***
Уроки уже закончились, а я все еще не могу найти пакет со сменной обувью. Глупые одноклассники! Им так нравится шутить надо мной, пряча мою обувь или вырывая рисунки из альбома, хотя это совсем не смешно! Насупившись, я ходил из кабинета в кабинет, ища пропажу. Мама расстроится, если я не найду свои ботинки. Хорошо, что сегодня у нее смена на работе, мне не придется объяснять ей, почему я задержался. Мне не нравилось жаловаться родителям. Я считал себя достаточно взрослым для того, чтобы самому разобраться с насмешками. Когда я зашел в очередной кабинет, то не сразу увидел мальчика за самой первой партой. Он сидел ко мне спиной и что-то усердно писал или чертил. Подойдя ближе, я увидел что это Фрэнки. Наверное, он был моим единственным другом. Как оказалось, мальчик пытался рисовать, но выходило у него не очень хорошо, поэтому тот начинал злиться, хватал ластик и начинал неаккуратно стирать, из-за чего местами мялась бумага. Видимо, он перерисовывал это не в первый раз. — Привет, Фрэнки, тебе помочь? - робко спросил я, подойдя к нему. Он испуганно обернулся, но, увидев, что это я, расслабился и кивнул. Мы стали разговаривать обо все на свете. Мне нравилось проводить время с Фрэнки, с ним было весело, не то, что с моими одноклассниками. Те начинали смеяться, когда я говорил о сказках и комиксах, которые я любил, о существовании различных мифических существ и супергероев. Другие ребята называли меня маленьким, а Фрэнки всегда поддерживал меня. Я вспомнил о своей сменной обуви, понял, как расстроится мама из-за потерянных ботинок, и сразу поник. Фрэнк, конечно, заметил то, что мой пыл в споре, кто лучший из вселенной Marvel, остыл, и спросил, ерзая на стуле: — Джи, что случилось? Мне не хотелось показаться слабаком или трусом, но и говорить неправду Фрэнку у меня не было желания. Он же мой друг, а друзья не врут друг другу, правда? Рассказав произошедшее, я опустил взгляд, потому что мне было стыдно. Стыдно за то, что я такой слабак и не смог постоять за себя. Снова. Подняв голову, я увидел, что Фрэнки широко улыбается. А через несколько секунд он достал из-за парты мой пакет. Конечно, я был рад. Моя мамочка не будет расстроена! Я накинулся на друга с благодарственными объятиями, а тот, будто чувствуя вопрос, вертевшийся у меня в голове, ответил: — Я нашел его за шкафчиками старшеклассников. Видел, как противный Карл закинул его туда. - Мальчик скривился при упоминании имени задиры, но тут же широко распахнул глаза, посмотрев на часы. - Джи, мне уже пора домой! Скоро придет папа... и... - Фрэнк замялся. — Да, пойдем, - подхватил я, давая ему возможность не договаривать, - моя мама тоже должна скоро прийти. Мальчик улыбнулся, и мы, взяв наши вещи, побежали скорее домой.***
Водитель по моей просьбе снова остановил машину, выглядя при этом ужасно недовольным, но ничего не сказал, лишь прожигал мою спину взглядом, пока я выходил из автомобиля и направлялся к школе. Да, я решил наведаться в место, где прошла довольно большая часть моей жизни, и осталась не менее большая часть моих воспоминаний. Сейчас здесь все по-другому. Прежде грязно-коричневые стены стали темно-синими, перед школой вместо засохшей травы лежал аккуратный газон и были посажены небольшие клумбочки с цветами. Внутри изменился цвет стен, стало чище, но я до сих пор отчетливо помню эту лежащую впереди огромную лестницу, ведущую на второй этаж. Этот уголок, где парни из старших классов зажимали своих девушек. Помню эти ряды школьных шкафчиков, поворот в столовую. Мне хотелось пройти всю школу от и до, но я не располагал достаточным количеством