***
Тарани Кук была обычной девушкой, насколько это вообще возможно в её ситуации. У неё были проблемы в школе, у неё были проблемы с родителями, у неё были проблемы со здоровьем (зрение и необходимость постоянно носить очки или линзы), у неё были свои секреты — в частности один, о котором никто и никогда не должен был узнать. Так уж вышло, что Тарани была ведьмой... Нет, не так: ВЕЛИКАЯ И НЕСРАВНЕННАЯ ТАРАНИ КУК БЫЛА ВЕДЬМОЙ! Девушка знала, что это было слишком претенциозно, особенно учитывая все то, что она на самом деле умела, но иногда это было единственное, что не позволяло ей свалиться в пучину черной меланхолии. Проблемы в школе, наличие недоброжелателей — спасибо работе мамы. Проблемы с родителями, когда отец часто пропадал по несколько дней на работе, будучи не в силах покинуть рабочее место, а у матери просто не было достаточного количества времени, чтобы заниматься дочерью. Проблемы в личной жизни, почти полное отсутствие друзей и даже просто приятелей — опять-таки спасибо работе родителей, а также наглому поведению старшего сводного брата. У девушки было достаточно причин, чтобы быть недовольной сложившейся жизнью. Тарани отлично понимала, что все это звучит слишком эгоистично, высокомерно и лицемерно, особенно на фоне некоторых других школьников, но иногда, когда никого рядом не было, хотелось откинуть маску умненькой и вечно спокойной девочки, дав волю чувствам. На самом деле, Тарани считала себя той еще трусихой и в некоторой степени неудачницей, но именно что в некоторой... Иногда хотелось начать кричать, бить посуду, высказать все, что она думала о сложившейся ситуации, когда сама делала все, чтобы добиться желаемого, — завести друзей либо же быть незаметной, дабы никто её просто не замечал, но этого просто не удавалось сделать! Вот только именно в такие моменты отец обычно был рядом, тихонько подходил и начинал разговор, обсуждая сложившуюся ситуацию, разбирая по полочкам все обиды дочери, а также, что самое главное, не давая матери вмешаться и все испортить. О да-а-а... с Терезой Кук, несмотря на все, что было после откровения двухлетней давности, а также поведения женщины, отношения были далеки от идеальных. И в первую очередь так было из-за самой Тарани, которая винила приемную мать в своих самых крупных провалах, иногда заслуженно, а иногда и нет. Так уж вышло, что, несмотря на сложившееся неписанное правило: сообщать детям, что они приемные, — Тереза почему-то этого не сделала, что впоследствии и дополнило начавшийся раскол в их отношениях.Что бы кто ни думал, но Тарани приемную мать любила, отлично понимая, что та старалась, как могла, просто из-за своей профессии, которой та посвящала всю себя, материнство для неё было не то чтобы вторично, скорее женщина даже спустя столько лет просто не знала, как себя вести. А может, причиной этого, как сказал отец, было чувство вины, что испытывала её мать, несмотря на прошедшее время. Так уж вышло, что Тарани была дочерью лучшей подруги Терезы, и та винила себя в том, что не смогла отговорить подругу от посещения того праздника, в результате которого Тарани лишилась биологических родителей, которых и не помнила. А лишилась она их из-за начавшегося пожара, в котором и погибли люди, что особенно иронично, учитывая то, какой стихией она управляла. Так что сложившуюся ситуацию можно было назвать сложной. С одной стороны, мать с дочерью искренне любили друг друга, с другой же — не менее искренне пытались продавить. В какой-то момент отцу настолько надоело смотреть на их «войну», которая развернулась в том числе и из-за личных обид, что он их просто выпорол! А после на сутки запер в одной комнате, предоставив ведро вместо туалета. Как Лайонел Кук пережил последовавший за этим скандал, девушка, честно сказать, даже не представляла. Тереза Кук была довольно властной женщиной, не терпевшей, когда кто-то пытался навязывать ей свои правила, что особенно удивительно на фоне того, что мужа она слушалась добровольно, не выказывая никакого негатива. Может быть, причина этого заключалась в том, что они просто дополняли друг друга? Сейчас все это, на самом деле, не так уж и важно. Важно было другое — постоянные столкновения характеров матери и дочери. Тарани долгое время безропотно подчинялась матери, но в какой-то момент даже её чаша терпения была переполнена, из-за чего и разразился самый крупный скандал в их семье, который потушить удалось далеко не сразу. Тереза часто пыталась контролировать все действия своих детей, а учитывая тот факт, что с Питером, старшим братом Тарани, ничего не получилось, все свои усилия женщина направила на дочь. Она искренне пыталась добиться того, чтобы дочь впоследствии выросла сильной и независимой женщиной, которая не будет обращать внимания на мелкие пакости, но старательно их запоминать, а также сама будет прокладывать свой путь в будущее. Благие начинания, но, как известно, дорога ими вымощена исключительно в одну «страну», причем далеко не самую лучшую. Учитывая же еще один факт: полное игнорирование мелких деталей в поведении людей, основываясь только на голые факты, её личная профессиональная деформация, — Тереза просто не всегда могла понять, почему произошло то или иное событие. Например, именно по той простой причине, что она иногда брала с собой дочь, не доверяя сиделкам, на работу, Тарани начала ненавидеть все, что было связано с юриспруденцией. О нет, девушка её изучала, поскольку мозгами её не обделили и она отлично понимала, что законы следует знать, чтобы после не попасть в неприятности, но искренне ненавидела все, что могло об этом напоминать. На этой почве, собственно, и разразился первый скандал между ними, когда Тарани более не смогла сдерживаться и прямо во время ужина высказала все, что она думала и о работе матери, и о сложившейся ситуации, а также о желании Терезы, чтобы дочь пошла если не по её стопам, то точно где-то рядом. С отцом и братом у неё были совершенно другие отношения, но оба мужчины семейства были на удивление... хитрожопыми, наверное, так сказать будет правильно. И если отцу это простительно, ибо он психолог, пускай и тюремный, со своими профессиональными деформациями, то откуда Питер подобного набрался, оставалось загадкой. Наверное, от отца. Так-то они всегда были рядом, готовы были поддержать, а приемный отец всегда был готов еще и объяснить сложившуюся ситуацию, но стоило только запахнуть жареным, как эта парочка просто... сваливала из дома! Отец, правда, иногда оставался, дабы проконтролировать, чтобы противостояние матери и дочери не ушло куда-то слишком глубоко, да еще и растаскивал их обеих в разные стороны, когда это надо было, но в остальном он был на удивление пофигистичен. Не убивают друг друга? Не собираются насмерть обидеть друг друга? Так зачем вмешиваться? Как Лайонел говорил: «Вмешиваться в разборки — самая идиотская вещь, которую может совершить любой человек. Ты хочешь помочь, но в результате всегда окажешься крайним. Если же это женские разборки, то мужчине вообще следует сидеть тихонечко в сторонке, поскольку вмешательство будет попахивать уже не идиотизмом, а попыткой особо изощренного самоубийства». Вот и сидел он в отдалении, никогда не поддаваясь на провокации с обеих сторон, да следил... иногда все же вмешиваясь, дабы всыпать им обеим. Может быть, именно по этой причине Тарани любила отца все же больше? И да, она была папиной дочкой, ведь тот почти всегда был рядом, чтобы поддержать и помочь. Именно он подталкивал её к отношениям с мальчиками, именно к нему она и прибегала, чтобы об этом поговорить, поскольку даже не рассматривала идею, чтобы поговорить о подобном с мамой. Ну вот что она могла ей рассказать? Во всяком случае, девушка долго думала именно так до недавнего времени, даже не подозревая о том, что тем самым обижала маму.***
