Зависимые

Франу шестнадцать, и он впервые влюбился. Бельфегору восемнадцать, и он чертовски сильно устал верить в сказки. Их знакомство не было неожиданностью, их знакомство не было запланировано. Оно просто случилось, и, если бы вы спросили у одного из них, когда оно произошло, они бы не смогли ответить. Они попросту не заметили его, а сейчас не представляют жизни друг без друга; они просто познакомились однажды, а, казалось, что знают друг друга вечность. Не такое ли чувство посещает каждого, кто встречает людей по сети? Яркий свет от экрана компьютера – единственное, что освещало маленькую темную комнату. На улице ночь, точнее, раннее утро, правда, даже солнце еще не поднялось. Худощавый парень сидел за столом, подпирая щеку рукой, и стеклянными глазами следил за текстом на экране, изредка двигая указательным пальцем колесико мышки. Время протекало медленно, неторопливо, и Фран уже перестал считать, сколько раз он зевнул за минуту. Делать определенно было нечего. Вроде бы сел за компьютер с целью расслабиться, отвлечься, но сейчас читал текст статьи на какую-то абсолютно неинтересную и ненужную тему, по какой-то непонятной причине привлекшую его внимание. Просто скучно. Просто без разницы, как проводить минуты, часы. Главное – не спать. Фран не помнил, когда это самое «не спать» стало самым приоритетным. Наверное, с того момента, как они познакомились… Но он не помнил день, не помнил время, а значит, и осознание, почему конкретно он не должен был идти спать, ускользало из вакуума понятного и обоснованного. Он сидел и ждал. Не в кровати, потому что там бы и провалился в сон; не с включенным светом, потому что он противно резал глаза. Ждал, потому что хотел всеми силами встретить с ним рассвет хотя бы виртуально. Ждал, потому что ненавидел разницу во времени и мечтал сломать ее, разбить. Зеленые глаза покосились в правый верхний угол монитора. Осталось совсем чуть-чуть до его пробуждения. Парень выдохнул, преподнес пальцы к глазам, протер их и, тяжело выдохнув, облокотился на спинку стула, запрокинув голову назад. Оставалось пятнадцать минут до того момента, как он сможет отправить набранное заранее сообщение. Каких-то ничтожных пятнадцать минут по сравнению с пятью часами, которые он провел, бесцельно блуждая по интернетной сети. Фран закрыл глаза, но желанный образ был будто выжжен на обратной стороне век и моментально впился в сознание вечным клеймом. Фран улыбнулся. Уголки тонких губ едва заметно потянулись вверх, искривляясь в сдержанной улыбке, несвойственной парню. За свои шестнадцать лет он разучился улыбаться, но за время знакомства с одним человеком стал уязвим, а потому способен на подобные невесомые проявления мимолетного счастья. Любимый силуэт перед глазами: длинная челка, королевская улыбка, ехидный смех, и Фран уже не в реальности, а парит где-то в облаках мира грез и сновидений. Одинокое «Доброе утро» так и осталось неотправленным в поле ввода. *** Бельфегор открыл глаза не спеша, жмурясь и чертыхаясь. Тело согнулось пополам, а тонкая аристократично-белая рука потянулась к будильнику, противный писк которого разъедал сознание и разрезал барабанные перепонки. Парень ненавидел утро, будильники, жизнь. Разбитые мечты шагали с ним бок о бок, все светлые чувства оказывались втоптанными в грязь, а добрые побуждения были нещадно выпачканы в грехе. К восемнадцати годам у Бельфегора испарилось последнее стремление к жизни. Он разучился мечтать, верить в лучшее, а потому просто плыл по течению, не хотя и не требуя абсолютно ничего. Привычные сборы и надоевшая спешка. Снова ненавистный холод улицы, забитый битком в столь ранний час транспорт, противный университет, вызывающий тошноту. Нет времени, нет возможности. Вокруг – толпа, и Бельфегор по обыкновению воротит нос от прогнивших людей. Единственный друг, улыбка с его стороны, и первая скучная пара за последней партой. Клонит в сон. Зайти в социальную сеть хоть и хочется, но трудно, скорее, даже невозможно. Бел хотел побыть с ним, вот только время и тут беспощадно – парень по ту сторону экрана еще спит, скорее даже, уснул только недавно. Бельфегор знал, что в их диалоге его ждало много сообщений без ответа: его собеседник не