времени. Мой путь лежал в один единственный кабинет. — Здравствуйте, мисс Харрисон, - сказал я, увидев сидящую за партой женщину. Она ничуть не изменилась, только волос коснулась еле заметная седина, а меж глаз, которые все так же светились добротой, залегли морщины. На ней был одет все тот же неизменный строгий костюм, волосы были собраны в тугой пучок, а в кабинете витал запах ее духов. Невероятно, даже ее парфюм с легкой ноткой цитрусов остался прежним. — Джи, дорогой, как ты давно не заходил! - Она встала и обняла меня. - И ты снова забываешь, что я для тебя просто Тереза, без всяких мисс. Я любил эту женщину. Мисс Харрисон преподавала у нас рисование, разрешая не рисовать на какую-то определенную тему. Она давала развивать свое воображение, направляя его в нужное русло. Мне безумно нравилось ходить на ее уроки, после которых я часто оставался дополнительно, чтобы просто поговорить с ней. Тереза всегда общалась с нами на равных, разрешая называть себя по имени, несмотря на то, что мы были совсем детьми. Наверное, это самая милейшая женщина, работающая в этой школе. — Джи, ты в порядке? - спросила Тереза, заглядывая мне в глаза и не договаривая вопрос до конца; она знала, что я пойму ее. — Сейчас все налаживается, спасибо. И извините, но мне правда нужно бежать. Я зашел только на несколько минут, чтобы увидеть Вас. И она знала, куда я тороплюсь. Она знала, к кому я тороплюсь. В машине меня встретил недовольный взгляд водителя, но мне было не до него. Мысли переносились в прошлое, отрывки которого быстро сменяли друг друга.***
Я бегал по всему городу, ища Фрэнка, но все бесполезно. Где же этот мудак? Я слишком волнуюсь за него, слишком переживаю. Для Айеро у меня всегда все 'слишком'. Это пугает, безумно пугает. Я пытался бороться с этими чувствами, пытался выжечь их, я пытался. Но не смог. Недавно я понял, что для меня это все равно, что вырвать сердце или душу. Я смирился с тем, что я неправильный. Общество презирает таких как я. Нам ничего не нужно делать для этого, нужно просто любить. Наверное, я действительно слишком беспокоился за Фрэнка. Ведь он запросто мог быть сейчас с друзьями на вечеринках. Возможно, он всего лишь забыл предупредить, что не придет ночевать домой. Ну, или не посчитал это нужным. Ему же уже целых пятнадцать! Иногда он злился из-за того, что я опекаю его. И я не виню Фрэнка за это. Мне и вправду не стоит так доставать его своей заботой, но я просто не могу не беспокоиться за этого мелкого мудака, ведь он так часто влипает во всякие истории. Я остановился перед входом в парк. Это последнее место, где он мог бы быть. По крайней мере, последнее из тех, которые я знаю. Мы часто бывали здесь с Айеро. С самого детства мы гуляли именно в этом парке, и не было не единого уголка в этом месте, которого бы мы не знали. Я обежал парк уже три раза, а Фрэнка не было видно. Наверное, его тут и вовсе не было, но надежда все еще горела крохотным огоньком в моей груди. Ведь если бы я не нашел парня здесь, то мне пришлось бы идти домой. Я не знал больше мест, где он мог пропадать. Мое сердце билось так сильно, а дыхание уже сбилось из-за постоянного бега, но я не собирался сдаваться. Достав телефон, я в сотый раз набрал заученный наизусть номер. После шестого или седьмого гудка я услышал что-то в глубине парка и стремглав помчался на тихий звук. Конечно, сначала я ничего не увидел. Вокруг было темно, а в этой части парка стоял лишь один фонарь, еле-еле рассеивающий тьму. Я думал, что ошибся, и звука здесь не было, как у слышал, что кто-то тихо стонет. Побежав на этот тихий голос, я едва