***
— Я вчера чуть не попался. Дедуля-сосед, который у окна лежит (между прочим, самое классное место в комнате), сказал медсестре, что я в палате не ночевал. Но я выкрутился. Мне и днем их хватает, чтобы еще и ночью слушать. Не могу я там с ними сидеть. Все жалуются и меряются, у кого болезнь круче, как будто больше поговорить не о чем. А еще, вот им прям обязательно нужно меня как самого молодого и неопытного опекать и наставлять на путь истинный. А каков он, этот путь истинный? Ибо в моем возрасте с такими болячками в больницах не лежат. Я живу неправильно, оказывается. Надоело! Поучают, поучают! Надоело! Песенка из Буратино... довольно похоже получилось... — Меня всю жизнь поучают. Сколько себя помню, все знают, что мне делать, лучше меня. Надоело. Ты должен то, ты должен это... Надоело... Тишина... Какой-то шум, но не в комнате... Коридор? — Блин, они решили меня сегодня отловить. Ладно. Извини, если загрузил. Спокойной ночи. Тишина... — Если сегодня не поймают, завтра приду еще. Ты же не против? Молчание - знак согласия.***
— Хочешь, расскажу, как я попал сюда? Нет... — Нервное и физическое истощение. Почти нервный срыв или это и был нервный срыв. Если заметил, мои мысли скачут как бешеные. Врач сказал, пройдет. Так вот, я упал в обморок посреди пары. Читал доклад по теневой экономике, а потом очнулся на полу, а надо мной испуганный преподаватель и мои одногруппники. Знаешь, какая первая мысль была? Отец мне этого не простит. Понимаешь, я, взрослый парень, упал в обморок, и первая мысль была, что я расстрою этим поступком отца. Это тяжкий вздох? — Этот срыв был из-за учебы, из-за родителей. И я рад этому. Срыву в смысле. Серьезно. Ты удивлен? Но зато они все от меня отстали. Никто каждые пять минут не напоминает про конференции, про олимпиады, про красный диплом и то, что я должен в этом году попасть в студ. совет. Никто не заставляет читать бизнес журналы. Я сегодня прочитал «Приключения капитана Врунгеля». Смешная и местами глупая книжка, но мне было интересно. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет» - так вроде было сказано. Я вот Виталий, вроде как скромный, тихий, маменькин сыночек — у нас одногруппница помешана на интерпретации имен — и ведь по жизни так и есть. Сколько себя помню, пытался угодить родителям, потом учителям, потому что родителям было приятно, что меня хвалили, потом в универе я обязательно должен быть первым среди первых. Знаешь, пока ты маленький, ты не задаешься вопросом: «Зачем МНЕ это?». Главное, мама и папа тобой гордятся. А потом ты хочешь пойти погулять с друзьями, тогда они у меня еще были, но тебя не отпускают, потому что получил четыре по математике и тебе ее нужно исправить или ты выучил стихотворение, но читаешь его не так выразительно, как надо. Потому что я должен все делать идеально и никак не меньше. «Ты же не хочешь, чтобы тебя считали глупым?» «Ты же не хочешь, чтобы твои родители расстроились?» «Ты должен получить медаль, чтобы поступить в хороший универ». И так одиннадцать лет в школе и два года в универе. Я гонюсь за идеальностью, и даже нет времени остановиться и передохнуть. Но я здесь лежу уже неделю и полностью пересмотрел свою жизнь. Какая-то «нежизнь» у меня была. Тишина... Нытик... — Я почти неделю тут. Врачи говорят, иду на поправку. А я пока сомневаюсь. Если ты заметил, а ты заметил, у меня бессонница. Тебе вот спать мешаю. Просто ты меня слушаешь. Это приятно оказывается, когда тебя слушают. Точнее, слушают не то, что ты учил, читал, а просто слушают твои мысли... Врачи говорят, что я мало сплю, потому что мой мозг не может расслабиться. Я пытался спать, но не получается, только когда очень сильно устаю. Обычно по ночам читал и учил. Здесь вот можно этого не делать. Тут мне прописали снотворное, но я его не пью из принципа... Глупо? Знаю. Но надо же начинать когда-то бунтовать. Молчит... — Ладно, вижу, я тебя утомил. Я занудный маменькин и папенькин сынок. Ты же не против, если я еще приду? Я тебя понял. Спокойной ночи. Утомил...***