— Замечательный ритм жизни! — Выбираться из кровати совершенно не хотелось, хотя сейчас она была завернута только в легкую простынку. Однако, чтобы встать, её надо было откинуть, после чего заставить себя оторвать сначала спину, а после и зад от кровати, пойти умыться, а лучше — принять душ, одеться, спуститься, чтобы тут же пожелать свалить из дома, ибо обострение материнского инстинкта у Терезы Кук после недавнего инцидента было слишком сильным. — Вот почему я обязана ежедневно просыпаться за десять минут до семи? Где и кого я так прогневала? Тарани, на самом деле, раньше любила поспать, иногда тратила на это по полдня, когда выпадала такая возможность, но после недавнего инцидента организм «взял себя в руки», из-за чего более ей такая радость не светит, во всяком случае, в ближайшее время. Не то чтобы так говорили врачи, просто ситуация сложилась насквозь странной. Отец же говорил, что причиной этого являлась именно она сама, точнее, её подсознание и внутренние страхи, которые и заставляли её просыпаться так рано. — Не смогу я спокойно жить... — мрачно пробормотала темнокожая дева, после чего все же заставила себя медленно перевернуться на живот и, приложив усилия, подняться. — С одной стороны, хорошо то, что сейчас так тепло, а с другой — подобное вызывает лишь раздражение... Из-за своих способностей для Тарани Кук любая жаркая погода, от которой многим будет плохо, была приемлемой, хотя девушка все же любила легкую прохладу. Учитывая тот факт, что она сама может, как любой индийский йог, пройтись по раскаленным углям без какого-либо урона для здоровья и тела, она в них могла даже спать, в этом не было ничего удивительного. Да и пожары для девушки были совершенно не страшны, был уже опыт. Одежду — да, будет жалко, и голой потом рассекать по улицам не самая разумная мысль. Что уж говорить, если она в снегу могла голой спать? Переохлаждение ей просто не грозило! Но раньше она огня боялась, иногда с трудом беря себя в руки; сейчас же дела с этим обстояли получше. Вот только ранние страхи, а также тот факт, что сама девушка в любой момент могла поменять температуру объекта, термокинетике она все же научилась, наслоились друг на друга, в результате чего девушка стала предпочитать более прохладное время года, а также холодные места. Это было отчасти немного даже странным, но, видимо, это просто её выверт сознания. — Нет, все же мои способности хороши, но лучше, чтоб вокруг было бы немного прохладнее. — Тарани вяло подошла к открытому на ночь окну, после чего присела на подоконник. «Осталось надеяться, что никто меня сейчас не увидит...» Причиной подобных мыслей было то, что девушка была абсолютно голой. Повезло еще, что её окно выходило во внутренний дворик, а почти рядом с окном росло довольно большое дерево, чьи ветви мешали солнцу рано утром проникать в её комнату. Да и по периметру росли еще несколько деревьев, так что соседи вряд ли её сейчас так увидят. Она бы даже от простынки отказалась, да вот только потом выслушивать от мамы лекции о недопустимом поведении, и что как «хорошая», на это слово у неё скоро аллергия будет, как у отца на животных, девушка она должна спать в пижаме. Девушка, правда, еще не хотела, чтобы отец увидел её в таком состоянии ночью, это было бы слишком стыдно! — Фьюх... хороший ветерок... — Лениво поправить которые уже по счету круглые очки, после чего потянуться, жутко смущаясь собственных действий, — это был уже даже некоторый ритуал, что Тарани для себя создала. — Теперь можно и вставать... Не то чтобы она была какой-то извращенкой, совсем нет! Об этом даже думать не хотелось, но... черт, она видела реакцию некоторых парней на себя! Но, спасибо маме и её работе, к ней просто боялись подойти. Да и одежда, в которой большую часть времени ей приходилось ходить, была слишком закрытой. Учитывая же собственные силы... Проклятье! Да что она оправдывается? Из-за собственных сил у неё появились небольшие наклонности эксгибиционистки... наверное?.. Или как это должно называться? Лезть в подобное было слишком стыдно! А причиной всего было то, что из-за полнейшего отсутствия контроля собственных сил, а также некоторых случаев, когда Тарани ходила тренироваться в их контроле, она слишком часто лишалась одежды! Сколько кофточек, блузок, рубашек, юбок, джинс... Об этом просто лучше не думать! Сколько раз она выбрасывала одежду из-за эмоциональных вспышек? Сколько раз прожигала одежду по неосторожности? Да только за последние два месяца было потеряно три купальника, четыре футболки, три пары линз и одна пара очков! А денег у неё все это восполнять просто не было! Иногда приходилось пугать всяких грабителей, чтобы получить их добычу... хотя и не слишком часто. Да и страшно это! Но как тогда объяснять родителям, что она потеряла столько одежды? Мама, папа, а я будущий поджигатель! Уи-и-и-и! Так что в какой-то момент девушке ничего не оставалось, кроме как просто раздеваться догола. А тренировки в заброшенном и грязном доме, куда даже бомжи не рисковали заходить, были достаточно далеко от дома. Но даже тренировки голышом не всегда проходили без потерь. Иногда она не справлялась со своей силой, в результате чего страдала одежда. И ладно когда это были трусики или бюстгальтер, их потеря не заставляла возвращаться домой полуголой или вообще голой! Если бы не её способность чувствовать живых, а также при достаточном напряжении улавливать мысли, то кто-нибудь её точно бы поймал! Вот и выходило, что из-за собственных сил ей жарко или холодно быть не могло, а ввиду неумения контролировать собственные силы слишком часто приходилось бегать нагишом. В результате чего, несмотря на страх быть пойманной, а также жуткое смущение от ситуации, в какой-то момент ей подобное даже начало нравиться, и... в этом даже страшно себе признаться, хотелось, чтобы кто-нибудь её так поймал. «Замечательно, я опять начала о подобном думать... — девушка даже присела, закрываясь из-за жуткой волны стыда и смущения. — Вот есть нормальные люди, и у них нет подобных проблем, а есть я, вся такая странная!» Хуже всего в сложившейся ситуации было то, что, когда она вспоминала себя несколько лет назад, когда при сравнении себя со своими ровесниками хотелось чем-то выгодно от них отличаться, сейчас девушке было стыдно. Хотела чем-то от них выгодно отличаться? Пожалуйста! Ты ведьма! Тебя можно сжечь за это на костре! А учитывая цвет кожи, так ты еще и бесправная рабыня ведьма, которую не просто можно, а нужно сжечь на костре... Только ведь, ой, костер ей не страшен. Какая неприятность... Да уж, что ни говори, а все познается в сравнении. Раньше она была самой обычной и заурядной, потом у неё появилась «великая» тайна, а после начался сущий ад! «Маленькая я хотела быть уникальной... — одни только мысли о воспоминаниях тех времен заставляли на себя злиться. — Получи и распишись! Хлебнула этого счастья по полной!» Всего какой-то миг, и вот вокруг тела девушки уже вспыхнуло пламя. «Проклятье! — несколько глубоких вдохов, и сила вновь была взята под контроль. — Господи, да когда же этот ужас уже закончится? Почему с этим даже медитации справиться не помогают? — В её голосе была слышна обреченность. — Хорошо хоть в этот раз пол не повредила...***
