Стеснительность как повод для знакомства

      Хакурю был принцем весьма стеснительным, о чём ему часто говорили все родственники. Он на это только улыбался и кивал, ведь не смог избавиться от этой черты даже будучи братом императора.       Но именно из-за этой черты Хакурю не мог так просто разговаривать с малознакомыми людьми, даже подданными. И каждый раз, проходя мимо служанок и слыша их тихие разговоры, жутко смущался и старался уйти поскорее. Поэтому отношения с женщинами у него не складывались, даже с обворожительными и покладистыми наложницами.       На самом деле причина этого была в другом, и Хакурю узнал об этом, когда в очередной раз проводил осмотр владений. Ему всегда нравилось начинать день таким образом благодаря приятному прохладному воздуху, а в тот день всё и вовсе казалось красивее. Хорошее предчувствие теплило душу, и Хакурю знал, что вскоре произойдёт что-то особенное.       Им нередко восхищались молодые девушки на рисовых плантациях, так было и в это утро, но Хакурю смутился по другому поводу. Он чувствовал на себе взгляд, отличимый от остальных, и постоянно озирался, ища того, кто мог так на него смотреть. Взглядом таким горячим, что он прожигал до костей, и таким страстным, что...       Хакурю не додумал, встретившись взглядом с человеком неподалёку. Тот мгновенно поклонился, но продолжал внимательно смотреть на его лицо. Будто что-то в груди вспорхнуло, реагируя на этот взгляд, и Хакурю ярко покраснел. Он не понимал этого чувства, к тому же, не был уверен в поле того человека, а потому смущённо отвернулся, на что послышался тихий девичий смех.       — Так это не сам император к нам пожаловал, а его младший братец? Действительно, так похожи. — Слова прозвучали так провокационно, что Хакурю не мог не обернуться вновь.       — Джудар, молчи! — ахнули несколько девушек, но было уже поздно.       Хакурю почти не удивился, увидев того же юношу, который так странно на него смотрел. Сейчас он дерзко улыбался, видимо, понимая, что ему ничего не будет даже за такие нахальные слова.       — У императора слишком много дел, так что довольствуйтесь мной, — с лёгкой улыбкой произнёс Хакурю. — Нас легко отличить по одежде.       — А ещё по манере общения. Это же Хакурю не может разговаривать с женщинами?       От этих слов Хакурю вновь покраснел, даже не заметив, как те же девушки перешёптывались, осуждающе смотря на Джудара. Тот улыбался шире и продолжал смотреть на принца, наверное, надеялся увидеть ещё более прелестную реакцию на своё поведение. Но Хакурю и вправду не знал, что ответить. Смущаться ещё больше не хотелось, но ещё меньше хотелось быть строгим или слишком серьёзным.       — Что ж, зато я могу разговаривать с мужчинами. Не против побеседовать со мной, Джудар? — наконец, ответил Хакурю, и сказать это имя у него получилось так необычно, что ухмылка юноши мгновенно исчезла, а девушки с удивлением посмотрели на него.       Отказ принцу был делом рискованным, даже после нахальности, а потому Джудар мог только согласиться и подойти к спешившемуся Хакурю. Тот протянул было к нему руку, чтобы повести за собой, но вновь смутился и отдёрнул её, показывая взглядом куда-то в сторону.       Джудару нечего было бояться, Хакурю не желал причинять вред. Но какая-то настороженность всё же была, неспроста принц отозвал его, чтобы поболтать.       — Скажите, как здесь относятся к правительству? — тихо спросил Хакурю.       Пожалуй, такого вопроса Джудар вообще не ожидал. Настолько, что от удивления аж засмеялся, вновь смущая Хакурю.       — Что смешного?       — Просто... Не ожидал! — Джудар смеялся ещё несколько секунд, а затем шумно выдохнул. — Да нет, что ты, император Хакую неплохой. Правда, ты более забавный. Придёшь ещё?       Хакурю чуть нахмурился, ему не нравилось такое отношение. Вернее, оно было непривычным, но оттого становилось неуютно, пускай Джудар смотрел на него не свысока, а как на простого человека. Поэтому Хакурю вздохнул и ответил:       — Конечно, приду. Вы же многое мне расскажете об этой провинции?       — И не только о провинции, — задумчиво ответил Джудар. — И почему ты такой стеснительный, тебя вон сколько женщин хотят. Пользовался бы возможностью.       — Не хочу, — просто ответил Хакурю и улыбнулся.       Он не понял, что привлекло его в Джударе, но именно по его инициативе у них завязалось некое подобие дружбы. Подобие, потому что это была совсем не такая дружба, как с братьями и сестрой, она была более откровенной и непонятной. И взгляд Джудара всегда был таким странным, особенно когда они начали проводить время в его доме.       