Зоя застряла в своей жизни, как в зыбучих песках. Задыхается от постоянства, тонет в обыденности проблем, связанных с работой, и мечтает сделать глоток свежего воздуха, чтобы вновь начать жить, а не бесцельно существовать.
Талия красит тёмные волосы в иссиня-чёрный цвет, стрижёт их в мальчишескую небрежную причёску и ставит перед собой цель — измениться. Юношеский максимализм бурлит в крови, и девушка выбрасывает весь свой гардероб с винтовой лестницы, ведущей в её комнату. Ворохи дорогих тканей лежат на не менее дорогом паркете, и Талия глядит на них с довольной ухмылкой. На следующий день организация по помощи бездомным получает две крупных сумки с одеждой, а Талия — строгий выговор от отца, который всеми фибрами души ненавидит изменения. Зоя слушает проблемы клиентов, помогает им разобраться и найти решение. Алгоритм давно создан и отработан, но девушка не может перенести его на себя. Зоя приходит домой, сбрасывает неудобные туфли, расплетает густую каштановую косу и заваливается на диван, чтобы провести оставшийся вечер за просмотром скучного сериала. Ночью она размышляет, перебирая каждый вариант и пытаясь сложить все стёклышки воедино, а затем создать единственно верную мозаику жизни. Проблема в том, что не бывает ничего абсолютно правильного так же, как и абсолютно неправильного. Талия находит себе новых друзей таких же сумасшедших, как она. Девушка прокалывает веснушчатый нос, подводит небесные глаза чёрным карандашом и начинает слушать панк-рок. Талия на три шага ближе к своей цели. Во взгляде уже сверкают молнии, шёпотом предостерегающие: «Ей плевать на тебя. У неё есть мечта, и она исполнит её любой ценой». Зоя поднимает телефонную трубку и записывает очередного человека на приём. Затем выслушивает клиента, рассказывающего про то, как его жизнь стала налаживаться благодаря девушке и её советам. Она чуть смущённо улыбается и думает: что же ей самой мешает начать приводить свою жизнь в порядок? прямо здесь и сейчас? Через несколько часов это мысль окажется погребена под слоями психологических понятий и насущных проблем. Талия впервые угоняет автомобиль, чтобы покататься по ночному городу. Это похоже на приём наркотиков: сначала страшно до дрожи в руках и роя жужжащих мыслей в голове, потом так хорошо, что хочется восторженно кричать, хватая ртом прохладный предрассветный воздух, а под конец приходят неминуемые последствия. Талию с друзьями останавливают полицейские и требуют документы на машину. Мистер Грейс рвёт и мечет, но заминает дело, чтобы не запятнать свою безупречную репутацию. — Ты хотела сбежать? — снисходительным тоном спрашивает Зоя, делая пометки в записной книжке. «Талия Грейс, 18 лет. Обратился отец». — Конечно же нет, — фыркает Талия, поправляя напульсник на левом запястье. — На этой рухляди — только в последний путь. Мы взяли просто прокатиться и планировали вернуть её утром. Карий взгляд скользит по одежде девушки и останавливается на значке Green Day, прикреплённом к чёрной косухе. Обычная пацанка с ветром в голове, думает Зоя, такие есть повсюду. Зоя, моментально обдумав, задаёт вопрос: — Не хватает экстрима? — Не хватает свободы, — уверенно отвечает та и, прикрывая глаза, откидывается на спинку кресла. — Мистер Грейс сказал мне, что твоя мать разбилась в автокатастрофе. — Удивительно, что он ещё помнит, — едко отзывается Талия, — что у меня была мама. Психолог перебирает тонкими пальцами по креслу и невозмутимо произносит: — Насколько я знаю, долгое время у тебя была фобия из-за этого. — Переборола. — Это, разумеется, неплохо. Зоя внимательно смотрит на Талию и понимает, что, несмотря на всё напускное равнодушие, она нервничает: проводит подушечками бледных пальцев по шипам на напульснике, периодически оглядывается, будто в любой момент её могут ударить. Девушка не понимает, что вызвало такую реакцию, но пытается успокоить и вызвать доверие. Психолог, которому не доверяешь, — раздражающая кукла с раздражающими вопросами, Зоя это знает, поэтому накрывает тёплой ладонью руку Талии; лишь бы не вырвала и не убежала. — Всё хорошо, Талия, — успокаивает она. — Если ты не хочешь говорить сегодня, мы можем перенести встречу на другой день. Та удивлённо поднимает глаза, но руку не убирает. Спустя несколько секунд Талия на выдохе выдаёт: — Я просто не хочу говорить о ней. О маме. Простите, мисс… — Можно просто Зоя, — вкрадчиво произносит психолог. — Тогда поговорим о твоих переменах. Надеюсь, они никак не связаны с... — Нет, не связаны. — Хорошо. — Кивает Зоя, включает небольшой диктофон, лежащий на тёмном столике, и, заметив вопросительный взгляд, негромко отвечает: — Всё конфиденциально. Иногда я прослушиваю записи, чтобы вспомнить что-либо. — О’кей, — сглатывает Талия, — на самом деле после смерти матери отец затаскал меня по психологам. Он думал, что мне так станет проще, но, если честно, это как бередить старые раны. Иногда лучше забыть и больше не возвращаться... Теперь я хочу начать всё заново. — Жизнь с нуля? — Да, именно, — с лёгкой усмешкой подтверждает она. — Всё достало. Город, родственники, знакомые. Хочу просто измениться и жить по-другому. Возможно, переехать в другой штат или страну. Мне кажется, что я задыхаюсь, сидя здесь, на одном месте.У Талии и Зои одна мечта на двоих. Вот только одна решается, а другая ждёт момента, который никогда не наступит.
