***
Джим медленно и верно исполнял свой план. Часть за частью он идёт к поражению, к которому приведёт победа над единственным дорогим ему человеком. Удивительно, но осознание пришло внезапно, как гром среди ясного неба. Он тогда приложил бледную руку к груди, туда, где находится сердце и стоял так минут двадцать, прислушиваясь к частым ударам, понимая, что окончательно и бесповоротно влип. А потом пришла идея, безумная, но оттого привлекательная. С глаз долой из сердца вон, как говорится. Вот, теперь величайший злодей мира стоит в опустевшем зале Тауэра, рядом лежит отключившийся охранник, сам виновник вынул изо рта жвачку и прилепил её к стеклу, вставив туда бриллиант, а затем, спустя ещё несколько махинаций, со всей силы ударил по тому месту огнетушителем. Неспешно надел корону, сел на трон, где его и взяли. Об этом писали все газеты. Преступление века. Взлом трёх самых охраняемых мест Британии. Суд был назначен во вторник, до того дня Мориарти посадили под арест. Собственно, его это не волновало. Он итак знал, что его оправдают. Проблема была в другом, и эта проблема сейчас металась по всему Скотланд-Ярду в поисках ответов, пытаясь выяснить, что задумал его главный враг. На самом деле это ужасно, осознавать, что ты влюбился в самого бесчувственного, не считая Майкрофта, человека на земле, пытающегося упрятать тебя за решётку. Так по-Джимовски. Из всех людей выбрать того, которому ты не нужен, безразличен в определённом смысле; которого невозможно заполучить. И здесь отличился. Но раз невозможно заполучить, то отдавать кому-то тоже не надо. Эгоистично. Таким уж он вырос собственником.***
— Шерлок, прошу тебя, веди себя прилично, — Джон в сотый раз повторял одно и то же, чем неимоверно раздражал Холмса. — Я буду собой. — О Боже, за что мне это, — доктор устало закатил глаза. Шерлок смотрел в окно и, несмотря на некоторую взвинченность и раздражение вёл себя более менее спокойно. Джим раньше не подставлялся лично, а недавно своими руками совершил преступление. Его арестовали за попытку ограбления, хотя если бы он действительно захотел чего-нибудь, то сделал бы это более изящно так, чтобы невозможно было до него добраться. Детектив пытался понять мотивы врага. А считал ли он его врагом? Мориарти сражался против него, на другой стороне, но, как ни странно, был очень важен консультанту полиции. Он смог заинтересовать его во всех возможных смыслах. Однако неуместные чувства не должны мешать игре. Да и кому Шерлок нужен с ними. Криминальный консультант только посмеётся и припишет к его к ординарным людишкам. Химический дефект затуманивает разум, не даёт мыслить здраво, что неизменно приводит к ошибкам. Яркий тому пример — Ирен. Неповторимая, роковая женщина водила Холмса за нос, но, в конце концов, не удержалась, поддалась искушению и невольно выдала себя. Машина остановилась у здания суда, где уже толпились репортёры, надоедливые журналисты, не давая прохода. Детектива назначили главным свидетелем по делу Мориарти. Этому поспособствовал сам преступник, на стекле его имя крупными буквами, не забыв поставить смайлик в конце. Поэтому в этот самый момент консультант прорывался к спасительной сейчас двери. Ему это всё-таки удалось. Так как до начала процесса было ещё немного времени, то он направился в туалет, чтобы вымыть руки. Уже стоя над раковиной, он почувствовал чьё-то присутствие. — Простите, Вы, Шерлок Холмс? — рыжеволосая женщина лет тридцати, в дурацкой охотничьей шапке, наигранно удивилась. — Мне кажется, вы перепутали туалет, — отвращение при виде неё проскользнуло на идеальном лице. — Я Китти, ваша большая фанатка, — похоже, столь откровенная грубость нисколько её не смутила, — Не могли бы вы расписаться у меня на блузке, — а вот это уже больше похоже на попытку соблазнения. — Вы не фанатка. — Но… — У вас имеется диктофон, к тому же на вашей руке след от