Бомба для председателя

- Опять поругались? – Мису безнадежно вздохнул, глядя на заплаканные глаза бывшего соседа по комнате, а ныне – по квартире. – Такуми, ну почему вам надо, как минимум, ругаться раз в неделю, страдать, реветь, терзаться каким-то невнятными угрызениями, потом бурно мириться, не менее бурно всю ночь мешая мне спать cвоими воплями и стонами? Почему у вас все не как у людей… нормальных людей, я имею в виду! Вселенская скорбь, отражающаяся на милом лице Хаямы, сильно портила настроение председателю, как до сих пор про себя называли его бывшие одноклассники. Кто бы что ни говорил, но Арата не был таким безжалостным сухарем, каким его привыкли видеть окружающие, говорившие, что председатель – форменный изверг и ненавидит людей и животных. Про животных уж точно неправда, их Мису любил и старался помочь по мере сил, особенно видя бродячего кота или щенка. История же с Рин-Рин, которую Шингеджи со своими дуралеями-однокурсниками приволокли в школу и прятали от него, была абсолютно неправильно понята глупыми младшими, которые почему-то решили, что Мису ненавидит кошку и собирается сдать в приют. В принципе, это было бы правильно, на территории школы содержание животных было строго запрещено, но еще больше Мису было жалко затисканную и закормленную кошку, которую эти болваны постоянно таскали на руках, заласкивали и делали все, чтобы несчастное животное уже вовсю мечтало избавиться от такой неуёмной любви бестолковых балбесов. Хорошо, что её потом забрал к себе сенсей, а то точно пришлось бы её пристраивать в хорошие руки, чтобы дурни не залюбили её до нервного срыва. Кошкиного, разумеется. Но, кроме всего прочего, Мису и к людям относился нормально, особенно если они не нарушали правил и вели себя достойно. Были, конечно, и исключения, к примеру, Гии он недолюбливал, хотя тот являлся во многом примером для подражания. Но это было банальное подростковое соперничество, что Арата понял уже ближе к выпуску. Кроме того, живя в одной комнате с Такуми, влюбленным по уши в Гии, он многое узнал об их отношениях и о самом Сакки, что позволило ему со скрипом признаться самому себе, что Гиичи, хоть и болван, но, в общем, достоин уважения и, наверное, любви даже такого недоверчивого и осторожного человека, как Хаяма. Мису сам не всегда понимал, почему он так близко к сердцу принимает все проблемы, связанные с его соседом по комнате. Такуми поначалу воспринимался им, как совершенно не тот человек, с которым можно нормально общаться. Он вообще был почти полностью асоциален, нелюдим, скрытен и замкнут. И только потом, увидев, как сильно он способен любить и переживать из-за Гиичи, он стал присматриваться к этому парню, нехотя признавая, что Хаяма – интересный человек, очень неглупый собеседник и вообще… на него было просто приятно смотреть, особенно, когда он улыбается. Нет, Мису не был влюблен в Хаяму, он просто любил его, как младшего брата, как друга, как пушистого котенка, которого хочется почесать за ушами и сделать так, чтобы ему не было больно и плохо. В таких параллелях не было никакого пренебрежения, наоборот, Арата любил животных больше, чем людей, поэтому сравнение соседа с котом говорило только в пользу Хаямы. Такуми надрывно вздохнул, падая в кресло. - Не знаю, Мису-кун, - шмыгая носом, прошелестел Такуми тихим голосом. – Мы с ним счастливы, и он любит меня, и я его тоже, а потом, словно колдует кто. Из-за какой-то чуши начинается настоящий ад, и я кричу, как будто с ума сошёл, и Гии уходит и хлопает дверью… Я точно знаю, что он остынет и вернется, но каждый раз боюсь, что больше его не увижу, и вообще… так плохо, что