Dancer in the dark

      — Мам, а волшебное слово?       — Все будет хорошо. — Услышав это, Кайл в очередной раз мягко улыбнулся, обнял мать и поцеловал в правую скулу. В голове назойливо вертелось: «Ты ошиблась, это вовсе не оно. Ты просто забыла», но говорить этого он не стал. Что-то в последний момент его остановило. Возможно, нежелание омрачать трогательный момент таким пустяком, хотя для парня это пустяком не являлось; или осознание того, что мать посчитает это издевкой, очередным упреком в ее сторону, напоминанием, из-за чего ее сын улетает, и волшебство прощания разрушится безвозвратно. Вместо этого он протянул руку и осторожно провел по ее лбу, носу, щекам, прикоснулся к пушистым ресницам и четко очерченным бровям, слегка смазал помаду на губах, ткнул большим пальцем в ямочку на левой щеке, — женщина улыбалась, — стараясь как можно точнее запомнить такие знакомые и родные черты.       Можно ли было этого избежать? Могли бы они сделать так, чтобы все не заходило так далеко? Повернуть время вспять, оказаться именно в том моменте, когда все пошло не так, и постараться исправить его? Приложить больше усилий. И сидеть сейчас в уютном кресле перед камином, слушая аудио книгу «Властелин колец», а не идти по терминалу аэропорта, ступая по холодной плитке и держась за локоть матери. Женщины, в нужный момент его не услышавшей.       — И все равно я не хочу улетать, — обиженно произнес парень, сильнее сжав рукав родительской кофты.       — Кайл, ты же знаешь, что это не навсегда, всего на пять месяцев, потом ты сможешь вернуться обратно, — снисходительно произнесла мать, успокаивая скорее себя, чем сына.       — Я знаю. А еще знаю, что если бы ты тогда мне поверила, нас бы не поставили на учет в социальной службе, Мику бы не забрали, а мне не пришлось сейчас лететь через полстраны в ожидании своего совершеннолетия. — И все-таки он это сделал. Уничтожил приятные моменты прощания напоминанием о том, что было. Об ее ошибке. Упрекнул. Снова.       — Кайл… — тяжело вздохнув, она подалась вперед, но парень уже ступил на ступеньки трапа, резко вырвав свою руку. Работник аэропорта поспешил за ним, следя, чтобы он не споткнулся. Но юноша совсем не обращал на это внимания, даже не замедлился, будто поднимался по этим ступеням уже много сотен раз. Лишь наверху Кайл остановился, отдал билет стюарду и попросил проводить его до нужного места. Безмолвно следовавший за ним человек, удостоверившись, что все в порядке, спустился вниз и заверил ожидавшую женщину, что по прилете его так же проводят ко встречающему, и волноваться не о чем. Она на это лишь кивнула, бросив прощальный взгляд на самолет.       Сейчас ей было разрешено проводить его прямо до трапа, но этого оказалось катастрофически мало. Хотелось пойти за ним, сесть рядом и полететь вместе. Куда угодно, хоть на край света. Как жаль, что она поняла это так поздно. Лишь сейчас, когда совсем скоро их будет разделять больше тысячи километров и невидимая стена из обиды, возмущения и непонимания со стороны Кайла, и глубочайшее, неизмеримое чувство раскаяния с ее стороны.       — Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь меня, — прошептала женщина, выходя из терминала, быстро смахнула непрошеные слезы и села в такси. — В приют Сент-Джеймса, пожалуйста.