Хакурю не заметил того момента, когда их отношения перешли на новый уровень. Джудар часто его касался, несмотря на огромную разницу в статусе, так что не казалось странным, когда он держал его ладонь в своей, поглаживал по руке. Но в один день во время обычного разговора Джудар просто поцеловал его, почти сразу отстраняясь.       Поцелуй говорил о чувствах несравнимо больше, чем обычные прикосновения, и Хакурю не знал, как на это реагировать. Он отчаянно краснел и с удивлением осознавал, что не почувствовал отвращения. Только облегчение, ведь Джудар поцеловал его не при своих родителях, которые так удачно отсутствовали.       — Что ты на меня смотришь, как перепуганная лань? — с лёгкой издёвкой спросил Джудар, и он был так близко к его лицу, что Хакурю чувствовал прикосновения его губ, когда они шевелились, а потому покраснел ещё больше.       — Я... Кажется, мне нравятся не женщины.       Джудар несколько резко отстранился, и на его лице впервые за долгое время можно было увидеть удивление. Оно сменилось недоверием, но Хакурю не успел ничего объяснить, как его вновь поцеловали, в этот раз более глубоко. Он не знал, как отвечать, но Джудар того и не требовал, только прижимался, водил ладонями по его спине, плечам, волосам.       Хакурю был очень взволнован. Он никогда прежде не чувствовал это тёплое ощущение так сильно, тягуче. Будто Джудар гладил его тёплыми руками не снаружи, а внутри, и от этого чувства так хотелось податься к нему, ощутить его ещё ближе. Хакурю бы и сделал это, но Джудар отстранился от поцелуя и опустился перед ним на колени.       — Джудар, не надо, — прошептал Хакурю и удивился, каким тихим и взволнованным был его голос.       — Я хочу почувствовать тебя всего, — возразил ему Джудар.       Он вновь смотрел на него тем самым пронизывающим горячим взглядом. Хакурю настолько был завлечён этим, что для него очень быстро прошли те несколько горячих минут, что Джудар провёл на коленях. Затем тот отстранился и посмотрел на его лицо, облизывая влажные губы.       Хакурю не знал, что сказать. Слова будто застряли в горле, и он просто гладил Джудара по волосам, улыбаясь на то, как тот тёрся щекой о его живот. Они оба молчали, не зная, что могли сказать друг другу в такой ситуации, но слов и не требовалось. К тому же, вскоре должны были вернуться родители Джудара, и Хакурю собирался уходить.       После того он не мог прийти в себя некоторое время, даже братья переживать начали. Но Хакурю не мог сказать о причине своего состояния, даже не потому, что ему нравился юноша, а просто стеснялся. Он всё думал, что делать дальше, если Джудар так откровенно намекал на... Хакурю даже не понимал, на что именно. Чего хотел Джудар, чего добивался? Хакурю того не знал.       Подобные мысли настолько будоражили его юный разум, что Хакурю ещё не скоро смог успокоиться и вновь навестить Джудара. Тот явно его заждался, о чём говорил немного злой и нетерпеливый взгляд.       — Я уж было подумал, что ты решил меня бросить, — с наигранной беззаботностью сказал Джудар, когда они были наедине.       Хакурю улыбнулся, ведь слышал раздражение и обиду в его голосе. Он был в том виноват и хотел загладить вину, но Джудар так забавно злился.       — Прости, у меня было много дел. Но я думал о тебе каждый день. — Хоть первая часть сказанного была ложью, со второй Хакурю не лукавил, думал он действительно много.       — Правда? — недоверчиво спросил Джудар и, получив в ответ кивок, довольно улыбнулся. — Что, понравился мой язык? Не говори, и так вижу.       От таких слов Хакурю привычно краснел, но улыбался. Их отношения странным образом переходили во что-то невероятное, и ему хотелось отбросить, наконец, свою стеснительность, притянуть Джудара к себе, взять его за волосы...       Хакурю тихо выдохнул, взволнованный этой мыслью. Не он один желал этого, взгляд Джудара так же был полон страсти. Вопрос был только в том, кто первый сдастся.       Первым сдался Хакурю, и он не жалел об этом, когда гладил Джудара по волосам и плечам, слушая его быстрое дыхание.       — Не больно? — спросил Хакурю. Джудар покачал головой.       — Жарко, непонятно, — тихо ответил он и уткнулся лицом в шею Хакурю. — А ты уже не так смущаешься, в чём дело?       — Просто влюбился.       Джудар смутился и фыркнул, чтобы скрыть это. Для него был непривычен Хакурю, который мог так ласково относиться к нему, признаваться в любви. Он и сам хотел так сделать, но теперь смущался сам.       — Возьми меня к себе, — прошептал Джудар, неуверенный, хотел ли, чтобы Хакурю это услышал.       — Во дворец? Хорошо, если обещаешь вести себя примерно. Думаю, брат не будет против.       Джудар улыбнулся ему в шею. Он знал, что услышит что-то такое, и это было так приятно. Хакурю и впрямь любил его, такой простой и детской любовью. Может, он того не заслужил, но это станет его счастьем.