How To Train Your Brother

Сэм начал подозревать, что что-то не так, когда утром не мог добудиться Дина целых пять минут. Когда ему это все же удалось и он увидел болезненный взгляд Дина в красноватых от набухших капилляров глазах, звоночек тревоги заорал воплями с громкостью лирики Уитни Хьюстон. Но разобраться Сэм не успел: Дин мгновенно слетел с кровати и прошмыгнул мимо него в ванную, захлопнув дверь и не позволив ему и рта раскрыть. Сэму далеко не впервой было поутру наблюдать такие уставшие взгляды - после диких-то марафонов, на которые Дин имел привычку частенько оставаться, - но хоть Дин и был похож на овощ на следующий день после бессонной ночи, он был довольным, как кот, обожравшийся сметаны. Поэтому Сэм двадцать минут нервно нарезал круги по номеру, дожидаясь, пока брат соизволит выйти и предстать перед более внимательным осмотром. Еще минуту он орал под дверью, требуя ее открыть, грозился выломить к чертовой матери, когда звук воды в ванной сменился звуками рвоты, и только когда слегка зеленоватый Дин появился на пороге, он подумал, что брат чисто теоретически не смог бы этого сделать, потому что все время висел над унитазом. В принципе, Сэма это мало волновало. Пока Дин, пошатываясь и полностью игнорируя тревожно-гневное выражение на лице брата, шел обратно к своей кровати, Сэм успел перебрать в голове сотни вариантов того, куда и когда Дина успел ужалить тот мелкий детеныш мантикоры, прежде чем они завалили его и мамашу. И каким образом незаметно спеленать Дина, чтобы срочно отвезти его в больницу. Он мог думать только о том, что без капельниц, пока он будет собирать кучу ингредиентов для противоядия, Дин не протянет и дня. От волн еще более сильной паники при мыслях о том, что Дина могла ужалить взрослая мантикора, а не ее детеныш, Сэма удерживало только доказательство в виде того, что Дин еще не лежал холодным трупом на кровати. Сэм не удержал нервный смешок. На звук Дин приоткрыл один глаз и уставился на брата. - Вчмдело? - Тебе нужно в больницу. Срочно, - без обиняков объявил Сэм, носясь по мотельному номеру в поисках своей рубашки. - Если попробуешь показать гонор, вырублю настольной лампой и увезу насильно. Ты мне еще живой нужен. Дин с тихим ворчанием повернулся на подушке, наблюдая за братом. - Я чего-то не знаю? У меня рак мозга, но мозг забыл мне об этом сообщить? Сэм резко остановился и повернулся к Дину, чуть не раздувая ноздри, как разозленный бык. - Еще раз так пошути, и я в любом случае вырублю тебя настольной лампой. – Он схватил со спинки стула джинсы, футболку и рубашку Дина и подошел к кровати. - Садись. Будем одеваться. Дин открыл и второй глаз, теперь в его взгляде отчетливо проявилось раздражение. - Сэм, тебе приснился плохой сон? Какого черта происходит? Ты что, решил, что я умираю, потому что меня тошнит? Если бы я умирал, я бы, наверное, тебе сообщил. Недоспал, перепил вчера, устал - вот результат. Дай мне еще полчаса, и я закончу восстановление своей системы. Сэм сжал губы. Страх за жизнь брата и злость на его упрямство одновременно орали в нем паровой сиреной, но Сэм заставил их притихнуть. - Еще полчаса - и твоей системе уже не потребуется восстановление, она окончательно слетит, - прорычал он. - Почему ты не сказал, что тебя ранило на охоте? Ты что, не понимаешь, что с этим не шутят?! – последние слова он все же проорал, и это подействовало на Дина не хуже ведра ледяной воды. Он сел на кровати и, не сводя с Сэма напряженного взгляда, покрутил пальцем у виска. - Если бы меня ранили на вчерашней охоте, ты был бы уже вдовой, чувак. Сэм гневно сверкнул глазами. - Яд детеныша мантикоры действует