Ты только мой

      POV Май       Время шло, и август медленно, но верно вступал в свои права. Сегодня мы с Даном возвращаемся из медового месяца. Вещи уже почти собраны, и мы в последний раз обходим дом, проверяя, не забыли ли чего. Конечно, мы ещё вернёмся сюда, нам предстоит сделать ремонт, обставить пока ещё пустующие комнаты и облагородить сад, раскинувшийся прямо за домом. Поначалу я его даже не заметил, зато теперь безумно счастлив, потому что смогу сам выращивать там цветы и деревья.       За этот месяц произошло многое. У меня началась моя первая в жизни течка. И я безумно счастлив, что провёл её со своим любимым. Он был очень нежен и ласков, даже несмотря на всю страсть, бушующую между нами. Это сумасшествие длилось неделю, и, честно признаться, это была лучшая неделя в моей жизни. Я был окружён лаской и заботой любимого, рядом с ним было так тепло и спокойно, и даже сейчас, заканчивая осмотр комнат, он крепко прижимает меня к себе и любовно поглаживает по бокам.       Также за это время я успел определиться с тем, кем хочу стать в будущем. В этом году я закончил 9 класс и теперь с чистой совестью, как и многие омеги, могу растить детей и варить обеды, однако просиживать всю жизнь дома за счёт мужа... Я так не могу. Я очень люблю писать стихи, и мне бы хотелось публиковаться в каких-нибудь изданиях. Знаю, много денег я этим не заработаю, но всё же иметь свою копеечку приятно. Дан полностью одобрил моё рвение, и я ему за это благодарен.       - Устал? - спрашивает он. И столько тепла и любви в его голосе... Прижимаюсь к сильной спине, как бы пытаясь стать одним целым со своим альфой, и лишь отрицательно качаю головой, не желая разрушать эту идиллию. - Я уже всё загрузил в машину, мы можем отправляться.       Дорога домой прошла в тёплой атмосфере: Айс был не в состоянии усидеть на месте и каждые пять минут так и норовил лизнуть меня в лицо, а Дан, поглядывая на эту картину в зеркало заднего вида, посмеивался. Мне и самому было весело и тепло на душе от того, с каким усердием малыш вылизывал мой подбородок, как преданно смотрел в глаза и тыкал своим мокрым носиком в мою щёку.       - Когда мы приедем, я ведь тоже получу свою порцию ласки? - с напускной обидой в голосе спросил Дан.       - Конечно, - еле сдерживая смех, ответил я. Его моська была такой умильной, что не улыбнуться было невозможно. Встретившись глазами, мы всё же не выдержали и расхохотались. Казалось, даже Айс смеялся вместе с нами.       Дорога была долгой и изрядно меня утомила, а потому я даже не заметил, как уснул. Сквозь сон я почувствовал, как Дан взял меня на руки. Я хотел было проснуться, чтобы не доставлять неудобств и идти самому, ведь наверняка мой альфа тоже устал в дороге, однако почему-то не смог. Всё тело будто стало ватным, и так не хотелось просыпаться...       Открыв глаза, я с удивлением обнаружил, что проспал весь день. Солнце уже садилось, и последние его тёплые лучи всё ещё бегали по комнате, будто не желая уходить. Хотя я только встал, чувствовал себя уставшим, и было такое ощущение, что я не спал уже дня три. Желание прилечь и ещё немного поспать почти одолело меня, но тут дверь в комнату Дана (а это была именно его комната) открылась, и альфа бесшумно проскользнул внутрь.       - Проснулся? Ты так долго спал, что мы уже начали волноваться, - мягко улыбаясь, Дан присел на кровать и стал поглаживать меня по голове. От этой незамысловатой, но такой приятной ласки меня снова стало клонить в сон, однако я всё же взял себя в руки, ну нельзя же, в конце то концов, столько спать.       - А кто мы? - всё ещё борясь со сном и немного не соображая, спросил я первое, что пришло в голову.       - Как это кто? Я и твои родные, конечно, - как само собой разумеющееся пояснил Дан. А ведь точно, они планировали заехать к нам сразу же после медового месяца, как я мог забыть?       Вскочив с кровати, я почувствовал головокружение, а в глазах запрыгали чёрные мушки, и я, скорее всего, упал бы, если бы Дан не подхватил меня со спины.       - Тише-тише, ты куда так резво подскочил, всё в порядке? - с ноткой волнения в голосе спросил альфа.       - Да, всё хорошо, просто я слишком резко встал, бывает иногда, прости, - к слову, неприятные ощущения и правда проходили.       - Ничего страшного. Тебе уже лучше? - какой же всё-таки заботливый муж мне достался, самому не верится!       - Да, всё отлично, пойдём вниз.       Взяв Дана за руку, я решительно повёл его за собой в гостиную. Я так давно не видел отца и братьев, и мне столько всего хотелось спросить и узнать у них, что даже сонливость и усталость отошли куда-то на второй план.        Внизу, как я и думал, нас уже ждали. Отец и Грэг с Рэем сидели на диване, тихо переговариваясь между собой и поглядывая на веселящегося Сэмми, играющего с Айсом. Как только мы вошли, все сразу же подорвались со своих мест. Сэмми с невероятным визгом подлетел ко мне и, мягко уткнувшись носиком в живот, крепко обнял.       - Я так рад видеть тебя, братик, - пробубнело это чудо, всё ещё удерживая меня в своих детских, но цепких ручонках. Как только он ослабил свою хватку, меня кинулись обнимать и старшие братья, и отец. Спустя четверть часа мы уселись кто куда и начали неторопливый семейный разговор.        Расспросив родных о том, что происходило на протяжении этого месяца, я узнал много интересного. Отцу удалось наладить бизнес, и теперь он мог больше не опасаться повторения моей истории. Хотя, честно сказать, я безумно рад, что всё сложилось так, как сложилось. Ведь если бы отец сумел отдать Дану долги, кто знает, встретились бы мы когда-нибудь ещё... Грэг порадовал меня новостью о том, что они с Рафом решили пожениться. Да и Рэй весь вечер намекал, что нашёл того самого, и обещал нас познакомить. Видя, как Сэмми возится с собакой, отец пообещал, что у малыша вскоре появится и свой преданный друг. Счастью маленького омежки просто не было предела. Глядя на эту идиллию, я никак не мог нарадоваться.       Позже пошли разговоры и о том, как мы с Даном провели этот месяц. Показывая фотографии, сделанные нами на протяжении всего отдыха, я видел, как блестят глаза отца от нескрываемой радости. Поддавшись эмоциям, я и сам было хотел заплакать, вот только вошедший дворецкий оповестил всех, что стол накрыт и мы можем приступать к ужину.       Приобняв меня за талию, Дан пригласил всех к столу. Как только мы вошли в столовую, я почуял запах моих любимых блинчиков с вишнёвым джемом. Но в этот раз он не вызвал во мне желания побыстрее полакомиться, как это обычно бывало. Мне вдруг почему-то стало жутко плохо, в голове закружилось, а тошнота подкатила к самому моему горлу. Хватаясь за рукав Дана и медленно оседая на пол, я успел подумать лишь о том, что терять сознание в столовой у меня уже становится семейной традицией...       POV Дан       Май схватил меня за рукав и потянул на себя, как он обычно делает, желая привлечь моё внимание. Я не придал этому особого значения, пока не посмотрел на любимого. Бледный как полотно, он мягко оседал на пол. Подхватив омежку на руки, я поднял голову и встретился с другими такими же растерянными и испуганными глазами, как и у меня. Сейчас волновался не только я.       - Мы подождём тебя здесь, незачем всей толпой сидеть у вас в комнате. Помоги ему, - хоть отец Мая и старался говорить ровно, в конце его голос немного дрогнул, желваки на скулах заходили ходуном, а взгляд метнулся с меня на сына, и это с головой выдало волнение альфы.       - Я спущусь к вам сразу же, как только станет известно, что с ним, - не тратя ни минуты более, я помчался наверх. Встреченный по пути дворецкий без лишних слов понял, что нужно делать. Сказав, что приведёт лекаря немедленно, он быстро помчался в крыло прислуги.       Я же поднялся на второй этаж и вошёл в свою, нет, теперь уже нашу с Маем спальню. Дожидаясь доктора, я поглаживал своё солнышко по голове и молил о том, чтобы всё было хорошо. После того, как я оставил метку на своём омеге, я стал намного острее чувствовать его. Боль и страх или же радость и счастье - всё это я ощущал физически. И сейчас, видя, как беспомощен мой омега, я хотел выть от тоски и бессилия.       Лекарь постучал в дверь и поспешно вошёл, не дожидаясь ответа, быстро приблизился к моему омеге и начал осмотр.       - Мистер Маккензи, выйдите, пожалуйста, - попросил меня лекарь. Поначалу я разозлился и хотел спорить, ведь как я могу оставить своего супруга одного в таком состоянии. Однако понимая, что его здоровье важнее, я всё же вышел. В коридоре мне стало ещё более неспокойно, чем в комнате. Там я хотя бы мог видеть своего омегу, чувствовать его дыхание, следить, как вздымается его грудь.       Не знаю, сколько времени я простоял у дверей, вслушиваясь в каждый звук. Когда, наконец, доктор разрешил мне войти, я просто влетел в комнату и увидел Мая, сидящего на кровати. Под спину ему подсунули огромную подушку, на фоне которой он выглядел ещё более бледным, однако счастливая улыбка на его лице успокаивала и даже вызывала какое-то трепещущее чувство в груди. Хоть я и не понимал, в чём дело, сердце подсказывало, что произошло что-то очень хорошее. Разум же, не слушая внутренних доводов, всё ещё боялся потерять самое дорогое, и липкий страх никак не хотел до конца разжать свои когти и дать вздохнуть спокойно.       - С вашим мужем всё в полном порядке. Свежий воздух, витамины, положительные эмоции и не перенапрягаться - всё, что ему необходимо. Токсикоз и отёчность никто, конечно, не отменял, но с этим уж я ничего поделать не могу, - закончил мужчина с улыбкой.       - Что? - вот честно, я ничего не понял...       -Дорогой, - тихо, но счастливо пролепетал Май, - я беременный.       POV Май       Прошёл месяц. Осень медленно вступала в свои права, окрашивая листья в причудливые цвета. Падая с деревьев, они, подхваченные лёгким ветерком, кружили в прекрасном танце и мягко оседали на землю, рассыпаясь дивным ковром под ногами. Прогуливаясь по парку и оглаживая свой уже немного округлившийся животик, я с улыбкой вспоминал Тот Самый День.       Счастью Дана просто не было предела. Он тогда ещё долго целовал моё лицо, поглаживал живот и шептал слова благодарности и любви. Когда мне через полчаса удалось немного оторвать его от себя, мы спустились вниз и рассказали всем о моём положении. В столовую никто больше благоразумно не возвращался, и мы продолжили в гостиной.       С того дня многое изменилось. Дан стал ещё более обходителен и внимателен ко мне, хоть я и думал, что больше уже некуда. Он постоянно беспокоился обо мне, окружая заботой. Но меня это абсолютно не раздражало, даже наоборот, я был счастлив. Каждый день он интересовался моим самочувствием, следил, чтобы я тепло одевался и хорошо кушал, и мне это очень нравилось. Часами он мог лежать рядом со мной и поглаживать мой животик, разговаривая с малышом, иногда даже напевая колыбельные.       Токсикоз и "странные" вкусы также не обошли нас стороной. Каждое утро я мучился в туалете, но Дан всегда был рядом, поглаживая меня по спине и успокаивая своим мягким голосом. Зато ближе к вечеру на меня нападали безумные желания. То мне хотелось съесть шоколадное мороженное, которое я, к слову, совсем не люблю, то (до сих пор стыдно вспоминать) погрызть гвоздь, то ещё что-нибудь подобное. Когда Дан первый раз услышал, поначалу и не понял, чего я хочу. А мне хотелось гвоздей. Погрызть. Сам не понимаю, откуда появилось такое желание, но спустя пять минут я уже успокоился, и мне стало стыдно. Дан тогда беззлобно посмеялся, притягивая меня к себе.       Сейчас Дан отлучился на работу, а я, прохаживаясь вдоль рядов разноцветных деревьев, вдыхаю запах прелых листьев - запах осени. Пора уже возвращаться, чтобы не волновать Дана. Я поворачиваю к дому, но тут кто-то дёргает меня за рукав. Оборачиваюсь и вижу маленького альфочку, лет десяти, который смотрит на меня огромными голубыми глазищами и приветливо улыбается.       - Привет, - улыбаюсь в ответ малышу, начиная разговор.       - Здравствуйте, - говорит он. - Вам просили передать, - мальчик протягивает мне конверт, я гляжу на него с удивлением, но всё же беру послание в руки.       - И кто же просил тебя его передать? - в недоумении интересуюсь я. Мальчик на это лишь пожимает плечами и, весело смеясь, убегает за угол дома прежде, чем я успеваю что-либо сказать.       Всё ещё не понимая, кто и зачем передал мне этот конверт, да ещё и таким способом, я всё же открываю его. Внутри лежит обычный лист, сложенный пополам. Разворачиваю его и вчитываюсь в две простые строчки, а внутри меня вдруг всё холодеет...

Я убью тебя, Май Маккензи.

Тебя и всех, кто тебе дорог.