Иллюзия счастья

2010г. Осенняя погода в Лондоне отличалась завидным постоянством. Небо опять заволокло тучами, моросил мелкий дождь, тихо постукивая по крышам домов. Город окутывал густой туман, он будто мягко обнимал каждое строение, проникал даже в самые темные и потаенные уголки города. Золотая осень… Кто придумал это выражение? Деревья уже давно сбросили с себя листву, голые ветки торчали в разные стороны, отбрасывая чудовищные тени. Летом они казались дружелюбными и приветливыми, люди любовались листвой и наслаждались запахом. Сейчас же они сбросили маски, являя миру свое истинное лицо. И оно было пугающим. Гермиона давно привыкла к серости этого города, но в эту осень ей овладевала тоска больше, чем обычно. Молодая женщина старалась не думать об этом, не чувствовать, не замечать. Но иногда, услышав сонату Баха, в душе появлялась тоска. Вот и сейчас она стояла у окна с чашкой кофе в руках и смотрела на утренний город, такой родной и такой далекий. Сегодня ей опять приснился кошмар: опять ночью ее преследовал самый могущественный волшебник на земле. Прошло уже 12 лет, как закончилась война, но «золотое трио» все еще мучили кошмары. Гермиона научилась с этим справляться, и с каждым годом спокойных ночей становилось все больше. Однако Гарри… Гарри не мог к этому привыкнуть. Конечно сам он не признавался в этом друзьям, но Джинни иногда рассказывала, что Гарри часто просыпается среди ночи и часами сидит в кресле ожидая рассвета. Послышались тихие шаги, и через секунду дверь в кухню негромко открылась. На губах девушки появилась мягкая улыбка. Сильные мужские руки обняли ее за плечи. Поставив чашку на подоконник, она обернулась. Перед Гермионой стоял сонный, но вполне довольный мужчина. Его рыжие волосы были растрепаны, а на губах играла улыбка. Он все еще был влюблен в свою жену и это читалось в каждом его взгляде. Каждый день Гермиона благодарила Мерлина, что он наградил ее такой любовью. За 12 лет совместной жизни Рон ни разу не дал усомниться в себе. После войны он очень возмужал. Он каждый день делал все, чтобы его семья была счастлива и ни в чем не нуждалась. Да, именно об этом мечтала девушка, начиная с третьего курса в Хогвартсе. Тогда откуда эта грусть? «Это все погода.» Отмахивалась девушка. Только в одном Рон остался неизменен — его любовь к еде всегда была очень крепка. Рон открыл свой паб в косом переулке. Он славился разнообразной кухней и очень доступными ценами. Мужчина знал, что такое, когда нуждаешься в деньгах, и он хотел, чтобы в его кафе все были равны и все могли вкусно поесть. Он был счастлив и не замечал накатывающую временами грусть на супругу. Рон никогда не отличался особой чувствительностью. Гермиона немного приподнялась и нежно коснулась губ любимого, заставляя того окончательно покинуть объятия Морфея. — Доброе утро, — прошептала девушка, отстраняясь. — Гермиона, и как ты меня полюбила? Я же был таким идиотом. — А я люблю идиотов, — со смехом сказала девушка. — И хватит задавать мне этот вопрос. Лучше скажи, что ты будешь на завтрак: блинчики или тосты? — Хмм… блинчики… и тосты. — Да, и зачем я спрашиваю? — Гермиона пошла к холодильнику. — Иди в душ и разбуди Клио, она хотела сегодня пойти с тобой в кафе. — Слушаюсь, мэм, — ответил Рон нарочито серьезно и, напевая под нос какую-то мелодию, удалился из кухни. Грейнджер убрала волосы в высокий хвост и принялась за готовку. Сейчас печаль отступила и все пошло своим чередом. Утро, готовка, завтрак, душ, работа, дом, готовка. Так девушка жила последние пять лет. Нет, она не жаловалась. Этот быт давал ей уверенность в завтрашнем дне, но иногда хотелось совершить что-то безумное, как в годы учебы в Хогвартсе. Они постоянно что-то вытворяли, им было весело. А сейчас… сейчас стали взрослыми и обзавелись семьями. Так и должно быть. Через полчаса Гермиона уже стояла в своей комнате, собираясь на работу. Муж с дочерью только что ушли, и девушке надо было поторопиться. Она работала в Министерстве магии и была там далеко не последним человеком. Она все еще разгребала последствия войны, ей хотелось жить в идеальном магическом мире, где все счастливы. Но, к сожалению, до этого было еще очень далеко. С годами Грейнджер научилась справляться со своими непослушными кудряшками и убирать их в элегантные прически. Гарри говорил, что возраст ей к лицу. Толстовки и майки сменились рубашками и блузками. На замену джинсам пришли юбки и платья. Конечно, это было влиянием работы, в министерстве свой дресс-код. И от той девчонки не осталось и следа, из зеркала на Гермиону смотрела молодая женщина в элегантном темно синем костюме, с аккуратно уложенными волосами и легким макияжем. Иногда девушка не узнавала себя в своем отражении, только большие, карие глаза свидетельствовали о том, что это действительно она — Гермиона Грейнджер. Тряхнув головой и прогнав наваждение, Гермиона надела плащ и, взяв зонт, поспешила на улицу. К этому времени дождь усилился, что значительно усложняло задачу — дойди до кафе с порталом, не испачкав одежду. «Какое счастье, что это моя единственная проблема на сегодня», — подумала девушка, обходя очередную лужу. Наконец, Грейнджер достигла места трансгрессии и с облегчением выдохнула. Зайдя в кабинку туалета, девушка закрыла глаза, представила место, поток ветра подхватил ее тело, и через мгновение она уже стояла в одном из вестибюлей Министерства магии. — Доброе утро, Гермиона, — перед ней как из-под земли вырос мужчина с добрым лицом.  — Привет, Маколей, — улыбнулась девушка и пошла в сторону своего кабинета. — Заходи позже и прихвати кофе, — бросила Гермиона своему другу. Маколей был родом из Америки, но всю жизнь прожил в Англии и тоже учился в Хогвартсе на факультете Когтеврана, здесь он занимал должность главного редактора газеты «Первая полоса». Он знал все сплетни магического мира и иногда забавлял девушку своими сенсациями. Однако сейчас у Грейнджер не было желания слушать грязные истории, сейчас она занималась проверкой всех людей, которых посадили в Азкабан. В той неразберихе посадили в том числе невиновных людей, а задача девушки была докопаться до истины. Не успев сесть в кресло, как раздался звонок. Вздохнув, девушка ловко выудила мобильный телефон из сумочки и, взглянув на табло, улыбнулась. «Джинни» было написано на экране. Гермиона была всегда рада слышать ее голос.  — Алло, Гермиона, наконец я нашла время тебе позвонить, все утро никак не могла добраться до мальбильного телефона.  — Мобильного, — поправила Гермиона. — Ну да, ты же знаешь, что я не могу запомнить название всех маггловских вещей. Хотя, сейчас это вообще не важно. Скажи, ты уже просматривала сегодня почту? — Еще нет, — Грейнджер взяла в руки пачку писем, которые уже лежали на ее столе и начала просматривать конверты. — Сейчас же проверь, — Джинни была вся на взводе. — Обрати внимание на большой белый конверт, — он выбивается из общих писем. Гермиона действительно сразу заметила его, но решила, что посмотрит все в порядке очереди. Джинни молчала, ожидая, когда Гермиона прочтет письмо. На белом конверте не было никаких опознавательных знаков и печатей, интриговало еще больше. Открыв его, на стол упал небольшой белый лист, на нем было написано всего несколько предложений красивым почерком. Грейнджер сразу узнала этот почерк, и телефон было не полетел на пол. Подумав секунду, девушка прочла содержимое: «Приглашение на помолвку Драко Малфоя и Аннабель Суол. Праздничный ужин пройдет 25 октября в 19.00 в фамильном поместье Малфой Мэнор». — Алло! Гермиона, ты прочла? — Да, — выдавила из себя девушка. — Представляешь, самый завидный жених магического мира решил остепениться. И на кого пал выбор? На Анну, бывшую Гриффиндорку, которая училась со мной на одном курсе. Это просто грандиозное событие. Слизерин и Гриффиндор официально друзья, бывший Пожиратель стал один из самых достопочтенных людей высшего общества… — Я не пойду, — перебила поток слов Гермиона. — Что? — поразилась Джинни. — Ты должна. Мой брат, Гарри и ты обязаны быть на этом мероприятии. Ты одна из немногих, которая так яростно добивалась помилования Малфоев, ты одна из «Золотого трио». К тому же он пригласил весь наш и свой курс на свадьбу и помолвку. Это, наконец, покажет обществу, что старые времена давно остались позади. К тому же, ты не прогадала, Малфой действительно стал другим. Занимается благотворительностью, даже магглорожденным помогает. — Джинни, остановись, — Гермиона устало вздознула. — Ты права, мы обязаны там быть. Я полагаю будет цветовая гамма наших факультетов? — Да, я тоже так подумала и уже выбрала себе красное платье, так что тебе придется искать зеленое. Не хотим же мы сливаться! Гермиона, ты же не возражаешь? — Конечно, нет, — улыбнулась девушка. — Извини, Джинни, мне надо работать. Позже обговорим все детали твоего образа. — Спасибо, Гермиона, ты чудо, — прощебетала подруга и отключилась. Грейнджер сидела и смотрела на приглашение, не желая верить в происходящее. На углу стола лежал свежий выпуск «Первой полосы» и на первой странице гласил заголовок «Самый завидный холостяк, наконец, женится», а ниже фотография самого холостяка. Девушка взяла газету в руки и всмотрелась в колдофотографию: на нее смотрел такой взрослый и красивый мужчина в идеальном костюме с идеальной прической и даже идеальной улыбкой. Казалось, он смотрел не в камеру, а прямо на нее. Рядом с ним стояла такая же идеальная девушка. Длинные светлые волосы, точеная фигура, пухлые губы и такой задорный взгляд. Они были просто идеальны. Холод и пламя, зима и лето. Гермиона не видела Драко после своей свадьбы. Она читала газеты, видела снимки… но это было все таким далеким и ненастоящим. Ей не хотелось думать о его существовании, вспоминать, каким она знала его. Настоящим его видела только она, уязвимым, злым, несчастным и… любящим. «Точнее, я думала, что знаю его таким. Это все было ложью. Не забывай об этом» напомнила себе Гермиона. Она закрыла глаза, пытаясь унять свое сердце. «Хватит. Прошло 12 лет. У тебя прекрасный муж и чудесная дочь. Ты счастлива. Это всего лишь свадьба на который ты обязана быть», — приказала себе девушка. Она не могла позволить вернуться тому, что казалось давно забытым. Не сейчас. С этими мыслями девушка убрала газету и приглашение, взяла дело очередного бывшего Пожирателя, но отчего-то работа не шла. Мысли о скорой женитьбе Малфоя не выходили из головы.