Fool Me Once

      Луи сидит у Гарри на коленях, а тот вылизывает его рот, когда Лиам врывается в их гардеробную. — Луи! — кричит он, тряся клочком ткани, зажатым в кулаке. Томлинсон отстраняется, сжимая ноги вокруг талии Гарри, чтобы не упасть. Он крепче обхватывает его, прислоняясь к их туалетному столику. — Сейчас личное послеконцертное время, Лиам, — заявляет Луи, оглядывая его испепеляющим взглядом. — Ты знаешь правила, мы не остановимся даже ради тебя, так что заткнись и смотри или съебись отсюда. — Это правда, — говорит Гарри, пряча усмешку в шее своего парня. — Говорю в последний раз: я не буду смотреть, как вы занимаетесь сексом! — кричит Лиам. — Тогда уходи! — фыркает Томмо, запутывая пальцы в волосах Гарри. Он мягко потягивает шоколадные прядки, и Стайлс прижимается открытым ртом к его шее, чуть ли не мурлыча, когда Луи тянет сильнее. — Нет! Я хочу знать, что это такое! — Лиам снова трясет этим клочком. — Это член из ткани, Лиам, — он сдерживает ухмылку, озорно сверкая глазами. Гарри громко хохочет, когда Пейн поворачивается к ним спиной. На спине его футболки большая дырка в форме члена, кончик начинается чуть ниже воротника, а яички находятся в основании позвоночника. Он оборачивается обратно, грозно хмуря брови, и крепче сжимает пальцы вокруг тканевого члена, судя по всему, вырезанного из его футболки. Луи дрожит от смеха, откидывая голову на широкое плечо Гарри. — Это не смешно! — протестует Лиам. — Ты сделал это со всеми моими футболками и развесил везде эти пенисы. Гарри не может сдержать смеха, хохот так и клокочет у него в груди, когда он видит лицо Лиама. Он выглядит ужасно обиженным, если не оскорбленным, и Гарри представляет, как Томлинсон вырезал члены и развешивал их по его комнате. — Это шутка, Лиам, успокойся, — хрипит Томмо сквозь смех, но Пейн к его веселью не присоединяется. Он скрещивает руки на груди, и начинает сердито постукивать ногой, прямо как мамочка, рассерженная на своего ребенка. Хихиканье Гарри медленно спадает на нет, когда Лиам становится все напряженнее. — Все мои футболки, Луи, — повторяет он. — У нас осталось больше шести шоу, а у меня нет ни одной футболки, потому что ты испортил их все. — Господи-Боже, ты чертов миллионер, — фыркает Луи, щуря глаза. Гарри успокаивающе поглаживает пальцем полоску кожи между футболкой и джинсами Томлинсона. — Купи еще. — Не в этом дело, — утверждает Лиам, снова размахивая куском ткани. — Ты испортил буквально все мои футболки. Тебе не кажется, что твои глупые розыгрыши зашли слишком далеко? — Чего ты от меня хочешь, а? — Извинись! — рычит Лиам. — И пообещай больше никогда не портить мои вещи. — Ну, блять, хорошо. Прости за испорченные футболки, хоть они и дурацкие, и за то, что ты, очевидно, ничего не смыслишь в искусстве. А теперь ты можешь свалить отсюда, чтобы мы могли заняться сексом? Лиам закатывает глаза, еле сдерживая разочарованный вопль, и выбегает из комнаты. За ним громко захлопывается дверь, и Гарри снова может нормально дышать. — Ну, это было неожиданно, — говорит он, вытирая кончиками пальцев слезы в уголках глаз Луи, выступившие от смеха. У Томлинсона напряженно нахмурены брови, а губы сжаты в тонкую линию. — Меня тошнит от его здравомыслия, — ворчит Луи, потираясь щекой об его ладонь. — У него все равно половина футболок одного цвета, члены их немного приукрасили. Черт, это всего лишь шутка. — Может, он пока не готов к таким твоим шуткам, — дипломатично говорит Гарри, потому что Лиам прав, шутки Луи еще не заходили так далеко. Он любил издеваться над Пейном, но никогда так сильно не портил его вещи, и, учитывая, что Зейн уехал несколько дней назад, эти события явно связаны. — А, может, это ты еще не готов к настолько беспечным шалостям. Луи напряженно горбится, и жмется к нему. Гарри скользит руками вверх по его бедрам, крепче удерживая его, и идет вместе с ним к дивану, на котором они могут нормально обняться. Ему приходится немного поерзать, но в итоге ему удается уложить Луи на себя сверху, прижавшись своим лбом к его. — Это больше не так весело без Зейна, — объясняет Луи, дуя губы. — Он был моим партнером по преступлениям, Хаз, и теперь он ушел, и мне не с кем разыгрывать Лиама. Хочу покурить. Он сползает с живота Гарри, роясь в своей сумке, пока не находит пластиковый контейнер, в котором они хранят травку. Стайлс садится, освобождая место для Луи, и приобнимает его за плечи. — Будешь? — спрашивает шатен, выбирая один из косячков, которые Гарри скрутил ранее, и достает зажигалку из кармана. Младший парень согласно угукает и наклоняется к нему, убирая пластмассовую коробочку с его ног. Луи зажигает косяк, засовывает зажигалку обратно в карман, и забирается к Гарри на колени, упираясь ногами с двух сторон от его бедер, и склоняется к его лицу. Луи обнимает Гарри за шею, как будто собирается поцеловать его. Но вместо этого он затягивается косячком, на мгновение удерживая дым в легких, а затем выдыхает его младшему между губ. Стайлс тихо стонет, впиваясь пальцами в бёдра Луи. Приторный дым накрывает его с головой, пока он медленно не выдыхает его, подаваясь вперед, чтобы поцеловать Луи. Поцелуй медленный, томный и немного грязный, и они