Огонь... Как много в одном этом слове, но в то же время оно не позволяет в полной мере рассказать всего, о чем можно было бы подумать, или же действительно отражает действительность. Управлять огнем — стихией, которую до усрачки боишься, — тот еще ужас, на самом деле. Стоит только вспомнить первые дни, когда это только-только начало проявляться, как Тарани начинала дрожать от ужаса, который даже спустя столько лет так и не отпустил её. Может быть, причина этого была в том, что когда-то давно её настоящие родители погибли именно в огне, а может быть, в чем-то другом, но больше объективных причин для подобного страха не было. И каждый раз, думая об этом, девушка невольно задавалась вопросом: «А не была ли именно она виновата в том пожаре?» Огонь — это жизнь и смерть. Причем смерть наиболее страшная, отвратительная, по мнению самой девушки. Всего одна искра, и вот в лесу разгорается пожар, который не может потушить даже вся национальная гвардия. Пожар, из-за которого горят не только гектары леса, но еще на многие десятки, а то и сотни километров распространяется удушливый дым, в котором невозможно дышать. Окажешься рядом с ним — и ты заживо сгоришь. Окажешься далеко, но не сможешь выбраться из дыма, — и ты задохнешься. Вот только в первом случае есть шанс умереть достаточно быстро... ведь гораздо хуже будет оказаться в горящем доме, когда ты просто не можешь выбраться наружу. Когда твое тело сковывает страх, а всего в полуметре полыхает пламя, от жара которого, кажется, уже и ты сам начинаешь зажариваться. Когда все тело сведено от ужаса и просто не может пошевелиться, а пламя все ближе и ближе... А после в какой-то миг оно перекидывается на тебя, начиная с одежды, которая вспыхивает, словно спичка, тут же перемещаясь на волосы... Одни только мысли обо всем этом уже могут заставить не самых сильных духом или тех, кто пережил это в своей жизни, дрожать от ужаса и молиться больше никогда не оказаться в подобной ситуации. Что уж говорить о том, когда это происходит в реальности? Что говорить обычной маленькой девочке, у которой не было друзей, коим она могла бы обо всем этом рассказать и поплакаться? Что ей делать, когда она осталась один на один с собственными силами, от проявления которых сердце готово выпрыгнуть из груди, а дышать становилось почти невозможно? Что ей делать, когда на руке вдруг загорается шар огня? ЧТО? Что ей делать, когда горячее пламя перебрасывается на одежду, а рядом даже нет воды, где она смогла бы его потушить? И в той ситуации, когда пламя неожиданно перемещается на одежду, сознанию плевать, что боль от этого огня тело не ощущает, все сковывает беспросветный ужас. В тот раз ей очень сильно повезло, что она находилась далеко от людей, иначе бы её секрет точно раскрыли. Сначала повезло в том, что она была достаточно далеко от людей, потом повезло, что она упала в лесной овраг, заполненный песком и землей, и потому не смогла вызвать лесной пожар; а в третий раз ей улыбнулась удача, когда она падала, просто не разбилась о камни! Что уж говорить, если после того как Тарани пришла в себя, то поняла, что с легкостью могла бы свернуть себе шею неудачным падением, а так отбила только ребра и получила сильный ушиб бедра. Хотя в тот момент, когда она только-только упала и слетели очки, ей было плевать на все, и она просто пронзительно завизжала от ужаса, что её охватил. Она пыталась скинуть горящую одежду руками, которые её не слушались, в какой-то миг кинулась в песок, надеясь, что это поможет... А надеялась ли она тогда? Честно говоря, девушка так и не смогла восстановить в памяти те три или даже четыре часа, что прошли с той минуты, когда в её руке впервые зажегся огненный шар, до того момента, когда её наконец отпустило. Тарани только помнила, что пришла в себя в окружении поплывшего песка... или даже стекла? А также частично оплывших от жара камней. Тогда пламени уже не было, был только уголок, в котором она сипела от ужаса, поскольку голос умудрилась сорвать. Обычного человека убили бы ожоги от раскаленных камней, а ей тогда было все равно... и заставило двигаться только одно обстоятельство — начавшийся дождь. Если бы не он, то вполне могло бы сложиться так, что её в этом камне просто замуровало бы. Было еще одно обстоятельство, с которым удалось быстрее добраться до дома, — очки; она их умудрилась сбить, когда падала, и они лежали достаточно далеко, чтобы не пострадать от того филиала ада, который творился кругом. Без них было бы намного сложнее возвращаться домой. Угу, перепуганной до того, что обделалась, благо из-за огня и следов не осталось, не способной нормально идти и постоянно спотыкаясь о корни, а также впервые голой! Голые приключения перепуганной девчонки в дождливом лесу, спешите, только здесь и сейчас! Как она себе под конец ничего не переломала за эти четыре километра до небольшого домика деда, где она обычно проводила летом несколько недель, до сих пор оставалось загадкой. Сейчас даже до смешного обидно становилось от всех сложившихся обстоятельств того дня. Будь кто-нибудь рядом, и неизвестно, что бы с ней еще было. Может быть, упрятали бы в какую-нибудь лабораторию для исследований. Бр-р-р-р... от одной только мысли об этом уже страшно становилось. Но хуже всего, что именно тогда сразу после случившегося ей и была больше всего нужна помощь, но никого не было, кроме привычного домика и вновь подкатывающей истерики. После того случая её силы достаточно долго не давали о себе знать, но уже зимой вновь проявили себя в полную силу. А ведь до того момента Тарани смогла себя убедить в том, что это был лишь плод её воображения, что она просто немножечко сошла с ума! Ну а тот след в овраге, в котором без особого труда, если понимаешь, о чем речь, можно разглядеть отпечаток её задницы (и не только) в камне, просто галлюцинация и игра воображения. Ну с кем не бывает? Многим видятся и еще более идиотские вещи! Вот только когда в её руках второй раз зажглось пламя из-за обуревавших её эмоций, то верить в то, что это галлюцинация, как-то не хотелось. Особенно видя как доказательство прожженный след в спортивном