Любовники

Впереди ожидали праздники, аттестация, переименование в полицию. В качестве временной меры, чтобы не потонуть, Ира перевела подругу Лену вместе с ещё одним юным дарованием в следствие. Попросила Стаса ради общего блага снова провести беседу в дознании, избрали начальника, Карпов пообещал проведать «если что будет не так». Механизм еле дышал, но работал. Ира надеялась, что всё наладится в следующем году, когда уляжется суета. Осталось только подождать, а уж терпения ей не занимать. Утягивать Пашу стало проще: за ней закрепился статус холодной, брошенной женщины, смертельно обиженной на всех мужиков, за ним с Ромой – её порученцев. В один из дней они с Пашей уселись за столиком кафешки, обсудили дело и ненадолго задумались, каждый о своём. − Ир, а можно, ну… очень глупый вопрос? − Зачем спрашиваешь? – она подняла чашечку. − Тебе можно любой. − Скажи… − неуверенно он начал, − а если бы ты… случайно… ну, так как бы вышло, от меня или… Серёги залетела… Мысли вместе с кофе стремительно вылетели из Иры в сторону. Девушка за соседним столиком удивленно обернулась. Официант испуганно подоспел с вопросом: «Что-то не так с кофе?» − Нет-нет, всё в порядке, − отмахнулась Ира и схватила салфетку. − Прости, я идиот, не стоило. Паша потупился и прикрыл глаза ладошкой. − Нет-нет, − оживилась Ира, − вот теперь продолжай мысль, что там дальше? Паш, я прошу, если уж начал… Он убрал руку и осторожно посмотрел ей в лицо. − Ну… ты бы оставила ребёнка вне зависимости от мнения отца или оно имело бы значение? Ира поняла, что опять разглядывает Пашу как в первый раз. Снова ищет то, чего не замечала. Они не касались темы отношений с момента признания друг другу, встречи стали носить если не постоянный, то периодический характер. Паша не требовал большего, особого к себе внимания, официального признания. Всё и сам прекрасно понимал, и кажется, его всё устраивало, но дети… В голове изумленной Иры пронёсся вихрь разных мыслей, кончая даже той, что Паша хотел бы от неё не каких-то штампов, а ребёнка. − Ладно, забей, − неловко он отмахнулся, − я чисто из… Она поняла, что слишком надолго замолчала и перебила. − Да нет, если тебе чисто теоретически, то вне зависимости. Это же моё по сути решение. − А как же, ну… мнение там, про… типа, полноценную семью, всё такое? − Ой, Паш, я тебя умоляю, если бы для меня имело значение мнение одного… парня когда-то, у меня бы и Саши не было. Женщина сама для себя должна решить, хочет она ребенка или нет, а там без разницы хороший мужик или скотина. В первом случае, правда, несомненно легче. − М-м… понятно, − он опустил глаза и посмотрел на часы. – Кажись, кончается обед… Ира хотела спросить, что вдруг на него нашло, хотела сказать, что у них с ним вряд ли что будет и начала вдруг от этого чувствовать себя виновато. Ничего в итоге не успела. Мысли не покидали её даже вечером, когда она стояла у двери в квартиру. − Ир! – раздался голос за спиной. Она вздрогнула и обронила ключи. − Господи, ну, я же просила тебя звонить и не появляться внезапно! * * * Невесёлые мысли преследовали его постоянно. В первый раз Паша позорно слинял, пробормотав Кате, что очень рад новости, но ему надо прийти в себя, несколько раз ускользал на дело, а то и реже светился в отделе. Вконец устав, задал глупый вопрос Ире, ответ его озадачил, нарушил привычный ход мыслей и подарил хорошую пищу для размышлений. Паше даже показалось, что перед ним забрезжил свет в дальнем окошке. Ира в кабинете на следующий день погрузилась в какие-то свои тяжёлые думы. − Что случилось? − А? А, нет, ничего, не обращай внимания. − Ир, ну