медленнее, чем яд взрослой особи. Но симптомы те же. Сначала просто слабость, потом начинает тошнить, врубается общая интоксикация организма, и у тебя подскакивает температура до запредельных высот, сильная лихорадка, тахикардия - и все, - четко и ровно перечислял он, будто читал лекцию, хотя внутри у него уже бушевал ураган. - При этом смены стадий настолько быстрые, что, если вовремя ничего не предпринять и не попытаться их замедлить, будет поздно. Так что, пожалуйста, заткнись, и поехали в больницу. Дин со стоном потер лицо ладонями и каким-то убитым взглядом уставился Сэму прямо в глаза, при этом всей своей позой выдавая сопротивление. Ему пришлось моргнуть, чтобы внезапно закружившаяся перед ним комната встала на свое место. Он сглотнул слюну, смачивая пересохшее горло. - Спасибо, что рассказал то, что я и сам знаю, но хочешь, открою тебе секрет? - Дин понизил голос. - Меня никто НЕ кусал. Я не совсем идиот и не стал бы от тебя это скрывать. - Вот именно, что ты героический идиот и... - Сэм резко замолчал, увидев, какое зверское выражение на секунду промелькнуло на бледном лице Дина. - Милый мой мистер энциклопедия, - с неудержимым сарказмом продолжил Дин, - я четыре года пользовался только своими мозгами, и как видишь, еще вполне живой, поэтому не надо думать, что я совсем тупой. - Я такого не говорил! - моментально взвился Сэм. - Просто я знаю тебя. Напомнить то, как ты скрыл от нас с отцом то, что тебе вспорол бок вендиго, и потом ты чуть не загнулся от инфекции? Да ты почти умер! Мы с отцом не знали, что делать! Дин упал обратно на подушку и чуть слышно вздохнул. - Тогда эта была случайность, - Сэм фыркнул, продолжая стоять перед кроватью с вещами в руках. - Яд мантикоры определенно смертельный, а я пока умирать не собираюсь, поэтому тебе придется поверить, хочешь ты или нет, что я тебе сказал бы в таком случае. Я мог бы тебе разрешить даже осмотреть меня, чтобы успокоить душу. Хотя... - Дин скривился, глядя в потолок. - Нет, не мог бы. Ты мне подгузники не менял, чтобы настолько нарушать мое личное пространство, - помолчал и серьезным тоном добавил: - Сэм, я не вру. Сэм закатил глаза, почти успокоенный и принявший тот факт, что Дин и в самом деле не очень похож на умирающего. Возможно, он действительно вчера перепил, но вкупе с охотой Сэм сразу зацепился за наиболее опасный вариант. А, возможно, и не перепил. - Если бы я захотел, я бы не стал спрашивать у тебя разрешения, - заявил он. - Я выше. Дин хмыкнул и повернулся на бок, подложив руку под щеку. - Но не сильнее, - он закрыл глаза, пытаясь прогнать чувство тошноты, поднимающееся к горлу. - Я еще немного полежу, ты не против? Сэм закусил губу и, помедлив, сел на край своей кровати, наклонившись к Дину. Тот никак на это не прореагировал. - Старик, возможно, ты меня убедил, что дело в мантикоре, но твои заверения в том, что это все от недосыпа и пива, тоже не сработают. - Болеть летом - дерьмово, - пробормотал Дин, не открывая глаз. - Пустячная простуда, скоро пройдет. Дашь мне потом "Тайленола"? Попозже... Ты можешь пока сходить поесть. - А ты? - Ни слова о еде в контексте меня, чучело. Не ты ли меня три минуты назад заверял в том, что я наполовину мертвый? Нам таким есть не надо. - Когда ты болеешь, ты становишься еще более невыносимым, - Сэм встал, чтобы повесить вещи Дина обратно на спинку стула. - Слишком люблю быть невыносимым для тебя, - невнятно пробормотал Дин. Сэм на это лишь покачал головой. Вздохнув, он осторожно вытащил скомкавшееся под ногами Дина покрывало и накрыл им заснувшего брата, мысленно составляя список лекарств, которые нужно приобрести для почти