прерывают его только тогда, когда Луи снова затягивается косячком, выдыхая дым ему в рот, как и в прошлый раз. Они чередуют затяжки и поцелуи, пока полностью не выкуривают косяк, и Луи начинает потираться о пах Гарри сквозь джинсы. Он все еще властно сжимает рукой затылок своего парня, играя пальцами с длинными кудряшками. Томлинсон тушит косяк в пепельнице, стоящей на подлокотнике дивана, и сжимает бицепс Гарри, пододвигаясь ближе к нему. — А что, если я теперь стану твоим партнёром по преступлениям? — интересуется Гарри, разрывая поцелуй и нежно улыбаясь, когда шатен тихо и недовольно скулит. — Никто, конечно, не заменит Зейна, но со мной может быть гораздо интереснее устраивать розыгрыши, чем в одиночку. Мы снова будем командой мечты! — Ты крайне плох в розыгрышах, малыш, — говорит Луи, закусывая губу, тем самым приковывая взгляд Гарри к своему рту. — У меня есть определенные критерии, знаешь ли. — Давай я устрою пробный розыгрыш над Найлом, — Гарри ловит его губы, затягивая его в более продолжительный поцелуй, и зажимает его нижнюю губу между зубами. — Он слишком простодушен для розыгрышей и ничего даже не заподозрит. — Будешь строить это свое ангельское личико? — Луи ухмыляется, поглаживая руками челюсть Гарри, и прижимает большие пальцы к тем местам, где у него появляются ямочки, когда он улыбается. — Ты никого не обманешь своей невинной мордашкой, любимый. — Я покажу тебе, что я отличный шутник, — обещает Гарри, накрывая своими руками ладони Луи и нежно сжимая их. — Вот увидишь. *** Желая, чтобы у Луи как можно скорей улучшилось настроение, Гарри устраивает розыгрыш над Найлом на следующий же день, перед их вторым шоу в Маниле. К нему пришло вдохновение, когда он отсасывал Луи, сразу после того, как они выкурили второй косячок, и теперь он воплощает свой план в жизнь. Пробраться в номер Найла, как оказалось, очень легко. Он просто заходит в комнату блондина под предлогом того, что ему хочется поболтать с утра, а потом очень тонко и незаметно намекает, будто Лиам недавно искал его у бассейна отеля, и предлагает ему как можно скорее пойти туда, пока Пейн не ушел. Кто бы что ни говорил, Гарри Стайлс чертовский хороший лгун. Когда Найл выходит, Гарри вытаскивает из его чемодана все белые футболки, рубашки и нижнее бельё, и выбирается из номера, засовывая между дверью и стеной полотенце, чтобы та случайно не захлопнулась. Он на мгновение заглядывает в их с Луи комнату, чтобы захватить бумажник и главную составляющую своего плана: пару дешёвых красных боксеров. Гарри незаметно проскальзывает в прачечную, ладно, платит всем рабочим, чтобы те сделали вид, что не заметили его. Мотивы у него относительно безвредные, ему просто нужна стиральная машинка на час или около того, ну, и он достаточно богат и безрассуден, чтобы заплатить людям, попросив прикрыть его, если это вдруг понадобится. Гарри засовывает в машинку все белые шмотки вместе с красными трусами и открывает книгу на своем телефоне, чтобы скоротать время, пока вещи будут стираться. Он понятия не имеет, почему Луи не додумался до этого раньше, потому что идея просто охуительная. Когда стиральная машинка останавливается, вся одежда ярко-розовая, и Гарри довольно улыбается. Он перекладывает вещи в сушилку и возвращается к своей книге, перед этим отправив Луи несколько сообщений. я [10:07]: я уже на половину закончил розыгрыш найла!!! я [10:07]: это будет просто потрясно хх Л [10:07]: я надеюсь, иначе ты не сможешь участвовать в моих королевских розыгрышах Л [10:07]: напиши мне, когда закончишь Одежда высыхает быстро, и Гарри заводит разговор с одним из сотрудников, пока достает все из сушилки. Он складывает всю одежду в стопочки и, узнав у Луи, что Найл до сих пор в бассейне, снова прокрадывается в его комнату, чтобы разложить вещи по своим местам. Стайлс позволяет себе несколько секунд полюбоваться красивым розовым оттенком, в который окрасились все шмотки Найла, а затем вырывает листок из блокнота, лежавшего тумбочке, и рисует на нем кривоватый банан. Он оставляет его на стопке с одеждой и самодовольно улыбается, выходя из номера блондина. Луи сидит с Найлом, когда Гарри приходит в бар, а Лиам наматывает круги в бассейне. Стайлс заказывает приторно-сладкий коктейль и подходит к ним, «спотыкаясь» возле Найла и опрокидывая напиток на него, старательно облив как рубашку, так и шорты. — Ох, нет! — восклицает Гарри, закусывая нижнюю губу, чтобы спрятать довольную улыбку. — Прости приятель, тебе теперь придется переодеться. Этот коктейль такой сладкий, фу, ты весь липкий будешь. — Ладно, но аккуратнее, Эйч, — говорит Найл, поднимаясь с лежака и морща нос из-за неприятного запаха коктейля. — Сейчас вернусь. — Солнце, еще рановато для выпивки, — замечает Луи, похлопывая ладошкой по соседнему шезлонгу. На нем лежит полотенце Лиама, но Томлинсон просто сбрасывает его на землю и улыбается Гарри. — Просто смотри, — говорит он, едва сдерживая восторг. Найл не возвращается в течение десяти минут, и Гарри плюхается на шезлонг и играет с Луи в «Лучшие звезды футбола». Он как раз отдает Томлинсону свою последнюю карту, побив карту Луи с чертовым Ибрагимовичем, когда появляется Найл, в розовых шортах