чон даже понял весь смак утреннего секса, хотя после него хотелось накрыться одеялом и проваляться с Чимом до вечера, не выходя из дома весь день. Чимин был на четыре года младше, но это нисколько не мешало их отношениям. Да, Пак порой вел себя как ребенок, и иногда казалось, что он еще не вырос из своих 17-ти. Он был шумным и динамичным, бесил Чонгука своей активностью и болтливостью. Но это как раз то, что привлекало Гука. Они были такие разные, такие несовместимые. Чонгук был холодным и эгоистичным, в то время, как Чимин излучал тепло и счастье. Чонгук всегда хладнокровно относился к проблемам, а Чимин все принимал близко к сердцу, переживая по пустякам. Чонгук был рассудительным и серьезным, когда Чимин поддавался чувствам, забывая про мозг. Чон, как кофе: такой же обжигающий и терпкий, а Чимин – сладкое молоко. По отдельности они по-своему прекрасны, но вместе – идеальное сочетание. Чонгук был огнем, а Чимин являлся его кислородом. И все бы ничего, если бы не странное пристрастие Пака к танцам. Помимо того, что он танцевал на работе, он двигался еще и дома, и на улице, и в магазинах, и… Нет, Чонгук совсем не против. Только вот Паку мало просто танцевать. Он любил приковывать к себе взгляды, любил пленить своим телом. Чимин погружался в музыку, извивался в такт и, бывало, даже не замечал, как его касались другие. Такое происходило зачастую, особенно когда младший посещал вечерние клубы. Точнее, клуб Мин Юнги, где позволял себе выходить на сцену и развратно двигаться перед голодными взглядами озабоченной молодежи. Чонгука бесило то, что во время танца Чимин был общий, не его. Гук был жутким собственником, а Чимин отдавался музыке, отдавался всем. И они часто ссорились после подобных выходок Чимина, пока однажды Чонгук не поставил его перед выбором: либо танцпол, либо их отношения. Пак долго не думал, сразу цепляясь за Чонгука и обещая завязать. И он ведь правда перестал посещать такие места в одиночку, перестал щеголять перед другими полуобнаженным. Он принадлежал Чонгуку полностью. Чимин был счастлив отдаваться Чону, ему хватало только его внимания. Все было прекрасно. И Гук готов был порвать сейчас всех в клубе, кто касается обворожительного Чимина и его подтянутого тела. Гук был на сто процентов уверен, что Чимин и сегодня забылся в танце, ощущая на себе жадные взгляды и крепкие чужие руки. Непонимание нарастало, а потом перемешалось со злостью, когда Чонгук не обнаружил Чимина дома. На часах уже перевалило за три часа ночи, дело шло к утру. Чон медленно стянул с себя пиджак и галстук, небрежно откинул все это на стул, после вытащил ремень из петелек брюк и сел на край кровати, напряженно сверля настенные часы взглядом. Через полчаса в коридоре послышался шум, а потом тихие неуверенные шаги. Чимин осторожно заглянул в комнату и встретился со взглядом Чонгука. Жаль, что старший умел скрывать свои эмоции и сейчас его лицо, в свете луны, было непроницаемым. Чимин переминался с ноги на ногу, боясь подходить к своему парню. – Иди сюда, – поманил его рукой Чон, обворожительно улыбаясь. Чимин напряженно сглотнул, стянул с себя толстовку, откидывая ее в сторону, и подошел к сидящему Чонгуку, который не сводил глаз, наблюдая за каждым движением Чимина. – Кукки, – севшим от напряжения голосом позвал Чимин, начиная дрожать от страха. Он впервые видел Чонгука таким. Обычно тот сверлил злым взглядом и высказывал все в лицо, а сейчас… – Ты же знаешь, что это не сойдет тебе с рук, – Гук