стола. Вы много пишете в спешке, возможно что-то срочное. На запястье чернильное пятно, нанесено вашим указательным пальцем. Вы журналистка. Решили меня таким образом проверить. — Вы с блеском прошли проверку. — Могла бы получиться отличная статья Китти… — Райли. Китти Райли. — Есть одно маленькое «но». Я не дам интервью. — В прессе ходят разные слухи. Рано или поздно Вам понадобится соратник. Как видите, я умна. Мне можно всецело доверять. — Умна? Хм. Если Вы и вправду такая умная, то Вам не нужно брать интервью. Вы итак всё поймёте. Давайте же. Прочтите меня. -… — Теперь я. Вы скорее голодна, чем умна. У Вас стёршийся маникюр, дорогая, но единственная хорошая юбка. Доверия Вы точно не внушаете, но я всё же скажу несколько слов. Вы. Мне. Омерзительны, — почти что шипение. Шерлок покинул помещение, оставив униженную женщину наедине с собой, справляться с эмоциями.***
Джим в пол-уха слушал, что говорит судья, остальное внимание всецело принадлежало главному свидетелю, который выглядел отличною Абсолютно чёрный костюм, чёрная рубашка и галстук. — Вы утверждаете, что подсудимый «Преступник-консультант». — Да. — Не могли бы Вы пояснить свои слова. — Джеймс Мориарти работает по найму. Как специалист. — Как тот, кто чинит отопление? — Как тот, кто заминирует здание или организует убийство. Но, думаю, с проводкой он тоже справится, — по залу прокатились смешки. А сам Холмс всё время смотрел на противника, в чьих глазах черти отплясывали Макарену. — Как… — Нет, нет. Это не лучший вопрос. Как давно я его знаю? — Мистер, Холмс. — Мы виделись всего два раза по пять минут и попытались друг друга убить. Я думаю, между нами особая связь, — брови Мориарти поползли вверх после этой фразы, он, можно даже сказать, немного смутился. Смутился и удивился тому, что смутился, что не укрылось от пронзительных голубых глаз Шерлока. — Кхм. Мисс Соррел, вы и вправду считаете, что этот человек эксперт? Они были знакомы с обвиняемым всего пять минут, — пухленький мужчина недовольно покосился на судью. — Мне хватило бы и двух. Пять — это уже слишком. — О, да что вы говорите? Дальше консультирующий детектив был в своём репертуаре. Спорил с судьёй, вслух рассказывал всё о каждом из присяжных. В общем его посадили под арест и отстранили от дела. Загвоздка была в том, что камера, куда его привели, была по соседству с камерой Мориарти. Чем он не побрезговал воспользоваться. Злодей всея мира действительно был в лёгком ступоре от слов детектива, и по-своему попытался выведать, что тот имел ввиду под особой связью. Шансы малы, но надежда умирает последней. Поэтому даже в его случае она ещё трепыхалась в груди. — Шерли, — под этой язвительностью скрывался неподдельный интерес, — Особая связь, мм, — так как между ними была перегородка, то Холмс не мог видеть лёгкой грусти в глазах Джеймса. Детектив молчал. Он корил себя за эти слова. Но в тоже время появилось чувство облегчения. Он это произнёс, лицо Джима в тот момент было бесценно. Столь очевидная вещь, они действительно были связаны, но между ними всегда была преграда, как стена сейчас, противоположность сторон, ну прямо Ромео и Джульетта, или же невидимая преграда, выстроенная ими же с помощью колких фраз, пафоса. К Холмсу пришла идея. Хоть раз быть честным не только с самим собой. К тому же, появилась новая пища для размышлений. — А разве не так, — голос звучал тихо и от чего-то слегка хрипло. — Да ты романтик, — несмотря на смысл слов, ехидство испарилось, — Так, — согласился Мориарти. На этом разговор закончился. Оба умолкли, погрузившись каждый в свои мысли. Два влюблённых идиота, даже не подозревающих о чувствах другого, медленно губящие себя. Оба придумывают мотивы друг друга, оба страдают от этого. Когда Шерлока выпустили, он бросил мимолётный взгляд на злодея-консультанта. Тот стоял, облокотившись спиной о холодную стену, запрокинув голову назад, закрыв глаза.***
