Россыпь звезд на небосводе кожи

Кейтлин лежит в постели трое суток, не вставая и не притрагиваясь к еде. Кейтлин плохо воспринимает реальность, и ей не хочется в ней разбираться. Она боится, что если начнет, то узнает что-то страшное. Лиза приносит ей еду, умоляя поесть, но все без толку. К ней заглядывает даже Харрисон, но он лишь оценивает ситуацию и ничего не говорит. К ней постоянно заглядывает сын, но тоже предпочитает молчать. Кейтлин знает, что она совсем не тянет на мать года, и что ей нужно поговорить со своим ребенком, но ей кажется, что у неё забрали все силы, и она даже пошевелиться не может. На четвертые сутки к ней в комнату бодрым шагом входит Брюс. Он распахивает шторы, впуская солнечный свет и заставляя Кейтлин болезненно стонать. Брюс стряхивает Кейтлин с кровати без единого слова и пинком отправляет в душ. Брат заставляет её немного поесть, а потом Кейтлин снова обнимает подушку. Правда, уже с новой наволочкой. Лиза сменила постельное белье. Брюс приходит к вечеру, садится на кровать. Кейтлин готовится к долгой и ненужной тираде, из которой все абсолютно верно, но сделать она пока ничего не может. - Значит, так, сестренка. Ты меня бесишь. Кейтлин от удивления даже поворачивает голову в его сторону. - Да-да. Меня все это достало! Честно. У тебя есть сын. У тебя есть обязанности. И, да, у тебя до сих пор есть Барри Аллен. Он жив, и никто не говорит о том, что его скоро отключат от аппаратов жизнеобеспечения. Я знаю Алленов, они скорее съедят свои почки, чем позволят ему умереть. У Кейтлин в глазах снова слезы. Брюс взъерошивает каштановые волосы и смотрит на неё пристально. - Я терпел, когда ты, как последняя дура, бросила все, пойдя на поводу у матери, соплячке Уэст и самолично отказалась от своего счастья. Я подумал, девочка любит страдать. Я, черт возьми, думал, что ты, действительно, настолько любишь его, что готова на все. Я подумал, это твоя жизнь. Я не буду туда лезть. Но сейчас я терпеть не буду! НЕТ! Ты жалеешь только себя! Ты думаешь только о себе. А еще ты уехала тогда не из-за матери, не из-за ребенка и не из-за любви к Аллену. Из-за любви, конечно, но косвенно. Ты уехала из-за страха... - Брюс, прошу... - шепчет Кейтлин. - О! Теперь ты решила поговорить! Ты испугалась! Ты просто испугалась своего совместного будущего с ним. Ты подумала, ой, он разлюбит меня, увидев с животом. Разлюбит, когда мы будем не спать ночами из-за криков ребенка. Мне придется искать компромиссы. Мне придется быть слабой. Мне ПРИДЕТСЯ отдать ему свое сердце. Довериться ему. Кейтлин снова плачет. Кейтлин кажется, что она за пару дней выплакала слез больше, чем за всю свою жизнь. - А теперь я тебе скажу... кто-то ведь должен. Ты должна поднять свою задницу, пойти и поговорить с сыном, хотя бы потому, что он заслуживает правды и не знает, куда себя девать от беспокойства из-за твоего расхлябанного состояния. А потом ты начнешь жить, как нормальный человек. Ты отведешь Генри к дедушке и бабушке... Глаза Кейтлин расширяются на этом предложении, но Брюс лишь продолжает: - Да-да, отведешь. Они тоже имеют право пообщаться с внуком. А потом ты вернешь Барри Аллена к жизни. Ты же гребанный доктор! Один из самых лучших на Восточном побережье. Я больше не позволю ломать тебе свою жизнь и жизнь других только потому, что ты запуталась и ни хрена не знаешь, что делать. Брюс выходит из её комнаты, оставляя Кейтлин в полном замешательстве. *** Кейтлин осторожно заглядывает в комнату Генри. Он лежит на спине в пижаме и что-то сосредоточенно чертит в блокноте. Наверняка очередную формулу для своего нового изобретения. Генри смотрит на маму немного удивленно и чуть-чуть