схватил парня за край футболки и резко потянул на себя, заставляя того наклониться. – Снимай свою одежду, тварь. Когда губы обожгло судорожное дыхание, Чимин вздрогнул. Он завороженно смотрел в глаза Чонгука, медленно стягивая свою одежду, которая пропахла потом, алкоголем и дымом сигарет. Чон внимательно наблюдал за Чимином, пытаясь уловить на его теле чужие прикосновения, словно они могли оставить свой след. Но кожа Пака была прекрасна, Чонгук даже на расстоянии чувствовал ее нежность и бархатность. После того, как Чим остался в чем мать родила, Чон похлопал по своим коленям. – Ложись, не стесняйся, – он широко улыбнулся, пугая Чимина еще больше. Тот уже начал заикаться и прикрываться руками. – Н-но Чонг-гук, – поймав взгляд своего парня, Чимин неловко подошел, не совсем понимая, что от него требуют. Чон грубо схватил его за запястье и вновь дернул, укладывая Чимина, как безвольную куклу, животом на свои колени. Пак нервно всхлипнул и поерзал, размещаясь удобнее. – Ну что, мой дорогой Пак Чимин, – ладонь Чонгука медленно прошлась по округлым ягодицам Чимина, поглаживая. – Исповедуйся мне, грешный. – Я… П-прости, – с губ сорвался первый вскрик, когда ладонь Чона неожиданно больно опустилась на задницу Пака, шлепая и оставляя красный след. – Чонгук! Пак попытался вскочить, но Чон прижал его свободной рукой, еще раз шлепнув. Новый удар обжег чувствительную кожу Чимина и ладошку Чонгука. – Продолжай, – сухо шептал Чонгук, нежно оглаживая накаченные мышцы Чимина. – Я хочу знать все. – Ничего не было! – Пак прижал ладонь к губам, боясь издать слишком громкий вскрик. Чонгук бил внезапно и больно. – Я… – Где ты шлялся, сука? – прошипел Чон, хватая свой ремень, который лежал позади. – В… В клубе, – неожиданно громкий вскрик смешался со звонким ударом ремня о покрасневшую кожу Чимина на заднице. – Ааа… На глазах наворачивались слезы. Было унизительно и обидно, внутри все горело, но задница жгла сильнее. Чонгук безжалостно хлестал Чимина, сдерживая его на особенно сильных ударах. – Лежи, блядь, – хрипел Чон, вслушиваясь в тихие рыдания парня. – Сам виноват. – П-прости… Я… Я об-бещаю… – Чимин кусал ребро ладони, не сразу понимая, что его это заводит. Его заводит такой Чонгук, его заводит этот ремень. Его заводит боль, такая колючая и приятная одновременно. Чимин тихо скулил, надеясь, что Чонгук не заметит его наливающийся кровью член, потому что тогда будет полный пиздец. – Ты мне уже это говорил, – от Чонгука сложно что-либо скрыть. Особенно тяжелое дыхание и судорожные вздохи. Он прикоснулся пальцами к пострадавшей попе, ласково обводя пальцами красные линии и слабо царапая ногтями, чувствуя, как тело в его руках дрожит уже не от боли, а от возбуждения. – Меня никто… – очередной вскрик прервал Чимина, когда Чон нанес еще один удар, только намного нежнее, чем раньше. Наказание плавно переросло в очередную игру, которую понимали только эти двое. – Я тебе не верю, Чимин, – хрипло шепнул Чон, чувствуя, как сам начинает возбуждаться. Твердый член Чимина упирался в бедро, потираясь об мягкую ткань брюк, что приносило удовольствие, отчего Пак тихо постанывал, крупно вздрагивая от шлепков. – Я… Аах, я не знаю, как тебе доказать, – пальцы цеплялись за простыни, а голос дрожал. Чимин любил чувствовать себя слабым, особенно перед этим дьяволом, который вновь заменил ремень на ладонь, изредка сжимая манящие булки. – Почему? – Гук приподнял таз Пака, заставляя того привстать на колени и оттопырить