"Братец"

У вас бывает такое чувство, будто все беды, несчастья, невзгоды… Хотя, нет, не так… У вас бывает такое чувство, будто закон подлости обрушился на вас с такой силой, что кажется, словно весь мир против вас? У меня сейчас как раз такое состояние. Почему? А потому, что в разгар сентября, когда на улице ещё тепло и природа готовится к зиме, в самые тёплые дни осени, я умудрилась заболеть! Но это ещё ничего… Самое ужасное то, что родители уехали на день рождения моей любимой племянницы, не взяв меня под предлогом: «Это маленький ребёнок! А из-за твоей безответственности она может заболеть, а Оля с Игорем — родители племяшки — потом будут лечить её!». Я с ними, конечно, согласна, но… Это просто нечестно! Ненавижу болеть! Но, к счастью, в этой ситуации есть и один маленький плюс: я одна дома на все выходные! Наконец, можно спокойно почитать книжку, укутавшись в плед с чашечкой тёплого чая и шоколадом. Теперь хоть никто отвлекать не будет, а то только устроишься, как кому-нибудь от тебя что-нибудь да понадобится… И да, плевать, что на улице тепло, мне нравиться сидеть в одеялке с кружкой любимого чая. Эх, второй день рая на этой грешной земле… О чем ещё можно мечтать? Вытащив из своего «специального» ящичка для сладостей черничную шоколадку, которую купила совсем недавно, я, заварив чай, отправилась в свою комнату. Усевшись в кресле, я укуталась в плед и взяла с полки книгу, приобретенную несколько дней назад. Я давно хотела прочесть её, но все никак руки не доходили, а сейчас… В общем, я полностью погрузилась в чтение. Прочитав взахлеб глав десять, я взглянула на часы. Половина одиннадцатого?! Как быстро пролетело время! Я ведь села читать, когда родители только уехали, то есть где-то в пять часов вечера. Теперь понятно, почему меня в сон клонит. Допив чай, я съела последний кусочек шоколада и, отложив книгу с кружкой на прикроватную тумбочку, направилась в душ. Вернувшись в комнату, я просто легла на кровать и тут же уснула. Разбудил меня скрежет замочной скважины. Родители решили остаться на ночь у родственников, поэтому я на сто процентов была уверена, что это не они. Сев на кровати, я настороженно прислушалась. Может, показалось? Ночью-то всякое может причудиться. Нет, не показалось: из коридора доносились тихие матючки, при чем отчетливо слышался мужской голос и грохот падающего предмета через некоторое время. Видимо, это был мамин любимый кактус. О, а вот и злобное шипение — похоже, на него наступили. Тихо позлорадствовав, я быстро сообразила, что на все про все у меня меньше минуты, поэтому придётся действовать в темпе венского вальса, а то и ещё быстрее… Встав с кровати, я подошла к своему стулу, который являлся не только предметом для удобного расположения за столом, но ещё и шкафом, и стала аккуратно и, как можно более беззвучно, перекатывать его к двери. Справившись со своей задачей на «ура», я уже было хотела подпереть спинкой ручку, как дверь тихонько приоткрылась. В проёме чётко показался мужской силуэт. Я, испугавшись, закричала, и, схватив первое, что попало мне в руки, со всей возможной силой ударила «нежданного гостя» по голове. Вернее попыталась, так как он был гораздо выше меня. Опешив от удара, он покачнулся, но устоял на ногах, выглядя разозленным. Ещё бы, сначала на кактус наступить, а потом и по голове статуэткой получить. Я не смогла сдержать смешка, что не осталось незаметным для нарушителя моего покоя. Ради своей же безопасности медленными шажками отступила к кровати, не спуская с него глаз. В этот момент он нащупал на стене выключатель, переключив его. Комнату озарил яркий свет, от чего мне пришлось на время прикрыть глаза. Привыкнув наконец к яркому освещению, я взглянула на незваного гостя и в буквальном смысле выпала в осадок. Одновременно я