жить не хочется. - Опять двадцать пять! – скривился Мису, безнадежно махнув рукой. – Хаяма, когда вам уже надоест ругаться из-за всякой чуши и трепать друг другу нервы? - Не знаю… я вообще не могу понять, почему мы ругаемся… чушь, ну правда же! – Такуми взглянул на Мису огромными, полными слез глазами так горестно, что того чуть ли не подбросило на месте. Нет, ну сколько можно делать из мухи слона? - Что на этот раз? – язвительно хмыкнул Мису, к которому Хаяма, по старой привычке, зашел в гости выплакаться всласть. – Поссорились из-за того, какого цвета обои клеить в спальне? Или Гии опять купил конфеты с фруктовым наполнителем, а не с шоколадом? Или ты закинул в машинку его брюки и не вытащил бумажник из кармана? Конечно же, это все стоило тех скандалов, которые вы умудрялись затевать по этим смехотворным поводам, смертельно же, правда?! А что сейчас? Только, Хаяма, прошу, держи себя в руках и не заливай мне все тут слезами, мне еще сырости лишней не хватало! Давай, рассказывай, а я пока чай заварю. - Мне с лотосом, - всхлипнул Такуми, поудобнее устраиваясь в кресле. - Знаю, - машинально отозвался Мису, доставая жестяную коробку с чаем. – Ты его всегда глушишь, когда вы ссоритесь. Мировые запасы лотоса стремительно подходят к концу. - Мы не так часто ссоримся все-таки, - Хаяма слабо улыбнулся, с упреком качая головой. - Да? – с сомнением протянул Арата, желчно хмыкнув. – За последние полгода, что мы живем в одном доме, я раз в неделю стабильно слышу вашу ругань. Правда, все остальные дни вы не даете мне спать своими…эээ… бурными примирениями. Так что, даже не знаю, что лучше… - Мису-кун, сейчас все серьезно! Очень, - Такуми опустил глаза, тиская от волнения диванную подушку. – И я не знаю, что делать… вот совсем не знаю. Я боюсь, что Гии бросит меня на этот раз… вообще бросит… уйдет… И на глазах Хаямы снова выступили слезы. - Так, а ну прекрати реветь! – Мису поспешно протянул соседу чашку с волшебным чаем, который оказывал на Такуми успокаивающее действие. – С чего ты решил, что он уйдет и бросит… кстати, идиотское слово. Ты что, фантик от конфеты, чтобы тебя бросать? Что за самоуничижение? И вообще, что ты такое мог натворить? - Я ему… отказал, – выдавил из себя все-таки вновь разревевшийся Такуми. – Понимаешь, сказал «Нет!» и даже не стал слушать дальше… Мису! Я ужасный, да? - Бываешь, - согласился честный Арата, стараясь прийти в себя от удивления. – А, позволь спросить, в чем ты ему отказал? Только…эээ… Такуми, от интимных подробностей можешь воздержаться. - В смысле? – Хаяма, подавив рыдание, с опаской уставился на Мису. – Что ты имеешь в виду? Какие интимные подробности… черт, Мису! Да о чем ты подумал? Арата с удовольствием смотрел, как физиономию Такуми стремительно заливает смугловатый румянец, когда до него дошла двусмысленность сказанной им фразы. - Тогда выражайся яснее, - отрезал Арата, стараясь строгим тоном привести совсем раскисшего одноклассника в чувство. – Говоришь, что отказал, краснеешь тут, мямлишь… и что еще я мог подумать! Только то, что ты не захотел с ним… его… в общем, не захотел! Короче, Хаяма, или ты рассказываешь нормально, или… - Что «или»? – жалобно простонал негодующий Хаяма, все еще покрытый стыдливым румянцем. - Или я иду к твоему Гиичи и спрашиваю его сам, что ты там ему не дал… то есть, в чем отказал.. тьфу ты, партизаны чертовы! А ты тоже… пришел ко мне за советом – предоставь факты! И так в ваших отношениях демон ногу сломит, а ты еще хочешь, чтобы я насиловал свой мозг, пытаясь понять, что у вас там произошло! Мису сдвинул брови, чтобы его угроза выглядела внушительно. Нет, судя