прекращал переписку даже тогда, когда блондин уходил спать. Бельфегор взял телефон в руки, но не зашел в диалог. Отвечать с компьютера дома гораздо удобнее, чем набирать большой текст на непослушной сенсорной клавиатуре, так беспощадно любящей удалять к чертям все послание. Легкая улыбка и хмыканье себе под нос. Блондин зашел в твиттер, пролистал ленту, цепляясь глазами лишь за знакомый никнейм – Фран так любил писать в никуда и ни о чем. Вот только в каждом твите на сто сорок символов в ограничении – мысли потерянного парня; в каждой мысли – Бельфегор. Читать себя в чужих строках безумно нравилось блондину, и он сильнее тянулся к этому тусклому свету, который источал его собеседник, но не афишировал этого. Не признавался даже себе. Нелюбимое утро кончилось лишь парой лайков на особо запавшие в сердце изречения собеседника и коротким твитом: @bloodybell: Как же все надоело. *** Подписавшись на него в популярной социальной сети, Фран никогда не думал, что это может вылиться в нечто подобное. Просто человек со схожими мыслями по поводу различных аспектов жизни, просто человек с аналогичным отвращением к бытию. Фран был в очередной раз на грани срыва, и припрятанная банка с таблетками стояла в ожидании на видном месте. Вот только все пошло не по плану. Случайно брошенная Франом фраза повлекла за собой случайный ответ Бела. Строчка, другая, и вот они уже в другом месте, но все еще в интернетной сети, и Фран здоровается непривычно для себя почтительно, не ожидая, в принципе, ответа. Но он приходит спустя день вместе с извинениями и объяснением причины: недостаток времени. А потом километры сообщений друг от друга – без преувеличений, но по одному в день – с рассказами о жизни, мыслях, себе. Дальше близость, большая открытость, неуверенность, но неутолимое желание писать. Фран оказался зависимым от этого общения уже на второй день и нервно вздрагивал каждый раз, когда вибрировал его телефон, оповещая о новоприбывшем сообщении. Они покоряли различные интернет-ресурсы с возможностью приватной беседы, общались, и Фран упустил из внимания тот миг, когда дышать стал одним лишь этим общением, одним лишь этим человеком. Осознание проживания его собеседника в другом городе пришло только после случайно увиденной фотографии в том же твиттере – скриншот диалога его фантомного знакомого с одним его другом. Цепкий взгляд зеленых глаз обратил внимание на разницу часов – его и собеседника, и сразу же понял, почему так долго ждет от него ответа. Просто время пробежалось между ними. Но вскоре Фран научился его считать, подгадывал удобные часы, подстраивался под знакомого. Ему совсем скоро перестало казаться странным то, что к своему времени он без устали добавлял еще пять часов. Фран осознал, что чувствует что-то непривычное, когда Бел впервые позвонил ему. Разговор по телефону вышел крайне неудачным. Фран волновался, нервничал, путался в словах. Но затем подобное общение стало чуть более частым, разговоры – длиннее, а парню – гораздо комфортнее. Вот только голос дрожал все равно по необъяснимой причине, и свои истинные чувства словами не удавалось сформулировать, несмотря на безграничное желание. Но Фран таял каждый раз, когда ему делали комплименты, пытался успокоить сердце, когда слышал тихий смех собеседника сквозь динамик телефона. Парень чувствовал себя по-новому, неизведанно-прекрасно, и теплое чувство в его душе приносило сладость. В моменты неизбежной разлуки было больно и пусто. Они научились общаться чаще, отыскивать время, пренебрегать нелюбимой реальностью ради общего виртуального спокойствия и умиротворенности в воображаемых объятиях друг друга. Фран понял, что влюблен. Фран понял, что влип по полной. Влюбиться в кого-то далекого, но ставшего до дрожи родным, не было вариантом перспективным, но Фран его и не выбирал – чувства сами выбрали его, и парню оставалось лишь смириться. Признаваться в них собеседнику не было смысла, ведь, даже если и Бел испытывал к забитому парню нечто идентичное, у их совместной истории не будет счастливого конца. Фран выдыхал с тяжестью, сжимал руки в кулаки и с улыбкой набирал ответ любимому. Правда, чувства, из любви вытекавшие, контролировать не получалось. Ревность