лифчике. А нечего было подносить горящий кулак так близко. Тогда, наверное, только ступор и не позволил случиться новой волне истерики, а прожженный лифчик служил хорошим доказательством того, что все это происходило на самом деле, а не плод её воображения. Повезло, что его тогда уже надо было менять и он и правда был слегка маловат в груди... той тогда почти и не было, и это была еще довольно детская вещичка. Попытки убедить себя в том, что все это ненастоящее, успехов не принесли. В первый раз было проще, поскольку доказательство было далеко, да и... ну как можно поверить в то, что в камне и песке, что плавились в тот день, остались следы от твоего тела? Да и далеко они уже были и почти забыты. А вот кусок ткани, который лежал перед носом с несколькими дырками от искр, говорил о произошедшем как нельзя достовернее. Оставалось уповать только на то, что больше подобных инцидентов не будет. Вот только Тарани в очередной раз ошиблась на этот счет, причем довольно сильно. Последующие месяцы для неё, откровенно говоря, превратились в ад. И не столько даже из-за сложившейся ситуации с её силами, которыми она, ломая себя, все же начала учиться обращаться, сколько из-за ситуации в семье. Вряд ли в такой семье могли бы пропустить тот факт, что любимая дочь и сестра стала какой-то слишком нервной. Ну идиотская же надежда! А она была так хороша, пока к ней не полезли выяснять причину... И ладно отец, он довольно быстро отстал, но Тереза же не успокоилась! Вот куда она полезла в тот момент? Особенно со своими причитаниями о том, что, когда придет время, она, Тарани Кук, сменит её на посту судьи. Девушка все понимала и могла бы в обычной обстановке отреагировать адекватно, но тогда... В общем, случился самый обычный семейный скандал, который только усугубился в тот момент, когда Тарани узнала о том, что на самом деле она приемная. Тогда вышла некрасивая... да что уж врать, прямо скажем — просто отвратительная ситуация, в которой виновата в первую очередь была именно она, поскольку не смогла адекватно среагировать. И сложившаяся у неё тогда ситуация нисколько не облегчала результат. В первую очередь была виновата именно Тарани... Да она тогда была доведена почти до самого края из-за своей силы, ведь ей приходилось чуть ли не каждый раз переступать через себя во время занятий с ней. Но промолчи, не вякни — и история бы повернулась совершенно в другую сторону. Да, мама тоже была хороша, сорвавшись, будучи доведенной до белого каления, но... ради чего девушка столько лет училась наблюдать? В результате ссора в семье длилась несколько месяцев, пока девушка не смогла заставить себя пойти и попросить прощения. Как правильно сказал отец, когда его все достало: «Собрались две курицы...» Ему за это выражение, конечно же, прилетело, но насколько оно было тогда правдивым... Пожалуй, самое худшее в силах Тарани было то, что она не могла их в должной мере контролировать. У неё не было подходящего места для этих тренировок. Её собственная сила довольно заметна, хотя и позволяла, как и Пиро, управлять уже зажжённым огнем, из-за чего найти место для тренировок очень сложно. Её сила достаточно разрушительна, и это не про тот факт, что огонь, как оказалось, горит, а иногда и очень даже хорошо горит. О нет... девушка в считанные секунды могла выдать такой поток огня, из-за которого собственная одежда начинала дымиться, а после и самостоятельно загораться! Тарани явно не следовало экспериментировать, когда стала более уверенной в себе, одетой. Особенно не следовало экспериментировать в одежде, которая тебе нравится. А так... прощайте, любимые джинсы и трусики, да и от пары очков ничего не осталось. А остатки заколок из волос ей не пришлось вытаскивать только по той причине, что они полностью сгорели. Про кроссовки можно и не вспоминать. В результате Тарани частенько приходилось изображать из себя Джонни Шторма. Для полетов не хватало только пафосной позы и пламени из задницы! Просто для справки — это был один из её кошмаров долгое время. Скажем так, это было бы... лучше промолчать и оставить все мысли при себе, дабы не сглазить. У всех супергероев с одеждой полный порядок, и их окружает какое-то поле, которое и не дает эту одежду уничтожать, а вот она явно не супергерой... Ну правильно, она ведьма! А значит, должна сама уметь защищать свою одежду. Воспоминания же о том, когда она впервые раздевалась догола, просто чтобы потренироваться... тогда они вызывали стыд, смущение и отвращение. Сейчас же отвращение сменилось какой-то привычкой, и девушка на подобное уже как-то не обращала внимания, тогда же... Тот цирк, честно говоря, стыдно вспоминать. Попытки исправить ситуацию с контролем ни к чему не приводили. Точнее, они приводили только к тому, что девушка становилась только сильнее после каждой медитации нагишом. Ну а что вы хотели? Если один раз после такой медитации летом огромный булыжник раскололся и местами оплавился? Слава заброшенным строениям, где хотя бы иногда можно было тренироваться! В результате самая идиотская идея, которая как-то пришла ей в голову, оказалась самой удачной — медитировать под ледяным душем. Да, таким часто заниматься нельзя, точнее, только когда она была абсолютно уверена в том, что никто домой не вернется, но хотя бы иногда она могла себе позволить заниматься подобным в безопасности. Хотя если бы не достаточно мощная вытяжка, то эти планы пошли бы прахом еще в первый раз. В конце концов сложилась донельзя глупая ситуация — медитации помогали с контролем, но и благодаря им она становилась сильнее! А чем Тарани становилась сильнее, тем охотнее её сила отзывалась не то что на мысли, а на эмоции! Хотя если вспомнить о том, что же было первопричиной пробуждения её собственных способностей, то... тут еще неизвестно, что стоит первым — эмоции или же разум. Так что девушке пришлось срочно придумывать тренировку, которая позволила бы ей не становиться сильнее, спасибо взрывающимся фаерболам, которые уже начали напоминать по своему действию осколочно-фугасный зажигательный снаряд. Ответ был найден, но выглядел донельзя глупо — попытки подавить или же скрыть свою силу. Вот только каким бы глупым ни был ответ, он действительно помогал. Еще на периферии прошедшего Рождества девушка не всегда могла контролировать свои силы, теперь же она уже не боялась того, что могла вспыхнуть в людном месте. Она уже видела заголовки газет: «Дочь судьи устроила цирк и оригинально разделась догола!» Или такой же бред весь в таком духе. Хотя и не сказать, что причина, по которой ей срочно пришлось обучаться контролю собственных сил, была приятной...***