по тому, что Такуми так мнется и ревет, ссора была серьезной, но причина какая-то совершенно смехотворная. Впрочем, у этих двоих по-другому не бывает. Вечно они наорут друг на друга (причем, что самое забавное, орет больше всех тихоня Такуми, Гии только зубами скрежещет и хлопает дверью), а потом ходят оба, переживают, не знают, как заговорить, что сказать… и всю ночь покоя не дают соседу своими страстными вздохами, стонами и бормотаньем любовного бреда, который даже сквозь стену слышно! И так у него, Мису, не все гладко в личной жизни, Шингёджи только по выходным к нему приезжает, а в остальное время он вынужден видеть и слышать этих рехнувшихся влюбленных и завидовать! Ну, что за напасть! Хотя, с ними все-таки весело… и как-то легче рядом жить, с другой стороны. Свои люди… и к Хаяме он привык, да и Гиичи уже не вызывает такого раздражения. Нет, съезжать он точно не хочет… только бы научить этих придурков потише любовью заниматься, а то спать невозможно же! И ночью в душ по два раза бегать приходится. А ночь для того, чтобы спать! А не распалять воображение несчастного бывшего председателя, который тоже не железный и тоже хочет… спать он хочет! Как минимум, спать, если Шингёджи нет рядом! - Так, Хаяма, хватит лопотать всякую ерунду, - Арата решительно хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание снова приунывшего соседа. – Говори четко, из-за чего вы поругались, чтобы я знал, кому навтыкать за недостойное поведение. Хотя, сдается мне, что получите вы оба. Ну? - Хорошо! – вздохнул Такуми. Было видно, что он собирает все свое мужество и подбирает подходящие слова. – Только… это все очень серьезно, Мису-кун и… можно я тебе на ухо скажу? - Что за детский сад? – поразился Мису, мысленно хватаясь за голову: иногда Такуми вел себя, как сущий ребенок, несмотря на то, что они были почти одногодки. – Зачем? Тут же больше никого нет! - Я знаю, - Такуми недовольно нахмурился, удивляясь непонятливости председателя. – Просто… я стесняюсь вслух говорить, понимаешь? - Нет, - честно признался Арата. – По-моему, это полный бред и клиника. И это к психиатру, а не ко мне. Но если тебе так менее стыдно, то давай на ухо. Ты меня так заинтриговал, что я уже не могу просто вызвать санитаров и отправить тебя в дурдом, не узнав, что у вас там опять приключилось. И Мису, ухмыльнувшись, склонился к Хаяме, который, как было видно, собирался с духом. Наконец, закрыв глаза, он отчаянно зашептал что-то в ухо председателя, лицо которого в следующие несколько минут надо было видеть. Широкие брови Арата-сана взлетели чуть ли не к потолку, глаза распахнулись, словно у анимешного персонажа, а на лице можно было прочитать невообразимую смесь изумления, недоверия и ужаса, медленно сменившимся совершенно блаженной и счастливой физиономией. Мису наслаждался. Нет, с этими двумя сумасшедшими главное не сойти с ума самому! Такуми замолк и с надеждой и отчаянием смотрел на соседа, который столько раз помогал ему с Гии разобраться с трудностями в их отношениях. - Мису! И что теперь делать? – не выдержал Хаяма, не в силах разобраться со сложной мимикой председателя. Арата молчал, пытаясь подобрать приличное междометие для выражения эмоций, обуревавших его сейчас. Как назло, все слова, приходившие на ум были строго непечатными и для выражения чувств в присутствии обидчивого и впечатлительного Такуми не годились. - Мису-кун, скажи что-нибудь! Я, это… стерва, да? И тут Мису, услышав столь неподходящее самоопределение из уст скромного и покорного Хаямы не выдержал, заржав так, что в шкафчике над мойкой зазвенела посуда. - Да, Хаяма, еще какая! – сквозь смех