и майке, плотно обтягивающей его плечи. Гарри тычет Луи в бок, головой указывая на блондина. Он удивленно приподнимает брови, а затем на его губах расплывается ухмылка. — Очень смелый поступок, Найл, — говорит Луи, а Хоран только пожимает плечами и плюхается на лежак. Он поднимает с земли свой айпод и засовывает в ухо наушник. — Ага, представляешь, поднялся в свой номер, а все мои шмотки стали розовыми, — Найл совершенно невозмутимо пожимает плечами. — Спасибо, Хаз, это ведь ты, потому что все остальные были здесь. Найл засовывает наушник в другое ухо и надевает солнцезащитные очки, нагло игнорируя их. Гарри шокировано открывает рот. — И это был твой грандиозный розыгрыш? — хмыкает Луи. — Не знаю, расстраиваться ли мне, потому что он не сработал, — шепчет Гарри ему на ухо, — Или гордиться, так как для Найла явно не имеет значения цвет одежды, ведь розовый стереотипно считается «девчачьим», и ему все равно нравится носить его. Ох, мои старания не прошли даром. — Розыгрыш действительно не сработал, — соглашается Луи, толкая его плечом. — Сделал ты его, конечно, блестяще, но все дело в идее. Она просто ужасна, малыш. — Эй, все не так уж и плохо, — протестует младший, снова тыкая пальцем Луи в бок, отчего тот ерзает и громко визжит. — Но, может, этого достаточно, чтобы я мог участвовать в твоих «королевских» розыгрышах? — добавляет он, игриво поднимая брови. Луи несколько долгих мгновений задумчиво поглядывает на него, завораживая Гарри своими хитрыми глазами и соблазнительными губами, а затем наконец кивает. — Да, ладно, ты можешь придумать следующий наш розыгрыш над Лиамом, но только потому, что ты ужасно милый. Гарри горделиво улыбается. *** Гарри долго и тщательно раздумывает над розыгрышем для Лиама. У него есть несколько вариантов. К примеру, он может подсыпать ему порошок, от которого чешется все тело, но, кажется, Луи уже так делал, и у Пейна после этого появилась аллергическая реакция. Он мог бы стащить его телефон и поменять все имена контактов на смайлики бананов, но это Томлинсон тоже уже успел сделать (за исключением того, что Луи поменял имена на «8==D», потому что он слишком предсказуем, когда дело доходит до членов). Судя по всему, Луи уже провернул все самые классные розыгрыши. Но Гарри все равно не сдается, и после того, как они с Луи снова накуриваются, у него появляется идея. — Лу, вставай, Лу, — будит его Гарри, старательно толкая в плечо. Сейчас раннее утро перед шоу в Джакарте, и Стайлс только вернулся с пробежки - это значит, что Пейн уже наверняка отправился на свою утреннюю пробежку, и у них осталось не так уж много времени. — Блять, я надеюсь, что это розыгрыш супер-классный, Хаз, — ворчит Луи, уткнувшись лицом в подушку. — Сейчас гребанных пять утра. Гарри закатывает глаза и срывает с Луи пуховое одеяло, хихикая, когда тот визжит и сворачивается в клубочек. Ему представляется замечательный вид на голую спину Луи, да и, в общем-то, на всего голого Томлинсона, но, к сожалению, сейчас у него нет времени на восхищение телом своего парня. — Время розыгрыша, Лу, — сообщает ему Гарри, щекоча его бока, пока тот не переворачивается на спину. — Пойдем, пойдем! — Ненавижу тебя, — фыркает Луи, он скатывается с кровати и хватает свою одежду. Несколько минут спустя они выбираются из своего номера, хихикая и обмениваясь поцелуями, пока крадутся по коридору, и Томлинсон напевает саундтрек «Миссия невыполнима». Гарри вытаскивает из кармана запасной ключ-карту, который он позаимствовал у Падди, при условии, что он — а) не отдаст его никому другому, и б) вернет его в конце дня. Но Луи он говорит, что украл его. Они встречаются много лет, но ему все еще хочется производить впечатление на него. — Нужно найти все его штаны, — заявляет Гарри, когда они проникают внутрь, предварительно несколько раз постучав. — Это не так уж и сложно, потому что он, я уверен, даже не доставал их из чемодана, — говорит Луи, стаскивая его чемодан с кровати на середину гостиничного номера, выглядевшего точно так же, как их с Гарри номер. — Лентяй. — Как и ты, — говорит Гарри, вытянув ноги на мягком ковре рядом с Луи. — Какая разница, — бурчит он, открывая чемодан и выбрасывая на кровать все вещи, кроме штанов и шорт. Там, к сожалению, нет ничего особо интересного, ну, это же Лиам, хотя Луи все же на несколько секунд отвлекается, чтобы показать Гарри коробку с экстра-большими ребристыми презервативами, которые Лиам запихнул в уголок на самом дне. — Да он наверняка просто красуется. — Так что мы будем делать, Хаз? — интересуется шатен, когда в чемодане собирается довольно большая куча штанов. — Привяжи каждую штанину друг к другу, — говорит Гарри. — Мы потом скинем эту цепочку из окна, привязав одну штанину к стулу или чему-то такому, и, думаю, мы можем оставить весь этот беспорядок. О, я еще взял баллончик с краской из нашего номера, чтобы оставить нашу подпись, класс, правда? Луи выгибает бровь. — Подпись? — Да, ты знаешь, подпись Команды Мечты, — Гарри пожимает плечами. — Как художники граффити оставляют подписи на стенах, так и мы, после того как устроим розыгрыш. — Я знаю, что такое подпись, Гарольд, — возмущенно фыркает Томлинсон. — Так какая у нас