— Теперь опять идти и искать место, где можно потренироваться... — Тарани медленно подошла к зеркалу в полный рост, что досталось ей, можно сказать, случайно. — Главное только, чтобы это не привело к подобным последствиям... — Рука невольно дотронулась до небольшого следа на груди, оставшегося от пули, которой всего несколько месяцев назад её ранили. — И ведь тогда повезло только чудом... Действительно, пережить тот выстрел ей помогло чудо в виде слишком маленького калибра у пистолета этого идиота Джорджа, а также мобильный, который и принял на себя большую часть урона. А ведь когда ей его дарили, Тарани была довольно сильно возмущена тем, что ей подарили настоящий кирпич. Если не по форме, то по весу уж точно. — Ладно, не время предаваться размышлениям, пора идти... И в самом деле, мама скоро встанет, а если это произойдет и девушка в тот момент будет дома, то мало ей не покажется. После этого ранения мамина забота была слишком навязчивой! К счастью, зачаточные способности в телепатии помогали в большинстве случаев. В самом начале ей постоянно приходилось контролировать окружающую обстановку на наличие лишних людей, но уже позже, когда её сила стала раскрываться в полной мере, это позволяло приходить и тренироваться спокойно в одиночестве, и тогда она точно знала, что никого рядом не было и никто не помешает. А уж после, когда с силами девушка немного освоилась и ей срочно понадобились деньги, поскольку и дальше скрывать тот факт, что у неё почти не осталось одежды, стало фактически невозможно, это помогло выбирать довольно пугливых бандитов, а также просто не самых лучших представителей человечества. Она их пугала, когда неожиданно зажигала пламя, а после заставляла выложить всю наличку. Эдакий городской мститель! Ага, вот только Тарани до ужаса боялась свою собственную силу, из-за чего и действовала крайне осторожно, боясь превратить кого-нибудь из этих личностей в настоящий и живой факел. Так что если бы не суровая необходимость и дальше пытаться скрыть собственные силы, то она бы подобным никогда и не занялась. Во-первых, это неправильно, а во-вторых, что, честно говоря, намного важнее, — просто страшно! Страшно ошибиться, а после оказаться раскрытой. А уж после того, как услышала разговор родителей, которые обсуждали нового неизвестного поджигателя, что после себя не оставлял следов, все стало только хуже. — Доброе утро, пап. — Спустившись на первый этаж, Тарани быстро заскочила на кухню, где в уже привычной позе сидел её отец и читал утреннюю газету. — Утро, мышонок... — Как всегда! Сначала это дурацкое прозвище, потом показательное игнорирование поцелуя в щеку, а после такое же небрежное движение рукой, которое превращало её утреннее подобие прически во что-то ужасное. — Ну-ну, можно подумать, что это происходит в первый раз, — мужчина усмехнулся. — Давай завтракай и будь готова... — И к чему же мне быть готовой? — вяло поинтересовалась дева, приводя в порядок свою прическу, пока готовились утренние тосты. Вафель сегодня, к сожалению, не было. — Радуйся, сегодня ты наконец сможешь познакомиться с нашей соседкой. — Лайонел скрыл хитрую ухмылку за газетой, но все же не сводил внимательного взгляда с замершей дочери. — Ай! — Не следовало застывать на одном месте, особенно если при этом трясешь тостер, это чуть не закончилось катастрофой в виде прилетевшего в лицо тоста. Только чудом удалось от него увернуться. Хорошо хоть прилетел на стол, а не на пол. — Вот обязательно было говорить об этом сейчас? — Праведное возмущение было нагло проигнорировано! Мужчина просто еще чуть больше прикрылся газетой. — Пф!.. — Можно подумать, в первый раз! Ну ничего, она запомнит это, а после скажет маме, где этот наглый интриган прячет свою вечернюю заначку. — Я ушла!.. Тарани решила позавтракать по дороге по нескольким причинам. Первой из них была та, что она и правда ждала этой встречи! Мало того что среди их соседей прямо напротив их дома была семья, в которой жила девушка её возраста, так с ней еще и мама не общалась! А значит, испугать точно не сможет... Да и к тому же, судя по той небольшой сводке, которая была у мамы в папках, они с этой Вилл достаточно сильно похожи если не в поведении, то в одиночестве точно. А значит, у неё и правда был шанс с ней подружиться!*******
— И опять ты решил её не останавливать? — Неожиданно раздавшийся голос жены лишь слегка напугал мужчину, впрочем, больше из-за того, что он просто перестал контролировать окружающую обстановку. — И тебе доброе утро, — Лайонел вяло усмехнулся, посмотрев на жену, которая сейчас стояла, прислонившись к дверному косяку, при этом можно было точно сказать, что кого-то сложившаяся ситуация явно раздражала. — Сколько уже можно игнорировать этот мой вопрос? — Дуэль взглядов была недолгой, и он, как и всегда, в ней победил. — Столько времени, сколько тебе понадобится понять, что наша дочь выросла и сейчас, как и любого подростка в этом возрасте, её подобное поведение сильно смущает. — Лайонел не смог сдержать хитрой ухмылки, вспоминая дела давно минувших дней. — И не стоит на меня так смотреть, — ухмылка стала еще шире, — я отлично знаю одну особу во всех плоскостях, — как можно глупее поиграть бровями, чтобы сбросить накал страстей и получить столь знакомый фырк, — которая так сильно отбивалась от своих сестер и матери. — Добавить побольше драматизма в голос, и все было завершено. — И ничего такого не было! — Лайонел слишком хорошо знал свою жену, а потому умел на неё воздействовать, когда ему это было надо. Впрочем, стоит отметить, что верна была и обратная ситуация. — И вообще, прекрати каждый раз сбегать от этого вопроса! Мужчина слегка цокнул языком, любуясь насквозь фальшивой гневной маской, а также тем, насколько Тереза в этот момент была красива. А ведь еще хитрая бестия умудрилась встать так, чтобы на неё слегка падал свет из окна, очерчивая фигуру и слегка просвечивал тонкий халатик, под которым ничего не было. — Аргх, — притворно приложила руку ко лбу, — ты неисправим. — И тебе это нравится, дорогая. — Удержаться и не оставить за собой последнее слово? Кое-кто точно не утерпит. — Лицо попроще сделай. — Что и требовалось доказать. — Да-да... Осталось прикрыться газетой, чтобы она не видела его ухмылки. То, что эта ухмылка была, жена отлично знала, иначе бы сейчас так не сверлила его взглядом. Но раз она её не видела, значит, и доказать не сможет! А раз так, то он тут ни при чем. Даже интересно, а в этот раз сможет сдержаться? — Пф, паразит... Поднять газету пришлось выше, чтобы не истечь слюной от вида Терезы в этом халатике, и все-таки скрыть ухмылку. «Жаль, что у меня не так много времени до работы сегодня...»***