выдавил он, уже понимая, что решение проблемы опять придется взять на себя. *** Рассказанная «тайна» стала для председателя настоящей бомбой. То, что говорил ему Такуми было достаточно экстравагантно, пикантно и неожиданно. А в целом – полным бредом и маразмом, который точно поразил мозг Гиичи, раз он смог такое просить у своего обожаемого до этого самого маразма Такуми. А попросил – ни много, ни мало – его руку и сердце. В самом, что ни на есть прямом смысле этого слова. - Он сказал, что хочет, чтобы я за него… то есть, он на мне… то есть, чтобы мы поженились и были вместе не только перед Богом, потому что он и так меня любит, но и перед людьми… - лихорадочно шептал Такуми на ухо Мису, который чувствовал себя дурацким поверенным в сердечных делах какой-нибудь парочки гормонально озабоченных подростков. - Я сейчас умру, - сообщил Мису куда-то в пространство, стараясь держать себя в руках и не смеяться: все-таки обижать Хаяму не хотелось, тем более что он, кажется, опять собирался зареветь. – Вам что, адреналина не хватает, острых ощущений, витаминов? Что вообще с вами происходит? Не понимаю, как можно любить друг друга и вечно мотать друг другу нервы? Нет, Такуми, у вас явно что-то не в порядке с психикой… кстати, а почему ты отказал? - Ну… - Такуми растерянно захлопал ресницами. – Я как-то не сразу вообще понял… это же шок! - По идее, девушки всегда дико счастливы, когда им делают предложение, - сообщил Арата, ехидно хихикая. – Бедный Гиичи… как он, должно быть оскорбился. Да ты, Хаяма, оказывается, у нас любительница продинамить парня! - Мису! – из глаз Такуми внезапно покатились крупные прозрачные слезы, чего Арата вообще не выносил, поэтому, поняв, что перегнул палку, вздохнул и попытался успокоить чувствительного соседа. - Так, ладно, не реви, ты не девушка, и извини за нелепую шутку. А теперь давай разберемся, - председатель задумался на мгновение, формулируя целый ряд вопросов, которые хотелось задать. – Во-первых, Гии не смущает, что у нас запрещены однополые браки? - Он сказал, что мы поедем в Канаду и там поженимся, - сквозь слезы прошелестел Такуми, совсем загрустив. – И вас с Шином возьмем в свидетели. - Ну, спасибо за доверие, я польщен и растроган, - фыркнул Арата. – Да, Гиичи всегда был любителем все усложнять. С этим понятно, но ты все-таки можешь мне внятно ответить, почему ты отказался и, судя по твоим воплям и всхлипам, убежал от него, как ошпаренный и заперся в ванной, пустив воду, чтобы не слышать, что он тебе говорит? Почему, Хаяма? - Не знаю, - Такуми поднял на председателя огромные глаза, в которых плескалось такое недоумение, что Мису захотелось хорошенько настучать соседу по тыковке, чтобы пришел в себя и не морочил голову ни себе, ни несчастному однокласснику, который вынужден вот это все выслушивать. - Тааак, - зловеще протянул Мису. – Я был прав – лечиться уже поздно. Попробуем хотя бы слегка купировать идиотизм. Ты любишь Гиичи? - Ты же знаешь, что да! - воскликнул Хаяма. – Зачем спрашиваешь? Всегда ты… - Помолчи! – суровость председателя была величественной и необъятной. – Судя по его предложениям, он тебя тоже, хотя, больше похоже на полное размягчение мозга… ну да ладно. А вот теперь хорошенько сосредоточься, Хаяма, и попробуй все-таки внятно мне сказать, почему ты отказал любимому человеку в том, чтобы узаконить отношения… небо, бред какой-то! Просто ответь! - Я… я просто… Мису, я не хочу его связывать, понимаешь! – выпалил Хаяма, вскакивая со стула. – Ты же знаешь, он – наследник большой корпорации, отец явно ждет от него, что он будет участвовать в их семейном бизнесе, удачно женится, у