Бу!

Сквозь шум в ушах Гарри начали пробиваться отдельные слова. — Я сам не знаю, как это произошло! Поттер, ты думаешь, я специально?! Убери свою слюнявую морду, зверь! Да что ж это такое? Поттер, убери этого оленя, вы с ним одной крови, ты и он! Гарри с трудом поднялся со стола и сразу чуть не упал. В комнате творилось нечто. Масяндр, все такой же огромный, но несколько видоизмененный, облизывал Снейпу руки, периодически расплываясь серо-белыми кусками густого тумана, Джеймс тянул собаку на себя, тот рыкал и продолжал лобызать уже превратившегося в Бугимена хозяина. — Фу! Фу, мерзкая скотина! Навязался на мою голову! Гарри сначала хихикнул, а потом рассмеялся во весь голос. — Что смешного? — рыкнул Снейп. — Я представил, как ты теперь будешь детей пугать! — Гарри уже катался по столу и с трудом выговаривал слова. — Бу! Фу! Не лижи мальчику пятки! Мася, фу! Джеймс вдруг громко фыркнул и присоединился к истерике сына. — Мальчишки, — улыбнувшись, сказала Лили и начала убирать приборы в огромную корзину. *** Гарри маялся уже второй день. Снейп с родителями варили зелье или цепи делали, короче, что-то, что должно сдержать Фенрира. Время тянулось, как переваренная карамель, оставляя неприятное горчащее послевкусие. В его доме побывал Люпин и они помолчали с полчаса, Сириус заскакивал потравить анекдоты, Фред приходил выпить и ввести Гарри в курс потусторонней жизни. Все бы ничего, но Гарри раздирала странная тоска пополам с щемящим чувством чего-то важного, необходимого и уплывающего. Глубоко в душе он не хотел убивать Фенрира, потому что понимал, что тогда все закончится. Только-только обретя семью, он очень не хотел ее терять, а о новом, еще непонятном, но таком остром чувстве к Снейпу Гарри старался не думать, потому что сердце разрывалось, и в глазах щипало, и зубы почему-то сводило. Гарри думал, что знал, как это — любить по-настоящему. Но волнения, метания, романтические бредни не шли ни в какое сравнение с той яркой, до боли давящей заполненностью внутри. И самое страшное и волнующее это слово «родной». Не «любимый», не «любовник», не «дорогой», а именно «родной». Как-то слишком много этого слова для одного человека. На третий день пришел Снейп, привязал к вешалке длинный странный поводок с топорщившимися по всей длине веревками, приказал, точнее, попытался приказать Масяндру сидеть, развернулся, не обращая внимания на застывшего в недоумении Гарри, и чуть было не убежал. — Эй! Ты куда? Кажется, ты что-то забыл. Снейп подлетел к Гарри, резко задрал его голову и впился поцелуем в губы. — Я и не думал, что ты такой сентиментальный любовник, Поттер, ну да мне не жалко. Он громко, смачно чмокнул Гарри в лоб и испарился. Масяндр заскулил и упал на пол, широко раскидав длинные лапы. Он грустно посмотрел в окно и, почти по-человечески вздохнув, уронил голову на паркет. Гарри опустился рядом и почесал Масяндра за ухом. — Жестокий, жестокий Снейп! Он и тебя тоже бросил. Крепись, Мася, это наша с тобой доля — ждать сумрачного Бугимена и вздыхать. Гарри усмехнулся и пошел готовить завтрак. *** К обеду Гарри готов был присоединиться к Масяндру и тихо поскуливать, лежа на полу. От нечего делать он решил распознать, что за воплощение такое выбрал себе пес. Закопавшись в сильно увеличившемся собрании книг и гримуаров про мифических существ Великобритании, Гарри очнулся только когда тишину особняка нарушил громкий визг собаки и шум падения. На полу, красочно раскинувшись в форме звезды, лежал Снейп, а Мася, путаясь в лапах, топтался по нему и вылизывал отталкивающие его руки, стремясь обслюнявить выдающийся нос. Гарри смеялся так, что рухнул со стула. Он подполз к умопомрачительной инсталляции «Пес и его хозяин» и попытался стянуть упирающегося Масяндра. От смеха Гарри начал икать, хрюкать и сотрясаться одновременно, тем самым внося в эпичную картину еще больше хаоса. Наконец Снейп перестал сопротивляться и жертвенно вытянулся, открывая путь к вожделенной