Четыре дня.

Шерлок всегда любил рисовать. Даже настойчивость матушки, когда она узнала об этом увлечении, не мешала ему наслаждаться. Со временем ему начали надоедать типичные натюрморты, которые всегда ставили в школе, затем — изображения природы начали навевать скуку. Шерлок умел ценить красоту, но никак не мог заставить себя рисовать её величие. К автопортретам Шерлок питал особую неприязнь. Ему многое не нравилось в своей внешности, но чаще всего он не обращал на это внимания. Но во время рисования все недостатки сразу всплывали наружу. Когда Шерлок повзрослел, он мало изменился. Он по-прежнему был равнодушен к природе, не интересовался типичными натюрмортами с фруктами, кувшинами и прочими глупостями, а ещё он никогда не изображал самого себя. Он нашёл для себя новое увлечение. Шерлок любил Лондон. Этот шумный город, полный автомобилей, ярких вывесок, красивых и не очень зданий, автобусов и в первую очередь людей. Шерлок любил приходить вечером на набережную. Сесть где-нибудь неподалеку, поставить мольберт и рисовать. Ему нравились случайные прохожие. Шерлок мог с легкостью узнать многие тайны, только увидев человека. Сначала его завораживал это противопоставление. Постоянно движущийся, шумный город, полный ярких огней и вечно куда-то спешащих людей, где нет времени остановиться и подумать. И эта тихая набережная, где жизнь текла тихо и размеренно, словно в другом измерении. Время здесь словно замедлялось. Чаще всего по набережной гуляли парочки. Они редко представляли для Шерлока какой-либо интерес. У них у всех был примерно один и тот же возраст, материальное положение, уровень знаний. Они говорили романтичную чушь, признавались друг другу в любви, клялись, что вечно будут друг с другом, а через неделю или, может быть, пару месяцев появлялись новые пары. Они были точно такие же. Кроме них по набережной гуляли и другие прохожие. Например, спешащие рабочие и студенты, стремящиеся здесь срезать путь, или же художники-любители, зарисовывавшие реку в лучах закатного солнца, изредка здесь мчались вечерние бегуны. Одинокие люди могли часами молча гулять здесь, полностью погруженные в свои мысли. Шерлока забавляли случайные прохожие, которые привыкли к сумасшедшему ритму Лондона с его дымом, яркими вывесками и постоянным движением, а сейчас останавливающиеся на пару секунд, чтобы взглянуть на прекрасное, и вновь бегущие домой. Здесь были скучные парочки и молчаливые одиночки, пьяные веселые студенты и грустные ученики, куда-то вечно спешащие люди и медлительные художники. Шерлоку нравилось это разнообразие. Но чаще всего люди не отличались оригинальностью. Шерлок мог с легкостью определить кто они, из какой семьи, сколько раз они были замужем и были ли вообще, есть ли у них домашние любимцы, он мог узнать это за пару секунд. Это было чрезвычайно уныло. Шерлоку нравилось их рисовать, но как люди они были ему не нужны. Он часто не завершал эти рисунки, просто из-за скуки. Шерлок ждал кого-то особенного. Кого-то, кто был бы по-настоящему интересным человеком. Но это было редкостью. Шерлок всегда заканчивал портрет, если считал изображаемого на нем достойным. А ещё он присылал работу этому человеку, предварительно выяснив адрес. Обычно, после этого они либо становились лучшими друзьями, либо злейшими врагами. В последний раз такое произошло пять лет назад. Это был инспектор Грегори Лестрейд. Он был женат, но никакой любви в браке не было. Единственная причина, по которой Грегори оставался с женой, была его дочь, которую он любил всем сердцем. Типичная ситуация. Жена изменяла мужу с преподавателями из разных школ, Лестрейд раскрывал, точнее, пытался раскрыть преступления. Шерлок нарисовал его, прислал картину и свел с Майкрофтом, потому что ему было скучно. Как он знал, Грегори теперь работает на Британское Правительство и присматривает за младшеньким, получая деньги и чувство вины. Шерлоку, мягко говоря, на это было плевать, в отличие от благородного, как сотня рыцарей, Грега. Но это было пять лет назад. Шерлок был на сто процентов уверен, что эти его мысли о ком-то особенном, напоминают мечты маленьких девочек о принцах на белых конях и девочек-подростков о мальчиках из популярных групп и актеров. Только вот Шерлок не знал ни имен интересных людей, ни их внешность. Он просто ждал, сам себя ненавидя за такую ванильность. В конце концов, он уже было разочаровался. Похоже, интересные люди не ходят по набережным.