— Сегодня подслушал, из-за чего ты здесь. Авария. На мотоцикле разбился со своим другом. Точнее, не разбился, все же живы, но не здоровы. Кстати твой друг сегодня приходил к тебе. Выглядит бодрячком. Отделался переломом ноги и ссадиной на левом боку. Бледноват, но все равно красивый и немного печальный. Наверно, чувство вины его мучает. Но я уверен, ты не в обиде на него. Врачи говорили, что он еще вам обоим жизни спас. Хорошо, что твой друг гонщик, был бы неопытным, вас бы по асфальту... ой, извини... Голос бодрый... — У него, наверно, отбоя от девушек нет. У твоего друга. Да и у тебя, я в этом уверен. А мне не повезло. Я тощий, страшный, нервный ботаник, которому нравятся парни. Такие парни, как ты и твой друг. Высокие, подтянутые, которые всегда знают, чего хотят... Стоит ли говорить, что на меня они не смотрят? Мне девятнадцать лет, а я даже толком не целовался, про отношения я молчу. Может быть, кто-нибудь бы и попытался... но у меня нет свободного времени и я нигде не бываю... Мои одногруппники считают меня роботом, родители, походу, тоже так думали. Но нервный срыв доказал, что я всего лишь маленький и слабый человечек. Вот они удивились, наверно... Тяжкий и медленный вздох... Тишина... — Ладно, мне пора идти. Медсестры теперь меня ночью караулят, проверяют, чтобы я спал. Кстати, я сегодня прочитал «Незнайку». Хорошее имя такое — Не-знай-ка. Вот ты Илья, а он Незнайка. Я бы тоже хотел быть Незнайкой, ведь ему так весело живется в Цветочном городе. К чему я это? Просто. Выздоравливай. Спокойной ночи.***
— Привет, Илья... Тихий шепот и шаги... — Извини, две ночи не приходил. В больнице была проверка сегодня. Они два дня как с цепи сорвались. Такую дисциплину установили, что даже микробы, наверно, строем ходили. Если они, конечно, в этой больнице остались. Все вычистили, все отмыли. Столько медсестер в больнице было, раза в три больше, чем обычно. Совсем никак вырваться не мог. Именно этим всякие проверки и раздражают. Нет бы так всегда было, а от этой показушности тошнит прям. Еще бы здоровых больных завезли в больницу, а чего нет, собственно? Сел на кровать... — А ты стал выглядеть лучше. Так врачи говорят, я-то тебя до этого не видел. Но они довольны твоим состоянием и моим тоже. Я тут, оказывается, три килограмма прибавил. Представляешь, прибавил в весе на больничной еде? Тихий смешок... — Звучит как анекдот. Не то что бы я был на диете, просто такой ритм жизни был, что ух... Мне так нравится сейчас ничего не делать. Но скоро меня выпишут, и кончатся каникулы. А ведь это были мои первые каникулы в жизни. Раньше я даже на каникулах и на больничном что-то учил, готовил уроки, а теперь... Тяжкий вздох... Совсем рядом... — Ты же не против, если я с тобой на кровати посижу? Приставать не буду, если ты вдруг боишься. Хотя ты запросто со мной справишься. И что-то говорить не хочется. И в палату не хочется. Вообще ничего не хочется... Он еще здесь? Тишина и тихое дыхание... спит? — Ой, блин. Кажется, я уснул. Если меня тут застанут, накроются мои визиты к тебе. Так что... спокойной ночи.***
Дверь открылась и закрылась... Тишина... — Извини, сегодня говорить совсем не хочется. Можно я просто с тобой полежу? Нет, все в порядке. Просто... давай сегодня в тишине.***
— В пятницу меня выписывают. Осталось всего четыре дня. Спокойных дня. Да, ты правильно заметил. Я не хочу выписываться. Я тут чувствую себя свободным и независимым, а там... за пределами этих стен... родители со своей бизнес-школой, преподаватели с проектами и олимпиадами, там конференция и почти дописанный доклад на нее... Снова учеба и никакой личной жизни. Знаешь, сейчас мне кажется, что я могу их всех послать. Не хочу быть бизнесменом, хочу быть... блин, я даже не знаю, кем хочу быть. Да все равно, наплевать, лишь бы это был мой выбор, понимаешь, мой. Даже если я буду жалеть, я буду жалеть о своем решении. Понимаешь? Вот ты кто по жизни? Явно сам выбрал себе универ или не пошел в универ, а пошел работать. И девушку себе сам выбрал... Тишина... — А мне даже после больницы, даже после того, что они согласились, что я слишком много работаю и мало отдыхаю, предстоит снова окунуться в это все. Они намекнули, что я все пропустил и мне нужно наверстать упущенное. А это почти две недели. Для них это незначительный эпизод. А я так больше не хочу. Не хочу в универ, не хочу быть лучшим, быть самым умным и идеальным. Просто не хочу. Я хочу жить! Тише, иначе услышат... — Извини, я повысил голос. Прикосновение? — У тебя руки теплые, а у меня всегда холодные. Чувствуешь? Ты же не против, если я погреюсь? Чувствую... — Я где-то слышал, что холодные руки от нехватки любви... может, это и не научное объяснение, но думаю, что это так.***
