Судьба Наследников.

Утро кончилось, наступил день, причём очень холодный. Солнце слабо освещало саванну из-за множества бело-серых облаков, которые загородили проход его прозрачным золотым лучам. Начинался сезон дождей, жаркая погода теперь уступала место пасмурным прохладным дням. Видя уже десятый сон, Така тихо сопел. Сегодня он не ходил к гиенам, а с самой ночи непробудно спал. Но, ясное дело, спать до обеда непробудно нельзя, поэтому лев был чувствителен ко всему, и мог от любого шороха вскочить. Вдруг стало очень холодно, лев свернулся в клубок. Но холод всё равно касался спины, ушей и подушечек лап. Чёрт, почему так холодно? Така попытался, ворочаясь, найти в пещере бок матери, но лапа его вдруг куда-то провалилась. Полное непонимание развеяло пелену сна, и принц открыл один глаз, чтобы увидеть прайд. Ой, впереди саванна, а далеко внизу земля... Стоп... Какая саванна, какая, чёрт возьми, земля?! Така вскочил от испуга, распахнув сонные глаза. И тут всё стало ясно: он же не в пещере, он на своём любимом утёсе. По спине снова прошёлся холод, и Така понял, что это был лишь сквозной ветер, гуляющий сейчас по всей саванне. Хмыкнув, молодой лев постарался припомнить вчерашний вечер... Ах, да! Они с Сирибой заговорились, и заснули вчера. Така посмотрел в сторону, где у стены утёса лежала его мирно спящая подруга.  Младший принц улыбнулся и подошёл к ней, чтобы разбудить. Но он, не стал этого делать, уж такой милой она была во сне. Большие, скрытые под веками глаза, прижатые к голове маленькие ушки, чуть приоткрытый ротик и сморщиный нос придавали ей ещё больше детских черт, именно эти черты нравились в ней Таке. Однако уже день, пора вставать. — Сиба... — тихо позвал львицу зеленоглазый, — просыпайся... Он легонько толкнул её в плечо. — Ум-м-м... Така? — морщясь и открывая свои ясные глаза прошептала охотница. — Да, это я. Прошла секунда, и вот Сириба уже просыпалась. Львица как-то осторожно зевнула и протянулась, в следующий же миг на её мордочке растянулась улыбка. — Эм, Така... а где у вас стада пасутся? — спустя несколько минут робко спросила охотница, отойдя затем к краю утёса. Она с милой улыбкой осматривала виды, открывающиеся отсюда. — Да везде... — пожав плечами ответил Така, — а тебе зачем? Он подошёл к светлой фигуре и присел рядом. — Я на охоту пойду... — немного изумлённо ответила львица. Услышав последние слова Така удивился. — На охоту? — переспросил он, — ты же ещё не совершеннолетняя? Да, и правда, до трёхлетнего возраста Сирибе было даже больше чем Таке, ведь львица была на два месяца младше его. — Мы охотимся ещё с отрочества, — просто ответила Сиба, — у нас нет таких традиций, как у вас. Она пожала плечами и направилась к спуску со Скалы. Така вздохнул. Да, за вчерашнюю ночь льву удалось хорошенько узнать новую подругу, она рассказала ему всё о себе и главное, что она больше не боялась говорить с ним. И сейчас она уходит... — Сириба? — вдруг позвал её лев и приблизился, — слушай, а давай поохотимся вместе? Он улыбнулся, на миг остановившись. Сириба удивилась, услышав такое предложение. Ей, само собой, было неловко, но львица не хотела расстраивать друга. — Конечно, — смущённо ответила она,  — а ты умеешь? — Эм, нет... — быстро ответил Така, засмеявшись, — ты научишь меня? — Конечно... День был в разгаре, и густые облака уже потихоньку растворялись. На просторном лугу, скрывшись в высокой траве, сидели две львиные фигуры, одна тёмная, другая светлая. — Самое главное в искустве охоты – это засада, ведь она позволяет незаметно подкрасться к жертве, чтобы потом без услий напасть. Но подкрасться не всегда так просто, как кажется. Для этого нужно уметь сосредоточиться, — Сириба присела к земле и глубоко вздохнула, затем медленно выдохнула, — ты должен почувствовать землю, ощутить её подушечками лап, ты должен слиться с ней, почувствовать, что ты её часть, — снова глубокий вздох, — как травинка врастает корнями в землю, ты должен врасти в эту землю лапами, свободно и бесшумно парить, как птица, как ястреб... Она раздвинула пальцы, её чёрные коготки мягко вошли в почву. Дыхание Сирибы стало почти незаметным, она как