Время остановилось между сказкой и былью Я стою на холодных плитах, покрытых звёздной пылью Мост над туманным заливом, чувство до боли знакомо Закрываю глаза и таю, падаю в невесомость Снится морю гроза, мягким травам роса Снятся вольному ветру крылья и паруса И лишь мне не уснуть, я сегодня в плену Горько-сладких воспоминаний, вернувших мне эту весну
Эльф сидел на самом краешке полуобвалившегося рыбацкого пирса, болтая босыми ногами в прохладной воде. Только-только зажигалось утро, одна за другой гасли глазки-звёздочки, уступая свету поднимающегося Солнца. Но пока только брезжил рассвет, голубело небо, словно оглашая миру - Ариэн явилась, Ариэн вот-вот прибудет! Маглору нравились эти нежно-розовые рассветы. Словно персиковый цвет, мягкие и спокойные. Эта ночь была тихой. От движения ног по зеркальной глади воды побежала волна, сменившаяся мелкой рябью - какой-то малёк решил перекусить кусочком менестреля и больно ущипнул свод стопы, где кожа была не такой огрубевшей. Маглор вытащил ногу из воды и недовольно поскрёб ногтями по месту укуса, убирая неприятные ощущения. И только сильнее взволновал этим тихое лесное озеро, подняв в воздух десяток стрекоз, закружившихся в холодном утреннем воздухе. Всё ещё пахло ночью, её прелостью и немножко гарью, кислинкой ягод и лёгким, едва ощутимым ароматом ландышей. Очень спокойно и приятно. И невозможно надышаться. Он и не мог, вдыхая полной грудью. Глаза сами собой закрылись, унося далеко-далеко отсюда... И всё-таки в это самое место. Никакого пирса тогда ещё не было, а на воде покоилось чуть больше кувшинок, чем сейчас. И всё тот же танец стрекоз над водой, едва касавшихся её глади своими тонкими ножками. Одна не справилась с управлением и прилипла к поверхности, распластавшись на спине и беспомощно дёргая лапками, не в силах оторвать огромные крылья. Маглор подгрёб тогда её поближе и аккуратно снял с воды, оставив сидеть на пальце и обсыхать, словно от утренней росы. Майтимо на это только пренебрежительно фыркнул: – Она же всё равно умрёт. Не сейчас, в другой раз – но умрёт же. – Вот и пусть умирает в другой раз. А сейчас я ей не дам. Оба ведь давно не дети. И давно не наивные. А Маглор вёл себя как маленький, обдувая эту несчастную стрекозу, помогая ей скорее высохнуть в слишком холодных утренних лучах. Нельо не мог понять этого. Стрекоза и стрекоза. Вон их сколько лежит мёртвых под нависающими ивами, некоторые ещё пытаются трепыхаться. Нет, Кано всё равно вцепился в эту несчастную букашку... Маэдрос поймал себя на мысли, что он слишком жесток с младшим братом. Они так привыкли просчитывать каждый свой шаг, жертвовать большим ради ещё большего, что такая "расточительность" вывела феаноринга из себя. Он очерствел и скрыл жалость и сочувствие под непроницаемой коркой крови, пота и боли. А ведь эпохой раньше он бы обязательно помог стрекозе... Сражённый этим пониманием, Майтимо встал и нетвёрдо направился в сторону леса, кинув через плечо что-то о том, что он проверять силки или за грибами, как повезёт. Повезло и с тем, и с другим, он нашёл поляну, неожиданно полную весёлых, дивно пахнущих лисичек и зонтиков, а на обратном пути собрал богатый урожай зайцев и даже пару перепёлок со всех шести силков. Этого хватит на весь день и ещё на завтра... Возвращался рыжий в приподнятом настроении, даже попытался криво улыбнуться младшему, но эта попытка сошла на нет, стоило увидеть лицо менестреля. Он потерянно смотрел то на брата, то на стрекозу, что замерла у него в ладонях и больше не двигалась. – Она... Из неё