него будут дети… а тут я. Я и так до сих пор не могу поверить в то, что нам разрешили жить вместе и оставили в покое. Но Гии просто может понять, что он ошибся и уйти, а если наши отношения будут оформлены официально то могут быть юридические трудности… я совсем не хочу, чтобы у Гии были проблемы, он и так много работает и устает… не хочу! Я буду рядом, пока ему нужен, но оформить отношения официально… Мису, да ты представляешь, сколько проблем возникнет! - Крик души истерички, - прокомментировал страстную речь Такуми Арата. – И не обижайся, так оно и звучит на самом деле. Во-первых, ваши официально зарегистрированные отношения просто не будут иметь юридической силы у нас. Так что расслабься, коварный Хаяма, отсудить наследство у Гиичи тебе вряд ли светит. А во-вторых… впрочем, хватает и первого пункта. Я так понимаю, именно он тебя беспокоил больше всего, охотничек за богатым мужем? - А еще – не надо это ему, - продолжал Такуми, пряча глаза, словно не слыша язвительных слов Мису. – И так многие, кто о нас знает, тычут в Гии пальцем и смеются у него за спиной. Мне все равно, я привык, да ты и сам знаешь, у меня характер другой. А для Гии… знаешь, как ему плохо и неприятно, когда он это замечает? А узаконь мы наши отношения, пусть даже так, не здесь, то вообще не оберешься ехидных и злых комментариев. Я знаю, что Гии и виду не подаст, что его это задевает, но ему будет очень плохо. Я не могу позволить никому причинять ему боль! - Зато своим отказом ты обрадовал его по самое «не могу»! – оборвал его Арата, отвлеченно думая, как все-таки этот человек умеет все перевернуть с ног на голову. – Думаешь, твой Гии полный идиот и обо всем этом не думал? - Нет, конечно… - Такуми, кажется, полностью растерялся и смотрел на Мису как утопающий на спасательный круг. – Но ведь… - он замолк, не зная, как облечь свои смутные тревоги и горести в какие-то четкие слова. В замечании Мису был смысл, и теперь, когда ему со стороны озвучили его глупое поведение, отказ и малодушное бегство от Сакки казалось ему еще более отвратительным и постыдным. - Ты говори, говори, умник, - Арата усмехнулся, но глаза его смотрели серьезно и настороженно. – Знаешь, Хаяма, я не сентиментальный болван, как твой Гии, но даже я бы расстроился, если бы… ммм… любимый человек, которому я доверяю и хочу видеть рядом, так истерично и глупо отказал мне, не объясняя причин. Ты отказал ему, думая, что так лучше для вас обоих, но Гии-то этих твоих мыслей не знает, он не телепат. И, поверь, что сейчас ему очень хреново, потому что он думает, что ты не так уж его любишь. Хаяма, я сколько раз тебе твердил, что с близкими людьми надо говорить и объяснять, иначе есть большой риск потерять доверие и, вообще, отношения? Ты что, полоумный, чтобы этого не понимать? - Наверное, да… - шепот Такуми был едва слышен, но сам юноша был абсолютно подавлен. Занятый своими переживаниями, он совсем не подумал, каково было слышать отказ его Сакки. А ведь нелегко далось ему это решение и предложение узаконить их отношения, уж в этом можно быть уверенным! Не такой человек Гиичи, чтобы вот так, с бухты-барахты предлагать такое. Значит, он, действительно, сильно его любит, а он, Такуми – точно полоумный кретин! - Мису, я должен его найти… должен сказать… объяснить!.. – Такуми вскочил с табуретки и ринулся к двери, по дороге опрокинув табуретку и смахнув со стола локтем тарелку, чего в запале даже не заметил. - Эй, не ломай мою утварь! – крикнул вслед уже исчезнувшему Такуми Арата. – И на свадьбу не забудьте пригласить! И Мису усмехнулся, понимая, что ему опять не доведется нормально поспать ночью, потому