Зарисовки

Семинар. Мистер Сандлер окинул взглядом сдвинутые столы. Имбирь, лакрица, сливки, ваниль, апельсины, несколько дюжин бутылей и чаш с прочими компонентами… Вроде все на месте. Скоро начнут собираться коллеги, и не хотелось бы в последний момент выяснить, что он что-то забыл. Вряд ли кто-нибудь позволит себе пошутить при нем насчет старческой забывчивости, но это и не важно. Лесли просто хотелось совершенства. Вполне скромное и, в принципе, выполнимое желание. Если, разумеется, быть внимательным, и ничего не забыть. Конечно, для белого сто тридцать семь — не возраст, но в их отделе следующий за ним по возрасту был младше почти в два раза, а это налагает определенную ответственность.  Молодежь вечно суетится, беспокоится, бегает с какой-то ерундой. Нет, для человека, достигшего возраста разумности и находящегося в самом расцвете сил, это категорически не подходит. Мистер Сандлер еще раз окинул взглядом композицию не столе, и передвинул чашу с розовыми лепестками правее. Теперь идеально. Неуверенный стук и мелодичный, на ноте ми диез, скрип потемневшей от времени тяжелой двери, послужили знаком, что время одаривания юных великими тайнами приближалось. -Добрый день, — заглядывающий в дверь паренек был белобрыс, даже для белого, тощ и костляв. — Извините, это здесь будет проходить семинар «Некоторые аспекты работы практикующего эмпата в разрезе традиционных подходов по созданию и использованию простейших инструментов и методов гармонизации отдельных личностей и улучшения восприимчивости к внутриличностным воздействиям на примере некоторых культурно-территориальных подходов»? Лесли про себя поморщился. Дурное влияние нынешнего координатора, вновь вернувшегося из столицы в Редстон, ощущалось даже в отделе эмпатов. Надо же было так обозвать традиционные посиделки в честь Тармо́нтова дня. Вот так и начинается забвение традиций. Вначале одна уступка, потом другая, и вот, глядишь, традиции забыты, вековечные устои попраны, и мир уже катится без руля и паруса к Извечным Тварям в Бездну. Нет, сегодня день Честного Тармо́нта, и они проведут его как до́лжно. В конце концов, именно это и сказала ему мисс Рона, нынешняя глава отдела: «Вы обязательно должны провести свой семинар, мистер Сандлер. В этом году нам прислали из министерства новый план, и каждый отдел должен еженедельно проводить свои внутренние семинары для передачи уникальных знаний и навыков и укрепления чувства товарищества. Неужели Вам нечем поделиться с младшими коллегами? У Вас же такой обширный опыт!»  Разумеется, у Лесли было чем поделиться, хотя, когда он начинал свою карьеру, делиться профессиональными секретами считалось… не вполне этично. Сомневаться в умениях инквизиторов вообще считалось дурным тоном. Однако юная Рона тоже была в чем-то права. Времена меняются, одаренных, рожденных в семьях простых людей, рождается даже больше, чем в прошлые годы, а забирать детишек от дурного влияния невежественных родителей теперь не принято. Вот и вырастают они, как говорилось в Книге Святой «…не знающими путей верных, не отличающими осла от голубицы.». Того и гляди, не смогут черного от белого отличить. Тщательно все обдумав, Лесли выбрал некоторые незаслуженно забытые, с его точки зрения традиции белых, для проведения небольшого ознакомительного курса еженедельных семинаров. Всего получилось семьсот сорок два занятия, но юная Кевинахари сказала, что главное — начать, а подробный план занятий можно сдать и позже. Понемногу собирающиеся в его кабинете коллеги рассаживались вокруг столов, с любопытством осматривались и тихонько болтали. Так, вроде бы все. -Дорогие коллеги — мягкий баритон Лесли спокойно, с выучкой истинного проповедника, перекрыл негромкие разговоры, как морская волна смывает мелкую прибрежную рябь. — Сегодня мы собрались здесь впервые, дабы сохранить и приумножить переданные нам предками знания и навыки, попробовать повторить их достижения, а также проверить на себе действенность старых методик. Здесь все свои, так что можно оставить эти бюрократические словоблудия за дверью. Записывайте тему первого занятия: «Наливки, настойки и ликеры Северо-Запада.» *** Настоящий профессор -Ничем не могу помочь, мистер Лёгнар. Профессор Шнайс беспокойно протер очки, пытаясь не смотреть в глаза заказчику. -Те данные, что Вы передали, увы, не позволяют восстановить исходную управляющую конструкцию. Единственное, что я могу утверждать абсолютно точно — та разработка, что была приложена, как чертежи прототипа — полная ерунда, сразу видно руку непрофессионала. Вы ее хоть раз пробовали запустить? Можете не отвечать, по вашему лицу уже видно, что ничего хорошего не получилось. Да-да, я понимаю, что это очень важно, но, совершенно невозможно. Недостаточно данных. Может, все же будет проще, попытаться восстановить погибшую установку? Конечно, я помню, что разлетелась на мельчайшие кусочки, но наука не стоит на месте. Попробуйте обратиться к профессору Снайгу, он любит нестандартные задачи, а ретроспективная артефакторика в археологии сейчас на подъеме, да. Нет, не благодарите, мне жаль, что я сам ничем не смог помочь. До свидания. Заказчик, грузный немолодой белый, какой-то потертый и выцветший, тяжело вздохнул, протягивая руку за пухлой потрепанной папкой, кольцо на его руке полыхнуло зеленоватым гнилостным огнем, моментально перетекшим на профессора Шнайса. Уважаемый естествоиспытатель стал похож на привидение самого себя, явившееся