что-то вылезло* и она... Она всё... Нельяфинве бросил прочь мешок с добычей и буквально упал на колени с маленьким, испуганным братом. Как он мог быть с ним жесток? Как он мог сомневаться в чём-то, что делал Кано? Маленький, напуганный и беспомощный Кано. Они вместе похоронили то, что осталось от стрекозы - буквально выеденную оболочку - и после этого Маглор не отходил от брата ни на секунду, постоянно стараясь плотнее прижаться к боку и не смотреть на воду. Майтимо накрыл его плащом и спрятал от всего, хмуро тыча палкой в разгорающиеся ветки.Километры некошеных трав Разгорается пламя костра Наполняются мёдом соты, льётся вино через край И вплетаются нити дорог В ожерелье бессонных ночей Лишь затем, чтобы мне однажды уснуть на твоём плече Шорох смятых страниц Океан без границ Твоё сердце внутри, чувствую каждый удар Тихий шёпот и крик Интонации ритм Я хочу, чтоб так было всегда
Они шли через огромное поле, полное колосящихся трав и стрекота кузнечиков. Дети сидели на плечах и то и дело дёргали за волосы, восхищенно восклицая и указывая пальцем на пролетающую мимо птицу или бабочку, требуя сразу же выдать её имя и просвистеть, как она поёт. Маглора это даже забавляло и он охотно рассказывал и пародировал птиц, да так умело, что в какой-то момент к нему спустился возмущённый самец иволги**, истошно свистя и явно вызывая противника на бой. Впрочем, не увидев никого подходящего и своей весовой категории, боец с позором удалился под смех близнецов и менестреля. Майтимо выдавил только кислую улыбку, но это уже было много и Маглор улыбался ему, счастливо сощурившись от яркого света. И глаза, глаза слезились именно поэтому, правда... В лесу печально пропел чёрный дрозд, риторически вопрошая "Зачем жить?", но едва не свалился со своей ветки, услышав сразу три ответивших ему голоса. Правда, они не допели, снова разразившись смехом. Солнце пекло открытые макушки, но прикрыть голову было особо нечем, так что приходилось терпеть - благо, Маэдросу и Маглору это было совсем не сложно. А вот дети совсем скоро прикорнули, прямо так, как сидели на плечах у двух пап, обнимая их за головы в абсолютно одинаковых позах. Феаноринги же шли молча. Не то боялись разбудить, не то не знали, о чём говорить. А может, просто наслаждались тишиной и покоем. Маглор то и дело косился на брата, невольно улыбаясь краешками губ - несмотря на кажущуюся хмурость, Нельо явно был в благости. Он смог расслабиться и теперь просто шагал по придавленной траве, прислушиваясь к природе вокруг. Тепло, недалеко журчит река, перебираясь по камням. Казалось, что время замерло вокруг них. Мимо проносились года и столетия, целые эпохи. Мир рушился и возводился вновь. А они всё шли и шли по бесконечному полю, полному разнотравья и медового аромата, жаркого солнца и ключевой воды. Они вдвоём… Вчетвером. Да. Пусть дети тоже будут с ними. Маленькие близнецы, пусть не рыжие, пусть родня Второго Дома, всё равно - маленькие и весёлые, совсем как свои. Интересно, Майтимо думает так же?.. Давно перевалило за полдень и снова начали удлиняться тени. Феаноринги устали, но всё равно собирали ветки для костра, пока проснувшиеся от прохладного ветерка дети продирали глаза, зевали и удивлённо оглядывались. Поле сменилось редким лесом, где было много лещины и малины. В середине лета ягоды налились соком, были тёплыми от стоявшей жары, и малыши Эльвинг с радостным улюлюканьем помчались обдирать кусты, заставив Маглора снова засмеяться. Сложив костёр, Маэдрос уселся под тенистой елью, оттуда зорко приглядывая за шалопаями, а менестрель устроил голову у него на плече, блаженно закрыв глаза. Отблески огня танцевали на закрытых веках и Макалаурэ сам не заметил, как провалился в глубокий и спокойный сон, укрытый тяжёлым и плотным, так приятно пахнущим плащом.