брала верх, незнание где он и с кем он душило, а неуверенность в его чувствах порождала плохие фантазии. И Фран кричал, признавался Белу, а тот лишь называл его «милым» и всячески утешал. Фран оказался беззащитным неопытным парнем в объятиях дурманящей любви, но, несмотря на безнадежность ситуации, от чувств своих не отказывался. Терпел, трепетно ждал появления Бела в сети и горячо любил их неповторимые отношения. – Надоел уже сидеть в телефоне, – фыркнул сидящий рядом Вайпер, болтая ногами в силу своего невысокого роста. – У нас же тест. Повторил бы хоть что-нибудь. Фран прикрыл глаза и молча согласился с другом. Ждать сообщения сейчас было все равно бессмысленно. Проснувшись утром на стуле перед давно погасшим монитором ноутбука, парень сначала не понял, что он делает там, а не в кровати. Лишь затем события прошлой ночи, плавно перетекшей в утро, всплыли в его памяти, и тонкие пальцы быстро забегали по выпуклым клавишам клавиатуры, вводя пароль. Разочарование его постигло моментально – мало того, что он уснул, не отправив очередное сообщение, так еще и Бел не заходил в сеть со вчерашнего вечера. Опять ему некогда… И все же указательный палец клацнул «Enter», предварительно изменив одно слово в сообщении. Теперь на экране вместе с другим текстом, отправленным Франом ранее, красовалось «Доброго дня» на синем фоне, который означал, что сообщение доставлено, но еще не прочтено. И вряд ли вскоре будет. Школьный день тянулся томительно долго, и даже сам парень устал сидеть в телефоне. Потому, наверное, и не стал спорить с Вайпером, а сразу же убрал гаджет в карман: будто только он и ждал, пока его кто-нибудь об этом попросит. Вероятность того, что Бел сейчас зайдет в интернет – неважно, в какую из сетей – крайне мала, а значит, по-настоящему не было смысла убивать батарейку. Но просто упускать реальную жизнь, теряясь в виртуалии, стало для Франа чем-то настолько привычным и неотъемлемым составляющим всей его сути, что ему даже не хотелось ничего менять. Все равно вымышленная реальность куда приятнее окружающей его атмосферы. Тем более, он ведь не подготовился к тесту, и вскоре его будет ждать очередная неудовлетворительная оценка, которая, увы или же к счастью, не вызовет ни единой эмоции ни в душе, ни на лице парня. Но вдруг телефон в кармане завибрировал, и Фран подскочил, словно от электрического разряда, и уже через секунду держал мобильник в руках. Сердце бешено колотилось, и глаза не могли быстро сфокусироваться на пришедшем уведомлении. В мыслях крутилось лишь приторное «Это он! Наконец-то!», от которого Фран не мог избавиться, как бы ни хотел, а тело дрожало от предвкушения новых головокружительных эмоций. Огорчение накрыло воодушевленного парня так же быстро, как и радость. На экране светился новый твит, вот только не от желанного парня за тысячи километров, а от соседа: @ViperBBHMM: @franplsdie Спорим, когда ты почувствуешь это уведомление, то начнешь нервно дергаться? – Не смешно, – огрызнулся Фран, пустым взглядом посмотрев на залившегося хохотом друга. – В твоем безэмоциональном тоне явно чувствуется раздражение, – заметил Вайпер, продолжая улыбаться. – Рад, что у меня получилось тебя задеть. Ты такой смешной. Одержимый прям. Парень с фиолетовыми волосами спрыгнул с парты, схватил рюкзак и со звонком неторопливо проследовал в кабинет. Фран проследил за ним взглядом и в который раз тяжело выдохнул. Вайпер был прав, и осознавать это было больно до хруста костей. @franplsdie: @ViperBBHMM Сдохни. @franplsdie: Я одержим тобой, прости. @bloodybell *** Бельфегор перестал верить в обещания и в счастливые повороты судьбы, в удачу и искренние чувства. Однако то, что дарил ему изо дня в день флегматичный парень со странным едким цветом волос, шло неперекор его собственным убеждениям. Бел не мог понять, что Фран нашел в нем и отчего заботится так истошно, каждый день интересуясь его самочувствием; не мог понять, почему ему так приятно столь необъятное внимание к своей персоне и по-детски наивное желание быть рядом. Бельфегор чувствовал вину за то, что заставляет парня ждать его часами, чувствовал беспокойство за его пренебрежение собственным здоровьем. Блондин не успел заметить, как