подпись? Гарри начинает связывать первую пару джинсов Лиама. Им лучше поторопиться, потому что будет очень неловко, если Пейн вернется и обнаружит их в своем номере, спорящих о подписи, которую оставят после розыгрыша над ним. — Пока не знаю, придумаем по ходу дела. Луи присоединяется к нему, помогая связывать штаны, и довольно скоро у них выходит длинная цепочка из джинсов, пижамных штанов, и даже шорт, которая тянется через всю комнату. Вот теперь Гарри доволен. Он не может понять, что Луи думает о розыгрыше, потому что тот слишком занят раскидываем вещей по номеру Пейна, чтобы высказывать Гарри свое мнение. Вероятно, это будет зависеть от реакции Пейна. Луи всегда говорил, что лучшая часть розыгрыша — это результат. Гарри сбрасывает один конец цепочки из окна, зацепив другой за стул, который подтаскивает к окну, перед этим предусмотрительно подперев его чемоданом Лиама. Луи хватает баллончик с краской и рисует на верхней крышке чемодана гигантский желтый член, потому что они оба в самом деле предсказуемы, и добавляет внизу небольшое «КМ», так как они самая настоящая Команда Мечты. Лиам находит эту цепочку из своих штанов примерно час спустя после того, как они сбежали из его номера. Луи в это время находится в душе, Гарри отправил его туда за «непристойное поведение». Он как раз натягивает свои джинсы, когда Лиам стучит в дверь номера, и, ладно, Гарри только предполагает, что это Пейн, но серьезно, кто еще это может быть? И, да, это Лиам. Гарри с невозмутим лицом открывает ему дверь, сразу же отступает назад, впуская его во внутрь. Ему приходится кусать губы, чтобы скрыть довольную улыбку, и бороться с соблазном позвать Луи. Томлинсон, может быть, услышит их разговор из душевой, так что Гарри просто строит невинную мордашку. — Ты серьезно, Хаз? — спрашивает Лиам, нарушая тишину. — Что серьезно, Лиам? — интересуется он, скрестив на груди руки и поджав губы. — Мои джинсы! — кричит Пейн, взмахивая руками в воздухе. — Вы с Луи связали их вместе и сбросили в окно. — Хм, прости, конечно, Лиам, — Гарри опускает руки по бокам и закусывает щеку изнутри, чтобы не расхохотаться. — Мы этого не делали. Какие у тебя доказательства, что это мы? — Банан и член, нарисованные на моем чемодане краской из баллончика. Я видел, как ты ее покупал. — У тебя недостаточно доказательств, — протестует Стайлс. — Мы могли использовать эту краску на что-нибудь другое. Лиам сердито щурит глаза. Они пялятся друг на друга долгие несколько секунд, и Гарри уже еле сдерживает смех, но затем Лиам сдается, пожимая плечами. — Ну, тогда скажи Луи, что он утратил хватку. Желудок Гарри словно скручивается в узел.— Что? — Его розыгрыши, — уточняет Лиам. — Раньше они были классными. А эти просто отвратительные, понимаешь? Я имею в виду два последних розыгрыша. Мне потребовалась минута, чтобы достать все штаны, и еще три — для того, чтобы распутать их. Рисунок краской был лучшей идеей, но даже он быстро оттерся. Луи теряет хватку. Ну, ладно, увидимся на репетиции. Гарри так и стоял посредине их гостиничного номера, ошарашенный и немного испуганный. — Малыш, все хорошо? Гарри поворачивает голову, глядя на вытирающегося полотенцем Луи, который с беспокойством поглядывал на него. Вот же дерьмо, он тащит его на дно. Он обуза для Луи. У него настолько отвратительные розыгрыши, что он разрушил репутацию Луи. — Хорошо, да, — бесстыдно врет он, надеясь, что Томлинсон не станет переспрашивать. Ему срочно нужно позвонить Зейну. *** Гарри звонит Малику поздно ночью, после шоу (и после личного послеконцертного времени), как только они приезжают в отель, так как останутся в Йоханнесбурге до утра. Луи идет в клуб с Лиамом и Найлом, а Гарри сбегает в последнюю минуту, сославшись на усталость, потому что он до сих пор не может рассказать Томлинсону про реакцию Лиама на их розыгрыш. Гарри просто нужна парочка советов. И он все исправит. — Я разрушил его репутацию, Зейн, — скулит он, как только Малик поднимает трубку, и он не так планировал начать этот разговор, но ладно. — Ты о чем, блять, вообще говоришь, Г? — смеется Зейн, и Боже, он уже соскучился по его голосу. Они теперь не часто звонили друг другу, в основном переписывались, уважая желание Зейна немного отдохнуть от всего этого, но Гарри правда скучал по его голосу. — Луи! — уточняет он. — Его розыгрыши. У него было какое-то апатичное настроение, с тех пор как ты… Ну, ты понял. Так что я напросился к нему в напарники, сказав, будто будет еще веселее, но, как оказалось, я просто отвратителен во всех этих розыгрышах. Лиам сказал, что Луи из-за меня утратил хватку и я обуза для него. — Черт, я и забыл, каким драматичным ты можешь быть, — Гарри практически видит, как Зейн закатывает глаза. — Он не утратил хватку и ты не обуза, придурок, просто нужно направить твои мысли на нужный лад. Первое правило: все, что ты придумал после того, как вы скурили парочку косяков, скорее всего, будет полной лажей. Правило второе: не стоит недооценивать эффективность классики, знаешь, что-то вроде чесоточного порошка, стикеры, блестки. И все такое. — Блестки, — повторяет Гарри, уже представляя всевозможные розыгрыши. — Отличная идея! Спасибо, приятель. А у тебя