изваяние застыла на месте, не двигаясь. Така посмотрел на подругу с некоторым удивлением. Она говорила так красочно, ярко и красиво, что можно было слушать её хоть весь день, но почему такими яркими словами и фразами она говорила об охоте? Это было странно и непонятно льву, но он быстро прогнал из головы все эти мысли и настроился на практическую часть их урока. Черногривый пригнулся к земле и попытался почувствовать комфорт, но, какими бы усердными не были его старания, принц не мог ощутить того ''единства с землёй'' о котором говорила Сириба. Львица заметила это и, притаившись рядом, поспешила помочь: — Ты должен почувствовать её дыхание, её ритм, и перенять его... — она тихонько коснулась лапой его плеча, — ты напряжён... Расслабся, дыши ровно и тихо. Почувствуй, как спокойно бьётся сердце, как спокойно течёт кровь... Охотница отстранилась и демонстративно покралась вперёд, то и дело оглядываясь на друга. Така медленно выдохнул, сделав первый шаг. Неожиданно в голове раздался голос Сибы: "ты должен почувствовать её дыхание, её ритм...". Эти слова эхом отразились в голове, на секунду лев замер. И вдруг  внутри будто что-то раскрылось, лапы словно стали частью почвы, а все тело будто бы растворилось в воздухе. В этот миг лев ощутил необычайную лёгкость, он почувствовал себя ветром, невидимым и неслышимым, который беззвучно летает по саванне, лишь иногда задевая вершины её высоких трав и шелестя ими. С этим необыкновенным чувством лев с большой скоростью пошёл вперёд, к стаду, что было недалеко. — Ты готов? — спросила Сириба, когда они были в паре метров от добычи. — Более чем. Следующая секунда была тихой. Ветер летал беззвучно, только телом можно было почувствовать его присутствие. — Ро-оар! — вдруг раздалось в воздухе, и в следующий миг два охотника уже гнались за огромным стадом. — Одна из них отделилась, ты видишь? — спросила громко Сиба, указав на одну антилопу. — Вижу! — так же громко ответил Така, и оба бросились в левую сторону. Однако антилопа была не глупой, так как в ту же минуту ушла вправо, значительно прибавив ходу. Силы у её, очевидно, были нескончаемы, ведь через минуту быстрого бега она только ускорилась. Така был совсем близко, но его уже начали покидать силы. — Проклятая гну! — рассерженно фыркнул он, пытаясь не сбавлять темп. Но вот проклянаемое животное пробежало мимо дерева, задев боком острую ветку. Секунда, и уже вся шерсть окрасилась в алый цвет. Така не заметил этого, но тут в нос вдруг ударил запах крови. Внутри что-то взорвалось. Зрачки сузились, в тело вдруг ворвался жар, сердце заполнила жажда, непреодолимое желание бежать, бежать и убивать. Всё внутри переполнял адреналин, сердце билось и билось сильнее. С каждым шагом силы огромными порциями пополнялись, их стало даже слишком много. Лапы уже сами несли льва вперёд, разум же его полностью затуманился. Охотничий инстинкт, вот что это было. Така сейчас не управлял собой, он всё бежал, становясь ближе и ближе к жертве. Впереди маленький овраг, гну вдруг остановилась. Для Таки это был прекрасный шанс. Остановка, наклон, прыжок и... Огромные копыта ударили прямо в голову, лев с огромной скоростью полетел в овраг. — Така! — в ужасе закричала Сириба, бежавшая позади. Со дна донёсся громкий стон, львица быстро спрыгнула  на выступ и побежала вниз. На сухой земле она тут же нашла принца. — Така! — позвала она, подбежав ближе. Лев посмотрел на неё, потирая лапой ушибленную голову. — Ты в порядке? — взволновано спросила Сиба. Зеленоглазый махнул лапой. — Да так, пара синяков, — небрежно ответил он, вспомнив как катился по уступам. Сириба горько вздохнула. — Это я виновата, — сказала она, — если бы не я, ничего бы не было... Львица отошла, ещё раз взглянув на Таку. — Ты не причём, — уверил принц и улыбнулся, — это я был невнимателен. Он леконько толкнул подругу. — Пошли на поляну, — позвал он, поднимаясь, — всё равно стадо убежало. Сириба тоже улыбнулась. — Я иду, — ответила львица, поднимаясь вслед за принцем. Вот прошёл и сам день, постепенно уступая место вечеру. Облака совсем рассеялись, теперь было видно солнце, стремительно уходящее за горизонт. На том же