пустой аптечки. Через час температура Дина поднялась до триста двенадцати [39.1 по Цельсию], и Сэм по новой начал бить тревогу, потому что, ко всему прочему, Дин не осознавал, что происходит. На просьбы очнуться он что-то невнятно бормотал, поэтому Сэму пришлось растолочь таблетки и растворить их в воде и в таком виде дать Дину. Половина содержимого оказалась на полу и на нем самом, но частично Сэм с целью справился. Пользуясь тем, что Дин не может никак сопротивляться и почти не осознает, что происходит, Cэм снял с него футболку и тщательно осмотрел на предмет новых ран. Но, к счастью, Дин не соврал, и ничего похожего на след от жала мантикоры Сэм не заметил. Это принесло ему огромное облегчение, но не настолько, чтобы расслабиться, потому что Дин был горячим, как раскаленная печка. - На моей памяти ты болел всего три раза в жизни, - пробормотал Сэм себе под нос, сидя рядом с Дином и выжимая воду из небольшой тряпки в таз, стоящий рядом. Откинув вниз покрывало и закатав рукава рубашки, он принялся осторожно обтирать Дина влажной прохладной тканью, начиная ото лба, щек и заканчивая ногами. Дин на прикосновения никак не реагировал, находясь в полубессознательном состоянии, и в глубине души Сэм этому порадовался, понимая, что, будь Дин в силах что-то сказать или хотя бы пошевелиться, он бы уже давно сидел в этом чертовом тазу, скинутый с кровати. - Сейчас я даже не буду спорить с тобой о том, что ты горяч, - Сэм усмехнулся, по новой намочив тряпку и приложив ее к шее Дина. - Ты настолько горячий, что я весь дрожу. Вместе с кроватью, которая трясется от твоей лихорадки. - Очень остроумно, - просипел Дин, и Сэм от неожиданности вздрогнул. Рука с тряпкой на мгновение замерла на щеке Дина, но Сэм мгновенно собрался и с деловитым видом продолжил свои манипуляции, сделав вид, что это не он сейчас нес всякую околесицу, лишь бы не оставаться в полной тишине. - А я думал, что ты где-то не здесь. - Да как же, - пробормотал Дин, глядя на него из-под приоткрытых глаз. - Выпусти тебя из вида, и ты начнешь домогаться, воспользовавшись моей беспомощностью. - Да иди ты, - беззлобно огрызнулся Сэм. - Ты от перегрева скоро взорвешься, а еще сил на шутки хватает. - Дай мне пять минут, и я переверну Землю, - Дин снова закрыл глаза, чуть вздрагивая, когда холодная ткань касалась его кожи. - О, классно как... давай еще на ключицу... Сэм замаскировал смех под кашель, пытаясь не представлять, как это все выглядит со стороны: один здоровый мужик занимается обтиранием другого здорового мужика, который в позе пятиконечной звезды лежит на кровати в одних боксерах и пытается указывать, куда и что. - И тебя это не смущает? На тебя не похоже, - заметил Сэм, методично водя тряпкой по всей длине правой руки Дина. - Я пытаюсь... - Дин облизал пересохшие губы, - не думать об этом. Если ты... мне об этом когда-нибудь напомнишь, я тебя... убью. Ты еще не знаешь, сколько в моей коллекции моментов из детства, которыми я мог бы поставить тебя на место. Но я же... добрый старший брат. - Лежи молча уже, добряк, - Сэм посерьезнел, когда ощутил, что Дин снова начинает дрожать. Он бросил тряпку в таз с водой и снова укрыл Дина покрывалом, попутно всунув ему градусник в ухо. - Через часа полтора разбужу принимать таблетки. Дин что-то пробормотал в ответ, уже засыпая, но Сэм не разобрал. Ближе к вечеру температура Дина спала, и на коже начала со стремительной быстротой появляться красная сыпь. Когда Сэм увидел, что лицо Дина стало в крапинку, он понял, что надежда на скорое освобождение из этого мотеля и выздоровление только что ушла в тартарары, и им безвылазно торчать здесь еще как