почувствовала и облегчение, и дикое желание немедленно исчезнуть из этой комнаты и оказаться подальше от этого человека. — Привет, Ань, — хмыкнул он, потирая рукой ушибленную голову. — Не хилый же у тебя замах. — Привет… А что ты тут делаешь?.. — Слушай, если у меня есть квартира, и я редко тут появляюсь, то это еще не значит, что я не могу навестить родителей, — ухмыльнулся парень, оценивающе оглядывая меня, — и любимую сестренку. — В час ночи?! — воскликнула я, взглянув на часы, а потом вспомнила его конечную фразу. — Ах, так вот как это теперь называется… Ну, хорошо… Спокойной ночи, братец! — выплюнула я последнее слово, и забралась под одеяло, отвернувшись к стенке. — Свет погаси! — Анют, ну ты чего? — тут же усмехнулся он, усаживаясь на кровать, но свет все же выключил. — Ань, вылезай давай, — потянул на себя одеяло, но я пнула его легонько за это и, он прекратил. — Анют, — протянул, ложась со мной рядом и обнимая за талию. — Не мешай мне спать! — рыкнула я, сбрасывая с себя его руки. — Ну, ты сама напросилась, — произнёс парень прежде, чем силой перевернуть меня и нависнуть сверху. — А вот теперь поговорим… — Нам не о чем разговаривать, и я спать хочу, — пробурчала я, отвернувшись. — Нет, нам есть, о чем поговорить… — настойчиво выдал он. — Что это за фраер, с которым ты гулять ходишь? — Тебя это не касается, братик, — с приторно сладкой улыбочкой ответила я, заглянув в его глаза цвета серебра. — Что это за фраер, я спрашиваю, — слегка повысил он тон, и я почувствовала, что он начинает заводиться и дышать чаще. — Друг, — буркнула, вновь отвернувшись. — Хороший друг, видимо, раз ты с ним целуешься у людей на виду… — А что в этом плохого? — хмыкнула я, улыбнувшись. — А то, что я ему личико-то его смазливое приукрашу, — мило улыбнувшись, выдал парень. — Нет, Макс, его ты не тронешь! — сквозь зубы прошипела я, пытаясь высвободиться из-под него. — А ну, отпусти меня! — Нет, малышка, сегодня будь по-моему, — ласково прошептал он, гадко усмехнувшись. — Ты мразь! — шипела я, стараясь отодвинуть парня подальше от себя. — Вот, значит, как ты заговорила, да? — Да! Вот так! — Ну, ничего, я выбью из тебя всю эту дурь… — Ты безумен! Отвали от меня! — Хм… А ведь два месяца назад в любви признавалась… — Прошла любовь — завяли помидоры! — выплюнула я, противясь его рукам и скидывая их со своего тела. — К тому же мы родственники! — А-ха-ха! Надо же! Ты только сейчас об этом вспомнила? Ха-ха-ха! — смеялся он. — Нет, Анют… Пусть мы и родственники, но это только формально. У нас не одна кровь, так что не переживай по пустякам… — вновь он прижался к моим губам лёгким поцелуем. — К тому же… ничего не завяло… — прошептал Макс, наклонившись ко мне и проведя носом по шее. — Ты просто противишься своим чувствам, — оставил он несколько поцелуев на моей коже. Я же залилась краской и нервно втянула воздух в лёгкие. — Я же вижу, как ты на меня реагируешь, слышу, как ускоряет свой ритм твоё сердце стоит мне лишь прикоснуться к тебе… — Ты ошибаешься! Мне противны твои прикосновения! — поморщилась я, отстранив его от себя. — Да неужели, — ухмыльнулся он, обхватив мои запястья своей гигантской ладонью и сцепив их над головой. Второй же рукой он принялся водить по моему животу. Я попыталась отстраниться, но ничего не вышло. — Отвали, Макс! Не прикасайся ко мне! Зачем ты приехал? — Этот вопрос мы обсудим позже… — вновь наклонился он ко мне, втянув носом воздух. — М-м-м… мои любимые… Ты все ещё ими пользуешься… — Отвали! — Нет, деточка… Сегодня ты — моя, — нахально улыбнувшись прошептал Максим. — Мразь… Сволочь! — Тс-с… не ругайся, ты же все-таки леди… — Пошёл к черту! — Что ж, вернёмся к последнему вопросу… Говоришь, противны мои прикосновения? А так? — он забрался рукой под мою пижамную майку и провёл ею вверх, слегка