Лайонел Кук старался быть примерным семьянином и хорошим работником, да вот только эти два понятия довольно часто очень сложно совмещать, особенно когда ты работаешь в тюрьме, да еще и психологом. Охранникам в этом намного проще — они хотя бы могут просто огреть дубинкой и пойти дальше, а ему с этими... отбросами приходилось еще и работать. Нет, среди заключенных попадались и нормальные люди, а иногда и те, кого осудили действительно по ошибке. Но сколько же других пыталось его в этом убедить? И ведь как играли! Многим из этих личностей надо было идти не в криминал, а в кино хотя бы на роли персонажей второго плана. И ведь если бы не понимал, что все эти представления почти всегда не более, чем фарс и попытка его разжалобить, то уже давно повелся бы на это. Был в жизни Лайонела один случай почти в самом начале карьеры, который напрочь отбил у него желание проявлять жалость к заключенным, а также делать им какие-то поблажки или идти на уступки. Казалось бы, здесь по законам жанра должна была быть слезливая история о том, что он чудом пережил бунт, проявив преступную слабость... да вот только это не так. Сначала на первом месте работы ему сделали хорошую прививку от идиотизма, показав нарезки с заключенными, за что те сидели, а после — что готовы были говорить, лишь бы выбить себе поблажки, чтобы спустя несколько минут, дав «молодым» да глупым проникнуться моментом, тут же продемонстрировать результаты нескольких бунтов в тюрьмах, которые и устроили все эти «несчастные». А после им оказали «честь» (одним из их группы был чей-то сыночек) понаблюдать за тем, как подобный бунт можно устроить, а после нейтрализовать. Честно, одного раза такое увидеть хватило, чтобы понять всю глубину той жопы, в которой можешь оказаться, если хоть раз дашь себе слабину. В тюрьме ты либо становишься циничной тварью, либо можешь умереть. В самом лучшем случае понимая, что это не твое, следует подать рапорт. И вот каждый раз, возвращаясь после смены... Ну как смены, Лайонел называл это сменами, хотя в самой тюрьме и был не слишком долгое время, однако после он уезжал на вторую работу. А что поделать, если деньги в первое время были нужны, а после, когда Тереза поднялась по карьерной лестнице, причем только чудом, да еще и заимев множество врагов, просто не стал ничего менять, ведь ритм жизни в их семье уже давно был установлен, и менять что-то он не собирался. Ну так вот... когда он возвращался каждый раз домой, мужчине было очень трудно перестроиться, хотя со временем это получилась все лучше и лучше. Ему было очень сложно, приходя домой, вести себя не так же, как он привык на работе. Впрочем, Терезе в этом отношении было намного сложнее, ведь из-за своих страхов она даже дома могла себе позволить крайне редко расслабиться, из-за чего и не могла нормально контактировать с их детьми, а после еще и винила себя в подобном поведении. Что ни говори, но у них была довольно странная семья...***
— Ну так, может быть, ты все-таки ответишь уже на мой вопрос? — спросила Тереза, намазывая тост джемом. — Милая, зачем ты меня пилишь, словно пила «Дружба»? Этот вопрос заставил одну миловидную особу замереть, пытаясь переварить незнакомое слово, да еще сказанное на другом языке и с жутким акцентом. Были в его практике и русские, от которых он подобного и нахватался. И, говоря откровенно, Лайонел предпочитал с русскими не иметь никаких дел! А все по той простой причине, что они все поголовно больные на голову личности и конченые отморозки. Либо это ему так в тюрьмах, где он бывал на практике, просто везло, и это был очередной из способов пропаганды в их стране. — Я не знаю, что это слово значит, но точно уверена в том, что ты меня сейчас отправил куда-то далеко... — вяло дожевывая тост, сообщила ему женушка. — Эх... вот откуда в тебе столько садизма, дорогая? Нет, ну правда? — Газету пришлось отложить, к тому же ему и времени осталось не так уж и много до того момента, как придется идти одеваться и отправляться на работу. — Ты ведь и сама все прекрасно понимаешь, зачем каждый раз спрашиваешь? — Честно говоря, этот вопрос действительно волновал мужчину. — Каждый раз надеюсь, что ты мне ответишь, что я ошибаюсь, — нехотя призналась Тереза, слегка отводя взгляд и поджимая губы. — Сам ведь должен понимать, что... — Не найдя слов, она лишь вяло покрутила ладонью. — Милая, — мужчина встал и подошел к любимой женщине, после чего прижал её к себе, — это время пройдет, и все наладится... — Ага, а после школы она от нас сбежит куда-нибудь подальше... — вяло проворчали, уткнувшись ему в живот. Лайонел ради интереса изучал, как себя ведут подростки в разных странах, точнее, их отношения с родителями, и был вынужден признать, что иногда уклад в их стране в этом вопросе был далек от идеала. Нет, он позволял вставить подросткам мозги на место в большинстве случаев, особенно когда их оставляли один на один с действительностью, а также кредитом на учебу, по которому еще надо расплачиваться. Да вот только для родителей, которые лишь с каждым годом понимают и осознают себя, это означает одиночество. А для подростков там, за стенами родительского дома, «свобода»! И вот, с одной стороны, эта «свобода», а с другой — осознание родителей, что скоро они уже не смогут влиять на своих детей в прежней мере, а также подкрадывающееся одиночество. Да что там говорить! Стоит вспомнить только их сына, который сейчас в армии, правда, по собственной глупости. Как часто он нормально появлялся дома, когда у них были выходные? Как часто он оставался с ними посидеть и поговорить? А это вечное: «Пап, меня там друзья ждут, так что я побежал!» А ведь ему тоже хотелось поговорить с сыном, узнать, как у него дела, нормально, а не играя каждый раз в шарады, и по его ответам с реакциями пытаясь понять, думал ли он действительно так или просто говорил все, лишь бы от него отвязались. Да уж, немного печальная ситуация. Ну а что они сейчас сами могут сделать? Вот именно, уже ничего... разве что попытаться вновь завести еще одного ребенка. Ирония ситуации заключалась в том, что, только когда вырос Питер, Лайонел понял своего отца, когда тот приходил к нему и заставлял тащиться с ним на рыбалку или охоту. И ладно охоту, там можно было по живым мишеням пострелять, но на рыбалку... с подростком? И правда, все или, хотя бы, многое познается в сравнении. — И мы с этим ничего не сможем сделать. — Сейчас он мог лишь грустно улыбаться, надеясь на то, что их умная дочь не станет их забывать. — Угу... как раз когда я только-только разобралась со всеми делами... — Какое же это на самом деле преуменьшение. Да и, чего греха таить, после того покушения все страхи Терезы не просто пробудились, а стали еще и многократно сильнее. — Ты ведь сама знаешь, что со всеми делами разобраться невозможно. — Жаль, что на сегодня время закончилось. — Все, мне пора идти... — Разрывать эти объятия было почти невыносимо. — Расскажешь потом, что нового узнал? Вот и спряталась его ранимая лилия, а на свет выползло существо куда ужаснее цветка. — Не сомневайтесь, судья Кук! Жаль, что прищелкнуть каблуками он не смог, поскольку на ногах не было ботинок. — Шут...***