Суд продолжался. — Мистер Крэйхилл, мы можем выслушать вашу защиту. — Ваша честь, клиент не будет защищаться., — угловатый мужчина в серебристом парике твёрдым голосом произнёс эту фразу. — Я не понимаю, Вы выступили с заявлением невиновен, — на зал опустилось замешательство. — Тем не менее, мой клиент не предоставляет никаких доказательств. — Защита… Вопросов не имеет. Дамы и господа присяжные, Джеймс Мориарти обвиняется в нескольких попытках ограбления. В случае доказательства вины, преступления предполагают длительный срок заключения. Так как сторона защиты не предоставила доказательства для вынесения оправдательного приговора, я настоятельно рекомендую признать его виновным. Присяжные совещались шесть минут, а после был вынесен приговор, который не ожидал услышать никто, кроме обвиняемого. — Невиновен. Его признали невиновным. Никакой защиты. Не будь я там, подумал бы, что это шутка, — Шерлок слушал возмущения Джона, — Ты знаешь, он придёт к тебе, — звонок прекратился. Холмс медленно встал с кресла, пребывая в глубокой задумчивости, он поставил чайник. Безусловно, всё это было каким-то планом, и он намерен его разузнать. А до того момента, как к нему пожалуют в гости, можно приготовиться, собраться с мыслями. В этом поможет И.С.Бах. Джим был немного растерян, те слова, то каким тоном они были произнесены просто не выходили из головы. Поскольку он планировал посетить Бейкер-стрит, то плохо не будет, если он задержится там немного дольше, чем планировалось. Противник в чувствах дуб дубом, но не стоит забывать то, как он раскрыл умненькую Ирен. Подобные мысли крутились у консультанта в голове всю дорогу, которую он проделал пешком. Всё-таки официально оправдан, можно насладиться видом Лондона. Дверь была открыта, его ждали, очевидно. Деревянные ступеньки не внушают доверия, одна скрипнула. Бесшумного появления не вышло, а жаль. Музыка, играющая на втором этаже затихла на несколько секунд. Играл Шерлок хорошо, но не говорить же этого ему. — Большинство сначала стучаться, но ты, полагаю, себя таким не считаешь, — голос спокойный, но в нём слышен укор, — Чайник только вскипел. — Иоганн Себастьян ужаснулся бы. Можно? — Мориарти вертел в руках ярко-красное наливное яблоко. — Конечно. — Кстати, это был комплимент. — Не особо. — Я присяду, — в ответ Шерлок указал смычком на кресло Джона. — Прошу, — Джим чисто из вредности проигнорировал жест и уселся в то, которое принадлежало собеседнику. — Знаешь, когда он лежал на смертном одре, Бах. — Он услышал, как его сын играет на фортепиано одно из его произведений. — Мальчик не доиграл его. — И тогда умирающий вскочил с постели и доиграл. — Не выносил незаконченных мелодий, — Мориарти поморщился, внимательно глядя на Шерлока. — Ровно как и ты, вот зачем ты пришёл, — злодей-консультант едва заметно вздрогнул. На миг ему показалось, что Холмс имеет в виду тот разговор, но иллюзия быстро рассеялась, оставляя после себя слабое чувство досады. Примерно это испытывает ребёнок, когда у него отбирают мороженное, или же ученик, несправедливо получивший двойку. — Скажи, ты ведь немного рад? Только честно. — проговорив это своим елейным голоском, Джеймс умильно взглянул на Шерлока. Покривляться он явно любил. — Чему? Приговору? — детектив упорно делал вид, что не понимает, к чему клонит криминальный консультант. Два ключевых слова — делал вид. — Мне, вышедшему на свободу, — Мориарти поставил локти на середину стола, почти перегибаясь через него, — Каждой сказке нужен старый добрый злодей. Я нужен тебе, без меня ты — никто, — по мере того, как он говорил, голос становился всё тише, пока не превратился в едва слышный шёпот, — Ведь мы с тобой так похожи, Ты и Я, — Холмсу пришлось наклонится, чтобы расслышать, так, что его лицо находилось на расстоянии пятнадцати сантиметров от говорившего. Странное ощущение, будто