укорять убийцу. «Призрак» окинул убийцу фирменным преподавательским взглядом, от которого, бывало, некоторый студенты даже падали в обморок, и, вместо того, чтобы рассыпаться пеплом, резко подхватил свою трость и ткнул в противника. Левой рукой Шнайс швырнул в лицо скорчившемуся от электрического разряда убийце кулечек, развалившийся в воздухе на бумажные лепестки, окруженные облаком коричневой пыли. От крупинок попавших на кожу и в горло искуснику показалось будто жидкий огонь охватывает его. Безумно горели лицо и легкие, казалось, пламя затекало с каждым вздохом все глубже. Профессор критически осмотрел скорчившуюся на полу фигуру и дернул шнурок звонка. Подоспевшие молодые люди в неприметных штатских костюмах быстро навели порядок, и вскоре о странном посетителе напоминало лишь пятно на паркете, оставшееся на месте унесенного ковра. (чуть позже, в кабинете профессора Шнайса) -Алло, старший инспектор? Да, это я. Да, я тоже рад, что все прошло успешно. Не хотелось бы стать еще одной газетной сенсацией. Все-таки почти дюжина погибших ученых за год — это перебор. Тем более, некоторые из них придерживались вполне прогрессивных взглядов, а профессор Гарнс даже поддержал меня на прошлогодней Финкаунской конференции. Так что, спасибо, что предупредили. Очень опасно? Ну что Вы, я уже третий десяток лет преподаю, и, смею надеяться, имею некоторый опыт. Чисто между нами, инспектор, зачем им столь, хм, креативная схема? А? Да, конечно, я восстановил исходную конструкцию, все же опыт. Знали бы Вы, что приносят мне иногда мои студенты, хе-хе. Нет, не бессмыслица. Вполне изящная схема, случайно такое получить сложно. Но, ума не приложу, зачем кому-то класть в основу стационарного заклятья рисунок трех сотен совокупляющихся кроликов.  P.S. "Даже в библиотеке мне не было покоя. Накануне утром, когда, казалось бы, всем преподавателям полагается быть на лекциях, меня отловил кошмар всех черных университета — профессор Шнайс, исключительно занудный белый маг-теоретик, начисто лишенный чувства самосохранения." (Алхимик с боевым дипломом) *** Сказки на ночь. — Добрый день, миссис Лерой. Возникли какие-то проблемы? — О да, миссис Хемуль. Боюсь, у новенького, юного Тамирони, серьезные пробелы в образовании. Хотя, конечно, если вспомнить, откуда он родом, это неудивительно. — Пробелы? Странно. Мне казалось, Лючиано старательный и ответственный мальчик. Мисс Дейзи говорит, что он знает географию и биологию намного глубже своих ровесников, а мистер Тремонт считает его подающим большие надежды в изучении математики.  — Но он полностью провалил контрольную по летнему чтению! Единственный в классе! — Не смог ответить на вопросы? — Хуже! Он на них ответил. И, мало того, позволил себе спорить, когда я поставила заслуженную единицу. На такие вопросы знает ответ любой первоклассник. Завалить проверочную по летнему чтению может только отпетый лентяй! Вот, например, Вы помните, что являлось кульминационным событием сказки о Умной Эльзе и семи близнецах? — Момент, когда гуль стучится в дверь, переодевшись в платье и посыпав руку мукой, и тоненьким голосом зовет «Я домой пришла, молока принесла. Периметр разомкните, дверцы отворите…»? Дети отворяют, гуль их пытается поймать, и только благодаря сестре они убегают? — Именно! А вот, читаю, версия Лючиано: «… И тогда братья увидели за окном гуля, в которого превратилась их мать, царапающего когтистыми лапами двери. Гуль был большой и страшный, но глупые братья решили, что смогут сами его убить. Умная Эльза отговаривала их, но братья ее не слушали. Старший взял топор, второй — багор, третий — вилы, четвертый — косу, пятый — серп, шестой — нож, а младший —на печь залез и горшок с углями взял. Разомкнули они периметр, и ударили страшного гуля. Старший — топором, второй — багром, третий — вилами, четвертый — косой, пятый — серпом, шестой — ножом, а младший — горшок с углями на голову вывалил. А Умная Эльза перепрыгнула через забор, и побежала к соседям. У старшего брату гуль вырвал сердце, второму — оторвал голову, третьему — правую руку, четвертому  — левую руку, пятому — правую ногу, шестому — левую ногу, и только младшего не поймал, тот успел на балку залезть. Потому что нежить ни углей, ни ран не боится. Так бы и последний брат погиб, да подоспел тут черный маг, которого позвала Умная Эльза, и убил гуля боевыми проклятьями. А потом женился на Умной Эльзе. Конец» Представляете, какой ужас? Остальные сюжеты сказок изложены также. А историю Лючиано о проклятой княжне и семи одиноких чистильщиках только чистильщики и оценят. Одинокие. Не представляю, куда смотрели родители… И он еще уверяет, что прочитал все это в книге. Вы можете себе это представить? — Ну… — Я сказала, что пока он не предъявит мне эту «книгу», по летнему чтению у него будет стоять единица. И никаких вариантов. …........... Через месяц в Михандров пришла небольшая невзрачная посылка со аккуратно написанным адресом «Михандровский интернат. Мистеру Лючиано Тамирони, лично. Отправитель — книжная лавка Хэйр и Берк, Бухта Транка, ул. св. Терезы, д. 4/2.». Полдюжины иллюстрированных книжек из серии «сказки дядюшки Джека» за три дня умудрились стать в михандровском интернате бестселлером на весь последующий год, были переписаны и перерисованы не менее сотни раз, изъяты всеми учителями по очереди (и дюжину раз возвращены директором законному владельцу), но Лючик все же получил свое «отлично» за летнее чтение.