«Даже интересно, что же сегодня удастся узнать?» — именно такие мысли витали в голове мужчины, когда он уже приближался к своему месту работы. Не то чтобы он здесь успел уже так долго проработать, да и узнать смог немного, но все же перебрался в этот город значительно раньше, чем вся остальная семья. Сразу же, как только отправил сына в армию, так и перебрался в Хизерфилд. Пока принял дом, пока убедился, что все в порядке, успело пройти несколько месяцев. «Хотя вряд ли что-то новенькое...» Так уж получилось, что, работая в таком специфическом месте... На самом деле, работа самая обычная, как и места, да вот только сколько всего по стране тюрем? А сколько там работает психологов? Вот то-то и оно получалось. Больше информации можно получить, разве что работая в разведке или в полицейском участке; в порту тоже можно многое собрать, но именно о темной стороне того или иного города можно больше всего разведать в тюрьмах, люди же всегда молчать не будут. А так тут камера, там камера, тут один разговор, там другой разговор, слухи о взятках, то, как действуют определенные группы заключенных, — и вот уже складывалась более цельная картина. Да, дело это отнюдь не быстрое, а иногда в уши льется и откровенная дезинформация просто по той причине, что кто-то что-то где-то услышал, сам по-своему понял и первый раз пересказал с ошибками, а дальше все покатилось по нарастающей. У Терезы, конечно же, во много раз больше возможностей добыть интересующую её информацию, но сколько раз уже так получалось, что именно Лайонел притаскивал интересные слухи или записи разговоров. — Доброе утро, Лео. — За прошедшее время к нему уже успели привыкнуть и особо сильно не обращали внимания. Да и проверять перестали. — Чего нерадостный такой? — Алекс, если бы тебя с утра оторвали от прекрасной женщины... мне дальше продолжать? — Улыбка вышла немного грустной и ироничной. — Да Бог с тобой... — Кук знал, что Алекс — один из охранников тюрьмы — женат не был, но вот сын у него был. — Если бы это произошло, то, значит, конец света уже случился, и я оказался где-то в аду. — Окурок отправился в урну. — А что сын, неужели чисто из вредности не стал бы мешать? Алексу было пора уже скоро выходить на пенсию, так что к этому времени он уже давно жил один, а его сын уже успел даже через армию пройти. Также Лайонел потратил много времени на то, чтобы добиться положительного отношения от этого человека, ведь Алекс знал очень и очень много, и это если забыть про то, сколько же людей у него было в должниках и скольких он просто сам знал. — Этот кобель, случись такая ситуация, вызвал бы еще шлюх, а сам побежал прикупить виски, по пути заказывая пиццу, — охранник кривовато усмехнулся, что, впрочем, и понятно, ведь он и сам был тем еще ходоком. Даже удивительно, как у него был только один сын. — Видела бы, во что превратился наш сын, Алекса достала бы ружье, после чего попыталась нас обоих отправить на тот свет. — Я даже спрашивать не буду, как все в итоге пришло к тому, что происходит сейчас. — Лайонел лишь мог на подобное покачать головой, поскольку это был как раз один из тех случаев, что довольно сложно спрогнозировать, а найти причины, приведшие к подобному, без хоть какой-то дополнительной информации было почти невозможно. — И правильно, это для нашего другого разговора, — Алекс усмехнулся, поскольку знал, как Лайонела раздражали подобные разговоры, когда ему почти удалось что-то узнать, но тайну вырвали у него из рук. — Лео, предупреди своих, чтобы не ходили в те районы, где у нас обосновались эти монстры... Монстры... Алекс Вэнс называл тех, кто собрал все банды под свое крыло, только так, постоянно упирая на то, что сделать это почти невозможно. Впрочем, это было недалеко от истины, если посмотреть на то, какие же чистки происходили в городе. Люди, у которых было хоть немного серого вещества в голове, уже давно понимали, кто же стоял за подобными действиями, а также понимали и причины, по которым этого человека никто не трогал. Хотя если немного уточнить, то большая часть считала этого молодого гения-богача просто шестеркой, ширмой, а потому принимали за причину, по которой его не трогали, но вот меньшинство же... Меньшинство, к которому относился и Алекс Вэнс, думали уже совершенно по-другому — они не говорили, что за молодым азиатом кто-то стоит, о нет, они считали именно его главным. Причину подобного Лайонел долго не мог понять, хотя когда ему дали даже обрезанную сводку по действиям, которые происходили с группировкой, а также со всеми «бандами» и предприятиями, что были на него завязаны, стоило только в городе объявиться Узумаки, парню, которого вживую видело очень мало людей, то постоянно происходила какая-то чертовщина. Стоит хотя бы вспомнить несколько случаев, когда бандиты, даже те, которым грозило минимум пожизненное, предпочитали прибежать в полицию, добровольно сдаваясь... Уже много позже, когда он немного обосновался и незадолго до приезда в Хизерфилд семьи, Лайонел пообщался с некоторыми бандитами, что раньше доставляли много проблем властям, а после и были как раз из тех, кто предпочел сдаться, а не сбежать из города, и узнал он не самые приятные новости. Мало того что новички банально вырезали всех несогласных с новой политикой, это было хоть и редкое явление, именно поголовное ВЫРЕЗАНИЕ ВСЕХ несогласных, но все же в его практике Кук уже встречал подобные случаи. Но было кое-что, что отличало их от всех остальных, Для начала следует отметить деньги, которые в город буквально полились рекой. Деньги являлись первой причиной просто из того факта, что где их больше всего собиралось, особенно если кажется, что нет видимой охраны, там и желающих их прибрать к рукам всегда становилось очень много. Потом следует отметить действия, что последовали за этим, а именно чистка. Это не были обычные войны банд, с которыми Америка уже встречалась и знала, как бороться. О нет, тут была именно чистка. Всего одна ночь, и вот несколько группировок уже просто исчезли — их вырезали. Об этом нигде не было информации, об этом знало так мало людей, что попробуй они доказать эту теорию, так их засмеют. Третьим фактом, который вызывал самые большие опасения, являлось то, что вся эта чистка была скооперирована с полицией. Так сразу этого не заметить, но если немного вскрыть документы, а также свести те слухи, которые ходили в тюрьме, и слова сдавшихся, то картина выходила очень ясная. А уж сколько было несчастных случаев... И это если забыть про «прямые действия», которые на самом деле выглядели смешно по сравнению со всей картиной. Подобные действия очень хорошо вписывались в возможную стратегию, вот только было непонятно чью. Казалось бы, если ты пришел и хочешь подмять под себя криминал, то не следует поступать так опрометчиво, ведь тогда будет просто некем руководить. Но подобные рассуждения были верны только до того момента, пока не узнаешь о существовании тренировочных баз, что внешне были спортивными клубами или же каким-то тиром... Вот только попасть туда можно было, имея «клубный билет». А значит, кто-то пришел, избавился от всех мешавших, собрал к себе если не самых адекватных, то тех, кто готов подчиняться, а после начал их всех тренировать. И все это под рукоплескание мэра, а также абсолютное бездействие полиции. И это если забыть про контрабанду. Вот и выходит, что люди, имевшие на своих плечах голову, очень внимательно отслеживали любые шевеления, которые происходили в тех районах, а также скрупулёзно собирали слухи. Ведь если в теперь уже обычно относительно «спокойных» районах начиналось какое-то шевеление, то следовало ждать беды, особенно при условии, что никогда не знаешь, что придет в голову властям города, вдруг могут прикрыть эту лавочку. В таком случае в город надо