воздух нагрелся, а комната исчезла из вида. Остались только глубокие чёрные глаза, чуть расширенные зрачки, — Только ты… — Джим замолчал, завороженно наблюдая за голубизной любимых очей. Его охватило отчаяние, в груди остро заныло от понимания того, что совсем скоро они будут безжизненно глядеть в небо, а на лице, обрамлённом каштановыми кудрями, застынет бесстрастная маска, и это сделает он сам. Было больно, но всё-таки удалось справиться с собой, он опустил взгляд, но тут же его поднял, как только до его ушей донеслось хмыканье. Рассеянность, непонимание. А потом Мориарти с абсолютно нечитаемым выражением лица откинулся в обратно кресло, — Только ты скучный, — протянул он, — Ты на стороне Ангелов. Последние слова вывели Шерлока из своих мыслей. Он заметил, что они оба затаили дыхание. Это отчего-то рассмешило, и он не сдержался. Чего он собственно ожидал? Лицо противника словно стало каменным, появился привкус разочарования, когда тот отодвинулся как можно дальше. — Тебе смешно? — голос холоден как лёд. — Из меня Ангел, как из тебя балерина, — Холмс пропустил вопрос мимо ушей. — Видимо ты не знаешь в точности, что там произошло. К твоему сведению, в Тауэре я танцевал балет, — кривая ухмылка не секунду появилась на губах. — Ты конечно же добрался до присяжных, — утверждение. — Я проник в самое охраняемое место в Лондоне, взломал тюрьму «Пентонвиль» и Английский банк. Думаешь, мне не по зубам двенадцать гостиничных номеров? — Кабельное телевидение? Банально — Но эффективно. У каждого есть своя болевая точка, кто-то, кого человек хочет защитить. — Итак, что ты намерен делать? — Оу, Шерли, не расстраивай меня. Не думаешь же ты, что я тебе все карты раскрою. Скука. Ты ведь уже догадался, не так ли? Я говорил. Вопрос, слушал ли ты? Так трудно сказать я не знаю. — Я не знаю. — Умно, чертовски умно, как иронично. К слову, ты ведь уже рассказал дружкам. — Что рассказал? — это прозвучало резко. — Почему я это сделал. — Нет. — Но ты понял. — Разумеется. — Я жду. — Ты итак знаешь. — Докажи. — Ты ничего не взял, потому что тебе это не нужно. — Хорошо, продолжай. — Потому что ничто не сможет сравниться по ценности с ключом, — Шерлок понял, что это ловушка. Но пока стоит подыграть. Позже, лучше обсудить это с Майкрофтом. Как бы больно это ни было. Естественно, он ничего не должен знать о безнадёжных чувствах младшего брата. Холмс надеялся, что с победой над Джимом, они пройдут. — Я могу открыть любую дверь на земле с помощью пары строк компьютерного кода. Нет больше такого понятия, как конфиденциальность, мой дорогой. Я мог бы взрывать страны блока НАТО в алфавитном порядке. В мире закрытых комнат обладатель ключа — король, — игра продолжалась, — Видел бы ты меня в короне, — Мориарти буквально прорычал эти слова и улыбнулся. Нельзя не восхищаться собственным актёрским мастерством. — Весь судебный процесс — рекламный ход. Ты показал миру на что способен. — Огромный список клиентов: продажные правительства, террористы. Все они меня хотят. Внезапно, я Мистер Секс. — Ну и какое тебе дело до того, кто больше заплатит? — Не ревнуй. Мне всё равно. Забавно смотреть, как они добиваются меня. Папочка любит меня больше. Мило, согласись. — Не отрицаю. — Не отрицаешь, что ревнуешь? — Джим решил доводить детектива как мог. — Не отрицаю, что это мило. — У тебя ведь есть Джонни-бой. Может тоже сожителя завести. Будет помогать мне в организации криминала. Мм, заманчиво. — Зачем тебе это? — Весело, я так полагаю. — Тебе не нужна власть. Деньги не имеют значения. Что тебя мотивирует? — Мы… Я хочу завершить дело. Последнее дело, — он не соврал, ужасная правда, основанная на извращённой логике гениального ума, — Совсем скоро, неизбежное падение. О нет, нет, нет, не надо бояться. Падение сродни полёту. Вот только конец всегда один. — Никогда не любил загадки. — Придётся, — злодей-консультант встал вместе с Холмсом, подошёл к нему почти вплотную и выдохнул прямо в ухо, опаляя его горячим дыханием, — Я. Твой… Должник, — он не мог не заметить, как тот вздрогнул и стремительно отошёл. Что? Неприятно? Невыносимо осознавать это, но ещё невыносимее понимать, что ты ничего не можешь изменить. Они оба летят вниз, в чёрную бездну ещё большего одиночества.***
