Судьба Наследников.

     Утро. Солнце медленно всплывает, поднимаясь над землёй и, никто не знает который раз, приветствует её. На траве сияют капли, тепло могучего светила отражается от всего. Так красиво было этим утром.    Но в одном месте не было ни тёплых лучей, ни росы и вообще ничего красивого. Только голые камни, пустота и сквозной ветер, вселявший некий страх. Казалось, такое место не пригодно для обитания, но, как известно, оно имело своих жителей. И сейчас не один из них не спал, как обычно, все выстроились около высокого валуна, ожидая чего-то. Приличное число львиных фигур скопилось в одном месте, образовывая плотный полукруг. Их было не мало – семь-десять неплохо сложенных самцов. Да, с таким количеством Сакрасу было не чего боятся, у него имелась, пусть и не большая, но хорошо подготовленная армия. Как раз сейчас они ожидали своего лидера, кругом стояла тишина. Наконец, из пещеры вышли двое – Сакрасу, а за ним его брат. Первый поднялся на самый край валуна, последний остался у его основания. Взгляд жёлтых глаз прокатился по всему сборищу. Как ни странно, ни один изо львов колонии даже не поклонился, завидев своего господина, у них это не было принято. Сакрасу "принимал" поклоны только в тех случаях, когда его подчинённый приносил вести или просил его о чём-то, но не будем останавливается на обычаях колонии. Несколько секунд после появления злодея стояла гробовая тишина, никто не смел даже вздохнуть шумно. На морде одиночки расплылась коварная улыбка, он смерил взглядом своих львов. Сакрасу и сам понимал значение его армии, и то, на сколько ему повезло иметь такую. Вся она целиком и полностью состояла из бродяг и одиночек, подобранных им во время не столь давнего путешествия. Но не все из данного сборища успели побывать на заданий и проявить свой потенциал, хотя у них была отличная возможность, причём скоро она выпадала. — Слушайте меня! — громко произнёс лидер с довольной улыбкой. — У меня есть важное объявление!      Казалось, тишина стояла ещё большая, все со внимания смотрели на предводителя. Видя на лице его коварную улыбку, все сразу догадывались о том, что намерения серьёзные, и что задумка злодея придётся по душе его "гвардейцам". Среди сборища вдруг прополз шёпоток, но уже через мгновение все замолкли. Сакрасу снова ухмыльнулся. — Вы уже знаете, какова моя цель и что я хочу от вас, — начал злодей, спускаясь с валуна и обходя кругом своих подчинённых. — Я предпринял множество попыток её достигнуть, но смог убить только одного из рода Ахади. И я знаю, как нам прикончить остальных.       Он вновь замолк, вглядываясь в лица львов. На морде каждого из них выражение было точно то же, что и у самого злодея. На секунду Сакрасу погрузился в воспоминания того дня, когда он убил Таку. Душой, как и тогда, завладел триумф. Он достиг хотя бы какой-то части своей цели, и это не сказанно нравилось ему. Это была одна из побед в битве, но злодей ожидал выиграть целую войну. И в скором времени. — Я не смогу обойтись без вашей помощи, — уже абсолютно серьёзно и тихо произнёс лев, вновь поднимаясь на валун. — Скажите мне, готовы ли вы отплатить вашему лидеру за своё спасение? — Готовы! — раздался хоровой возглас, заставившись злодея довольно улыбнуться. Ещё один плюс армии – преданность. — Отлично, — зловеще прошипел одиночка, впиваясь хищными глазами в даль, в сторону королевства Ахади. — Тогда скоро мы идём на Земли Прайда.       Снова он хищно улыбнулся, вслед за чем последовал злорадный хохот. Его громкий звук, наполнявший сейчас весь этот уголок Скал, звучал по настоящему зловеще, казалось, даже самый храбрый смог бы испугаться его. И за этим хохотом последовало одобрение – громкий, словно раскаты небесного грома, рёвы, возгласы. Это означало только одно – грозит война. И эту войну уже ничто не остановит.        Солнце поднимались всё выше, небо постепенно становилось светлее. В саванне всё так же красиво было кругом, и этой красоте радовался каждый.       