будет вводить национальную гвардию, поскольку количество собранного оружия хватит на небольшую локальную войну; причем ходили слухи, что где-то в городе даже было несколько танков. — Эта проблема опять появилась? — Лайонел никогда не был суеверным, но в тюрьме старались никогда не произносить имени и фамилии парня-миллиардера. — В том-то и дело, что нет. — Алекс вновь закурил. — Говорят, эта Мегера решила взяться за всех всерьез. Мегера — азиатская девушка, которая только недавно экстерном закончила институт. Казалось бы, почему следует бояться такой девушки? Особенно с её формами! Ей-богу, этой особе следовало бы сняться для Playboy, однозначно стала бы легендой. Вот только те, кто знал о ней немного больше и способные видеть что-то кроме её сисек и красивой мордашки, никогда не посмели бы назвать её шлюхой или подстилкой богатенького мальчика. Против неё можно было бы даже попробовать возбудить несколько уголовных дел, но... живых людей, кто мог бы напрямую дать показания против неё, просто не осталось. А по тем сведениям, что были, ничего путного не начнешь. — И это настолько плохо? Лайонел постарался собрать как можно больше сведений об Оотани Мие, тем более что именно в школу под её контролем пойдет Тарани. А ситуация выглядела настолько идиотской, что без знания какой-либо основы понять, что же происходит, банально просто невозможно. С одной стороны, информация о том, что во главе школы стояли личности, для которых устроить подобные чистки ничего не стоило, а с другой — тот факт, что Лайонелу эту школу порекомендовал старый знакомый, отставной генерал. И это если забыть, что в школе будет достаточно «бывших» военных, которые в последние несколько лет набрали достаточную силу в стране. — И не смотри ты на меня так, я пока успел собрать слишком мало данных. А что поделать, когда на тебя так укоризненно смотрят, да еще саркастически почесывают шрам на шее? — Вы, психологи, только этим и занимаетесь, что собираете информацию. — Докуренная сигарета отправилась в полет. — Эта девочка, которая тут появилась не так давно, никогда не действовала без одобрения от главы. А это значит, что либо в городе опять появилась эта белобрысая проблема, либо кому-то пришли определенные инструкции. В первом случае все бы уже закончилось, а значит, у нас тут второй случай. — А по своей инициативе она не могла действовать? — Вполне себе логичное предположение, на самом деле. — Не стоит все же сваливать все происходящее на одного человека. — Так-то оно так, но... — Вэнс печально вздохнул, после чего опять потер шрам на шее. — Шрам ноет... а это происходит, когда я сильно ошибаюсь, веришь? Точно я ничего не знаю, но, — охранник недовольно сплюнул, — для нашего спокойствия предпочитаю поверить в то, что она просто получила инструкции, а не в то, что решила сама действовать. В это Лайонел был готов с легкостью поверить, люди никогда не стараются предполагать худшего варианта развития событий. Они держат его в голове, но всегда стараются надеяться на лучшее, а когда оказывается, что они ошиблись, то их, фигурально выражаясь, застают со спущенными штанами. Здесь ситуация примерно такая же. Но мужчина просто не понимал, почему этот старый охранник мог так беспокоиться из-за обычной девушки, словно бы он о ней знал что-то такое, что было неизвестно другим, или же просто знал какой-то секрет, который заставлял его действовать столь осторожно. — Ладно, пойду я... — Время и впрямь начало поджимать. — Вижу, что не поверил, Лео... — Вэнс слегка прищурился. — Дело твое, но я тебя предупредил. — И за это спасибо. — Кук кивнул, после чего направился в сторону тюрьмы. По какой-то причине Алекс Вэнс предпочитал курить всегда недалеко от остановки и в одиночестве. «Довольно странный разговор...»***
После того взрыва, что случился два с лишним года назад, жизнь в стране довольно сильно изменилась, но только для тех, кто умел подобное замечать или же не был погружен в свои мечты. Упоминать тех, кто был напрямую затронут произошедшими изменениями, было просто глупо. Вот их семьи эти изменения коснулись напрямую. Тот взрыв, а также последующая за ним чистка привели к тому, что Лайонел и вся его семья вынуждены были задержаться с переездом на довольно большой срок; непосредственной причиной этого послужили аресты некоторых чиновников и судей в их городе. В результате чего Тереза умудрилась довольно высоко подняться в иерархии, хотя изначально ей это не светило — не с тем сопротивлением, что на них оказывали. Как результат — переезд был отложен, а семья была вынуждена остаться в городе, который уже давно не вызывал никаких положительных эмоций. Хуже же всего было то, что не только у Терезы на работе произошли сокращения, но и сам Лайонел был вынужден слегка пересмотреть свой график. Нет, отдыхал он всегда по расписанию, вот только теперь уже не всегда умудрялся отслеживать происходящее в семье, поскольку их с Терезой графики слегка разошлись. В результате чего из-за собственной усталости сначала не заметил накалившуюся обстановку в семье, а после не смог подавить зародившуюся ссору. Лишь спустя время удалось воздействовать на обеих... представительниц женского пола, чтобы у них встали мозги на место. Ей-богу, ну в самом же деле! Одна схлопотала звездную болезнь из-за резкого взлета по карьерной лестнице, а другая решила несвоевременно упереться на своей позиции, как результат — страдали все. Потом та неприятная история, в результате которой пострадала Тарани, а у Терезы опять начало срывать крышу... Хотя следует признаться, что и он сам тогда был далек от адекватного поведения. Хорошо, что теперь все закончилось и можно вздохнуть спокойно. Вот только последствием той истории с ранением дочери произошел новый разлад в семье... точнее, это даже разладом не назвать, но с сыном он все же немного поругался. Питер умудрился его серьезно разочаровать своим поведением. Хорошо, что проблему удалось заметить на ранних этапах и купировать её. Большую часть времени после ранения сестры он проводил с ней, и, не имея постоянной девушки, а также зная, что Тарани у них приемная, этот идиот начал засматриваться на сестру. И ведь в тот момент еще не понимал, что делал! Повезло, что удалось заметить небольшие отклонения в поведении на ранних этапах, пока до этого жирафа все не дошло, и пресечь самым радикальным способом. Отправил в армию — и дело с концом, там ему мозги вправят. Так что, когда они переезжали, у Лайонела была надежда на то, что все теперь будет в порядке, вот только чем больше он узнавал, тем больше не понимал происходящего. К его еще большему изумлению, Тереза поддержала поступление Тарани в эту странную школу. Впрочем, он и сам был не особо против, ведь советовал ему отнюдь не левый человек, а друг отца, фактически тот, кто заменил ему дядю. Так что если бы не это, то он бы сделал все, чтобы настоять на своем решении и отправить дочь учиться в другую школу. Здесь же была надежда, что военные, которые упорно продавливали проекты подобной школы по всей стране, справятся со своей задачей.