Талия привыкает к небольшому светлому кабинету с витающим в воздухе цветочным ароматом, к мягким кожаным креслам, к книжному стеллажу, заполненному лишь наполовину, к мятному чаю, который подаёт психолог для разряжения обстановки. И не может не проникнуться симпатией к девушке, которая всегда готова выслушать и помочь. Это её работа, ей за это платят, уверяет себя Грейс, ничего больше... Но где-то в глубине души хочется верить, что Зоя и вправду переживает за неё, что ей и вправду интересно, как прошёл её день, что Талия и вправду что-то да значит для неё. — Тебе нужно развеяться. — Мне казалось, психолог тут я. — Но ведь я права. — Талия с интересом смотрит на лениво перебирающую бумаги девушку и насмешливо протягивает: — У тебя прямо на лице написано: «Хочу развлечься». Зоя вытягивает из себя слабую улыбку. Талия читает её как раскрытую книгу, так просто и легко, будто знает всё наизусть: каждую страницу, каждую фразу и каждую ошибку. Она читает между строк, придаёт тексту совсем иное звучание... и Зое это нравится. С Талией её словно наполняет чувство лёгкости, давно позабытое и оставленное где-то в детстве. Заметив мелькнувшую искорку в глазах Зои, Талия как бы невзначай обороняет: — Парк аттракционов работает сегодня до утра. А в кино — классный фильм про ограбления. — Прости, но не могу, — спокойно произносит та, убирая за ухо выбившуюся прядь волос. — У меня сегодня клиент. Талия недоверчиво щурится, а через мгновение лукаво проговаривает: — В твоём журнале я последняя на сегодня. И, — она расплывается в улыбке, — я хочу, чтобы наш сеанс промывания мозгов состоялся на свежем воздухе. Где-нибудь рядом с парком аттракционов. Может быть, даже за шоколадным мороженым со сливками и молочным коктейлем. Где-нибудь, где все веселятся и забывают о своих проблемах, хотя бы на несколько часов. Давай, я приглашаю. Тебе обязательно понравится. Зоя улыбается, искренне, чарующе. — Клиент всегда прав? — Клиент всегда прав, — уверенно вторит девушка. И внутри что-то щёлкает, когда её взгляд сталкивается с глазами, такими тёмными и блестящими, точно звёзды в ночном небе, что у Талии перехватывает дух. Зоя подобна звёздам в ночном небе. Волшебная, искрящаяся, заставляющая желать встречи с ней раз за разом, замирая в предвкушении. В парке аттракционов всё светится неоновыми огнями, переливается перламутровыми мыльными пузырями, пахнет сладкой ватой, похожей на сказочные облака, нанизанные на палочку, и всё движется, летит, парит над землёй. Всё стремится вверх, словно протягивает свои невидимые руки к небосводу. Зоя держит рукоять деревянного лука твёрдо, спину — прямо, тетиву — под чётким контролем и стреляет идеально, точно попадая в цель с первого раза. — В прошлой жизни ты была охотницей, — восхищённо заключает Талия, держа в руке холодный молочный коктейль. — Одной из самых крутых охотниц. Девушка по-доброму усмехается, когда минутой позже Грейс попадает в «десятку»: — Похоже, что не я одна была охотницей. Судя по всему, у меня была прекрасная конкурентка... — ...или не менее прекрасная напарница. Они улыбаются друг другу, и Зоя чувствует, что не задыхается, не тонет, и вот он — глоток свежего воздуха — стоит прямо напротив неё, с веснушками, небесными глазами и со счастливой улыбкой на розоватых губах.Талия подобна ослепительной молнии. Яркая, быстрая, заставляющая трепетать каждую клеточку организма и невольно затаивать дыхание.