Пожалуй, только возле границы не было так весело. Стоя совсем рядом друг с другом, двое молодых львов что-то обсуждали, обеспокоенно вздыхая и изредка ругаясь. С лева от них на траве сидел Зазу, покачивая головой и шептая какие-то причитания. Наконец более менее тихая обстановка была нарушена, и ни чем иным, как громким вздохом, больше напоминавшим вой. Муфаса, что был одним изо львов, обессиленно рухнул на землю, закрывая глаза и не двигаясь. Как ему сейчас хотелось оказаться в полной тишине, ни о чём не думать, как будто в мире ничего не происходило... Лев снова громко взвыл, но не изменил своего положения. Кивумби, что был вторым, просто смотрел на него, не говоря ни слова, он прекрасно понимал друга. Хотя Муфаса и обладал большим контролем над своими чувствами, но сейчас он в миг растерял всю свою уравновешенность, придаваясь только отчаянию. Тишина стояла несколько минут, но только несколько минут. — Что прикажешь делать? — абсолютно холодным и пустым голосом спросил Киву, продолжая смотреть на друга. — У нас есть хоть какие-то шансы?       Он слегка согнулся в осанке от усталости, но тут же распрямился, чувствуя какой-то невыполненный долг. У них и правда сейчас было дело, но только можно ли его решить? Это как раз и хотел услышать лев, но Муфаса молчал. Душа юного наследника рвалась на мелкие куски от боли и отчаяния, но все эти чувства были притуплены чем-то родственным надежде. Наконец алые глаза открылись, но они смотрели слепо, как будто не различая ничего вокруг. — Ты устал, — громко но как-то изнеможённо протянул принц. — Возвращайся на Скалу и искажи, что поиски ещё не окончены. Я не хочу расстраивать их раньше времени.      Прежняя рассудительность и хладнокровность постепенно возвращались, и Муфаса говорил более уверено. Но даже чувствуя эту самую уверенность лев продолжал лежать, всё так же глядя в пустоту. Кивумби лишь шумно вздохнул в его глазах тоже отразилась печаль и бесконечное отчаяние, но он старался растить внутри надежду, закрывая ей волнение. Лев неслышно подошёл к другу и склонился над ним заглядывая в лицо. — Боюсь, ты ничего не найдёшь, — тихо сообщил он. — Она слишком далеко.      Сказав эти слова, лев отстранился, но остался на своём месте. Он молча смотрел на Муфасу, ожидая его реакции и не ошибся в её проявлении. Через минуту Муфаса вдруг еле слышно простонал и перевернулся на спину, пряча голову в лапах, как испугавшийся котёнок. — Кивумби, скажи мне – зачем? — спросил он разбитым голосом, даже не глядя на друга. — Кто просил её уходить? Я знаю что ей плохо из-за Таки, но зачем уходить?        Из груди льва вновь вырвался громкий стон, разрушив стоявшею тишину. С самого рассвета, да и вообще с самого дня гибили Таки, они искали Сирибу, которой внезапно не стало на Скале. Весь прайд ломал голову над тем, где могла находиться охотница, но только двое знали точно – Сараби и Муфаса. Оба они прекрасно понимали, что она ушла из-за Таки, ведь другой причины и не могло быть. Кивумби вздохнул, глядя на беспомощного друга, но лишь пожал плечами. Увы, ответа на этот вопрос он не знал. Муфаса не стал спрашивать повторно и, спустя немного времени, отослал льва на Скалу. Следующим, к кому он хотел обратиться был Зазу. Тукан выглядел крайне отчаянно, и принцу не потребовалась спрашивать его. Он и так все понял – поиски за границами были тщетны. — Попытайся ещё раз, — тихо и мягко попросил лев, приближаясь к реке. — Может быть, мы что-то упустили.      Лев уже в сотый раз шумно вздохнул и отправился к небольшому "мостику" из камней, ведущему за пределы королевства. Краем глаза принц уловил улетаюшего Зазу и на душе стало как-то легче. Теперь он сможет хоть немного побыть один. Да, именно за этим он отправлялся за границу, не за Сирибой. Муфаса давно понял, что не сможет её найти, но он старался ради прайда, ради жены. Однако скрывать своё отчаяние так долго было трудно, хоть где-нибудь лев хотел вырваться, выпустить на волю все чувства. И он не боялся, не боялся ничего, ни того, что его услышат, ни того, что по дороге встретится Сакрасу... Особенно последнее не внушало страха. Принц помнил своё обещание прикончить злодея и первой встрече, и не передумал исполнять его. Он помнил не утихшую обиду за брата, хотя и надеелся его найти. Мысли крутились в голове хаотично, что создавало большее напряжение. И с этаким настроением придётся прожить ещё неизвестно сколько, может месяц, год, а может и до конца...        