как там дела? — Все хорошо, — бормочет Зейн. — Как раз собирался поехать к маме. Новость об уходе скоро выйдет официально. — Черт, уже двадцать пятое? — Гарри хлопает себя по лбу. Как он мог это забыть, ведь сегодня всему миру объявят, что Зейн ушел из группы. — Хочешь, мы позвоним тебе по скайпу, когда это произойдёт? — Не, мама наложила запрет на любую электронику в следующие сорок восемь часов, — смеется Зейн. — Ну, ДВД-плеер она разрешила оставить. Будем всей семьей пересматривать классику. — Круто, — с небольшой завистью вздыхает Гарри. Когда Луи вернется из клуба, он определенно свернётся возле него калачиком и будет требовать обнимать его, пока он не уснет. И все сразу станет хорошо. — Просто позвони, если тебе что-нибудь понадобится. Ты же знаешь, мы любим тебя. — Да, конечно, знаю, — отвечает Зейн, бормоча «какой же ты сентиментальный» себе под нос. Гарри сбрасывает вызов с довольной улыбкой на лице. Он открывает браузер и вводит в поисковой строке: «Художественный магазин в Йоханнесбурге». Итак, блестки. *** Гарри решает, что подходящий момент для идеального розыгрыша — после первого концерта в Йоханнесбурге. Прошло не так уж много времени с его последней выходки, так что Пейн, скорее всего, ничего не заподозрит. Он будет слишком отвлечен их первым концертом после официального объявления об уходе Зейна, чтобы обращать внимание на окружающий его мир (плюс Томлинсон, который в последние дни сильно хандрил, тоже повеселится), и главное, Софи тоже будет присутствовать на шоу. Идеальное стечение обстоятельств. — Надеюсь, что София не убьет нас, — вслух размышляет Гарри, откручивая колпачок на тюбике с розовым блеском и выливая его в ведро перед собой. — Не, Соф крутая, — говорит Луи, размещая пустое ведро над дверью гардеробной Пейна. — Она согласится, что это до ужаса смешно, и София из-за этого будет блестеть неделями, так что она точно не убьет нас. А вот Лиам… Вполне может быть. Гарри хихикает, представляя Лиама, покрытого блёстками, и откручивает еще один тюбик. Ему пришлось заходить в семь разных магазинов, чтобы купить достаточное количество блёсток, которое было бы хорошо заметно в ведре с водой. Он также купил кое-что еще втайне от Луи, и ему уже не терпится увидеть реакцию Томлинсона, когда Лиам узнает об этом. — Напомни мне оставить побольше чаевых здешним работникам, — просит Луи, наклоняя ведро немного влево и снова проходя через дверь. Ведро падает прямо ему на голову. Гарри угукает. — Да, нам действительно не мешало бы поблагодарить их. Этот блеск будет по всей округе. Слушай, а если он заметит его раньше времени? — Будем надеяться и верить, что этого не произойдет, — отвечает Луи, с довольной ухмылкой снимая пустое ведро с головы. — Он слишком невнимательный и нервный перед шоу, чтобы заметить ведро, ну, и мы оба знаем, что София отвлечет его. Луи помогает ему вылить остальные блестки, а затем они прячут ведро в гардеробной Пейна, чтобы потом один из них мог проникнуть туда и быстро водрузить ведро на дверь. — Пусть тут побудет, — Луи накрывает ведро темным свитером и засовывает его за большое растение в горшке в самом дальнем углу комнаты. — Пойду проверю, где он там ходит. Гарри дожидается, когда в коридоре стихают шаги, прежде чем хватает чемодан Лиама и старательно копается в нем, пока не находит пачку презервативов, которые он запихивает себе в карман, а на их место кладет, хм, особенные резинки, купленные немного ранее. Он складывает всё обратно и застегивает чемодан, ожидая возвращения Томлинсона. Шоу проходит отлично, даже несмотря на пока еще непривычное отсутствие Зейна. Они заканчивают на высокой ноте и сбегают со сцены на последних аккордах «BSE». Луи целует его в щеку и подмигивает, после чего спотыкается, мчась вниз по коридору прямо к гардеробной Лиама. Гарри видит, что Пейн уже приобнял Софию за плечи, что-то нашептывая ей на ухо, и ведет ее в направлении своей комнаты, в то время как Найл идет впереди них. Он тут же бросается им наперерез, перекрывая дорогу, и преувеличено расслабленно упирается рукой в стену. — София! — кричит он, дико ухмыляясь. — Гарри! — кричит она в ответ с гораздо меньшим энтузиазмом и удивленным выражением на лице. — Мы уже виделись, понятия не имею, чему ты так радуешься! — Я всегда рад тебя видеть, София, — говорит Гарри, яростно кивая, чтобы подчеркнуть свои слова. Луи должен вернуться буквально через минуту. — А ты знала, что большие белые акулы на самом деле используют для общения невероятно сложный язык тела, и его иногда понимают даже люди. Мы с Луи смотрели документальный фильм об акулах. — Где Луи? — интересуется Лиам, хмуря брови. — Прости, конечно, Лиам, но мы тут, вообще-то, разговаривать пытаемся, — оскорбленно говорит Гарри. — Приятель, ты тратишь наше послеконцертное время, — ворчит Лиам, крепче обнимая Софию за талию. Гарри еле сдерживает хохот только при мысли о предстоящем розыгрыше. — У вас с Луи есть ваше личное послеконцертное время. У вас есть даже личное во-время-концертное время, когда вы вместе ходите за кулисы, якобы пописать! — Малыш, справедливости ради, — со смешком вставляет Софи, — им приходится уходить «пописать», потому что они не могут и