не врезался в дерево. Чертова темнота. Включив телефон, я посветил вокруг. Я собирался уже уходить, думая, что здесь никого нет, но вдруг взгляд упал в угол парка. Там был Фрэнк. Не спрашивайте, я сразу понял, что это он. Парень лежал на земле почти без движения, а его бока еле вздымались. — Господи, Фрэнки! - Я бросился к нему, падая на колени рядом и не беспокоясь о том, что я могу запачкать свои старые, потертые джинсы. Он лежал на боку, и я решил аккуратно перевернуть его. Боже, на его лице почти не было живого места. Синяки и ссадины покрывали практически каждый сантиметр его кожи, а в уголках губ и под носом спеклась кровь. Положив его голову на свои колени, я стал нежно гладить его голову. Я не знал, что делать. Фрэнк был без сознания, и я не смог бы протащить его на себе несколько кварталов до нашего дома. Мне было безумно страшно за него, я не знал, как быть, меня стала захватывать паника. Из глаз непроизвольно текли слезы, а руки тряслись. Хорошо, что Айеро этого не видит. Наверняка, назвал бы меня девчонкой. Я улыбнулся сквозь слезы. — Фрэнки-Фрэнки, почему ты не сказал, куда идешь? Ты представляешь, как все беспокоились, когда ты не позвонил? А я... Я чуть не умер, пока искал тебя, я волновался за тебя, придурок. Я же люблю тебя так сильно... Мой голос сорвался на этом моменте, и я просто продолжал гладить Айеро по голове, временами шепча какой же он гад, и как сильно я обожаю его. Наверное, я так и сидел бы, всхлипывая и капая слезами на шею парня, как вдруг почувствовал руку на своей щеке. Вздрогнув, я вытер слезы, застилающие глаза, и застыл, встретившись взглядом с Фрэнком. Как хорошо, что сейчас темно, потому что мое лицо было пунцовым от смущения. Внутри все горело, и я с ужасом понимал, что Айеро слышал все, что я говорил. Сейчас он мог просто послать меня и попросить больше никогда не подходить к нему. И я не винил бы его за это. Хотя сам умер бы изнутри от таких слов. — Я тебя тоже, Джи, - слабо прошептал Фрэнки. До меня только через несколько минут дошел смысл его слов. И мое сердце готово было пробить грудную клетку и прыгнуть к парню в руки лишь за то, как он назвал меня. Я не мог поверить, что это правда. Казалось, что вот, пройдет еще секунда, и я проснусь в нашей маленькой квартирке, слыша, как за стенкой возятся собирающиеся на работу родители. Скорее всего, я просто заплачу от разочарования, что все хорошее происходит только во снах. — Джи! - произнес Фрэнк так громко, как только мог из-за своего положения. — Что? Ты что-то сказал, Фрэнки? - Я вышел из своей прострации, но все еще поверить, что вот оно. Это реальность, и сейчас Айеро лежит у меня на коленях и смотрит на меня с такой нежностью, что я просто тону в его глазах, а в висках стучит от смущения. — Поцелуй меня, Джи, - прошептал Фрэнки, поглаживая рукой мою щеку, и улыбнулся, насколько ему позволяли разбитая нижняя губа. — Что? Нет! Фрэнки, у... у тебя разбита губа и вообще... Я стал бормотать какие-то оправдания, потому что просто не решался его поцеловать. Я никогда этого не делал, а Фрэнк, я знаю, не был обделен популярностью у девушек. Сейчас я стеснялся, боялся что-то сделать не так. Фрэнк стал подниматься, временами ахая, когда делал слишком резкие движения. — Фрэнки, тебе нельзя так резко подниматься, погоди. - Я сел перед ним на колени, удерживая парня за плечи, чтобы тот остановился. - Я же вижу, что тебе больно, хватит. И тут произошло то, чего я не ожидал. Фрэнк схватил меня за ворот моей толстовки и потянул на себя. Мы оба плюхнулись на землю, а я еле успел подставить руки, чтобы не свалиться всем