Время остановилось Между сказкой и былью Я стою на холодных плитах, покрытых звёздною пылью Мост над туманным заливом Чувство до боли знакомо Закрываю глаза и снова падаю в невесомость Дремлют в дымке вулканы Тонут в воде облака Полон тайн необъятный мир, отражённый в твоих зрачках И снова мне не уснуть Я навеки в плену Все дороги в конце концов возвращаются в эту весну
Маглор вздрогнул и открыл глаза. Уже сгущались сумерки и тепло дня улетучивалось, оставляя место ночной прохладе. Сырой воздух, ползущий от воды, забирался под одежду и льнул к щуплому телу, поглаживая рёбра и впалый живот. Менестрель протёр глаза, оглядываясь, и медленно вытащил ноги из воды, снимая с пальцев намотавшиеся клоки водорослей и выбрасывая обратно в воду запутавшихся головастиков. Тихо стрекотали кузнечики, в небе вилась мошкара. Скоро и комары полезут. Кано передёрнул плечами и поднялся на ноги, пару раз топнул, чтобы стряхнуть всё того, что на налипло... Мостки под ним предательски хрустнули и обвалились. Пирс выдавался довольно далеко, а озеро было глубоким и удивительно ледяным там, куда погрузился Маглор. Он вскрикнул от неожиданности, выпустив большой и ценный пузырь воздуха, махнул рукой, разбивая его на множество маленьких, и с ужасом ощутил, что идёт ко дну. Тяжёлая одежда, намокнув, стала камнем, тянущим вниз. От холода свело судорогой ноги, руки оплели водоросли, над головой, словно льдины, сомкнулись кувшинки... Нолдо потерянно моргнул и расслабился, позволив себе тонуть. Смысл? Днём раньше, днём позже, но он всё равно умрёт. Эта мысль обволокла мозг тёплым одеялом, убаюкивая и отправляя в забытье. Глаза сами собой закрылись, в ушах мерно журчала вода. Внезапно тело дёрнуло, что-то легло поперёк поясницы, удерживая от падения вниз, а к губам прижались чужие - колкие и горячие, сухие даже под водой. Такие могли быть только у одного существа и Макалаурэ с надеждой и ужасом распахнул глаза, вдыхая подаренный ему кислород. Майтимо оторвался и заглянул в глаза своими серебряными, стальными, грозовыми, после чего подтолкнул брата выше, помогая выплыть. "Умирай в другой раз. А сейчас я тебе не дам". В себя Кано пришёл уже на берегу, надсадно кашляя и цепляясь окоченевшими пальцами за тяжёлый, тёплый и стремительно намокающий плащ. В какой-то момент его даже вырвало водой. Вокруг бегали и суетились, больше паникуя, чем помогая, а Элронд поддерживал названного отца, помогая ему продышаться и коротко веля кому-то поменять плащ, а ещё лучше - поскорее позвать за конём. – Идём, atar, идём... Тебе надо согреться, – сын Эльвинг помог феанорингу усесться в седле, укрыв уже третьим принесённым плащом, и погладил коня по носу, шепча на ухо указания. Умное копытное фыркнуло и согласно повело ушами, мягко трогаясь с места, а Маглор всё оглядывался на озеро, в панике мечась по нему взглядом, словно что-то потерял. Элронд хмыкнул и нахмурился, проследив этот взгляд... И мог поклясться, что увидел. Увидел алый плащ на том берегу, тут же скрывшийся в тени деревьев. *Nematomorpha, они же волосатики. Их личинки паразитируют во многих насекомых, но в основном в прямокрылых и жуках. Не обходят и стрекоз. Взрослая стадия, известная как конский волос, абсолютно безопасна и указывает на чистоту водоёма. ** Абсолютно реальная история.