тридцать минут выдержать, не забравшись друг к другу в штаны. Мы, в отличие от них, взрослые люди и можем подождать. — Что? — Гарри бьет себя кулаком в грудь, отступая назад. — Я доверял тебе, София. Как ты могла? София ухмыляется. — Я не права? — В чем не права? — спрашивает Луи, незаметно подбегая к Гарри, и переплетает их руки. — Что мы не можем и тридцать минут выдержать, не засунув руки друг к другу в штаны, — говорит Гарри, надув губы. — Ну, она права, — бесстыдно отвечает Луи, пожимая плечами. И, черт, Гарри так сильно любит его. — Рад, что мы это выяснили, — говорит Лиам, аккуратно подталкивая Софию в спину, направляя мимо Гарри и Луи. — А теперь пришло время для нашего послеконцертного отдыха, увидимся. — Веди себя прилично, Лиам Пейн! — кричит Гарри им вслед. София оборачивается и хитро подмигивает. — Я прослежу за ним. — Мне почти стыдно, — шепчет Гарри, чтобы не очень далеко ушедшие Лиам и Софи не услышали его. — Почти. — Пойдем, — Луи тянет его дальше по коридору, и они обгоняют Лиама и Софию, Гарри подмигивает им на бегу и залетает вместе с Томлисоном в их гримерку, шумно выдыхая и счастливо хихикая. — Обожаю устраивать с тобой розыгрыши, — сквозь смех говорит Гарри, прижимая своего парня к стене. Он упирается подбородком ему в плечо, перекладывая весь вес на него, и скользит руками к его талии. У Томлинсона снова сбивается дыхание, и он дергает подбородок вверх, как будто ожидая поцелуя.— Особенно успешные. — Мы еще не знаем, насколько он успешный, — говорит старший, поднимая уголки губ, и Стайлс не может отказать себе в удовольствие поцеловать его, медленно и чувственно, так, как они оба любят. Он мягко скользит языком между его губ, сглатывая тихие горловые звуки. Луи наклоняет голову, чтобы углубить поцелуй, и цепляется руками за его шею, пальцами запутываясь в кудрявые волосы. — Скоро узнаем, — шепчет Гарри ему в рот, кусая его нижнюю губу и прокатывая ее между зубами. Луи дрожит, стоя между широко расставленных ног Гарри, позволяя Стайлсу еще больше вжать его в стену. Лиам, как по команде, врывается в их гардеробную, полностью покрытый блестками. Гарри отрывается от Луи, смутно замечая истерический хохот Софи, слышный из коридора, потому что он все еще слишком сосредоточен на дрожащем под ним, на сей раз от смеха, теле своего парня. — Это, черт вас подери, не смешно! — кричит Лиам, блестки с него падают повсюду при любом крохотном движении. Гарри с ним не согласен. — Я ни в жизнь не отмоюсь ото всех этих блесток! — Блестки подходят к твоим глазам, — хихикает Гарри. — Они сияют. — Ненавижу вас двоих! — Лиам снимает комок блёсток со своего плеча и швыряет его в их сторону. Он едва долетает до них, но парочка штук попадают Луи на скулу. Гарри хочется слизать их. — Вы за это ответите. — Не могу дождаться, Лиам, — пренебрежительно отвечает Луи, глядя на Гарри темными глазами. Он медленно прижимается бедрами к его паху, и младший чувствует, как твердеет член в джинсах в ответ на его действия. — Но в ближайшее время мы заняты. Гарри горделиво улыбается, прижимаясь открытым ртом к шее Томлинсона, уверенно удерживая его за бёдра, когда тот начинает извиваться. У него есть одно невероятно чувствительное местечко, на стыке между шеей и плечом, у Луи всегда подгибаются колени, когда он резко кусает там, поэтому, естественно, Гарри использует любую имеющуюся возможность, чтобы сделать это. — Вы, что, заводитесь от этого? — вопит Лиам, бросая в их сторону еще больше блесток. Гарри снова облизывает то чувствительное местечко. — Ну вас нахуй, я сваливаю. — Нам же лучше! — кричит Луи, как только за Пейном захлопывается дверь. После него осталась дорожка из блесток, и Гарри снова хохочет, щекоча кожу Луи. — Розыгрыш завел тебя, да? — говорит Гарри, когда смех стихает, а Томлинсон продолжает потираться об его промежность. У него на щеках расплывается розовый румянец, и Гарри обожает его, потому что это первый признак того, что Луи возбужден (прерывистый голос и громкие стоны следуют сразу за ним). — Отвали, — рычит Луи, толкая его в грудь, заставляя отступить назад. Гарри послушно шагает, довольно ухмыляясь, когда спина и ноги врезаются в диван, и он заваливается на него с глухим стуком. Томмо не теряет время, взбираясь на него, и нагло ерзает, устраиваясь поудобней, чтобы они лежали грудь-к-груди. — Ты такой горячий, когда устраиваешь со мной розыгрыши. — Я всегда горячий, — смеется Стайлс, забираясь руками под футболку Луи и поглаживая его по бокам. Его мягкая кожа на животе и талии одна из любимейших вещей младшего; он может целыми днями целовать и касаться его, и при этом продолжать все так же сильно хотеть делать это снова и снова. — Не-а, — Луи приподнимается над ним ровно на столько, чтобы он мог расстегнуть пуговицы на рубашке Гарри, попутно осыпая его щеки нежными поцелуями, потому что Томлинсон гордится своим навыком делать несколько дел одновременно, а Гарри любит все его поцелуи. — Видел и получше. Гарри фыркает. — Да неужели? Луи садится, умащиваясь на его бедрах, и стаскивает с него рубашку. Он двигает пальцем вниз по его груди, щекоча пупок и цепляясь за небольшую дорожку темных волосков, ведущих под джинсы. — Ага. Гарри сжимает в ладони его член сквозь брюки, потирая большим пальцем явно выделяющуюся головку. — Твой пульсирующий член думает иначе. — Ради Бога, Хаз, — стонет Луи, резко скручивая его соски. Гарри от этого только выгибается, безмолвно прося Луи снова это сделать. — Перестань говорить такую фигню. — Что? Мой парень не натянет меня, если не перестану?