я же вижу, в чём дело? Она невесело вздохнула. − Да мало было всего, ещё и Игорь вдруг… нарисовался. − Чё за Игорь? − Да Сашкин отец. Встретил вчера прям у квартиры. − А он разве здесь? Я думал, вы с ним… − Да нет, мы в одном городе живем. Просто договорились ещё давно, что он может общаться с Сашкой, забирать на выходные, не на каждые конечно, но он вдруг… Её рука словно без сил опустилась на стол. − Придумал он там себе, что может забрать Сашку на Новый год, на все каникулы, а меня даже не спросил, просто пришёл и поставил в известность, мол, тоже имеет право. Не знаю, кто ему рассказал, может, Саша, но говорит, если буду воспрепятствовать их общению и встречам, в суд на меня подаст, упомянет про работу, большую загруженность, припомнит случай с Сашиной голодовкой, ты представляешь?.. − Он чё, охренел? − Паш, да мне, понимаешь… Она огорченно нахмурилась. − …да мне не сколько жалко, а сколько обидно просто! Я же всё понимаю… это у нас с Игорем свои разборки, а Саше нужен отец, общение, то-сё. Итак, иду на уступки, разрешаю, а он со мной… да ещё и Сашка… мне кажется, Игорь хочет настроить сына против меня… Не знаю, зачем, но… Паша подошёл, повернул стул и притянул её к себе. Ира, прижавшись к груди, обхватила руками его спину. − Хочешь, я с твоим Игорем поговорю, чтобы не борзел? − Не думаю, что это хорошая идея… − Обещаю, пальцем не трону. Она ненадолго задумалась, оторвалась от груди и заглянула в глаза. − А ты правда можешь? − Паша кивнул. − Тогда я б была тебе очень благодарна. Ира печально улыбнулась и позволила поцеловать себя в макушку: − Зайдёшь сегодня вечером? Паша припомнил, что намеревался посетить Катю и, наконец, поговорить с ней на чистоту обо всём, о чём он успел подумать за эти дни. − Э-эм, прости, боюсь, не смогу. − Ну, не сможешь, так не сможешь, тогда в другой раз… Игорь явил собой человека хилого, но бесстрашного и упрямого. Сообщил, что знает, куда если что писать жалобу, а также пообещал, что если Ира не успокоится, то с судом не повременит. Паша, сжав руку в кулак, хотел врезать, но сдержался, обещал ведь любимой женщине. Ушёл. Подумал об этом на следующий день, решил, что не хватило опыта и хитрости, потому и направился в кабинет к непосредственному начальству. Как ни абсурдно звучало, а Карпов в деликатных вопросах чувствовал себя как рыба в воде. − Чего хотел? – начальник оторвался от бумаг. − Стас, тут это, ну… короче, не поможешь советом? − Да? − Как бы… ну, челу одному кое-что объяснить, но что б его не тронуть? Думал, злобное драконище целое, повоюем, а там… ослик тупой вообще какой-то, ничё не сечёт, треснешь, так развалится. − М-м… кажись, понял, − Стас порылся в ящиках стола и извлёк оттуда пару вещей. – Держи, потом вернёшь. − Э-эм… про наручники уловил, а это что? Ну, в смысле, как с этим…? − Это-то?.. Плёночка. Курочку заворачивать. Смотри. Карпов дернул за конец и задержал задумчивый взгляд на прозрачном материале. − В большинстве случаев до дела и не доходит: достаточно убедительно объяснить, как эта штука работает, и клиент, опасаясь испытать все прелести на своей драгоценной шкуре, необычайно быстро обретает способность к пониманию сути вопроса. Тебе ж только это, так понимаю, нужно? Паша призадумался и с восхищением оценил после столь ценный предмет. − Хм… точно, оно самое. Спасибо. − Обращайся. * * * Не муж, не жених, не ребёнок, но её надёжный тыл, думала Ирина с улыбкой, сидя на диване в квартире. Наблюдала, как Паша разливает в бокалы вино. Не так давно приходил Игорь. Невредимый, но несколько напряжённый. Извинился, что наговорил