***

Шерлок заметил его, пока он шел по набережной, опираясь на костыль. Светловолосый военный врач с хромотой, которому когда-то прострелили плечо. Не женат, проблемы с доверием. Шерлока завораживало сочетание военного врача, способного лечить, заботиться и одновременно с этим умеющего убивать. Те же самые руки, что спасают жизни, могут её отнять. Незнакомец, впрочем, не обратил ни малейшего внимания на весьма нешуточный интерес со стороны незнакомого мужчины. Он вообще не смотрел по сторонам, а двигался вперед. На его лице была написана вселенская усталость человека, который слишком многое пережил. Обычно, в книгах после подобных «приключений» герой наслаждается заслуженных отдыхом (конечно, до выхода новой части), а вот незнакомцу явно претила сама мысль о покое. Похоже, он ненавидел свою хромоту, которая мешала ему вновь вернуться на поле боя. Странно, ему ведь попали в плечо… Внезапно незнакомец остановился посреди пути. Шерлок вздохнул. А вот и разгадка. Ничего интересного или загадочного, элементарная, если этот эпитет допустим в данной ситуации, психосоматическая хромота. Нога в полном порядке и абсолютно здорова, проблема кроется в расшатанной психике и переполненном болезненными воспоминаниями мозге, сыгравшими с организмом злую шутку. Незнакомец обернулся и взглянул прямо на Шерлока. Во взгляде у него читался немой вопрос. Шерлок едва не опустил взгляд, и, справившись с собой, попытался вернуться к прерванному занятию. Это была глупая и совершенно бесперспективная затея. Шерлок хотел сконцентрироваться на прохожих, но взгляд постоянно возвращался к доктору, который продолжал смотреть на Шерлока. Он не знал, сколько времени ещё продлится эти совместные переглядывания, и начнутся действия. Вдруг доктор уверенно взялся за костыль, и сердце Шерлока пропустило удар. Но, как оказалось, совершенно зря. Доктор устало вздохнул и вернулся к прерванному маршруту. Шерлока затопила обида. Он закусил губы и вернулся к работе, обещая себе больше никогда не думать про этого доктора. Настроение было препаршивое. На следующий день Шерлок пришел к набережной со стойким желанием посвятить весь этот день зарисовыванию прохожих. С этим он успешно справлялся до полседьмого, когда по набережной поплелся доктор. Шерлок, который так и не завершил работу, отвлекся. Его рука замерла, когда он вырисовывал руки той женщины с собакой. Шерлок был разочарован. Доктор только появился, не обращая на него внимания, так сразу забывается женщина, её руки и её ирландский сеттер. — Отлично, Шерлок — пробурчал он. — Ты превращаешься в сопливую девочку-подростка. Впрочем, на этот раз незнакомец вновь смотрел на Шерлока. Правда, не пятнадцать секунд, как в прошлый раз (он считал), а целых пять минут. Доктор отошел слегка в сторону, чтобы не мешать общему движению, и улыбался, почти не опираясь на костыль. Шерлок раз пятьдесят говорил себе, что надо вернуться к работе, но примерно 89% убеждений попадали мимо. Незнакомец так и не подошел. Простояв пять минут, он опять отправился по своим делам. Шерлок смотрел ему вслед и клялся, что следующий раз будет игнорировать доктора и заниматься своей работой. О, как же он ошибался. На третий день незнакомец простоял под дождем полчаса со своим старым зонтом. Шерлок проклинал погоду, сидел под навесом и рисовал. Ему пришло в голову, что он мог бы