— говорит Гарри, задыхаясь. Луи закатывает глаза, наклоняясь, чтобы укусить его за ключицу, впиваясь острыми зубами в кожу Гарри. Боль тут же отдается в паху, Томлинсон ведь знает, что делает, и, обычно, они очень спешат после шоу, просто снимают напряжение, чтобы они могли нормально добраться до гостиницы, не раздев друг друга в машине, но судя по тому, как Луи атаковал его грудь, покусывая и посасывая соски, они, скорее всего, в ближайшее время отсюда не выйдут. — Прекрати использовать эти дурацкие фразочки, если хочешь, чтобы я тебя трахнул. — Ладно, ладно, — смех Гарри прерывается стоном, когда Луи кусает его левый сосок. — Обещаю, больше никаких грязных разговорчиков. — Спасибо, — Томлинсон оставляет дорожку поцелуев на его груди, демонстративно обводя острым язычком очертания тату бабочки. — Но только потому, что я хочу, чтобы ты натянул меня на свою дрожащую твердость, — добавляет Гарри, ухмыляясь, когда Луи наиграно рассерженно сверкает глазами. — Это просто пиздец как ужасно звучит, — шипит он, расстегнув пуговицу на джинсах младшего и потянув молнию вниз. Он сжимает головку между губ прямо через боксёры, и Гарри тут же затыкается. Он даже через ткань может чувствовать теплоту рта Луи, его розовые губы так красиво натянуты вокруг него. — Ты любишь мои пошлые шуточки, — Гарри дергается, но мгновенно успокаивается, когда Луи кладет ладони ему на бёдра, одновременно нежно и уверенно удерживая его на месте. — Но в твоих устах не звучат сексуально даже фразы «пульсирующий член» и «дрожащая твердость». Прости, любимый. Гарри дует губы, и Луи милостиво стаскивает его боксеры вместе с джинсами вниз по ногам, немного отстраняясь, только чтобы снять с него ботинки. Он целует внутреннюю сторону его ноги, уделяя особое внимание нежной коже возле паха. Там уже есть несколько бледнеющих засосов, и Луи без стеснения добавляет к ним еще один. Пока это единственные метки, которые он может оставить на теле Стайлса, и Гарри буквально потряхивает от удовольствия каждый раз, когда он это делает. Он просто с ума сходит от ощущения щетины Луи, потирающейся о внутреннюю сторону его бедра. — У тебя смазка есть? — спрашивает Луи немного охрипшим голосом, довольно разглядывая его бедра, покрытые маленькими красными пятнышками. У Гарри все в животе скручивается от желания. — В сумке, — он указывает головой на большую сумку, брошенную на одном из стульев. Как будто Гарри не взял бы с собой смазку. Луи спешит достать тюбик смазки дорожного размера и презерватив. Он бросает их Гарри, но тот не успевает их словить, но только потому, что отвлекается на Луи, стаскивающего с себя футболку и джинсы. Он думает, что его нельзя осуждать за неуклюжесть, когда его невыносимо горячий парень раздевается перед ним. Гарри берет смазку и презерватив, пока Томлинсон снимает трусы, и он не выпускает их из рук снова, но его рот наполняется слюной, потому что Луи толстый и твердый, и его сейчас трахнут на этом диванчике. — Встань на локти и колени, детка, — инструктирует Луи, потирая ладонями его широкую спину, когда тот послушно выполняет его указания. От его прикосновений тут же вспыхивают мурашки, у него изящные, но невероятно крепкие руки, и они настолько уверенные, как будто он точно знает, как завести Гарри. Хотя так ведь и есть. — Я сначала растяну тебя. Гарри издает низкие горловые стоны, когда Луи смазывает правую руку и ласково поглаживает пальцем дырочку. Он слышит, как тот тихо шепчет всякие нежности, сразу же полностью расслабляясь под его прикосновениями, так что первый палец с легкостью проскальзывает в него. Они трахаются достаточно часто, чтобы Стайлс даже не дернулся, когда Луи растягивает его всего лишь одним пальцем, и Гарри подстраивается под аккуратные движения своего парня, так сильно контрастирующее с другой его рукой, впившейся в его бедро, и зубами у основания позвоночника. Луи добавляет еще один, изгибая их внутри него, и это только два пальца, но у Гарри уже все плывет перед глазами. — Лу, — стонет младший, чувствуя обжигающие прикосновения своего парня буквально везде. Его мокрые поцелуи спускаются еще ниже, он двигает пальцами глубоко внутри Гарри, по разному сгибая их, пока не находит простату, а язык присоединяется к пальцам, касаясь краев розовой дырочки. — Черт, да, Лу. — Еще один? — спрашивает Луи, вытаскивая пальцы, чтобы заменить их своим языком, трахая Гарри кроткими, уверенными движениями. — Да, о, Господи, — скулит Стайлс и утыкается лицом в подушку, выгибая спину и опуская руки. Подушка приглушает крики — «Лу, блять, прямо там, дадада» — когда Томлинсон добавляет третий палец, кусая его ягодицу. Член Гарри болезненно дергается между ног, а предэякулят уже капает на обивку дивана, но Луи не торопясь продолжает растягивать его, при этом полностью игнорируя его эрекцию. — Готов к тому, что я тебя