Солнце уже поднималась в зенит, лучи нещадно палили саванну. Трава, увядшая от их пыток, почти что хрустела под лапами, вливая в уши ненужные звуки.        Муфаса лежал на земле под маленькой акацией, закрыв глаза и опустив голову. Весь день принц провёл в этом месте, не прекращая думать. Все старания забыть горе и отказаться от него хоть на минуту пали прахом, оно продолжало рвать сердце, нещадно убивая надежду. Сколько ни старался Муфаса найти своего брата, а с недавних пор и Сирибу, всё было тщетно, вместо воплощённых в реальность надежд сердце встречалось с тяжёлым молотом отчаяния, каждый раз глухо ударявшего по нему. Это больно, знать, что кто-то из твоих близких находится далеко и неизвестно, жив ли он, но гораздо больнее искать его и каждый раз вместо того, чтобы услышать родной голос в месте твоего поиска ты видишь лишь пустоту. Хочешь верь, хочешь не верь, но от этого не становиться легче. Только тяжёлый груз оседает на плечах, с каждым разом новый, и ты уже готов упасть под его напором, но терпишь, ожидая чуда. Именно это чувствовал принц уже несколько дней. Пусть слёзы и не были видны на его глазах, он никак не мог позабыть своё горе, отказаться от него. Рядом с собой лев хотел видеть брата, живого и не вредимого, но всё меньше и меньше надеялся на это. Однако к пропаже Сирибы он не отнёсся с такой болью и не только потому, что она не была так близка с ним. Муфаса понимал, зачем так поступила львица, понимал её чувства. Она не могла находится там, где всё напоминает о Таке, причиняя этим нестерпимую боль. Сам принц чувствовал это, он тоже хотел уйти, но это было не разумно и не возможно. На плечах молодого льва лежала слишком большая отвестсвенность – наследие трона. Но только это останавливало его. Не будь он принцем, то ушёл бы, не взирая на волнение родных, постарался бы забыть, но нет, ему не суждено. Алые глаза медленно поднялись к небу, что покрывалось облаками. Вот где настоящее солнце, вот где никогда не наступает тьма. Именно там живут все Великие Короли Прошлого, они не знают того горя, что постигают их потомки, и что они сами когда-то чувствовали. Как иногда хотелось просто лежать и смотреть на небо, представляя себя на облаках. Это давало необходимое успокоение. Но одними мечтами не собрать осколки разбитого сердца. — О, Великие Предки, — в пол голоса прошептал принц, закрывая глаза и поднимая голову к небу. — прошу вас, сохраните Сирибу живой и здоровой, присмотрите за ней... Если она выбрала таким свой путь, то пусть пройдёт его до конца...      Тихий звук его голоса не уносился ветром далеко, но в тишине, что царила кругом, расслышать слова льва было не трудно. Он говорил искренне, но совершенно спокойно, хотя и вовсе не был безразличен к пропаже подруги. Теперь вся надежда принца была возложена на Предков, хотя это и не облегчило душу. Взгляд принца устремился в сторону Скалы Прайда. Не стоит ли вернуться? Возможно, его уже ищут, а лишние волнения были не нужны его семье. Муфаса вздохнул и поднялся, всё-таки придётся возвращатся, иначе его пойдут искать. Лев на секунду обернулся и просмотрел на акацию, под которой провёл столько времени, но, кажется, не чувствовал облегчения. А оно бы не помешало, ведь сегодня на плечи принца свалится новый груз. Проведя столько времени в поисках, он так и не нашёл Сирибы, а скрывать это от семьи не получится долго. Её уже не вернуть, надо объявить об этом. Лапы одна за другой ступали по земле, ускоряя свой темп, а перед глазами мелькали мысленные картины любимой львицы... Как сказать ей об этом, что с ней будет? Эти мучительные вопросы так и крутились в голове, но иного выхода у него не было.        