минимум недели одну-две. Сэм мысленно обматерил ту тварь, которая обеспечила его геморроем, а Дина вирусами, и снова пошел в аптеку, за зеленкой и антигистаминными препаратами. - Это самое геройское из всего набора, что ты мог выбрать, - с легким сарказмом сообщил Сэм, когда спустя час Дин проснулся. - Куда уж мантикоре до этого. - Чего? - Дин сжал ладонью виски, не способный сейчас воспринимать загадки. Голова дико болела, и сильно хотелось пить. - Ветрянка, - Сэм, будто прочитав его мысли, протянул стакан с водой и присел на краешек кровати, держа в одной руке баночку с зеленкой и ватную палочку. - Ты умудрился у кого-то подцепить эту хрень. Тебе повезло, что я ей уже переболел, иначе мы оба сейчас валялись бы здесь в невменяемом состоянии. А ты не мог заболеть ей в детстве, когда она переносилась легче? - Прости, что не оправдал твоих ожиданий, - пробурчал Дин, осушив стакан, и вдруг замер. - Постой. Что ты сказал? Ветрянка? - Она самая, ты, тигровая лилия. - Ты хочешь сказать, что я сейчас... - Дин вдруг резко сел на кровати и, откинув покрывало, уставился на свое тело, все в красных пятнах, огромными глазами, после чего с протяжным стоном упал обратно, поморщившись, когда в голове чуть резануло болью. - О, нет... - О, да, - Сэм поиграл бровями и придвинулся еще ближе. - Всю жизнь мечтал намазать тебя зеленкой. И сфотографировать. - Только попробуй... - угрожающе произнес Дин, но Сэм даже и бровью не повел. С каким-то садистским удовольствием он поставил на руке Дина первую зеленую точку и широко ухмыльнулся. - Ты будешь мутированной божьей коровкой. - Умри. - И прости, старик, но трусы тебе придется снять. У тебя вся задница в крапинку. А лицо... слов нет. Дать зеркало посмотреть? - Ненавижу тебя. - Я знаю, - улыбаясь, ответил Сэм. - Четыре часа, и ты как гепард. У меня они как-то чуть медленнее проявлялись. Дин открыл глаза и посмотрел на него со смесью обиды и злости. - Ну да, тебе было четыре всего. Зато ой как ты ревел, когда папа меня к тебе даже на три метра не подпускал целых две недели. Сэм сузил глаза, но от своего занятия не оторвался, принявшись покрывать зеленкой вторую руку. - Глупый ход с его стороны, я считаю. Переболел бы ты тогда вместе со мной, и дело с концом. Дин набычился, но промолчал. - Через неделю, когда сыпь начнет сходить, разбудишь меня, - сообщил он спустя паузу, пытаясь не представлять, как он выглядит. - Я в кому. - Угу. Сэм еще с полчаса мазал Дина зеленкой, слушая беспомощные возмущения последнего. Дин язвил, шипел, но не сопротивлялся, понимая, что это неизбежно, и чем раньше, тем лучше. - Дин, мне надо... - Нет. - Дин... - НЕТ. Сэм раздраженно выдохнул. - Да что ты как ребенок, в конце концов? Чего я там не видел? Мне надо намазать и там тоже. Дин сел на кровати, смерив Сэма наполовину злобным, наполовину оскорбленным взглядом, и, выхватив из руки бутылочку с бриллиантовым зеленым, встал и направился в ванную. - Я сам. - Да как ты сам? - В зеркале посмотрю. Сэм спрятал лицо в ладонях, не зная, что ему делать: злиться или веселиться. - В каком к черту зеркале? Оно на стене висит! А задница у тебя внизу! Ответом Сэму была лишь громко хлопнувшая дверь. Сэм повалился на кровать и расхохотался, когда из ванной раздался полный боли стон: Дин, похоже, рассмотрел свое разукрашенное лицо в зеркале и особенно смачное зеленое пятно прямо на кончике носа. Сэм не специально его таким сделал, просто сыпь на лице Дина выделялась сильнее, чем на остальном теле. Сэм лежал на спине, глядя в потолок и с наслаждением слушая приглушенные маты. - Эй, ты там живой? – когда через десять минут Дин все еще не вышел, он