лишнего, осторожно спросил, нельзя ли забрать Сашу на каникулы, признался, что на него самого просто надавила мать и потребовала привезти и показать внука. Смягчившись, Ира пообещала подумать. Паша не успел протянуть бокал – зазвонил его телефон и заставил измениться в лице. − Ты что, сдурела?! – прокричал он в трубку. – Не смей! Да всё не так, как ты..! Твою мать! Он подскочил с места, одновременно прикладывая к уху мобильный. − Паш, что случилось? – обеспокоилась Ира. Ему никто не отвечал, а его руки на глазах задрожали. − Чёрт! Ненормальная, она ж реально себя хлопнет! Он кинулся в коридор, Ира последовала за ним. − Паш, да в чём дело? Кто себя хлопнет? Паша схватил куртку и вылетел из квартиры. Не дождался лифта и бросился по лестнице вниз. Ира осталась в недоумении. Звонила ему после, но Паша не отвечал. Всю ночь мучило нехорошее предчувствие. Утром позвонила старший инспектор ПДН, сообщила, что Русакова загремела ночью в больницу. Ира поехала туда же. Узнала на месте и про положение Кати, и про чрезмерно принятые ночью таблетки, и про то, кто её сопровождал. Девушка находилась в реанимации. Ире потребовалось время, чтобы всё осмыслить. Затем она направилась в коридор. Паша, согнувшись, сидел на лавке, закрыв лицо руками. Вероятно, здесь он и просидел всю ночь. Ира приблизилась и опустилась рядом. − Не говорил, чтобы опять меня напрягать, да? Последовало молчание. − Она тебе угрожала, что покончит с собой и ребёнком, если бросишь?.. Паш?.. Он убрал руки от лица. − Я... я тебе соврал, − ответил, словно не услышав. − Это всё... это моя вина. Слова давались ему с трудом, голос подрагивал. − Вчера… то есть позавчера, к ней… заходил, п-поговорить… Посидели вроде нормально, я сказал, что… ну, что ребёнок – это хорошо, б-буду… помогать, п-поддерживать там… Он повернул голову и посмотрел в лицо, отчего Ире сделалось тяжко: в этом взгляде встретилось столько же отчаяния, как и тогда, когда он остановился у подъезда. − ...но не женюсь, н-е... не могу. Ира не знала, что ответить. Когда-то Сергей перед ней самой поставил на стол коробочку с кольцом. Предложение она отклонила, а отношения нет. Паша отклонил невыносимую с нелюбимым человеком жизнь, но не ребёнка и не заботу о том. Ира не смогла его осудить за честность и любовь к ней. − Да, такое вот я дерьмо... − горько проговорил он. − Всем по жизни со мной «везёт». − Паш... Она хотела положить ладошку на его плечо, но он смахнул. − Не надо! Не говори, что так бывает, ни в чем не винишь и не..! − Но я и не виню, ты... − Я её кинул! Я тебя подвёл! Не говори, что э-т-о не так! Это... это всё моя вина! Мне за это отвечать! − Паш, да ты не... − Я кругом ур-р-род!!! Он треснул кулаком по стене и устремился куда-то за угол. Вероятно, опять не хотел, чтобы она видела его слёз и жалела. Ира кисло смотрела вслед, не представляя скольких усилий ему стоило молчание, чтобы её не потерять. Вся эта история с Антошиным, с Карповым оставила в его душе слишком горестный и трудноизлечимый след. И всякий раз, видя страшный отблеск, Ире становилось больно, казалось, как-то нечестно и несправедливо, когда ломается сильный и близкий человек, а ничего не остается сделать. − Что же ты наговариваешь на себя, глупый... – мягко произнесла она, − это же я тебя тогда оттолкнула, практически подарила ей, остальным... Второй такой ошибки я не допущу. Обещаю. Ира посмотрела на дверь палаты и твердо решила, что Кате не заполучить Пашу, ни терроризируя внезапным ребенком, ни используя такие, выводящие из равновесия, отвратительные методы. Ни с тем противником эта наивная дурочка связалась.