— Сегодня выпал первый снег. Восторженный голос... — Представляешь, не просто там покапал и растаял, а выпал. Прям хлопья. Красота. А еще я сказал сегодня родителям, что не вернусь в универ и к той жизни тоже не вернусь. Я их люблю, но больше не выдержу такого ритма. Это был почти скандал. Я неблагодарная сволочь, они мне оплачивают мои прихоти, а я нос ворочаю. Прихоти... что такое прихоти? У меня было всего две «прихоти»: собака и телевизор в комнату. Правильно догадался: ни собаки, ни телевизора я не имею. В общем, отец рвал и метал, обещал, угрожал, но я настаивал на своем. Понимания от него я не добился. Я сначала расстроился, а теперь вот сижу и думаю, что все правильно сделал. Выйду из больницы, устроюсь на работу, найду себе парня и буду жить, как хочу. Друзей заведу, в гости буду приглашать. Ты же, когда выздоровеешь, придешь ко мне в гости? Вот и договорились. Снова лег рядом... Голова на плече... — Знаешь, твое сердцебиение успокаивает. Ты же не против, если я у тебя тут посплю? Приставать не буду. Просто ты теплый и спокойный. — Спи...***
— Знаешь, сегодня позвонил дед и сказал, что если я уйду из дома, то могу переехать к нему. Я не ожидал и чуть позорно не разревелся. Он обещал помочь первое время. Страшно вот так все менять, неизвестность всех пугает, но я не поменяю решения. Либо я это сейчас сделаю, либо в следующий раз меня положат в психиатрию и явно больше, чем на две недели. Может, я и преувеличиваю, но ни одному парню не нужен невротик с ранней сединой, даже если он богатый и, возможно, преуспевающий невротик-бизнесмен. Я все взвесил. Поэтому, когда меня выпишут, я поеду к деду, дома меня теперь не ждут. Заберу документы из универа или переведусь на заочку. Потому что я все еще не знаю, где хочу учиться. А так будет время разобраться... Умиротворенный голос... — Кстати, сегодня подслушал разговор — да, снова, ну и что? — твоих врача и родителей. Твои показатели стали лучше, если тебе интересно. Хотя уверен, что интересно, а может, ты и сам все слышал. Но я все равно тебя поздравляю. Возможно, очень скоро и ты покинешь эту больницу... И наконец-то твои ночи будут без моего присутствия. Я понимаю, я тебя достал, но с тобой легко. И говорить и молчать. Я даже с родителями так много не разговаривал. Ты мое убежище в этой больнице. Так что тебе повезло или не повезло. — Повезло... — Слушай, а когда ты выпишешься, сходишь со мной в кино? Я знаю, ты натурал и все такое. И я приставать к тебе не буду. Просто ты мой первый друг, ты же не против быть моим другом? — Нет... — Ладно, меня что-то в сон клонит. Пойду в свою палату. Одного дедулю, кстати, выписали. Завтра ночью зайду попрощаться. Спокойной ночи. — Спокойной...***
— Эх... завтра вечером или уже сегодня, это как посмотреть, буду дома. Ну как дома? У деда же теперь живу. Отец в бешенстве, звонил сегодня, обещал отречься и лишить всего. Всего? Он меня лишил девятнадцати лет жизни, худшего он мне уже не сделает. И мама как всегда на его стороне. Так что пока я у деда. Вздох... — Как думаешь, я правильно поступаю? Нет, я все решил и ничего менять не буду. Просто... — Да... — В любом случае, это мое решение. Мне девятнадцать. Пора уже самому распоряжаться своей жизнью. Это отец еще не знает, что я гей. Будет, чем добить его. Не то чтобы я хочу добить его... просто... я всегда делал, что они хотят, был идеальным... а потом нервный срыв... — Все будет хорошо... — И ты все же подумай над моим предложением сходить в кино. Ладно, признаюсь честно, это свидание. Я приглашаю тебя на свидание. Ты же не против свидания со мной? — Не против... — Что? — в голосе удивление вперемешку с недоверием. — Я не против сходить с тобой на свидание, — голос плохо слушается. Мальчишка растерян и даже не замечает, что замер в одной позе. Невысокий, очень худой, с взлохмаченными темными волосами. — Через неделю у Синемы? — спрашивает на автомате, а сам смотрит на меня во все глаза. — Договорились. — Ты... очнулся... — на лице шок, как будто он что-то сверхъестественное увидел. — Ты очнулся!!! — это было слишком громко. — Я позову врача, никуда не уходи, — а сам стоит на месте и смотрит на меня. — Стой. — Что? Но врач... — Ты молодец, ты все правильно делаешь, — красивая улыбка на усталом лице. — Ты все слышал? — немного обреченно спрашивает он. — Ты молодец. Иди сюда. Он неуверенно подходит ко мне и присаживается на край кровати. Рука не слушается, но я все же смог взять его за руку и потянуть на себя - парень правильно меня понимает и сам наклоняется ко мне. Он смущен... — Перед выпиской зайди и оставь свой адрес и телефон. Я буду твоим другом и пойду с тобой на свидание. А теперь зови врача. Мальчишка смотрит на меня несколько секунд, а потом, быстро склонившись и едва коснувшись своими губами моих, буквально выбегает из палаты.