встал и подошел к двери, прислушиваясь. - Лучше бы умер, - раздалось оттуда совершенно убитым голосом. - Что? Я тебе говорил: давай помогу... - Сыпь, - в интонациях Дина сквозила такая мука, что Сэму даже стало его жалко. - Она везде. Нет, реально, везде. Совсем везде, понимаешь, Сэмми? Даже на... - Жаль, но не понимаю. Эта проблема тех, кому за двадцать, а мне было четыре , - чересчур спокойно ответил Сэм, закусив щеку изнутри, чтобы, не дай бог, не закатиться в диком смехе и не вывести Дина из себя. Сделав несколько глубоких вдохов, он успокоился и, вдруг вспомнив написанное на сайте, на котором изучал все про ветряную оспу, пока Дин спал, серьезно добавил: - Не хочу тебя огорчать еще больше, но пока это будет больновато. - Что еще? - Ну... как тебе сказать... - Сэм замялся. В ванной что-то упало. - Я понял тебя, - мрачно отрезал Дин, прерывая дальнейшие подробности. - Боже, почему это была не мантикора? - Еще раз такое скажешь... - И что? - раздалось слегка истеричное по ту сторону двери. - Хуже, чем член в горошек, для меня уже ничего не будет! Сэм все же сполз на пол в беззвучном хохоте. Но ночью ему снова стало совсем не до смеха, так как у Дина снова поднялась температура, и еще выше той, чем была сначала. Он подскочил около трех ночи от тихих стонов с соседней кровати и до утра больше не ложился, запихивая в Дина таблетки и следя за тем, чтобы он бессознательно не расчесывал папулы. Через час постоянного контроля за этим Сэм уже собирался на полном серьезе связать Дину руки, но все же, решив, что это будет перебор, отмел эту идею. Он развел в воде немного спирта и принялся аккуратно, почти невесомо, протирать этим раствором кожу Дина. Это должно было хоть немного уменьшить зуд. Сам находясь в полусонном состоянии, Сэм апатично водил ваткой, смоченной в растворе, по телу Дина, и вроде как это помогло. Дин через минут пятнадцать перестал чесаться и затих. Часы показывали уже семь утра, когда Сэм, напоследок смерив температуру и убедившись, что она уже не зашкаливает за пределы допустимой, завалился на кровать поверх покрывала и сразу заснул. Проснулся он через три часа будто от выстрела пушки - подскочил на кровати, в первую секунду не понимая, что происходит и где он находится. Потерев лицо двумя ладонями, он тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и встал. Дин еще спал, когда он, умывшись и одевшись, направился вниз за новым комплектом постельного белья. Он уже подсчитал, что за полторы недели выложит приличную сумму денег за ежедневную смену постельного, но и не делать этого не мог: риск, что Дин подхватит инфекцию через язвочки, которые скоро начнут появляться после разрыва папул, был слишком велик. Тем более Сэм не мог постоянно контролировать то, чтобы Дин не прикасался к ним руками. Он прекрасно помнил, как сильно это чешется и как сильно хочется разодрать эти пузырьки с мясом, чтобы прекратить зуд. Когда он со стопкой белья вернулся в номер, Дин уже не спал. С сильнейшим отвращением на лице он рассматривал свое отражение в зеркале в ванной, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. - Тебе уже лучше? - Сэм, окинув взглядом брата и оценив его более-менее здоровый вид, направился прямиком к его кровати, чтобы сменить постельное. - Сносно, не считая того, что я похож на хлеб в мукоре, - Дин вышел из ванной и встал у стены, наблюдая за тем, как Сэм потрошит его кровать. - И жрать хочу. Аппетит - это уже лучше. - Я на стуле тебе повесил чистые вещи. Джинсы пока не трогай, пока будешь надевать, раздерешь себе все нахрен. Так что я достал легкие тренировочные штаны. На улице жарко, не замерзнешь. Дин