что эти два дурака снова будут мириться. Так, как это делают только они – громко, бурно и так, что остается только рычать про себя, невольно завидуя той силе страсти, с которой они любят друг друга за стеной. *** Влетев в квартиру, Такуми молча остановился посередине пустой гостиной. Поговорить с Гии он решил твердо, но проблема была в том, что Сакки не было дома, а мобильный, на который Хаяма бросился звонить, ответил ему знакомым звонком из спальни – Сакки в расстроенных чувствах забыл телефон дома. Такуми в полном раздрае бросился ничком на футон, прямо как был – в джемпере и джинсах, хотя почти никогда до этого себе такого не позволял. Но сейчас было плохо – поэтому на всякие мелочи, вроде того, что нельзя валяться в верхней одежде там, где спишь, не имели никакого значения вообще. Надо было срочно, сию же минуту увидеть Гии, но, по вселенскому закону подлости именно это было недоступно: где может быть расстроенный Сакки Такуми даже не представлял. А тот факт, что он очень сильно обидел любимого человека своим отказом… Такуми закрыл глаза, перевернувшись на спину и раскинув руки. Он был в таком паршивом состоянии, что не мог даже плакать. К тому же мысль о том, что Гии не вернется, жгла сердце, причиняя такую боль, что хотелось выцарапать себе внутренности ногтями, лишь бы заглушить боль душевную болью физической, которая сейчас представлялась предпочтительнее. Слезы все-таки потекли из под закрытых век, и Такуми, тихо всхлипывая, даже не стал стирать их с лица. Было беспросветно и безнадежно плохо… и подушка, которую подгреб под себя Хаяма пахла Гии, от чего юноша еще сильнее заплакал. Он даже не понял, в какой именно момент сильные родные руки обхватили его, крепко обнимая. - Такуми! Что случилось? – столько тревоги было в голосе Сакки, что Такуми заплакал еще горше. Он его обидел, сбежал, показав всем своим поведением, что не хочет связывать с ним свою жизнь, высказал свое недоверие, а Гии его еще и утешает! - Гии, я так тебя люблю! – прошептал он, со всей страстью прижимаясь губами к губам ошеломленного таким внезапным напором Сакки. – Ложись рядом, пожалуйста! И Такуми потянул к себе ничуть не возражавшего Гии, укладывая рядом с собой. *** - Ох, - Такуми пытался восстановить дыхание после сумасшедшего секса. – Гии, мне надо с тобой поговорить! - Самое время! – засмеялся Сакки, прижимая к себе возлюбленного. Его глаза блестели от счастья, а видя в глазах Такуми такое же ошалелое и радостное выражение, ему становилось еще лучше. Он и так чувствовал себя виноватым за то, что так резко огорошил чувствительного Такуми предложением пожениться. В конце концов, может, Такуми никогда и не думал об этом, а тут вдруг вот так, сразу брякнуть… конечно же, он испугался, что это на Сакки нашло. Такуми же в этот момент думал приблизительно то же самое, только винил во всем себя, думая о том, что он обидел Гии, которого любит больше всего на свете. - Прости! – неожиданно выдохнули оба одновременно, и изумленно уставились друг на друга. - Я… расстроил тебя, - проговорил Гии, взяв начало трудного разговора на себя. – Но я, действительно, не подумал, что это может… испугать. Прости, Такуми, я больше никогда… - Никогда – что? – перебил его Хаяма. – Не сделаешь мне предложение? Я сейчас еще больше расстроюсь, Гии. - Но ведь… ты же против… - Сакки недоуменно и грустно смотрел на возлюбленного. – И я понимаю… мы еще слишком мало живем вместе, чтобы ты доверял мне до такой степени… - Гии, ты сейчас говоришь такую ерунду, что я просто тебя хочу треснуть по шее, - сообщил Такуми, гневно сверкая глазами. Перекинув ногу через бедра Гиичи, он