задев грудь и пройдясь по талии. Я сжала зубы и старалась дышать размеренно, дабы не выдать себя, и извивалась, пытаясь вырваться из его рук. Чего скрывать, мне были приятны его касания, но пора было это все прекращать. — Нет, Максим, ты ошибаешься! — В чем же? В том, что тебя так колбасит стоит мне прикоснуться к тебе? Или в том, что ты ничего, совершенно ничего, не чувствуешь ко мне? Или в том, что… — Прекрати! Ты прав! Я чувствую! Но я чувствую лишь ненависть! — прошипела я ему в лицо. — О, как же ты ошибаешься, — рассмеялся Макс и вновь склонился надо мной. — И я докажу тебе это, — прошептал он мне в губы; его не остановил даже тот факт, что я отвернулась — он всего на всего схватил свободной рукой мой подбородок. — Катись к черту! Максим водил рукой по моим бедрам, талии, животу, груди, продолжая шептать. Вот он повёл дорожку поцелуев от края шортиков и до пупка, а затем и вдоль талии. Я как можно сильнее противилась вздохам и стонам, что пока мне очень хорошо удавалось. Я начинала осознавать, что он не уйдёт отсюда просто так, а, значит, все же добьётся своего и я, рано или поздно, сдамся. Но все же брыкалась и бранилась. — Тише, Анютка, тише… Такие слова не должны исходить от твоих прелестных губок, — вновь прикоснулся он к ним, сначала пальцами, а затем и губами, проводя языком по нижней. — Ты подлый, мерзкий и меня тошнит от тебя! — Правда? — Да. И если ты сейчас изнасилуешь меня, я подам в суд и тебя закроют на восемь лет! — О-хо-хо, это серьёзная угроза, — ухмыльнулся он, — Однако ты этого не сделаешь, потому что, во-первых, до совершеннолетия тебе остался месяц, а, во-вторых, ты совершенно не против, чтобы я совершил то, чего ты так хочешь! — Я не хочу спать с тобой! Он промолчал, лишь ехидно улыбнулся. А потом начал водить рукой по ногам, которые я свела вместе и не давала раздвинуть. Его манипуляции начинали сводить меня с ума, и я потихоньку стала сдавать позиции. С каждой секундой все меньше контролируя себя, приоткрыла губы, позволяя целовать себя. На его лице появилась самодовольная ухмылка. — Ну, же, Аня, — шептал он, нагло изучая рукой моё тело. Я прерывисто выдохнула, втянув носом воздуха. Это послужило ему зелёным сигналом, после которого, парень, не стесняясь, начал активнее действовать. На этот раз, стоило ему провести кончиками пальцев по моему бедру и перейти на внутреннюю его часть, я резко вдохнула и высказала ему все, что сейчас смогла связать: — Ты… отвратителен и противен мне! Не прикасайся! — выгнулась, лишь бы только прекратить эту пытку и выйти из игры победителем. — А ты великолепна, — прошептал, проведя мокрую дорожку из поцелуев от ключиц к шее, до уха и напоследок прикусив мочку, — ну же, не противься и получай, наконец, удовольствие… Я из последних сил попыталась вырваться из его хватки, но любые мои попытки были обречены на провал. Перехватив мои руки, которые мне почти удалось вырвать, Макс прижал их к кровати, поверх моей головы, крепче, чем прежде, и коленом раздвинул мои ноги. Мне не удалось сомкнуть их, и тут я поняла, что больше не смогу противостоять. Его рука скользнула вдоль бедра, по внутренней стороне, и плавно перешла туда, где меня касался лишь он один несколько месяцев назад. Тонкая ткань шорт не противостояла его касаниям и легко передавала все то, чем он разрушал меня изнутри. Я издала еле слышимый стон, и он самодовольно ухмыльнулся. Да, он победил. Больше я не в силах сопротивляться… Поняв, что я не могу и не буду больше противиться его ласкам, он впивался в мои губы бешеным, жадным поцелуем, просто сминая их своим напором. Отпустив мои руки, он начал ласкать меня под майкой, его поцелуи переместились на шею, руки поднимали пижамку и гладили нежную кожу, запуская пальцы под шорты сзади, не давая мне среагировать. Когда