сейчас натяну, детка? — интересуется Луи примерно вечность спустя, и Гарри практически чувствует самодовольную улыбку у него на лице. — Это не честно, — бормочет он, поворачивая голову набок, так что подушка не заглушит его голос, уже упавший на октаву или две. — Ты говоришь это сексуально. — Я все говорю сексуально, Хаз, — говорит Луи, вынимая пальцы из его задницы и быстро шлепая его по ягодице, когда тот начинает недовольно скулить. Он слышит шелест презерватива и к тому времени, когда Томлинсон снова открывает рот, головка его члена игриво потирается об растянутый вход Гарри. — Я могу просто читать из словаря и это будет звучать сексуально. — Брокколи; существительное, — Гарри выдыхает, когда Луи медленно входит в него, что было не лучшей идеей, так как у него вырывается смешок и он неожиданно дергается. Хотя нет, это была отличная идея, потому что толстый и твердый член Луи так хорошо, просто идеально, заполняет его, а его яички оказываются прижаты к его заднице, пока ладони стискивают бедра. — Блять, это так нелепо, — говорит Луи, накрывая тело Гарри своим телом, и целует его в макушку. — Ты в порядке? — Да, — уверяет его Гарри. Он подается назад, полностью подстраиваясь под Луи, а затем так сильно кивает, что волосы закрывают ему всё лицо. — Двигайся. И Луи двигается, начиная с размеренных, глубоких толчков, с каждой секундой становящихся все быстрее и сильнее. Наверное, это из-за того, что Гарри практически умолял его об этом, запрокинув голову назад и невнятно бормоча обрывки фраз: — Пожалуйста, Лу, сильнее… Да, вот так, блять… — но по большей части, потому что Луи знает, как сделать Гарри хорошо, и ему даже задумываться не нужно. Все происходит инстинктивно, когда Томлинсон меняет угол, крепко удерживая Гарри за талию одной рукой, не давая даже пошевельнуться, и скользит другой вверх по спине, вплетая пальцы в клубок спутанных кудрей и еще сильней наклоняя его голову. У него ломается голос, когда он выстанывает Гарри на ухо, насколько он потрясающий, и как же ему хорошо внутри него. Невероятно хорошо. — У нас получился отличный розыгрыш, детка, — бормочет Луи, на сей раз входя в него короткими толчками, ударяясь яичками об его ягодицы и заполняя комнату их смешавшимися в один стонами — они никогда не умели трахаться тихо. — Мне так нравится, когда ты дразнишь Лиама. — Перестань думать о Лиаме и заставь меня кончить, — выплевывает Гарри, сжав наволочку от подушки в кулаках. Луи фыркает и вскидывает бедра вверх, ударяя по простате практически с каждым движением, и Гарри кажется, что он кончит только от этого, без единого прикосновения к его члену. Но он не хочет так кончить. Он снова хочет на себе руку Луи и его горячий рот на коже. — Пожалуйста, — отчаянно добавляет он. — Я и не думал о Лиаме, малыш, — говорит Луи, сдвигая руку вниз к его покрасневшему члену. — Но раз уж ты так вежливо просишь. Луи замолкает и начинает грубо дрочить Гарри, используя предэякулят, выделившийся из кончика головки, чтобы облегчить скольжение. У него недостаточно смазки, чтобы это было абсолютно безболезненно, но Гарри это нравится, да он долго и не продержится, судя по разливающемуся теплу в животе. — Лу, я почти… Лу, — стонет младший, а Луи крепче сжимает кулак, прерывисто двигающийся вверх-вниз по его члену, и Гарри кончает ему в руку с громким вскриком, заглушенным диванной подушкой. Луи двигается резко, неаккуратно, как будто с трудом может пошевелится, а Гарри нарочно сжимает его в себе, и всего несколько секунд спустя Томлинсон тоже кончает, пронзительно скуля и дергаясь вперед, кусая его лопатку. Гарри хватает ртом воздух, дожидаясь, пока у него нормализуется дыхание, а Луи постепенно выходит из него, выкидывает презерватив и берет влажные салфетки, прежде чем перевернуть его на спину. Он чувствует, как горят ослабленные мышцы, как и всегда после оргазма, и завтра с утра у него наверняка будет немного болеть задница, так сильно и ярко напоминая об этом происшествии в гримерке, что ему придется по-быстрому затащить Луи в туалет, ну или еще куда-нибудь. Они справятся, они находчивые. — Ты знаешь, что блестки это только часть шутки? — бормочет Гарри, когда Луи вытирает их обоих, и они, потные и раскрасневшиеся, обнимаются на диване. — Хм-м? — Луи выгибает брови и поднимает голову, до этого удобно устроившуюся между подбородком и ключицами Гарри. — Что еще? Гарри даже не успевает ответить, как Лиам тут же кричит, чуть ли не на всю арену: — Черт вас подери! — Я подменил обычные презервативы Лиама на кондомы с блестками, — говорит Гарри с гордостью. — Я случайно нашел их, когда покупал большой тюбик смазки. Это случилось еще до всех этих розыгрышей, так что, наверно, это была судьба. Теперь у него есть полная коробка розовых, блестящих презервативов. Луи так сильно хохочет, что почти падает с дивана, только в последнюю секунду хватаясь за бицепс Гарри. — Черт возьми, Хаз, ты невероятен! — Я отличный партнер по преступлениям, правда? — Гарри ухмыляется, положив ладони ему на задницу. — Я, конечно, не Зейн, но… Луи с нежностью улыбается, подмигивая ему. — Лучший на свете. Ты даже Зейну дашь фору. А Гарри для полного счастья больше ничего и не надо.