части лица. Пес усердно вылизал нос, щеки, лоб и даже губы, слез с хозяина и уселся, активно размахивая хвостом. — Вот! Вот потому я его тебе и оставил. Поттер, прекрати икать! Не смешно! — Еще как смешно, — заикаясь, просипел Гарри. — Ты бы видел себя со стороны! Снейп с трудом поднялся, стащил со спинки стула футболку Гарри и вытер ей лицо. Брезгливо посмотрев на облетающие куски серого тумана, он отбросил совершенно чистую ткань и грозно посмотрел на все еще сотрясающегося от сдавливаемого смеха Гарри. — Завтра будем собирать всех наших. Пора удавить этого волчару. Гарри, как по волшебству, успокоился. Одно дело планировать опасное для жизни приключение, а другое, когда тебе говорят, что уже пора начинать, а ты и не готов вовсе. Он зачем-то пододвинул раскрытый гримуар Снейпу. Тот посмотрел на изображение собаки с горящими глазами и вопросительно поднял бровь. (Гарри все время удивлялся, как с помощью одной брови можно было передать столько эмоций). — Это Мася. Вообще, почти у всех народов есть собака, приносящая смерть. Смотри, — Гарри стал пододвигать книги, пергаменты и блокноты с выписками. — В Англии его называют Баргестом, Шаком или Черным Шаком на севере, Черным псом в Ирландии, или Ку ши в Шотландии. Он у тебя довольно опасен для людей. Да и для волшебников, — Гарри почесал подбородок, распрямил древний манускрипт и добавил, — да и для всего живого, впрочем. Даже воплощения упокоить может. Он душами заведует. Странно, почему Сириус им не стал. — Твой крестный породой не вышел. Кролик — это его истинная сущность, — вздохнул Снейп. — Слушай, а давай я пса тебе пока оставлю? Вы же вроде поладили? — Ага, а Фенрира ты сам пойдешь в озере топить? Нет уж, это твой пес, неси теперь ответственность как положено. Смотреть на Снейпа, брезгливо отодвигающего от своего носа морду Маси, было очень смешно. Гарри поерзал и сам лизнул Снейпа в щеку. Масяндр обрадовался и опрокинул обоих на пол, весело прыгая и разбрызгивая вокруг себя клочки тумана. Снейп перевернулся на Гарри и завис. — А ты в курсе, что когда все закончится, ты останешься тут? В этом мире? — Гарри кивнул. Он вдруг почувствовал огромный комок в грудине и опять стало больно. — И ты не сможешь больше нас видеть. Это небезопасно для наших миров. Снейп поднялся и резко подошел к окну. Масяндр, словно почувствовав серьезность разговора, уселся у стены и опустил морду, а Гарри хотелось руками развернуть себе ребра и вытащить уже этот громадный, тяжелый и болезненный комок. — Так, хватит предаваться меланхолии. Я тут для того, чтобы провести подробный инструктаж и подготовить Героя к очередной победе. Снейп повернулся к столу и непонятно откуда высыпал на него кучу пергаментов. Гарри пришлось подняться и присоединиться к обсуждению. Самое интересное, что ему ничего и не надо было особо делать. Поскольку в источник он должен зайти только человеком, чтобы не исчезнуть вместе с Фенриром, то всю основную работу по заманиванию, хомутанию и загону зверя в воду выполняли воплощения. Гарри оставалось только придержать его в воде, чтобы качественно растворить, и все. Для этого ему достаточно закрепить цепь за сброшенный туда валун и проследить, чтобы волчара не освободился. Санта-Дамблдор все продумал и рассчитал. Удобные крепления на камне, надежные карабины на конце цепей, ненавистный Фенриру Снейп в качестве приманки, хорошо устроенная ловушка, где зверь сам отлично захомутает себя, а специально обученные йети затянут узлы. Целые отряды воплощений подстраховывали каждый этап операции. Поттер же должен обратиться в Джека, добраться до места, дождаться обратного развоплощения и завершить операцию. Масяндр встретил преобразившегося Поттера с энтузиазмом. Он прыгал вокруг него, лаял и пытался ухватить за посох. А когда они со Снейпом взмыли в небо, пес побежал по воздуху, не замечая разницы. До Йорка добрались в считанные минуты. Озеро, как и представлялось Гарри, было темное, небольшое и навевало