весом на парня. Я уже открыл рот, чтобы отчитать Фрэнка, но он прислонился своими губами к моим, положив одну руку на затылок, а второй крепко прижимая меня к себе, не давая мне вырваться. Мы были так близко друг к другу, что я слышал, как бьется его сердце, слышал его сбившееся дыхание. Парень медленно мял мои губы, и я просто растворялся в этом. Я не знал, как правильно отвечать на поцелуи, поэтому просто повторял за Фрэнком. — Это ведь твой первый поцелуй, да? - отстранившись, с улыбкой спросил парень. Покраснев, я кивнул и отвел взгляд. Наверное, все было совсем плохо. Часть меня хотела сорваться с места и просто убежать от стыда, но я понимал, что бросить Фрэнка одного из-за такой ерунды будет глупо. — Ну тогда это было очень даже неплохо. - Фрэнк улыбнулся еще шире, чем улыбался до этого. — Неправда. - Я опустил взгляд, смущенно улыбаясь и стараясь не сталкиваться с его глазами даже в темноте. Фрэнк взял в руки мое лицо и, смотря в глаза, сказал: — Правда, Джи. Я не буду тебе врать. - Парень чмокнул меня в губы. - А сейчас нужно идти домой, родители волнуются, а я уже достаточно полежал здесь, чтобы идти самостоятельно. Улыбнувшись и кивнув ему, я встал и помог подняться ему. Поддерживая друг друга мы медленно пошли домой, временами бросая друг на друга мимолетные взгляды и улыбаясь друг другу.***
— Простите, пожалуйста... - начал я, обращаясь к водителю. — Ну что? Снова остановка? - раздраженно ответил водитель. — Мы не обговорили пункт назначения, - спокойно продолжил я, - конец Олсон-Стрит. И не беспокойтесь, я доплачу за все сделанные вами остановки. — Да, конечно, извините. - мужчина теперь смотрел на меня со смесью стыда и жалости в глазах. Он, к моей радости, не стал назойливо расспрашивать ни о чем, лишь убавил играющую музыку. Я же погрузился в воспоминания, заставляющие до сих пор дрожать. В голове сцены прошлого сменяли друг друга. И я даже не заметил, как мы приехали. — Хэй, парень, приехали. - Водитель потрепал меня за плечо. Машинально кивнув, я достал кошелек, отдал нужную сумму, добавив щедрые чаевые, и вышел из машины, поправив шляпу и не забыв забрать лилии. Осенний ветер подул мне в лицо, трепля мои волосы и развевая полы пальто, а я, вздохнув полной грудью, пошел ко входу. Год назад. Такую всепоглощающую боль я испытываю впервые. Сегодня они бьют еще сильнее, чем обычно, не щадя даже моего лица, хотя обычно стараются не оставлять следов на видных местах. Меня никогда не связывали дружеские отношения с другими старшеклассниками. Всегда между нами была огромная стена, состоящая из моей замкнутости, молчаливости и их недалекости. Между нами был некий негласный нейтралитет. Так было до этого года. До тех пор, пока в наш поток не пришел новый ученик. Это не был какой-то огромный шкаф без мозгов, совсем нет. Все было с точностью наоборот. Его звали Адам. Невысокий, щуплый парень с ледяными глазами и пепельными волосами. Он был умен, умен настолько, что без труда стал королем шайки, состоящей из спортсменов и отпетых хулиганов. Я даже не знаю, как у него получалось держать вместе таких совершенно разных людей, но это, наверное, неважно. Адам почему-то сразу невзлюбил именно меня, отбившегося от общей кучи народа. Я понял, что моя спокойная жизнь закончилась, стоило мне первый раз встретиться с ним взглядом и увидеть его злобную ухмылку. Старшая школа, выпускной класс. Учителей уже совершенно не заботят наши разногласия и драки, их заботят лишь экзамены и наша подготовка к ним. Следить за выпускниками? Пфф, они достаточно взрослые, чтобы справляться с проблемами самостоятельно. Первый