не сидеть здесь, а просто попросить у доктора зонт, тем самым начав диалог. Иногда Шерлоку казалось, что он идиот, а сейчас он был в этом уверен. Он не мог перестать думать о докторе. А лучше бы о трупах. Или о волосах того мистера, пробежавшего сейчас. Или об импрессионизме. Или о политической обстановке в стране. Только не о губах доктора. Черт. Черт. А Шерлок наивно полагал, что хуже уже быть не может. На четвертый день Шерлок сдался. Он уже не пытался изображать равнодушие и гордо глядеть в сторону, а просто смотрел на доктора, запоминая даже самые незначительные детали. Легкий оттенок седины у висков, крохотная морщина на лбу, мозоли на руках. Но тут незнакомец поднял на него свой взгляд, и Шерлок шокировано посмотрел в эти синие, словно море, глаза. Мужчина озадаченно взглянул на него, и Холмс внезапно осознал, что так пялиться — невежливо. Шерлок мгновенно залился краской и вновь вернулся к работе. Он прорисовывал нос, когда незнакомец неожиданно подошёл ближе и заговорил. Шерлок едва не подпрыгнул. — Здравствуйте, — сказал доктор. — Я понимаю, что это некультурно, но не могли бы Вы показать мне свою работу? — Эм, она… ещё не готова, — Шерлок покраснел ещё сильнее, но нашёл в себе силы на снисходительный комментарий. — Знаете, если Вы дадите мне адрес, то я могу принести её Вам после того, как закончу. — О, конечно, это отличная идея, — улыбнулся мужчина. — Но я придумал ещё лучше. Я дам Вам свой номер телефона, или Вы дадите мне свой, и мы встретимся где-нибудь, где Вы покажете свою несомненно восхитительную работу. Меня зовут Джон, если что. — Хорошее имя, — немного неловко улыбнулся Шерлок. — Только вот, вдруг я окажусь серийным убийцей, рисующий своих жертв? — Я бы не отказался, — внезапно признался Джон. — В моей жизни вообще ничего не происходит. Но ты не производишь такого впечатления. Ты, ой, простите, вы не похожи на серийного убийцу. Так что, извините, конечно, но ты выглядишь довольно-таки мило. Встретимся? — Шерлок кивнул, не сумев ничего сказать. — Кстати, это грубо, я ведь назвал Вам своё имя. — Шерлок, меня зовут Шерлок, — он улыбнулся.

***

Шерлок закончил работу. Он целый день сидел на этой набережной, вопреки привычке не обращая внимания на прохожих. Шерлок старательно вырисовывал каждую клеточку на рубашке Джона, уделил внимание каждой морщине на усталом лице, не забыл и о кожаной куртке. Вообще Шерлоку не нравилось рисовать фланелевые и кожаные вещи, но в этот момент он об этом забыл. Ближе к вечеру ему позвонил Джон, и они договорились встретиться в ближайшем к набережной кафе и выпить по чашке чая. Шерлок торжественно пообещал принести картину и продемонстрировать её Джону. Тот, кажется, рассмеялся и сказал, что будет ждать с нетерпением. Шерлок надел свою самую лучшую белую рубашку, которая, впрочем, ничем не отличалась от любой другой его рубашки того же цвета. Его брюки были тщательно отглажены, а стрелки на них могли сражаться с ножами в остроте. Ботинки правда, Шерлок надел обыкновенные, ничем не примечательные. Но, что для Холмса было самым обычным, для другого являлось чем-то непривычным. Так получилось и сейчас, потому что эти ботинки стоили слишком дорого для кого-то, у кого нет брата Британского Правительства. Шерлок редко ходил в кафе. Он предпочитал заказывать еду на дом. Правда, он явился с небольшим опозданием, потому