задницу. Таким образом он лишил его единственного удовлетворения – потирания об бедро, и поставил парня в удобную для себя позу. Облизнув два пальца, Чон обильно смочил их слюной. – Мне было скучно… А ты… Оох, – Чим невольно прогнулся в пояснице, когда чужие пальцы обвели напряженное колечко мышц, дразняще надавливая. – Что я? – выдохнул Чонгук, массируя анальное отверстие своего парня. Он слабо проталкивал палец внутрь, чувствуя, как напрягается тело Пака. – Тебя не было…, – тихо выстанывал Чимин, подаваясь бедрами назад, но Чон не позволил, запрещая парню двигаться самостоятельно. – Ты уже неделю дома не ночуешь… Я соскучился… – По сексу? По прикосновениям? – злобно выдохнул Гук, проникая пальцем на всю длину и царапая нежные внутренние стенки ногтем, принося Чимину не особо приятные ощущения, от которых тот зашипел. – По тебе, – выдал он, невольно раздвигая ноги шире. Чонгук со знанием дела двигал пальцем внутри, добавляя еще один и принимаясь массировать проход. Чимин судорожно выдыхал, сдерживаясь, чтобы не подвильнуть бедрами и не попросить больше. Сейчас правила игры диктует Чонгук, Паку остается только повиноваться. – Но тебе ведь нравится, когда тебя лапают, да? – Чон надавил большим пальцем между мошонкой и анусом, прекрасно зная слабые места Чимина. Тот выгнулся, сладко простонав и невольно качнув бедрами, пытаясь ощутить это еще раз. – Ты ведь шлюха, Чимин. Настоящая шлюха. – Неет, – Пак нетерпеливо заерзал, стыдливо опуская лицо. Отчего-то показалось, что Чонгук прав. Хорошие мальчики не возбуждаются от боли, не любят доминантного отношения к себе, не стонут в голос и не просят больше. А Чимин просто ловит с этого кайф, подстраивается под Чонгука и срывает голос от особенно глубоких толчков. Он, конечно, любит приказы Чонгука, но ему больше по душе ласковые прикосновения, чувственные толчки и пошлые словечки. Но он понимает, что сегодня этого не будет. – Теперь ты будешь моей личной шлюшкой, Минни, – пальцы покинули дрожащее тело. Чон напоследок шлепнул Пака и, отстранив его, поднялся с кровати. Чимин растерянно наблюдал за Чонгуком, который медленно расстегивал свою рубашку. Штаны парня были оттопырены в районе паха, что невольно смутило Чимина. – Становись в коленно-локтевую, детка. Пак покраснел сильнее, поворачиваясь к Чону спиной и послушно вставая на колени. Он медленно выгнулся, придерживая свой вес на локтях и раздвигая ноги. Чимин прекрасно знал, каким взглядом сейчас на него смотрит Чон, он чувствовал его кожей. Гук нервно откинул рубашку в сторону и расстегнул штаны, чуть приспуская их и облегченно выдыхая. Покрасневшая задница Чимина выглядела привлекательно, а его напряженный член поблескивал каплями смазки, стекающей по стволу. Чон сглотнул комок, образовавшийся в горле, и все же двинулся к парню, забираясь к нему на кровать. Сильные пальцы сжали бедра Чимина, а в его задницу уперся твердый член. Пак восхищенно выдохнул, чувствуя его сквозь ткань боксеров, которые все еще были на Чонгуке. – Ты такой грязный, – хмыкнул Чон, вновь отстраняясь и подходя к прикроватной тумбочке, вгоняя Чимина своими действиями в недоумение. – Так что я, пожалуй, не буду тебя трахать. – Ч-что? – опешил Пак, наблюдая, как Чонгук смазывал лубрикантом длинный вибратор. Чимин запаниковал, но пошевелиться побоялся – мало ли какие еще мысли и наказания у этого извращенца. Чон вернулся обратно к Чимину, приставляя головку резинового фаллоса к анусу парня и резко вгоняя его на всю длину. Пак