привязался к этому парню настолько сильно, что не мог не думать о нем постоянно. Забот и дел было много, ненавистная учеба давалась трудно, и тут уж, казалось, не до посторонних мыслей. Но было уже поздно. Фран въелся в сознание и никак не выходил оттуда. Да и Бел, если честно, вовсе не хотел его прогонять. А вот забрать парня себе, отгородить его от отвратительных людей, жестокого общества – очень. Фран был хрупким, словно фарфор, и принимал на себя удары окружающих бесшумно, беспрекословно подчиняясь требованиям. Бельфегор раздражался каждый раз и хотел выпотрошить любого, кто причинит парню боль. Блондин так же, как и Фран, ненавидел все преграды между ними, вот только в силу более спокойного характера выражал свои чувства умеренно. Зачастую вообще не выражал, если честно, чем давал множество поводов Франу для сомнений, но неустанно испытывал их. Просто Бельфегор не привык быть открытым, но этот новый знакомый, так быстро занявший первую и одну из единственных строчек в списке дорогих, заставлял его хотеть чего-то или, вернее сказать, кого-то безумно сильно. Стряхивать пепел сигареты с балкона не доставляло ни малейшего удовольствия, впрочем, как и весь процесс курения, но Бельфегор делал очередную затяжку, смотрел на темный город и размышлял над ответом. Фран еще в школе, но постоянно сидит в телефоне, а значит, должен ответить. Перекидываться построчными твитами – это лучше, чем ничего, но по целостной насыщенной переписке скучали оба. А еще по голосу… Ровному, хриплому, дрожащему голосу Франа Бельфегор скучал до умопомрачения. Выкинул из окна сигарету и пошел в комнату. Горький привкус во рту вылился в горькое послание, которое вскоре было нещадно удалено клавишей «Backspace», ибо не нужно жалоб. Но прежде, чем написать объемное сообщение-ответ на предыдущие послания Франа, Бел, не задумываясь и не перечитывая, отправил: Бельфегор 22:41 Я здесь. И я беспамятно скучаю. Ответ пришел незамедлительно. Вот, что означает быть мальчиком, зависимым от подключения к сети. Фран 17:41 Я тоже, постоянно. И это, черт возьми, всегда было взаимно. Но Бел больше не спешил с ответом. Они оба здесь, оба в сети, а значит, и маленькие сообщения не нужны. В них не найти полноты чувств, поэтому Бельфегор будет раз за разом тратить драгоценное время, но писать длинные послания, освещая каждый пункт, отвечая на каждый вопрос Франа, лишь бы насытиться и насладиться общением. И сразу сладость на губах, а, если прикрыть глаза, то и ощущение поцелуя, слегка потрескавшихся, но влажных губ партнера, робкие прикосновения, требовательное проникновение… Снова захотелось курить. Парень сделал глубокий вдох, затем выдох и продолжил писать. Спустя четыре минуты быстрого набора сообщение было отправлено. Спустя десять секунд – прочитано. Спустя минуту появился значок, оповещающий о том, что собеседник набирает текст. Бельфегор был собственником, но понимал, что при подобном раскладе он останется в проигрыше. Бельфегор знал, что чувствует к нему Фран, а также знал, что неуверенный в себе парень никогда не признается. Бельфегор уже давно решил взять ситуацию в свои руки, а потому и купил билет на самолет до города, в котором проживал его невесомый возлюбленный, заранее. Вот так просто, без лишних слов и размышлений. А потому сейчас, закрыв ноутбук и положив его к остальным вещам, вышел из квартиры, до конца еще не веря в происходящее. Бельфегор был в сети минуту назад. В такси играла приятная музыка, и блондин закрыл глаза, предвкушая их встречу. Это все казалось нереальным, невозможным, но Бел больше не мог плыть по течению, ведь оно бы привело его в никуда. А сейчас… Сейчас восемнадцатилетний парень, переставший верить в чудеса, сам создает одно из них. Бельфегор улыбнулся. Он редко мечтал, но Фран заразил его этим. Теперь же оставалось лишь восемь часов между ними, и тогда Бел сможет с гордостью заявить Франу, что он помог ему победить время. Восемь часов – и объятия, заключенные в звездочки в текстовом варианте, станут самыми реальными и долговечными. Телефон в руках Бела вибрировал, но парень не открывал глаз. Он знал, что это Фран. Он знал, что хрупкий парень будет волноваться исчезновению без предупреждения. Но