сел на него, положив руки ему на плечи и склонившись над ним, угрожающе сдвинул брови. - Хорошо Такуми, - безропотно согласился лежащий под ним Гиичи, пожирая Хаяму глазами. – Только… ты ничего не замечаешь? - Ох… черт! – Такуми залился краской, осознав, что они лежат полностью обнаженные, а его поза сейчас развратна до такой степени, что способна вызвать у Гии какие угодно чувства, кроме угрызений совести. И то, что он почувствовал под собой, как отреагировал на его поведение Сакки, тоже добавляло энтузиазма, но только не для серьезных разговоров по душам. - Ага… я опять тебя хочу… - глубоко дыша, чтобы не сорваться, сообщил Сакки куда-то в пространство, удерживая руки на бедрах начавшего тихонько сползать с него красного как рак Такуми. – И если ты думаешь, что я тебя отпущу и продолжу выяснять с тобой отношения в тот момент, когда ты так чудесно меня… эээ… оседлал, ты очень глубоко ошибаешься. Я и так сказал слишком длинную фразу… боюсь, что на большее меня не хватит… - Ну и… пусть так! – Такуми, прикрыв глаза, и неожиданно направил в себя твердый член Сакки рукой, осторожно опускаясь сверху. – Гии… я тебя… накажу! - Конечно, конечно… - Гиичи уже не сдерживаясь, двигался под Такуми, входя в его тело до конца, мучительно-прекрасно, именно так, чтобы видеть, как с каждым движением его любимый человек все сильнее сходит с ума от страсти и удовольствия. Такуми всхлипнул и застонал, отчего Гии совершенно потерял голову и стал вбиваться в тело возлюбленного с удвоенной силой, придерживая его за бедра. Через несколько минут Такуми с громким стоном упал на Сакки, чувствуя, что он уже не может сдерживаться от того, как Гии движется внутри, одновременно помогая ему рукой. - Не могу больше… Гии, я сейчас!.. – крикнул Такуми, кончая, одновременно чувствуя, как также горячо и сильно пульсирует плоть Сакки в нем. Еще несколько минут они ошеломленно молчали, сильно сжимая друг друга в объятиях. Такуми обессилено сполз на простыни, благодарно утыкаясь лицом в плечо Гии, который никак не мог собраться с мыслями, после того, как Такуми устроил ему этот марафон. - Такуми, что это было? – Сакки, нежно целуя Хаяму, осторожно убрал черные прядки волос со взмокшего лба. – Я, признаться, в полном шоке… конечно, безумно приятном… - Считай, что это мой ответ на твое… предложение, - прошептал Такуми, избегая смотреть в глаза Гии – все-таки, так развратно и открыто он редко позволял себе заниматься любовью с Гии – просто-напросто кошмарно смущался, хотя уже давно знал, что Сакки ужасно нравится, когда он так отпускает себя. – Я, правда, хотел поговорить… объяснить, но когда увидел, как ты снова… ну, хочешь меня… не мог удержаться, - Такуми окончательно смешался: делать что-то такое он еще мог, но вот говорить об этом стеснялся просто жутко. - Все нормально, Такуми, это я поторопился и испугал тебя, - Гии подавил вздох, прижимая к себе юношу. – Я просто хочу, чтобы ты знал, что я очень тебя люблю. И еще – хочу, чтобы мы все время были вместе, и … знаешь, все бывает в жизни. А вдруг со мной что-то случится, а тебя не пустят ко мне в больницу даже попрощаться, просто потому, что по законам общества мы никто друг другу! Я не хотел бы покидать этот мир, не увидев тебя! Такуми, приподнявшись, решительно положил ладонь на губы Гиичи. - Я тебе запрещаю так говорить, слышишь? Даже думать о таком не смей! – помолчав, он тихо добавил: - К тому же, тебе недолго придется ждать меня по ту сторону… я тебя догоню почти сразу. - Замолчи!.. Ох, какие же мы идиоты! – Гии, схватил Хаяму в охапку, прижимая к себе так крепко, что Такуми стало трудно дышать. – Лежим