раз меня избили за школой. Тогда я отделался лишь синяками да ушибами. Мне повезло, если это можно считать везением. Второй раз последовал всего лишь через несколько дней. На том же месте, только вот на этот раз там присутствовал сам Адам и с садистской ухмылочкой наблюдал за тем, как я корчусь на асфальте, пытаясь закрыться от ударов, наносящихся поверх старых, еще не заживших синяков. И так было довольно часто. Иногда избиения прекращались на несколько недель, словно мои мучители давали мне время для зализывания ран. Гады знали, куда нужно бить. Они никогда не оставляли следов на видных местах. Ни разу на моем лице не было синяка и даже царапины от их рук. Ни разу до этого дня. Они не стали избивать за школой, как это было всегда. Они шли за мной почти до самого дома, не дав дойти всего каких-то десять метров. Сегодня все было по-особенному. Новое место, новый способ избиения. Если раньше они просто придавливали всей массой к стене и били по очереди, закрывая пути к отступлению, то сегодня они просто повалили меня на землю. Клянусь, мне никогда не было так больно, хотя я успел привыкнуть к постоянным ноющим и обжигающим ощущениям. Адам тоже был здесь. Его глаза словно светились безумством, отчего мне стало действительно страшно. Видимо, он дал какой-то знак своим шавкам, потому что удары прекратили сыпаться, а я смог выплюнуть кровь, накопившуюся во рту, и встать на четвереньки. Адам подошел ко мне, и не успел я даже отшатнуться, как он схватил меня за волосы, заставляя тем самым смотреть ему в глаза. - Ну что, Уэй, это наша последняя встреча с тобой, ты рад? - с сумасшедшей улыбкой и каким-то ошалелым блеском в глазах. - Неужели ты уезжаешь? Я думал не доживу до этого дня, - выплюнул я сквозь зубы. Я понимал, что нарываюсь, но ничего не мог с собой поделать. Вдруг Адам рассмеялся. Рассмеялся так громко и безумно, отчего я решил, что у него истерика. Но смех прервался так же неожиданно, как и начался. Блондин отпустил мою голову и отошел от меня метра на три, останавливаясь и доставая что-то из-за спины. - А ты и не доживешь, Уэй. - Адам направил на меня пистолет, щелкнув предохранителем. Удивительно, но первой мыслью было не "О боже, меня сейчас убьют!" или что-то вроде этого, нет. Мне просто стало интересно, откуда у подростка пистолет. Хотя, зная наш район, я, можно сказать, мало удивился. А еще мне стало стыдно, ведь я обещал прийти Фрэнку на наше место. На меня смотрело черное дуло пистолета, за спиной словно стояла смерть и дышала мне в затылок. А я вспоминал о Фрэнке. О его глазах цвета меда, о его милой улыбке, такой любимой мною, я вспомнил его запах. Он пах яблоками и сигаретами. Я просто вспомнил своего любимого Фрэнки и улыбнулся. Мне не было страшно умирать здесь, в темноте на асфальте. Я грустно улыбнулся, я так и не пришел сегодня на прогулку с Айеро. Наверное, он беспокоится, ведь я никогда не опаздываю. Прости меня, Фрэнки. - Что ж, Уэй, прощай, я буду скучать по такой боксерской груше, как ты. В последний момент я увидел, как что-то стремительно движется слева. Выстрел. Я вижу, как расширяются глаза Адама, пистолет выпадает из его рук, и он срывается прочь. Я вижу, как передо мной падает тело, и я не могу понять, кому оно принадлежит. Ползу, терпя боль, отдающуюся от каждой частички моего тела, переворачиваю человека, который закрыл меня собой и не могу поверить. Передо мной лежит мой Фрэнки, мой глупый Фрэнки. Лежит и улыбается, а его майка пропитывается кровью. Быстро вызвав скорую, я отбросил телефон куда-то в сторону. - Фрэнки... Что же ты... Зачем, Фрэнки, нет... - я не