вскинул брови, но послушно снял со спинки стула указанные вещи и принялся одеваться. - И давно ты стал таким педантом? - Я вообще-то забочусь о здоровье кое-кого, - прохладно ответил Сэм, выворачивая подушку из наволочки. - Учитывая то, как ты к нему наплевательски относишься. - Ладно, понял, зануда, - Дин быстро натянул штаны и футболку и сел на кровать Сэма. - Наружу я все равно не пойду. Лучше загнусь тут, чем покажусь в таком виде на людях. Да и мне нельзя, я же опаснее атомной бомбы. - И давно ты стал таким педантом? - с ехидцей вернул Сэм Дину его же фразу и, наконец, застелив кровать чистым бельем, повернулся к брату. - Так уж и быть, еду я принесу. Только хочу сразу сказать: никаких бургеров, кофе и прочей бурды. Для начала зеленый чай и каша на молоке. - ЧТО?! - заорал Дин, но Сэм даже не моргнул. - Я ведь не при смерти валяюсь, чтобы меня на диету сажать! Это всего лишь ветрянка, Сэм! Я не буду жрать эту траву. - Будешь, если не хочешь, чтобы я запихивал в тебя еду насильно, - совершенно спокойно ответил Сэм, не обращая внимания на злость Дина. То, что Дин был весь покрыт зелеными пятнышками, не придавало его образу устрашения. - Ты начитался всякого дерьма на сайтах и теперь думаешь, что можешь кормить меня всякими детскими пюре? Да я загнусь от недоедания быстрее, чем меня могла бы убить... - Ди-и-ин. - Сэм, но каша - серьезно? Я согласен на твою траву с водой, но овсянка? Можно хотя бы... не знаю, макароны с подливой. Сэм с преувеличенно задумчивым видом почесал подбородок, зная, насколько это раздражает Дина. - Макароны можно. Подливу нельзя. Мясо сильно активирует секрецию желудочного сока и... Дин раздраженно пнул Сэма по лодыжке, вынуждая заткнуться. - Скажи, ты мне мстишь за что-то? Сэм с легкой улыбкой посмотрел на Дина сверху вниз и потрепал его по плечу. - Все только любя, Дин. Исключительно любя. У нас впереди еще минимум полторы недели изолятора, так что советую запастись терпением. Тебя ждет множество обтираний, потому что... - он хлопнул Дина по руке, которую тот на автомате поднял, чтобы почесаться, - вот именно поэтому. Ну и мыться тебе тоже нельзя, будем обтирать тебя ваткой. А то, не дай Бог, инфекция попадет. Понимая, что еще немного - и Дин накинется на него, чтобы придушить голыми руками, Сэм пробормотал, что он пошел за едой, и поспешно вылетел за дверь. Захлопнув ее, он прислонился спиной к стене и выдохнул. Слушая громкие ругательства Дина по ту сторону, он улыбался, как дурак, думая о том, что бессонные ночи и беспрерывные нарезания кругов вокруг кровати болеющего брата с градусником в одной руке и мокрыми тряпками в другой - это не самое страшное. Когда болеет твой старший брат - это не повод для веселья, но повод вернуть хотя бы частично ту заботу, которую получал сам с раннего детства. Когда болеет твой старший брат - он становится совершенно капризным и невыносимым старшим братом. Сэм знал, что у Дина это своеобразная защитная реакция как ответ на ту беспомощность, которую он презирал и не принимал, но, отрабатывая на нем, Сэме, всяческие приемы по уничтожению нервов, Дин забывал об одном. Да, когда Дин болел, он оказывался совершенно невыносимым. Но Сэм, с методами, прямо противоположными ругательствам, злобным оскалам и летящим в протесте кулакам, для него становился еще невыносимее. И, вполне возможно, здесь была не только забота. Возможно, тут крылось еще и немножко братской мести. Но ведь Дин, думал Сэм, выходя на улицу и направляясь в кафе за овсянкой, травяным чаем и сухариками и одновременно составляя для себя план, как бы быстро съесть двойной бургер, об этом может только догадываться.