он провел пальцами дорожку под моей одеждой, я издала протяжной стон, от чего он завелся ещё сильней. — Анечка… — Простонал парень, заставляя меня снять майку и, наконец приближаясь к груди с поцелуями, руками стягивая шортики. С довольной улыбкой он надавливил на возбужденный центр, от чего я развела ноги ещё шире, откинула голову назад и тяжело дышала. Макс лишь громко хмыкнул, касаясь моего живота, провел пальцами вверх, позволяя ощутить тепло его кожи. Оказавшись без белья, я застонала, не выдерживая его прикосновений внизу, чувствуя, что начинаю плавиться. Поцелуи груди добили меня, и я с жадностью приникла к шее Максима. — Анютка… — Прошептал он мне в губы. Действия его языка заставляли всю мою кожу покрываться мурашками. Он изредка сжимал меня обеими руками, что доставляло еще больше удовольствия. Я чувствовала, что нахожусь под его контролем. Вновь ощущала себя слабой маленькой девочкой в его сильных руках. Когда он добрался до самого низа живота, я прокляла все на свете. Вдохнув воздуха, который казался мне горячим и острым, я впилась пальцами в его волосы. Он приникал к моему центру, медленно водя языком по всей сердцевине, изредка проникая внутрь. А вот потом крепко сжался, не давая мне передохнуть, лаская и руками гладя бедра и ноги, а потом поднимаясь выше и сжимая грудь, в качестве дразнения снова снижая темп на мягкий и нежный, решив проверить, насколько меня хватит и через сколько я начну умолять. Он любил пытать меня таким способом. Изгибаясь, оставаясь в его руках, я не могла ничего изменить, ничего поменять. Я осознавала, что полностью доверяю этому человеку, что готова ради него и вместе с ним на все. Сходя с ума от его ласк, я теряла контроль над собой, периодически срываясь на крик. Мне было немного стыдно, я боялась показаться ему слишком неопытной, хотя он и знал, что первый у меня. Когда Максим вновь оказался возле моих губ, я готова была убить себя и в смущении отвернулась. — Ань, взгляни на меня… я люблю, когда ты такая, — прошептал он, коснувшись пальцами моего подбородка. — Почему? — Потому что здесь ты полностью подчиняешься мне… Не возмущаешься и не пререкаешься. Здесь ты моя… — Нет, — неуверенно протянула я, заглядывая в серебро его глаз. — Да, — вторил он мне, после чего, сглотнув, навис надо мной и после нескольких мгновений тишины вновь принялся целовать. Через некоторое время я наконец-таки умудрилась добраться до конца его футболки и стянуть ее с него. Проведя руками по голой спине, я опустилась как можно ниже, в итоге оказавшись возле небольшого поперечного шрама. Проведя горячей, немного влажной рукой по его животу, я с восторгом обнаружила, может, не идеальный, но четко выраженный пресс. Совсем как тогда, полгода назад… Широкая грудь. Стальные мышцы. Загорелая кожа. Макс казался более выдержанным. Играя со мной в разнообразные прелюдии, он лишь поддразнивал меня, заставляя нервничать от каждого соприкосновения наших тел. Заражаясь через клеточки кожи его энергией, я теряла счет времени. Нежно постанывая от ласк, поцелуев, соприкосновений, дыхания, взглядов, мы оказались под одеялом, полностью раздетые. Проведя языком по моей шее, он поймал мой взгляд и слегка прищурился. — Все ещё ненавидишь? — Да, — ответив, я слегка мотнула головой. — Макс… Не дослушав, он накрыл мои губы своими и пуще прежнего вдавил меня в кровать. Момент, когда я почувствовала, что мы с ним одно целое, я не забуду никогда. Глубоко вздохнув от приятного ощущения, я слегка сжала его бедра своими ногами. Не могу описать всю гамму чувств, которую я испытывала в этот момент. Я не могла понять, как он успевал параллельно с тактичными движениями усыпать меня поцелуями, гладить каждый миллиметр моего тела. Я почувствовала, что он получает наслаждение, слыша мое прерывистое