могу связать и двух слов, трясущимися руками я пытаюсь закрыть ранение на животе. Из глаз текут слезы, которые я даже не пытаюсь стереть. - Джи, перестань, это не поможет... - хрипит Фрэнк, с трудом беря мои руки в свои. - Нет, Фрэнки, сейчас-сейчас, я все сделаю, только... - Послушай меня, Джи. Я люблю тебя. Люблю так сильно, как только возможно кого-то любить, - Фрэнк закашлялся. - Фрэнки, не говори со мной так, будто ты говоришь это в последний раз, - прорыдал я, слезы безостановочным потоком лились из моих глаз. Фрэнк только усмехнулся на это. Я видел, как ему больно, видел, как его тело медленно покидает жизнь. Мы оба понимали, что он не выживет до приезда скорой. Но мне так хотелось верить в чудо. Я легко прикоснулся к его губам, наплевав на невыносимый вкус крови. Оторвавшись я увидел, как мой Фрэнки счастливо улыбается. - Живи, Джерард. И всегда помни, что я люблю тебя. Ты моя вселенная, - Фрэнк прошептал это так тихо, что никто бы его не услышал. Никто, кроме Джерарда. Жизнь покинула его тело, а ближайшие улицы услышали крик подростка, полный отчаяния и боли. Год спустя Fabrizio Paterlini - Autumn Stories - Week #6 - Ну привет, мой Фрэнки. - грустно улыбнулся я и положил лилии около небольшого прямоугольного памятника. Фрэнк обожал эти красивые цветы. "Нет такой напыщенности, как у алых роз", - всегда с улыбкой говорил парень о них. Передо мной стояло каменное надгробие, ничем по виду не отличающееся от остальных, окружающих меня. Там, под несколькими метрами земли лежал самый дорогой для меня человек, бывший светом моей жизни. Человек, благодаря которому я сейчас жив, и только благодаря которому я еще не сломался. Воспоминания годичной давности снова тяжким грузом легли на мои плечи, захватывая и затуманивая мой разум. Воспоминания того вечера, вечера, когда я сломался, вечера, когда моя вселенная погибла из-за меня, всегда приносят с собой тяжелое чувство вины. Я так и не простил себя. Да и никогда не прошу. Первые три месяца после гибели Фрэнка я помню плохо. Все дни были однообразными, черными, наполненными болью, горечью, совершенным отчаяньем. Все эти чувства летали вокруг меня настолько осязаемым облаком, что никто не решался даже говорить рядом о Фрэнке. Я просто был сломлен. Мне хотелось умереть, отправиться вслед за Айеро и наподдать ему там за то, что посмел оставить меня. Но я не мог. Не мог допустить того, чтобы Фрэнк пожертвовал жизнью зря. После трех месяцев депрессии, злобы на весь мир и частых слез по ночам я решил снова начать жить. Жить нормально. Я стал вновь собирать себя по кусочкам. Я окончил школу, уехал из этого города, где каждое место напоминало мне о Нем, поступил в колледж. Я хотел, чтобы Он гордился мной. Еще полгода я собирался с мыслями, чтобы приехать к Нему. Я знал, что приехав к нему раньше, я растеряю все то, что успел выстроить за то небольшое время без Фрэнка. Мне было необходимо, чтобы раны немного затянулись, иначе я просто бы не выдержал. - Но сейчас я здесь, Фрэнки, и я скучал, - грустно улыбнувшись, сказал я. Одинокая слеза скатилась по щеке, а я поспешил вытереть соленую дорожку. Фрэнк не любил, когда я плакал. С печальной улыбкой я стою сейчас над твоим надгробием, а меня просто разрывают изнутри те чувства, что я испытываю к тебе. - Я люблю тебя, мой ангел, - прошептал я и запрокинул голову, пытаясь остановить вновь выступающие слезы. Постояв еще несколько минут, я задернул посильнее полы пальто и повернулся, собираясь уходить. Подул легкий ветер, взлохмачивая мне волосы, и на мгновение я будто услышал его мягкий смех и тихую фразу "Я тебя тоже"...