испуганно. - Привет, мам. - Генри похож на обычного ребенка, когда растерян. - Чего ты там стоишь? Иди сюда. Кейтлин улыбается уголками губ и ложится рядом с сыном. Генри кидает блокнот на тумбочку и поворачивается к маме. Они лежат нос к носу. Кейтлин улыбается, тихонько проводя рукой по шелковистым каштановым волосам, как у Барри. Она очерчивает подбородок Генри, точно такой же, как у Барри. Она смотрит в изумрудные глаза с ореховыми вкраплениями (хоть что-то от Кейтлин), и слезы все-таки капают на щеки. - Мам, только не плачь, ладно? - просит жалобно Генри, смотря на неё с беспокойством. - Мне нужно поговорить с тобой, милый, - шепчет Кейтлин, убирая непослушные пряди волос за уши. Генри серьезно кивает. - Прости меня, ладно? - Кейтлин смотрит сыну прямо в глаза. - Прости меня за все. Я... никогда не могла быть для тебя хорошим примером. Я никогда не была хорошей матерью для тебя. Я... всё время что-то скрывала. Я даже не смогла дать тебе нормальную семью, но, Генри, я всегда беззаветно, безумно тебя любила, люблю и буду любить. Потому что ты - смысл всей моей жизни. Ты - моя главная радость... Ты ведь знаешь об этом, правда? Генри кивает, все еще серьезно смотря на Кейтлин. - Мам, ты всегда была самой лучшей мамой на свете, - говорит он спокойно, будто взрослый человек. - Ты ни в чем не виновата. И семья у нас нормальная. Да, я не знаю своего настоящего отца, но... ты так сильно меня любишь. Ты со всех сторон окружила меня заботой. Ну, и Харрисон вроде бы тоже иногда бывает рядом... Генри улыбается, стирая ладошками с маминых щек слезы. - И я тоже очень сильно люблю тебя, мам, - он хмурится, - и я очень испугался, когда увидел тебя в таком состоянии. Это я позвонил дяде Брюсу... ты не злишься? - Нет, милый, нет. - Кейтлин шмыгает и продолжает гладить сына по волосам. - Ты всё сделал правильно. Ты всегда всё делал правильно. Поэтому теперь я тоже хочу поступить правильно. Давно пора. Я... была в таком состоянии, потому что твой родной отец попал в аварию. - Он умер? - Генри теряется, смотря на маму испуганно. - Нет, - Кейтлин мотает головой, - но он в тяжелом состоянии. И мы нужны ему. Поэтому если ты не против... я познакомлю тебя с людьми, которые бы любили тебя с детства еще больше, чем я, если бы были в твоей жизни. Генри чуть улыбается и кивает. - Я был бы рад. Кейтлин крепко обнимает сына, целуя его в макушку, и он не сопротивляется. Кажется, Генри понимает, что маму эти объятия могут излечить. *** Кейтлин много работает. Кейтлин предлагает доктору Штайну новую методику лечения и следит за состоянием Барри Аллена больше, чем за своим. Кейтлин верит, что если медицина еще не нашла решения, как вернуть его в сознание, то она найдет. Кейтлин знакомит Генри с Алленами. Почему-то в доме еще оказывается Джо. Кажется, он тоже втайне считает себя дедушкой Генри. Они втроем до такой степени рады встречи с внуком, а он ведет себя с ними так естественно, что Кейтлин кажется, что все его научные штучки и определенная отчужденность была ничем иным, как подражанием доктору Уэллсу. Безусловно, Генри умен не по годам, но Генри всё еще ребенок. Просто он брал пример поведения с единственного мужчины в его жизни. Веселость и детское желание пошалить не покинули его только благодаря Брюсу. Кейтлин вообще кажется, что её брат скорее супергерой, чем человек. Она думает, что Брюс может спасти не только людей, но и целые города, если захочет. Нора Аллен периодически плачет, когда смотрит на Генри. Кейтлин даже не пытается её успокоить. У неё была такая же реакция, когда она осознала, НАСКОЛЬКО он похож на отца. Кейтлин приводит Генри к отцу в палату реанимации. Барри окутан