дыхание, что его сводит с ума каждый мой стон. Мне хотелось раствориться в нем, отдать все. Принадлежать только ему одному. Навеки. Я ощущала его восторг, когда едва прикусывала кожу на его шее, облизывала его губы, грудь, изучала своими руками его тело. Мне казалось, что гирю, привязанную ранее к низу, медленно отвязывают, отчего все внутри сладко екало, тянулось к этим ощущениям, желало снова и снова… Сжав руками простыню, я тяжело задышала, двигаясь навстречу, чтобы почувствовать парня еще глубже, ещё лучше. Отдав ему свою душу, я потеряла ту первоначальную скованность и захотела показать свой характер. Немного попротестовав, Макс наконец-таки сдался, и я оказалась сверху. Прижав его руки к подушке, я принялась издеваться над ним, замедлив наши движения. — Савелова! — Ты добился своего, — прошептала я, — теперь терпи, милый… — Ты решила меня позлить? Закусив губу, я ответила: — Ну что ты, всего лишь отомстить… Засмеявшись, он скинул меня с себя и, несмотря на мои протестующие телодвижения, придавил всем телом. — Я хочу тебя. Хочу слишком давно, чтоб потакать всем твоим капризам… — Так бери, — посмотрев ему в глаза, ответила я. Я сильно вспотела. Лицо Макса покрылось испариной. Нам было жарко. Очень жарко. От пылких, резких, порой грубых движений, мы привели мою кровать в беспорядок, оставив на простыне мокрые следы. Я могла поклясться, что за последние минуты мы умудрились попасть в ад: настолько горела наша кожа, настолько яростными и агрессивными были наши движения, что огонь, протекающий внутри нас мог сравниться с жаром Преисподней. И в рай, где вместе мы получили незабываемые ощущения: нежность, легкость, блаженство, возбуждение. Мои глаза чуть расширились от того хаоса, что творился внутри меня. Все было очень. Очень жарко. Очень плотно. Это наслаждение было темным, греховным, остро-сладким и наркотическим, тем, на которое подсаживаются с первого раза и навсегда. Я хотела сказать ему, что теперь никуда не отпущу, но слова пропали в стонах, необходимости целовать и касаться его тела, и я поддалась им, уловив темп Максима и следуя ему. Ладони мои легли на спину парня, ноги скрестились в лодыжках, грудь ощущалась большой тяжестью, быстро поднимаясь и опадая в такт нашему общему дыханию… Так же, как до этого прокатилась по телу боль, пришло наслаждение, стрелявшее фейерверком по каждой клеточке. Упав на подушку, больше не в состоянии удерживаться за Макса, я откинула голову, шумно, со стоном, выдыхая. Максим сдавленно дышал, с хрипами, кусая мою грудь, но без следов, в конце концов вонзившись до конца и чувствуя, что уперся в предел. Он что-то захрипел, сжимая меня, содрогаясь от удовольствия, и в итоге отпуская, чтобы лечь рядом, легко касаясь плеча поцелуем. — Как ты себя чувствуешь? — Передохнув, спросил Макс, успев уже снять презерватив и скинуть с кровати, решив потом выкинуть. А также удобно устроиться на одеяле, подтащив поближе подушки, и прижать меня к себе. По всему телу под кожей словно прыгали солнечные искорки удовольствия, заставляя его удовлетворенно щуриться и улыбаться.  — Неплохо… Но ты мог бы и получше постараться, — улыбнулась я, устраиваясь на его груди и про себя ехидно ухмыляясь. — Чего? Савелова, ты охренела? — обалдело возмутился парень, приподнимаясь на локтях, от чего мне стало неудобно, и я была вынуждена сесть, натянув на грудь одеяло. — Я не понял, — нахмурился он и вновь поинтересовался. — Это что сейчас за камень в мой огород полетел? — Какая разница? — фыркнула я. — Ты спросил — я высказала своё мнение… — Какого… — продолжал недоумевать Макс, — с кем это ты помимо меня была? — изобразил он нечто неопределенное своими ручищами. — А не скажу! — рявкнула я на него и демонстративно улеглась спиной к нему. Парень пыхтел что-то, стараясь вымолвить