лугу, теперь уже без антилоп, резвились двое молодых львов: Така и Сириба. — Я почти поймала! — радостно воскликнула светлая львица, догоняя своего быстрого друга. Ещё немного... Да! Есть! Золотистые тонкие лапы обхватили чёрную шею льва, повалив на траву. Сириба засмеялась, смотря в зелёные глаза. — Сириба! Так нечестно! — пытаясь выбраться из-под натиска сказал Така, — отпусти! Последние слова прозвучали так громко, что молодая львица испугалась. — Прости... — быстро сказала она. Её стройные лапы выпустили принца, и охотница убежала под акацию, спрятав голову в лапы. — Сиба, ты что? — удивлённо окликнул её Така, но не получил ответа. Действительно поступок львицы был очень странный, почему она так испугалась? — Эй, всё в порядке? — шёпотом спросил молодой лев, когда подошёл к подруге, — почему ты убежала? Он присел рядом и заглянул в её светлые глаза. — Ты мне сказал, отпустить тебя... — коротко и неохотно ответила Сиба. Така вздохнул. Опять эта её робость... — Я так сказал просто в шутку... — объяснил лев, и хотел что-то добавить, но вдруг остановился. Спросить? Спросить или же не стоит? Он нова вздохнул, — Сириба, послушай...  Когда мы с тобой вчера говорили, ты сказала, что не говоришь с незнакомцами, а Сараби сказала, что ты застенчивая... Почему ты всего боишься? Откуда у тебя эта робость? Его лицо стало серьёзным, но лев старался говорить как можно тише и ласковее, что бы не обидеть подругу. — Ну я... Я всегда была такой... Ещё с детства... Однажды, когда я спорила с подругами я случайно назвала одну из них глупой... Я не хотела этого, правда, но она потом обиделась на меня за это... навсегда...  Така, понимаешь, я боюсь говорить, потому что могу сказать что-то лишнее, что-то обидное... Я не хочу никому зла, поэтому не общаюсь ни с кем... Из ясных глаз вдруг покатились прозрачные слёзы. Конечно, эта львица была очень общительна и добра, и она очень скучала по этому общению. Таке вдруг стало её очень жаль. Он осторожно погладил её по лапе, твёрдо сказав: — Если ты назвала свою подругу глупой, значит она и была такой. Ты не должна бояться высказывать своё мнение, это неправильно. Даже если ты мне ненарочно что-то обидное скажешь, я не рассержусь... Потому что все ошибаются. Он улыбнулся, так же простодушно, как и прошлым вечером, от этой улыбки Сириба почувствовала сильнейшую поддержку. — Спасибо! — воскликнула она и обняла льва. Таку это немного испугало, но потом он засмеялся и, хлопнув подругу по плечу, громко крикнул: — Салка! Теперь ты водишь! Лев моментом сорвался с места, побежав далеко вперёд. — Стой! — окликнула его Сириба, пускаясь вдогонку, но льва уже и след простыл... Солнце светило вовсю, пусть уже наступал вечер. Така со скоростью молнии нёсся вперёд, ощущая полную свободу. Его лапы касались земли лишь на секунду, а короткая, постриженная антилопами трава легонько их щекотала. Ветер летел навстречу и обдувал со всех сторон, словно поднимая в воздух. Ты летишь, словно птица, по вольной земле, в океане тёплого прозрачного ветра. Ничто не сравнимо с эти чувством, чувством даже не свободы, а самой настоящей Воли. — Эй, Така! — раздался звонкий радостный восклик, — я догоняю! Сзади бежала Сириба, и довольно быстро приближалась ко льву. Така немного перепугался, а вдруг она его поймает, тогда ему водить... Но львица этого не сделала, она лишь сровнялась с принцем, гордо смотря вперёд. — Как это здорово-о! — смеясь восклицала она своим красивым голосом, и так громко, как не кричала никогда. Вдруг львица оглянулась на Таку, который уже отставал. — Быстрее, черепашка! — позвала она и прибавила ходу, пропадая в море растущей травы. Така был удивлён такому обращению, но оно было чисто ласковым прозвищем, а не злым обзыванием, поэтому лев вскоре тоже засмеялся и догонял подругу. — Это ещё кто из нас черепашка? — воскликнул он и набросился на львицу, оба покатились с холма. Приземлившись на мягкий зелёный ковёр они стали бороться, разумеется по-нарошку, и Така даже не думал применить против Сирибы свои боевые приёмы. Именно из-за этого львица одерживала верх. — Попался! — весело воскликнула она, уложив принца на лопатки, — эх