проводками, его сердце бьется не его силами, его легкие работают благодаря аппарату искусственного дыхания. Только слабая мозговая активность говорит о том, что Барри до сих пор где-то здесь. Генри разглядывает его немного испуганно, касается его руки, и Кейтлин молится, чтобы Барри почувствовал это прикосновение и очнулся. Ведь рядом с ним его сын! Но чуда не происходит. Они приходят с Генри к Барри каждый день, приносят свежие цветы и разговаривают. Кейтлин читает любые выбранные Генри книжки вслух. - Ты его любила? - однажды спрашивает он, смотря на Кейтлин. - Я его до сих пор очень сильно люблю, солнышко, - шепчет Кейтлин через секунду. Через три месяца Харрисон уезжает в Чикаго - открывать очередную лабораторию. Он долго не прощается. Он вообще не прощается. Просто Кейтлин встает с утра и обнаруживает на кухонном столе бумаги. Первая - приказ о назначении её директором лаборатории «С.Т.А.Р» в Централ-Сити. Вторая - бумаги на развод, а третья - записка, написанная его мелким неровным почерком: «Хотел выразить тебе благодарность за то, что была моей семьей все это время. Прости, что я не ответил тебе тем же. Дай себе шанс быть счастливой. П.С.: я хочу порой общаться с Генри. Я спрашивал, он не против. Х». Кейтлин пару минут пялится на бумаги в её руках, не до конца осознавая, что она теперь возглавляет целую лабораторию и, кажется, уже не замужем. *** Кейтлин пробегает глазами по заголовкам статей в газете, особо ни на чем не акцентируя внимание. Генри лежит у неё на коленях, вслух читая Джека Лондона. На фоне пиликает ровное сердцебиение Барри, что действует на Кейтлин успокаивающе. Его сердце всё еще бьется. Он всё еще жив. - Мам, - Генри прерывается. Кейтлин откладывает газету и смотрит на сына. - А я могу поговорить с ним наедине? Кейтлин удивленно распахивает глаза, сглатывает и кивает. Она поспешно складывает газету и выходит из палаты, прислоняясь к двери спиной. Она знает, что подслушивать плохо, но это ведь её сын собирается поговорить со своим отцом, хоть последний ему ничего и не скажет. Она имеет право знать. Кейтлин слышит шаги Генри и его тяжелый вздох. - Я... пока, правда, не готов называть тебя папой, но... думаю, когда-нибудь буду готов. - Генри сглатывает. - Мама говорит, что очень сильно любит тебя. Я это вижу. Раньше она так только обо мне заботилась... Я просто хочу тебе сказать, что... ты вроде бы всегда был рядом со мной. Она каждый год читала мне от тебя по два письма: на Рождество и на День Рождения. Я, конечно, лет в семь уже понял, что это она сама их пишет, но еще я понял, что... она сильно любит и меня, и тебя. Просто... вы все взрослые глупые и все никак не можете правильно поступить. Это она сама так сказала. Генри замолкает, и Кейтлин понимает, что не дышит. - Ты... конечно, разозлился на неё, обиделся и все такое... - Генри вздыхает. - Но ты на неё не обижайся. Мама всегда поступает глупо, а потом долго жалеет. Я всегда делаю вывод, что главное, что потом всё хорошо закончилось, и никогда не обижаюсь, потому что знаю, что она так делала из-за любви. Кейтлин плачет безмолвно. Кейтлин глотает слезы, стараясь совладать с собой, но у неё ничего не получается. - Ты... просто приди в себя, ладно? Ей очень плохо без тебя. И бабушке с дедушкой тоже. Они, кстати, клевые очень. Они показали мне все твои детские фотографии... я сначала подумал, что это я... В общем, просто очнись... Я ведь тоже хочу с тобой поговорить. Кейтлин скатывается по двери спиной и рыдает, прокусывая губу до крови, пока в палате реанимации сталкиваются два её мира - прошлое и настоящее. Кейтлин лишь надеется, что они столкнулись для того, чтобы стать её будущим.