Спустя два месяца на пороге небольшой квартирки, расположенной на окраине Нью-Йорка, появляется девушка. В её глазах — молнии, в руках — последние сомнения, а на языке застыли два слова: «Последний шаг». Зоя, не ждавши гостей, настороженно открывает дверь и удивлённо произносит: — Талия?.. Здравствуй, что-то случи... Но Талия затыкает её поцелуем, таким порывистым и чувственным, что Зоя вмиг теряет рассудок. Всё словно теряет очертания и растворяется в еле уловимом аромате хвои и мягких губах. Талия осторожно касается ладонями лица Зои, отстраняется и, пронзительно смотря на часто дышащую девушку, с хрипотцой шепчет: — Спасибо. — За что? — спрашивает та, пытаясь успокоить сердце, пытающееся алой птицей выпорхнуть из груди. — Помнишь, я говорила, что сбегу? Завтра меня уже не будет в городе. Поэтому спасибо тебе за всё. В голове Зои мечутся мириады мыслей, но все они либо слишком эгоистичны, либо слишком напоминают нравоучения её отца. Талия сбежит — в этом нет сомнений. Не сейчас, так потом. Её поздно останавливать и просить всё тщательно обдумать. Горло сжимает болезненный спазм, но девушка старается не обращать на него внимания, с напускной серьёзностью проговаривая: — Ты уверена? — Талия отводит взгляд и кивает; Зоя чуть поджимает губы. — Тогда береги себя, хорошо? И, пожалуйста... не забывай меня. Такая глупая, наивная просьба, достойная ребёнка. Будто от этого что-то изменится. — Как же я могу забыть одну из самых крутых охотниц? — невольно усмехается Талия, и через секунду оказывается в тёплых объятьях Зои. Зоя считает, что всё это — маленькое сумасшествие длиною в миг. Что-то обрывается внутри, когда священник дочитывает молитву и мистер Грейс бросает белую розу в могилу. И безоблачное небо, так отчётливо напоминающее радужку её глаз, кажется, насмехается над Зоей, словно говоря: «Это ты во всём виновата. Это ты не остановила её. Это из-за тебя она разбилась на чёртовом автомобиле». Зоя чувствует себя маленькой девочкой, оставшейся в одиночестве на площадке жизни. В уголках глаз пощипывает от непролитых слёз, по рукам болезненной волной разливается холод, и на душе становится так пусто, словно что-то важное вытащили изнутри; что-то, без чего можно спокойно жить, но ощущения будут совсем не те. Зоя лжёт себе. Она почувствовала эту пустоту, ещё когда Талия сказала, что уедет из города. Когда все расходятся, Зоя ещё несколько минут стоит около чёрного надгробия. На камне выгравировано имя, отчего-то кажущееся совершенно чужим, словно и не её вовсе. Девушка безмолвно прощается, прикрывает глаза и вдыхает поглубже, чтобы затем прийти домой, лечь спать и проснуться в мире, в котором уже нет Талии Грейс, лишь несколько прекрасных воспоминаний, несколько записей с диктофона и несколько сухих слов в записной книжке. Но все планы обрушиваются карточным домиком, когда в тени старого дерева она видит до боли знакомую фигуру. На удивительно долгую секунду Зоя забывает, как дышать.Талия считает, что всё это — маленькое сумасшествие длиною в жизнь.
— Никогда бы не подумала, что мои похороны будут такими скучными, — тянет Талия, подходя к своей могиле. — Я чуть не уснула. Зое безумно хочется обнять её, сказать, как до смерти перепугалась и как рада, что Талия оказалась жива и невредима. Но, когда в голове рождается несчётное количество вопросов, девушка заставляет себя усмирить эмоции. Зоя старается найти на них ответы: она вспоминает все разговоры, нитями вплетает их в вымышленный ткацкий станок и всматривается в получившееся полотно реальности — грубое и режущее глаза нелицеприятной правдой. — Ты сумасшедшая, — срывается с её губ, не то осуждающе, не то восхищённо. Грейс насмешливо улыбается и выглядит довольной, кажется, абсолютно не отягощённой муками совести. И в её взгляде — приятная истома от пройденного пути. — И свободная. Зоя долго смотрит на неё и серьёзно спрашивает: — Ты не думаешь, что я расскажу обо всём твоему отцу? — Нет, — просто отвечает Талия.Зое хочется сказать, что всё, что сделала Талия до ужаса неправильно. Но какая разница, когда в их руках два билета на утренний рейс, а за спиной мечта, ставшая реальностью?