Босые ноги

Иногда становится больно не вспоминать, Как течёт жидким шёлком занавесь на окне, Как болезнь поднимает голову, чтоб рычать, Из-за шкафа высунув морду; о, мой Макбет — Личная драма, трагедия в ритме блюза, Тоскливыми нотами полуприкрытых век. Нахожу твои вещи — и вскрываю шлюзы Солёной горечи, мой ласковый человек. Сколько любить тебя, чтобы любить не сильно? Чтобы, вдруг вспомнив, — и не выложить остриё Сломанных рёбер, как выключенный мобильный? Или ты не знаешь, насколько моё — твоё? Я помню босые ноги, диван и утро, Занавески на окнах — крылышки мотылька. Память стареет, она с каждым годом мудро Стирает детали до крошечного куска. Сколько любить тебя, чтобы совсем немного? Вот чтобы мне ночью не жаться спиной к стене, Оставив место, до боли сжимая ноги, — Мне больше нельзя сплетаться с твоими во сне. Я помню твои запястья и ворот кофты, И губы, к которым хотелось приехать жить. Твои пальцы обгладывала злая псина — Твое в медкарте разрешение не звонить. Ну сколько любить тебя, чтобы любить слабей? Чтобы на кухне не ставить две чашки с кофе, Не пугаться рубашек, запонок и ремней, И не советовать всем, несомненно, профи. Я помню точно, как сыто болезнь смотрела, Улегшись на грудь, рычала и не пускала, А твои хрипы пронзали меня, как стрелы, Как морские волны точат у брега скалы. Сколько любить тебя, чтобы однажды вспомнить И улыбнуться тихо с мудростью и теплом? Я помню узор обоев в каждой из комнат, Где наши души были счастливы босиком.