тоску. Они облетели его и опустились на соседней поляне. — Будем ночевать тут! — Снейп подлетел к пригорку и начал раскидывать пожухлую листву и ветки. — Что, прямо вот так? В буреломе? Как баньши? — не удержался взвинченный Гарри. Он никак не мог успокоиться. Ожидание чего-то грандиозного и щемящая тоска переплелись в нем тревожными канатами и заставляли мандражировать. Снейп отлетел и Гарри увидел пещеру-дыру. Масяндр сразу же юркнул туда и его веселый лай послышался из-под земли. — Ну что ж, милости просим к нашему очагу. Заходите, так сказать, не брезгуйте. Особняков с коврами не обещаю, но пару стульев и диван найдем. Снейп склонился перед дырой и Гарри притянул к себе посох и ухнул вниз. Падение было недолгим, и совсем не таким, как в нору к Блэку. Плавно, сквозь тьму Гарри опустился в полупещеру, полужилое помещение. Огромный камин по центру давал достаточно света, но в углах стояли подсвечники на высоких ножках, а на своде-потолке висела большая люстра со свечами. Громадный рыжий, довольно современного дизайна диван, казалось, мог без проблем вместить целую квиддичную команду, и место бы еще осталось. Снейп опустился на него и похлопал по подушке. — Ну что стоишь, не бойся, проходи, устраивайся. Часов шесть у нас еще есть до твоего развоплощения. Предлагаю провести это время с пользой. Гарри аккуратно присел рядом и тут же был опрокинут на лопатки и прижат к прохладной обивке телом Снейпа. — Ух, какой же ты зажатый. Расслабься, ничего же страшного не случится. Ну утонуть можешь, Фенрир освободится, задерет, так тебе ж не привыкать напролом лезть в подвиги. Расслабься, кому говорю. Поттер! Снейп мял и теребил безучастно валяющегося Гарри. Потом он и сам замер, а через мгновение кинулся с поцелуями. Воспринималось это странно. Гарри ощущал все как бы умноженным на два. Слишком жаркие губы, слишком много эмоций, слишком резкое возбуждение. Он думал, что у воплощений нет огня, а тут, когда он сам был Джеком, а Снейп — Бугименом, все стало очень необычным и поглощающим. Каждый поцелуй оставлял след не только на коже, но и глубоко под ней. Словно расплавленный свинец, возбуждение проникало внутрь, растворяясь глубоко в Гарри. Он начал задыхаться и судорожно цепляться за Снейпа. Одежда растворялась прямо под пальцами, а соприкосновение с обнаженным телом напрочь выбивало все силы. Снейп нежно целовал ключицы, шею, грудь и живот, а Гарри скулил и вцеплялся в его спину. — Поттер, — зарычал Снейп, отрываясь от него, — Я. Тебя. Сейчас. Трахну. — Подхватив Гарри под колени, он провел языком по внутренней стороне бедер и отстранился. — Это я тебя предупредил, чтоб если что, я не виноват. Гарри совершенно не за что было винить Снейпа. Разве только за два оргазма подряд. И третий на сухую. Это была квинтэссенция всего самого приятного, что невозможно передать словами, что буквально и в чистом виде, от чего не живешь, а воскресаешь раз за разом. Снейп растягивал, вылизывал, всасывал и тер краешки сфинктера Гарри. Он несколько раз пережимал ему член, не давая кончить, а потом, наглым образом кончил сам, забрызгивая живот Гарри серебряными каплями спермы. И пока тот с открытым ртом смотрел на это безобразие, Снейп вставил два пальца ему в анус и начал активно их проворачивать, параллельно водя рукой по своему члену, который очень быстро вернулся в недавние размеры. Трахался Снейп с огоньком. Он резко выходил из Гарри и сразу переворачивал его в немыслимую позу и сразу врывался обратно. Каждое движение, каждый вздох и стон пронзали насквозь, и Гарри готов был умолять остановиться и в тоже время кричал: «Еще! Да! Больше!». Когда в третий раз он болезненно вздрогнул и кончил, не пролив ни капли спермы, Северус несколько раз дернулся в сжавшемся проходе, надолго замер, закусив губу и опустился рядом с отрубившимся Гарри, стащив того с подлокотника на диван. Наверху занималось утро. Воплощения из разных мифологий потихонечку подтягивались к месту будущего сражения.