хоть что-то, но у него очень плохо это получалось. Я же в это время старалась сдержать смех, ибо его реакция была даже лучше той, что я представляла. — Аня! — Тебя что-то не устраивает? Ха-ха-ха! — Что здесь смешного? — прищурился он. — А почему это тебе можно, а мне нет? — совсем невпопад выпалила я, чем, видимо, и сдала себя. — Сука… — внезапно улыбнулся он, и я явно почувствовала как улыбка расползается по его лицу, а в глазах мелькает огонек понимания, — ты врешь… А-ха-ха-ха! — Ха-ха-ха, — накрывшись одеялом, я громко рассмеялась. — Нет, ты посмотри на нее! Тебе не стыдно, а? — не мог успокоится Максим. — Ха-ха-ха! Я прям почувствовала как заделось твоё мужское самолюбие. Ха-ха-ха! — Ты сама напросилась, — хищно ухмыльнулся он, когда я вылезла из-под одеяла и взглянула на него. — Что? Макс, нет! Не надо! — тут же поняла я его намерения. — Второго захода я не выдержу! — Ха-ха-ха! Говоришь, я мог бы постараться? — Я пошутила! Макс! Не слушая меня, он впился в мои губы диким и жадным поцелуем, сминая их своим напором. *** — Каково теперь Ваше состояние, сударыня? — притянул он меня к себе, обвив руками мою талию, мне пришлось положить голову на его грудь. — Воздушно. Устало и счастливо, — улыбнулась я, поднимая голову и заглядывая в его горящие серебром глаза. — То-то же, — ухмыльнулся парень. — Я вот только одного понять не могу… какого ты тогда сопротивлялась изначально? — гоготнул он, чмокнув меня в макушку. — А нечего было уезжать в другой город… — И ты решила, что я бросил тебя? Глупая, я ведь люблю тебя, — ласково прошептал Максим, зарываясь носом в мои волосы. — Если ты снова уедешь, не предупредив меня, то я на тебя сильно обижусь… — Ну куда я от тебя уеду, скажи? — усмехнулся он. — Тебя оставь на чуть-чуть — тут же кто-нибудь приклеится… — Кирилл хороший, не надо его трогать, — жалобно попросила я, заглянув ему в глаза. — Не буду, — пообещал Макс, запечатлев на моих губах нежный поцелуй, — а теперь спи. *** Проснулась я сама. Не по будильнику, меня даже никто не будил. Я просто раскрыла глаза и поняла, что выспалась. Максима не было рядом. Посмотрев на часы, я обнаружила, что уже половина первого. День в самом разгаре! Вскочив с кровати, я, отыскав свой халатик, который каким-то неведомым образом оказался на шкафу, накинула его и направилась в ванную. Умывшись и приняв душ, надела шортики и майку, после чего вышла в коридор и направилась на кухню. — М-м-м… Ты такой милый, — промурчала я, обнимая парня со спины. — Что готовишь? — Не трожь! — шлепнул он меня по руке, когда я собиралась утащить кусочек колбасы. — Ну, Макс! Это не честно! — обиженно надула я губки, усевшись на стул. — Молчать, женщина! Особенно когда мужчина готовит! — Бе-бе-бе, — демонстративно отвернулась и включила телевизор. Под динамичные треки поставила чайник, в надежде сделать себе хотя бы чаю, потому что Максим оккупировал холодильник и не давал мне подойти к нему ближе, чем на метр. — Приятного аппетита, — спустя некоторое время поставил он передо мной тарелку с бутербродами и омлетом и кружку с апельсиновым соком, запечатлев на моей щеке мимолетный поцелуй. — Спасибо, — улыбнулась я, простив ему его вредность. Однако, оглядев поданный завтрак, поинтересовалась, — А откуда у нас сок? — Ань, я конечно знал, что ты немного странная… Но забыть, что недалеко от вашего дома есть продуктовый магазин — это, конечно… — Я знаю это, просто… Ты ходил в магазин? — Да, а что в этом такого сверхъестественного? — недоумевал парень. — Макс, — протянула я, счастливо улыбнуться, — ты — лучший! Я с визгом подскочила с места и кинулась в объятья парня. Он, явно не ожидавший от меня такого, поначалу удивился, но вскоре пришёл в себя и обвил свои руки вокруг меня, усадив к себе на колени. — Я тоже тебя люблю, — рассмеялся