Теннисный мячик методично стучал по стене морга. Последние несколько дней были сущим кошмаром для консультирующего детектива, «мошейника, шарлатана», как окрестила его Китти Райли в своей статье. Кто бы мог подумать, что подняла всю шумиху именно та сумасшедшая из туалета. Джеймс очень изящно поимел, кхм, разыграл всех. Ричард Брук, гениальнее не придумаешь. Но теперь только вперёд. Упасть в пропасть и жить дальше. Мозг всё ещё пытается отыскать другие пути, бесполезно. Есть уже готовый план. Всё продумывалось до мельчайших деталей, не оставляя ни единого шанса сердцу, разрывавшемуся от отчаяния. Очень помогла Молли, серая мышка. ≪ Поиграем? ШХ ≫ — пальцы нажали на кнопку отправить. Через пять минут пришёл ответ. ≪ Я жду≫ Шерлок встал и неспешно побрёл на крышу. Кровь бурлила в венах, волнение имело место быть, вперемешку с адреналином вызывали массу ощущений. На крыше Бартса было прохладно. Мориарти сидел на парапете, из его телефона доносилась песня «Staying Alive». — Ты и я, Шерлок, и наша проблема. Последняя проблема. Остаться в живых, — пропел он и выключил звук, — Скучно, не так ли? И скука такая, хроническая, — консультант провёл рукой, будто пытаясь показать, какого это, — Всю жизнь я гнался за драйвом. Ты был моим лучшим драйвом, но теперь я его лишён, потому что я сокрушил тебя, победил. — Это была ложь. Нет, на самом деле это он проиграл. Лишил себя шанса на победу ещё тогда, когда впервые обратил внимание на гениального кудрявого засранца, что сумел заметить мельчайшие детали и вмешался в планы, — Знаешь, в конце концов это было легко. Легко. Теперь мне придётся снова забавляться с ординарными людишками, получается ты тоже ординарен, как и все. Итак. Ещё чуть-чуть и ты начал бы сомневаться, существую ли я. Чуть не разыграл и тебя. — Ричард Брук. — Никто не оценил шутки, кроме тебя, умничка. — Созвучно немецкому Рейхенбах, — Холмс стоял с Джимом плечом к плечу, склонив голову, отбивая ритм. — Я просто развлекаюсь. О, Я вижу ты понял. — Удары — это цифры. Каждый удар — единица, пауза — ноль. Двоичный код. — Нет никакого кода, ДУБИНА! — теперь детектив ходил вокруг преступника кругами, но услышав крик, замер. — Но как… — Я проник в системы Банка, Тауэра и Пентонвиля? Соучастники, — каждый исполняет свою роль в этом безумном спектакле для двоих. Действие последнее, крыша высокого здания. Идеально подходит. — Подходит для чего? Ну конечно, самоубийство. — Гениальный детектив оказался прохвостом, об этом написали в газетах, значит это правда. Люблю сказки, — Шерлок схватил врага за воротник пальто, у того перехватило дыхание, но он продолжил, — Не умрёшь ты, умрут твои друзья. Три друга, три пули, три снайпера. — Мне не нужно умирать. Наверняка есть какой-то знак, цифра, слово, номер. — Думаешь, сможешь меня остановить? Можешь делать со мной всё, что хочешь, можешь в полицию сдать, хоть пытай, трём твоим друзьям всё равно придёт конец. — Да, смогу. — Шерлок, твоего брата и всю королевскую рать мне удалось оставить с носом. — Но я не мой брат. Я — это ты. Хочешь пожать мне руку в аду, я не разочарую. — Нет, трёп и бравада, нет, ты зауряден, ты на стороне Ангелов. — Я могу быть на стороне ангелов, но не вздумай хоть на секунду допустить, что я Ангел по-существу, — намёк, что его план разгадали. Глупо, но лишь бы взгляд Джима не был таким пустым, потухшим, обречённым, словно жизнь лишилась красок. Это было окончательное поражение, Джеймс понял, что Шерлок знает. Такое отвратительное чувство, тебя