что миссис Хадсон, заметив как он вырядился, настоятельно рекомендовала ему взять ещё и презервативы — на всякий случай. По отсутствию цветов и конфет она догадалась, что Шерлок идет в кафе, а также к мужчине. Шерлоку пришлось её успокаивать и заметить, что это всего вторая встреча (фактически, четвертая), но миссис Хадсон, хорошо разбиравшаяся в современном обществе, всё равно, не отставала от него. В конце концов, он сказал, что его партнер обязательно возьмет с собой всё необходимое. Миссис Хадсон ойкнула, вероятно, вообразив себе что-то жуткое, и Шерлок, наконец, умудрился выйти из дома, пока она не очухалась. Он добрался до кафе за семь минут и, находясь прямо у двери, остановился. Его предыдущие отношения заканчивались, обычно, после того, как Шерлок открывал рот. Джон тоже уйдет, так может, нет и смысла идти сюда. О чем он вообще думал, когда влюблялся? — Шерлок, прости, я слегка опоздал, — внезапно раздался знакомый голос. Шерлок обернулся и увидел запыхавшегося Джона. — В больнице был долгий день, поэтому я спешил сюда со всей возможной скоростью. Боялся, что не успею, и ты уйдешь, — Джон взглянул на свои руки и улыбнулся. — Даже костыль где-то потерял. Ох, мы же перешли на «ты», верно? — О, ты спешил сюда, чтобы встретиться со мной? — тише обычного спросил Шерлок, медленно осознавая. — Конечно, — не на шутку удивился Джон и слегка нахмурился. — Я не люблю опаздывать на свидания. Во-первых, это не моя прерогатива, во-вторых это грубо. Я предпочитаю приходить первым. — О, — только и сумел выговорить Шерлок. Джон терпеливо ждал, пока тот соберется с мыслями. Наконец, Шерлок сглотнул, а его щеки окончательно покраснели. — Значит, у нас свидание? — Мне казалось, это очевидно. — похоже, слегка смутился Джон. — Когда я тебя впервые увидел, ты практически не обращал на меня внимания. Я надеюсь, ты рисовал меня? — сухо рассмеялся Джон. — Потом в нашу вторую встречу я просто стоял минут пять-десять и не мог оторвать от тебя взгляда. У тебя такие кудри, просто великолепные. Да и сам ты великолепен. Поэтому меня очень удивило, когда ты начал каждые пять секунд на меня смотреть. Я не ожидал подобного внимания, если честно. А на следующий день шёл непрерывный дождь. Ты смотрел на меня неотрывно, и я начал надеяться, что мои чувства взаимны, а сегодня ты выглядел таким несчастным и влюбленным, что я не мог удержаться. — О, здорово, — Шерлок неловко улыбнулся. — Оказывается, пока сам себе накручивал и ныл, что ты не обращаешь на меня внимания, ты уже готовил план, как флиртовать со мной. Неожиданно. Возможно, мне стоит меньше думать. — Кстати, а где работа? — Джон обернулся, повернулся, посмотрел в разные стороны, а затем лукаво взглянул на Шерлока. — Дай угадаю, ты забыл её. И, если я хочу её посмотреть, я должен пойти к тебе домой. Только не говори мне, что это случайность. — Ты не проверишь, но это действительно случайность. Шерлок безмятежно рассмеялся, всё напряжение, завладевшее им за эти четыре дня, испарилось. Это было так искренне и забавно, что Джон тоже начал смеяться, сам не зная чему. Затем он нежно улыбнулся и приподнялся, чтобы поцеловать Шерлока. Его руки нежно перебирали густые кудри. Шерлок вцепился в свитер и, переборов первоначальное смущение, ответил. Они просто стояли и целовались у какого-то кафе. Они были двумя влюбленными идиотами.