ты, даже львицу победить не можешь! Она засмеялась и плюхнулась рядом, закрыв глаза и быстро дыша. — Было очень здорово! — вдыхая воздух, сказал Така через минуту, — ты словно птица... свободно парящая в небе... — Ага, — шумно выдохнув подтвердила молодая львица, — я ещё так не бегала! — Тогда может, — весело предложил Така, — по второму кругу дадим? — Нет... Давай просто погуляем... Солнце почти скрылось, лишь маленький его кусочек был ещё виден на горизонте. Фиолетовое небо стало абсолютно ясным. Така и Сириба уже давно держали путь на Скалу, разговаривая по дороге. — Знаешь, а когда я тебя впервые встретила, ты показался мне грубияном, — задумчиво сказала светлая львица, больше не боясь высказывать своё мнение. Услышав это Така ухмыльнулся, отвлекаясь от рассматривания своих лап. — Я не показался, — просто и быстро уверил он, — я и есть грубиян. Сириба скиптически приподняла бровь. — Нет, — она покачала головой, — теперь я хорошо тебя знаю. Ты милый, добрый и отзывчивый, но совсем не грубый. Она уверенно посмотрела в его зелёные глаза. Така ничего не ответил, лишь пожал плечами. — А ты стал мне самым лучшим другом, — минуту спустя продолжила львица, — другие бы просто бросили говорить со мной из-за моей застенчивости, но ты помог мне, спасибо... Она улыбнулась. Така засмеялся. — Ты тоже стала мне лучшим другом, — ласково произнёс лев, — никто до тебя не понимал меня так хорошо, да и устраивать все эти забавы никто не соглашался. А если ты ещё чего-нибудь будешь бояться, то скажи мне, я поддержу. Его слова прозвучали так ласково и тихо, что было одним удовольствием слушать. Сириба посмотрела на принца, тот думал о чём-то, повернувшись к небу. Львица загляделась на него. Оказывается, он был очень красив, его чёрная блестящая грива, его резкие черты, его глаза... Даже его худое тело казалось Сирибе красивым. Вдруг она что-то почувствовала в животе, словно зажёгся какой-то огонёк. Потом что-то жгучее и приятно расползалось по всему телу, особенно задевая сердце. На душе стало так хорошо, так весело, и хотелось смеяться, но вместе с тем и плакать. Ясные глаза заблестели, всё внутри сгорало в приятном ощущении. Но вдруг до ушей донеслись голоса, и львица опомнилась. Она вдруг отвернулась, и прекрасное чувство тут же пропало. — О! Явились, голубки! — громко объявил недовольный Зозо и с укором посмотрел на пару, — вы где шлялись весь день, а? Старая птица, кряхтя, уселась на земле, но Така фыркнул и посмотрел на Сибу: — Не обращай внимание. Скоро из разных уголков Скалы пришли Уру и Самавати. — Сириба, где вы пропадали? — спросила Сава, глядя на дочь, — мы волновались! — Всё в порядке, уверяю вас, — сказал Така смотря на мать и её подругу, — просто Сириба учила меня охотиться. Этот ответ, кажется удевлетворил матерей. — Така, отец тебя повсюду искал, — заметила Уру и шёпотом добавила, — кажется разговор придётся отложить на завтра... Весь прайд уже собирался спать, львы и львицы шли в пещеру. Уру и Сава подошли к Ахади и что-то рассказывали, Така посмотрел на свою сегодняшнюю спутницу. — Ну что, пошли в пещеру? — предложил он и направился вперёд.  Сириба не ответила, снова она почувствовала тот огонь внутри себя, жгущий с новой силой. Она смотрела на Таку, вспонимая как они провели этот день. Как они играли, охотились, как принц убедил её быть смелее, каким он был хорошим... — Така, подожди! — вдруг позвала львица, подойдя к другу, — послушай я... Я хочу поблагодарить тебя, ты ведь помог мне побороть мою робость... Ты сделал меня счастливой, я никогда не веселилась так, как сегодня... Ты самый добрый, самый красивый самый лучший... — она вдруг придвинулась к его мордочке. Внутри снова и снова горел этот тёплый огонь, разжигая чувство любви. Она подошла и поцеловала его в щёку, — Спасибо за этот день... Львица жутко смутилась и сквозь силу улыбнулась, убежав затем в пещеру. Така стоял на пороге, ошарашенный. Внутри всё кипело, бурлило и кружилось, щека горела от нежного поцелуя. Вдруг весь беспорядок внутри утих, на душе стало приятно и легко. Она его поцеловала... Поцеловала... Небо продолжало темнеть, а с неба смотрели яркие звёзды.