он, целуя меня. — Ну, слава Богу! — на кухне появился мой отец, держа в руках свою сумку, которую брал в поездку. — А мы-то уж думали, что все, не видать нам вас вместе! — Па-ап? А почему вы так рано? Вы же обещали к вечеру вернуться, — промямлила я, отскочив от Макса с круглыми глазами. Это что же получается? Он нас видел? А мама? О, а вот и мама… — Что ты так кричишь? — обратилась она к папе. — Да вот, дочь моя непутевая, да твой сын… Дождались мы, в общем, с тобой, — счастливо улыбнулся он, обнимая её за плечи. — Привет, Максик! Чего дождались? Анют, что происходит? — недоумевала женщина, переводя взгляд с меня на Макса, а с него — на отца и обратно. — Дети наши, Жень, встречаются! — Что? Как? Это что же получается… — Да то и получается… Пока они перебрасывались фразами, я пыталась осмыслить ситуацию, изредка поглядывая на Максима. Что же выходит? Родители теперь знают, что мы вместе? Но… Как же… Нет, я, конечно, все понимаю, мы с ним не родные брат с сестрой, да и тетю Женю я с семи лет мамой называю, но все же… — Мам, дядь Саш, не переживайте, мы, в общем-то… — Ладно, ловелас… Не пыжься, а то сейчас дым из ушей повалит, — ухмыльнулся папа, оглядывая нас, потом вмиг посерьезнел и спросил: — Внуков-то нам когда ждать? — Па-а-ап! — совсем смутилась я, отвернувшись от него. — Годика через два, сразу после свадьбы, — тут же ответил Максим, бросив на меня взгляд. — Макс! И ты туда же? — возмутились я, ещё больше залившись краской. — Ай, да ну вас! Нет, ну где это видано? Как им… Как они… Угрх! Как можно обсуждать такое сейчас? Ну… Ах! Зла на них не хватает! — Анют, — постучалась в дверь моей комнаты мама, — можно? — Да, заходи, — я опустилась на кровать, зарывшись лицом в подушку. — Анют, да ты не переживай так, — ласково улыбнулась она, погладив меня по спине. — Ты же знаешь наших мальчиков… — Угу, — промычала я в подушку. — Давно вы вместе-то? — Нет, несколько месяцев, и то это не серьёзно было, а сейчас… В общем… — Ладно, я поняла, что все хорошо у вас, — рассмеялась она, потрепав меня по плечу. — Ты давай, вылезай из комнаты и иди завтракай, а то мы, наверное, вас прервали… — Угу, спасибо… Она вышла из комнаты, тихонечко прикрыв за собой дверь. Но вскоре я вновь услышала чьи-то шаги в коридоре. Моя дверь вновь приоткрылась, и вошёл на этот раз уже Макс. — Анька, ну ты чего? — усмехнулся он, увидев мою позу, а после, закрыв дверь на замок, подошёл к кровати. — Нам же лучше, что они так все узнали. Не пришлось париться и рассказывать все. Я слушала его и мысленно соглашалась. В принципе, он прав. Это наилучший исход событий, к тому же, судя по разговору на кухне, родители давно хотели свести нас. — Ань, — протянул он, укладываясь рядом со мной, и ухмыльнулся, — ты собралась до скончания веков так пролежать? — Да, — буркнула я, но все же перевернулась на спину и взглянула на него. — Какие дети? Какая свадьба? Ты обалдел? — От тебя давно, — рассмеялся он, когда я ударила его подушкой. — Придурок! Ха-ха-ха! — Ха-ха-ха! — Ребят! Вы там это! Детей только через два года и после свадьбы! — прокричал папа из-за двери. — Ха-ха-ха! — продолжал пуще прежнего Максим. — Ну, это, уж, как получится! — прокричал в ответ отцу. — Я тебе дам «как получится»! Без детородного органа останешься! — Ха-ха-ха! — на этот раз не выдержала я. — Пап, не парься, все будет в своё время! Ответ я не расслышала, да и отец, видимо, решил удалиться. — Ну что, Анна Александровна? Вы теперь официально со мной. И не дай бог какой-нибудь твой друг не будет информирован и полезет приставать… — сурово бросил он взгляд в мою сторону. — Усекла? — А как же, Максим Андреевич! Вот только Вы сами подписали себе смертный приговор! Ха-ха-ха! Смекаешь? — Смекаю, — ухмыльнулся парень и собственнически набросился на мои губы.