Закат окрасил небо в яркие цвета, как-то грустно освещая саванну. Уже не один день погода не радовала утешительной прохладной или дождём, как будто скучая по недавно пропавшим.        На Скале Прайда, где только минуту назад стояла тишина, опять все собрались на площадке, всё так же, как и несколько дней назад, отчаянно оплакивая новую потерю. Муфаса пришёл совсем не давно, и после его заключения о поисках, Сирибу объявили пропавшей без вести. Это значило лишь одно – теперь никто не будет её искать и не найдёт. Снова все львицы плакали, как недавно о Таке, а львы сидели безо всяких эмоций, словно безжизненные камни. Невыносимо было видеть это снова, поэтому Муфаса как можно скорее покинул это место. Сейчас лев стоял на вершине Скалы у самого края, наблюдая за всем этим. В сотый раз сердце разбивалось при виде этих слёз, этого горя, такого близкое ему самому... тишину нарушил громкий стон, но Муфаса не обернулся. Сзади него лежала безутешная жена принца. Она не могла поверить недавнему объявлению, но и сама уже ни на что не надеялась. Теперь и она потеряла сестру. — Пожалуйста, Муффи, попробуй снова! — взмолилась принцесса, заплаканными глазами глядя на мужа. — Вдруг она жива, вдруг она... — Сараби! — громкий голос прервал её. Муфаса повернулся к любимой и посмотрел на неё с сожалением, но не двинулся с места. Лев чувствовал, каково сейчас Сараби, но не мог её утешить. Сириба, если и жива, то ушла далеко, они больше никогда не найдут её, куда бы ни ходили. — Мне жаль, — коротко, но мягко сказал лев, оставаясь в своём положении. — Но ведь ты можешь понять её. Я бы тоже ушёл отсюда, не будь я принцем, я хочу забыть... — Не говори так! — крикнула Сараби, поднимаясь и почти вплотную приближаясь к принцу, угрожающе глядя на него. — Не оправдывай этот поступок, она совершила ошибку! Неужели ты считаешь, что именно это – выход из положения?      Львица гневно сверкнула глазами. Реплика, высказанная её мужем, не устраивала Сараби, ведь такое отношение к семье просто эгоизм, однако, кажется, сам принц не согласился с этим. Дело предвещало ссору, Муфаса понял это сразу. Уже не первый раз после пропажи Сирибы супруги ссорились из-за не понимания, и Муфаса не хотел вновь свести к этому разговор. — Ей просто очень больно, Сараби, — сказал лев, отходя в сторону и глядя вниз. — Так же, как и мне.      Он нервно махнул хвостом, не желая продолжать этот разговор, но кажется его жена думала иначе. Уши Сараби резко дёрнулись, львица ответа голову назад. — Что ты хочешь сказать? — удивлённо спросила она. — Ты согласен с поступком Сирибы? То есть ты бы тоже ушёл, бросив свою семью, бросив меня?...        На лице застыло возмущение, какое-то горькое. На глаза снова навернулись слёзы, ответа не потребовалось. Муфаса резко обернулся, и хотел что-то сказать, но Сараби громко рявкнула на него, снова упав на землю и зарыдав. Муфаса осторожно подошёл к ней, нагнувшись к уху львицы, но резкое движение заставило его отстранится. — Оставь меня! — громко крикнула принцесса, вскинув голову. — Уходи!      Голова охотницы снова упала на лапы, плечи её задрожали. Слова её больно пронзили сердце, но для Муфасы это было не ново. За прошедшие дни супруги ссорились почти постоянно, и от каждого слова на душе оставались раны. — Хорошо, — тихо ответил Муфаса, спускаясь со Скалы. Сколько бед и несчастий он вынес, но они не проходили бесследно, а только копились грузом на плечах. Как всё это достало! Как хочется хотя бы один день побыть наедине, забыть обо всём. Алые глаза сверкнули гневом и призрением, но не к Сараби, а к самому себе. "С меня хватит!" — подумал Муфаса, на секунду глядя на Скалу. Сердце изнывало от боли, так хотелось её унять. Один день вне королевства, хотя бы один день... Светлая фигура мигом сорвалась с места, всё дальше уносясь от дома и всё ближе к границам. Нет, один день ничего не изменит.