тут после всего, что было и говорим о смерти… глупость, правда? - Нет, Гии, погоди! – Такуми уперся лбом в грудь Сакки. – Дай я скажу. Я отказал тебе только потому, чтобы у тебя не было проблем… все-таки твой отец и так не очень доволен, что мы вместе, а если он еще узнает, что мы решили пожениться, он будет в ярости. - Такуми!.. - Погоди! И еще – не хочу тебя связывать. Мало ли, что может случиться…а вдруг ты найдешь себе кого-то… девушку… и дети чтоб были… - Такуми!.. - Нет, я еще не закончил! Я боюсь! Просто боюсь, что это может сослужить нам плохую службу… и люди тоже… они не поймут. Мне все равно, но я не хочу, чтобы тебе говорили что-то неприятное! И еще… ммм… Гиичи заткнул его поцелуем, нежно водя кончиками пальцев по голой спине, иногда осторожно сжимая упругие ягодицы. - Такуми… ну почему ты говоришь такие глупости? Зачем обижаешь меня? Какие к черту девушки и дети? При чем здесь отец? Есть ты и я, и наша жизнь. И только мы вправе делать её такой, какой хотим. Остальные могут пойти лесом! Пойми уже: мы – взрослые, мы – любим друг друга, мы – имеем право на наше личное счастье! И я сделаю всё, чтобы это самое счастье у нас было, понимаешь? Не хочешь, чтобы мы поженились – пусть! Просто будь со мной, и я обязательно добьюсь твоего доверия и уничтожу твой страх. Просто будь рядом всегда, Такуми! - Мог бы и не просить, - задыхаясь от нежности пробормотал Хаяма, подставляясь под поцелуи. – И я вовсе не говорил, что против вообще… просто сейчас не слишком подходящее время… вот через год, к примеру… - О, нет, только не это! – раздался насмешливый голос со стороны балкона, и Гии, недовольно поморщившись, закрыл голого Такуми собой, пытаясь нашарить где-то на полу улетевшее в другой конец комнаты одеяло. То, что сам он был такой же абсолютно неодетый, Сакки не волновало совершенно. Мису, перевесившийся через балконную перегородку, без смущения заглянул в комнату: - Я смотрю, Хаяма, он тебя быстро уговорил… всего за два раза! - Сволочь ядовитая! – зарычал разозленный Сакки. – Ты что, подглядывал, извращенец? - Вот еще, больно надо! – Мису, как всегда, веселился изо всех сил с парочки своих бывших одноклассников. – Да вы тут так стонете и об пол бьетесь, что даже глухой бы помер от разрыва барабанных перепонок. Так что, мне уже готовить визу в Канаду или как? - Мису, свали отсюда, иначе тебе надо будет готовить визу на тот свет! И свидетелей мы позовем других! – Гии старался, чтобы его голос звучал жестко, но он чувствовал, как губы Такуми у его груди улыбаются, и сам понимал, что не может сердиться на мерзавца Арату. - Не смеши меня! – Арата ухмыльнулся, ехидно щурясь. – Кто к вам в свидетели пойдет, к таким ненормальным? Ладно, я пошел… только, Сакки, Хаяма… не могли бы вы сегодня ночью воздержаться от… ваших игрищ? Вам что, двух раз не хватит? Дайте поспать нормально! - Ну, все, Мису, ты труп! – Гии собирался вскочить с футона, но в объятиях Такуми было так хорошо, что он только швырнул в сторону балкона то, что попалось ему под руку – как оказалось, это была футболка Такуми. Мису, демонически захохотав, исчез с балкона, чувствуя себя отомщенным. Сакки только вздохнул, глядя в смеющиеся глаза своего возлюбленного. - Все будет так, как мы захотим! – прошептал он, снова и снова целуя родные губы. Такуми был рядом, его тело прижималось к нему, даря своё тепло, он кивал и смеялся от счастья, принимая его поцелуи и даря свои в ответ. А больше ничего и не надо. И те два серебряных колечка, которые лежат в его бумажнике, потерпят немного пока не придет их время. Полгода – это совсем недолго. Особенно когда любимый человек с тобой.