обставили в твоей же игре. Желудок скрутило. — О нет, ты вовсе не зауряден, теперь я вижу. Пока я жив, живы и твои друзья. Я — это ты, — он протянул ладонь для рукопожатия. Тонкие, длинные пальцы детектива коснулись нежной кожи на запястье и слегка сжали его, вызывая приятное покалывание. Отчаяние и ожидание собственной неминуемой смерти подтолкнули его на такой шаг. В последние мгновения своей короткой жизни он позволит Шерлоку узнать настоящую причину всего спектакля. Он взглянул в глаза напротив, крепко сжав левой рукой беретту в кармане дорогого пальто, — Вот и выход. Прощай Шерлок Холмс, — эти слова сейчас произносит не король преступного мира, таинственный «Мистер М», это просто Джим, безответно влюблённый в человека, который его погубил, и которого погубит он сам. Глаза слезятся, а на губах играет горькая, грустная улыбка. Пора… — Нет! — рывок левой руки, и злополучная беретта отлетает в сторону, с глухим стуком ударяясь о холодный бетон. Находясь в напряжении он среагировал мгновенно. Холмс был в шоке, одеяло ему на плечи. Он всё ещё держал руку Джима в своей, а под кожей неистово бился пульс. Мориарти несколько секунд рассеянно смотрел на пистолет, он только что полностью, безоговорочно выдал себя. Наверное это один из редких моментов, когда чувствуешь абсолютною растерянность. Он судорожно соображает, что делать дальше, когда его обезоружили. Первой мыслью было сигануть с крыши, что очень глупо. Джеймс опустил голову, пряча взгляд, а затем резко дёрнулся назад, пытаясь вырваться, но хватка была стальной. Холмс держал крепко. Нет уж, теперь не отпустит, не позволит умереть. До него снизошло озарение, открывая всё в другом свете, в правильном. И плевать на Майкрофта и всю королевскую рать, это не имеет значения сейчас. На лице появилась облегчённая улыбке, прежде чем появилась мысль, что это могут понять не так. На преступного консультанта было страшно смотреть, и страшно было именно за него. — Отпусти, — голос сдавленный, тихий, почти шёпот. Кожа бледная, на висках пот, — Отпусти, чёрт тебя дери! — всё же опомнился, и тут же пошёл на крайние меры. Кулак взметнулся в воздух, намереваясь видимо разбить Шерлоку нос, но и эту руку перехватили, оставляя Мориарти в почти беспомощном положении. Решение ударить противника пришло спонтанно, но практически его воплотить не удалось. Джеймс уже собрался воспользоваться ногами, как вдруг неожиданно почувствовал, что его крепко прижали к чужому телу. Его будто парализовало, это было приятно, но мысли, что он сейчас выглядит жалко, и именно чувство жалости руководит любимым человеком, отозвались больно кольнули сердце, заставляя прикрыть очи, разразиться безумным смехом. Самого опасного преступника Англии загнали в угол. — Мне не нужна твоя жалость. Засунь её себе куда подальше. — Не отпущу. Ни за что на свете не отпущу, — словно ведро холодной воды вылили на голову. — Почему? — не верится, что это происходит на самом деле. — А почему ты всё это затеял? — только сейчас стало заметно, что Шерлок слегка дрожит, он уже дал свободу рукам преступника, но вот стрелять от чего-то расхотелось. Появилось отчаянное желание прильнуть ближе, услышать стук сердца в груди, убедиться, что это не сон. Он взглянул в глаза возлюбленного. Как он мог быть так слеп? Сбивчивое дыхание, зрачки заполнили почти всю радужку, всё говорило об одном. Пальцы сами потянулись к лицу, нежно прошлись по щеке. Мориарти подался вперёд, осторожно коснулся чужих губ своими. В каждом движении скользила невероятная нежность. А Шерлок не оттолкнул, наоборот крепче прижался к Джиму, зарываясь пальцами в волосы, портя укладку, чуть приоткрыл рот, впуская чужой язык. Поцелуй получился неторопливый, полный невысказанной любви. — Потому что химия? — Потому что люблю. Никто не хотел разрывать объятия. Теперь их ничто не сможет разлучить. Над Лондоном взошло солнце.