громко вскрикнул и закусил запястье зубами, простонав от боли, которая приносила неприятные ощущения. – О-остановись… Чимин умолял и напрягался, чувствуя, как Чон медленно вынимает и вводит страшную штуковину обратно. Саднящая боль медленно перетекала в наслаждение, отчего младший постанывал, уже насаживаясь самостоятельно. – Приятно же, да? – ухмыльнулся Чон, после чего нажал на кнопочку, приводя вибратор в действие. Чим от неожиданности выгнулся, судорожно поджимая пальцы на ногах. – Бооже, неет, – говорил Пак одно, а делал совсем другое. Он всем телом подавался навстречу, сжимая резиновый член мышцами и постанывая от удовольствия. Пока Пак был занят странными, но до одури офигенными ощущениями, Чон сменил свое местонахождение, упираясь коленями в кровать прямо напротив лица Чимина. Тот поднял на него замутненный возбуждением взгляд и понял все без слов. Дрожащими пальцами он нервно стянул трусы Чонгука и тяжело выдохнул, подавляя стон. Как он будет отсасывать и сдерживаться одновременно – он не знал, но попробовать стоило. – Бери, – приказным тоном потребовал Чон, толкаясь в приоткрытые пухлые губы Чимина. Тот отзывчиво открыл рот шире и вобрал член Чонгука сразу наполовину, помогая себе рукой. Гук запрокинул голову, ощущая горячий и влажный язык на своем детородном органе. Чимин ласкал умело, обводил юрким язычком каждую жилку и надавливал кончиком на уретру, изредка цепляя уздечку. Чонгук, конечно, любил все эти прелюдии, но он уже не мог терпеть, поэтому схватил Чимина за волосы и грубо толкнулся глубже, чувствуя, как головка уперлась в глотку Чимина. Тот вскрикнул, судорожно цепляясь пальцами за бедра Чонгука. Гук замер, стараясь сохранить остатки разума и не кончить прямо сейчас. Парень подался вперед и начал двигать вибратор в Чимине, ощущая вибрации его горла во время стонов. Чон тяжело дышал и тихо постанывал, пока Чимин двигал своими блядскими губами по стволу и почти профессионально заглатывал, вытворяя невероятные вещи языком. Чувствуя приближающуюся разрядку, Гук резко толкнул резиновый фаллос, с силой проходясь им по простате Чимина, и одновременно толкнулся в рот Пака, проникая на всю длину. Тело Чимина крупно вздрогнуло, он несдержанно застонал и бурно кончил, нечаянно забываясь и задевая зубами нежную плоть Чонгука. Тот судорожно вынул вибратор из Чима и откинул его в сторону, а после полностью сосредоточился на невероятных ощущениях. Чимин сделал пару финальных движений и послушно проглотил горячую сперму, вслушиваясь в приятный стон Чонгука. Позже, когда оба приходили в себя и пытались отдышаться, Чонгук бережно обнял Чимина, прижимая его к себе и покрывая его лицо поцелуями. Чимин тихо всхлипывал и пытался отстраниться. – В следующий раз, дурень, приходи ко мне, – шептал старший, прикасаясь губами к взмокшему виску Чимина. – В следующий раз не трахай меня, как шлюху, – хлюпнул носом Пак, отводя взгляд. – Но тебе ведь понравилось, – ухмыльнулся старший, опуская свободную руку на многострадальную задницу своего парня и ласково поглаживая, словно извиняясь. – Нисколечко, – покраснел Чим, утыкаясь носом в шею Гука и слабо улыбаясь, когда старший крепко прижал его к себе и засмеялся, зарываясь носом в его волосах. О том, что ему понравилось, Пак боялся признаться даже самому себе. Чонгуку он точно не скажет об этом, пускай это останется его маленьким секретом, который и так очевиден Чону. Он еще не раз накажет таким способом Чимина, а уж за что наказать он найдет.