Бельфегор решил, что лучше при встрече объяснит свой поступок, если ему вообще тогда придется что-либо объяснять. *** Фран лежал на кровати и смотрел в потолок. Монотонное искусственное небо, приковавшее его взгляд, молчало, но парень видел в нем на удивление хорошего собеседника. Фран думал, очень много думал. Думал и ждал. На часах уже почти одиннадцать вечера, и Бельфегор должен давно давно спать. Вот только он не отвечал с двенадцати дня, пропал из всех сетей. Такое уже было раньше, но… Все равно щемит в сердце, и Фран больше не мог терпеть. Он лежал на спине, не моргая, смотрел в единственное место на потолке и терзался мыслями, перетекавшими в мечтания. Парень ничего не хотел – только быть рядом с ним, и все. Будить по утрам осторожно, укладывать спать вовремя, готовить обеды, следить за его здоровьем, смотреть вместе страшные фильмы, засыпать и просыпаться… Фран было опять чуть сам не заснул, вот только протяжный звонок в дверь заставил резко распахнуть успевшие сомкнуться веки. Парень неохотно встал, поплелся к двери, шаркая ногами по полу. Растрепанные волосы, заспанный взгляд и длинные рукава кофты – домашний Фран не ждал никого реального в столь поздний час. Открыл дверь без вопросов, посмотрел на открывшегося перед его взором человека, увидел улыбающегося Бельфегора… Зажмурил глаза, распахнул их, покачал головой и тяжко выдохнул. – Отлично. От недосыпаний начались галлюцинации, – протянул он и уже хотел было закрыть дверь, как недовольный блондин прошмыгнул за порог и сам захлопнул ее за собой. – Явно не такой реакции я ожидал при нашей первой встрече, – признался он, кидая чемодан на пол и снимая с себя верхнюю одежду. Неловко. Фран застыл на месте. Ошарашенным взглядом следил за раздевающимся иллюзорным Бельфегором, который с каждым мгновением становился все реалистичней, и слегка даже раскрыл рот от удивления. Бел снова встал перед ним, ожидая дальнейшей реакции. Да, он определенно представлял себе не это. Фран осторожно протянул руку вперед и коснулся указательным пальцем Бела. Объемный. Реальный. Можно ощутить. Живой? – Неужели ты… – голос задрожал пуще прежнего, холодные ладони закрыли рот, а на глазах выступили слезы. Плевать, если это признак слабости. Если Бельфегор реален, то… – Наконец-то ты понял, лягушонок, – новое прозвище вырвалось у Бела невольно, и он слегка улыбнулся. До одури хотелось уже почувствовать всего Франа, ведь они никогда не были так близко, но блондин преданно ждал разрешения. И, лишь тогда, когда худое тело парня содрогнулось в рыданиях, а дрожащие руки сами потянулись к любимому, Бельфегор сорвался с места, прижал Франа к себе до невозможности сильно и уткнулся носом ему в макушку. Наконец-то они ощущают, касаются, вдыхают друг друга. Объятия нереальные, объятия сильные чуть ли не до сжатия ребер, чуть ли не до боли, но приятные до безумия и отчаяния. Фран хрипел, срывался на истерику, жался всем телом к реальному Белу, обнимал его, целовал ключицы, не верил. И весь мир отошел на второй план, лишь только они двое остались здесь и сейчас друг с другом, лишь только их объятия кричали о чувствах громче, чем признания любых других людей. Завибрировал телефон в кармане. Бельфегор отстранился, посмотрел на раскрасневшееся лицо Франа и, умилившись подобному виду, стряхнул пряди волос со лба парня, собрал губами стекающие по щекам слезинки. У Франа подкашивались ноги, и он в любой момент готов был упасть в руки Бельфегору. Без разницы, что вся эта ситуация похожа на чертову сказку. Без разницы, что он наконец-то поверил в счастливый конец. Без разницы, что его сердце сегодня точно разорвет на куски грудную клетку. Фран любит Бельфегора, любит его безумство и теперь знает, что его чувства безоговорочно взаимны. – Выключи телефон, – неожиданно произнес блондин и незамедлительно столкнулся с непониманием в зеленых потерянных и задумчивых глазах возлюбленного. Слегка улыбнулся, прикоснулся губами к щеке смущенного парня, а затем добавил, томно прошептав всего в паре миллиметров от рта Франа: – Мы теперь реальны, – и, наконец, поцеловал так трепетно нежно, пылко и желанно его чуть приоткрытые тонкие губы и получил рьяный ответ. 23:15 Фран вышел из сети.