***

      «Отвали, придурок!» — именно такой ответ на сообщение с предложением повторения вчерашней ночи увидел Райан. Прочитав его, парень лишь громко рассмеялся, бросив телефон на барную стойку. Настроение и так было отличным, но такая яростная реакция со стороны Лиз на безобидную шутку с костюмом лягушки окончательно окрасила его день исключительно в яркие ядовитых оттенков краски.       — Что, даже ничего на это не ответишь? — удивленно поинтересовался Уилл, прочитав сообщение. Друг на это лишь фыркнул, жестом показав, что его это уже не волнует, и плеснув себе в бокал еще бренди. Вальяжно облокотившись на спинку барного стула и невидящим взором уставившись на игру преломленных тонким стеклом солнечных бликов на поверхности янтарного напитка, Райан сдул темную челку со лба. Он не единожды говорил о том, что девчонки сами вешаются ему на шею, и эта Лиз не была исключением. Так имел ли смысл продолжать с ней знакомство, если он наперед знал, что будет дальше: как она будет себя вести, что говорить и делать, лишь бы завоевать его расположение.       — Доиграешься ты, Дэниелс, — хмыкнул Уилл, — и получится так, что однажды тебе ни твоя смазливая рожа, ни папочкины деньги не помогут. Что тогда делать будешь?       — Брось, приятель, никогда такого не будет, — самоуверенно заявил Райан. — Стоит девчонкам меня увидеть, как они теряют голову. Зачастую это происходит еще до осознания, сколько денег лежит на моей кредитке. И если сначала кто-то еще пытается устоять, то после пары роскошных свиданий они окончательно тают — самая стойкая сдалась на третьем… Да что девчонки, заполучить такого красавчика как я мечтают и многие парни, — задорно сверкнув улыбкой, заключил он.       — Только не начинай меня просвещать в подробности свиданий с мужчинами! У меня еще рабочий день впереди, — вскинув руки, Уилл поднялся, допил свое безалкогольное пиво, взял ключи от машины и направился к выходу.       — Эй! — окликнул его у двери Райан. — В следующий раз могу сделать молочный коктейль. Клубничный, — нарочито тонким голосом протянул тот.       — Да пошел ты! — засмеялся Уилл. — Завтра увидимся.       — Давай.       После того, как закрылась входная дверь, Райан еще раз перечитал переписку с Лиз, затем отключив телефон. Плевать он на нее хотел. Как и на всех остальных. Как и им на него. С момента переезда прошло уже четыре года, но ни с кем сблизиться так и не получилось. Единственным человеком, на кого всегда можно положиться, был Уилл, но его точно нельзя было причислить к «новым знакомым». Дружба, завязавшаяся еще в начальной школе, крепла из года в год, перенесла пятилетнюю разлуку и сохранилась по сей день. Таких друзей — один на миллион, и Райан это понимал. Он гордился тем, что именно ему выпал этот шанс, а все остальное рано или поздно наладится. Со временем.       В последние пару месяцев Райан все чаще ловил себя на мысли, что неплохо было бы и ему устроиться на работу. В деньгах он не нуждался, но его привлекала идея жить по определенному графику, нести за что-то ответственность, отчитываться за свои слова и действия. Возможно, потом ему это быстро наскучит, но сейчас идея засела так глубоко и скреблась в мыслях так сильно, что ни о чем другом думать не получалось. Отодвинув бокал с недопитым бренди, парень спрыгнул со стула и направился в гостиную. Кажется, в последний раз он видел ноутбук именно там.       — Да, я занимался танцами десять лет. Сначала классическими, затем перешел к уличным направлениям. Нет, сейчас уже не танцую. Четыре года. До свидания, — Райан в очередной раз с раздражением откинул от себя телефон. Сколько можно?! Стоило собеседнику лишь услышать, сколько лет парень не занимался танцами, как он тут же прощался и клал трубку, в очередной раз отказавшись выслушать до конца. А еще Райан понимал, что это справедливо, и они все делали правильно — ведь стоило танцору перестать оттачивать свои навыки хотя бы на неделю, как часть из них уже утрачивалась, тело переставало быть таким гибким, а движения плавными, и приходилось все это нарабатывать вновь. А здесь четыре года. Время, соизмеримое с вечностью. И он злился от осознания своей никчемности. В последний раз его не взяли даже в детскую студию на должность второго хореографа.       Стоило задуматься, почему по прошествии стольких лет Райан так упорно старается найти работу, связанную именно с танцами. Однако ответ был прост — ничего другого он не хотел. Пролистав пару десятков интернет-страниц с самыми разными объявлениями о работе, парень понял, что ничего его не привлекает. А то, что ему неинтересно, никогда не захочется делать. Интересно было лишь одно — то, к чему тянуло с самого детства, и после очередного выступления перед телевизором мама привела его в танцевальную студию. Но последние четыре года, казалось бы, перечеркивают все на корню, отныне путь в танцы ему был закрыт. И все же Уилл часто говорил, что этому красавчику чертовски везет не только с девчонками, но и по жизни. Так получилось и в этот раз — уже ни на что особо не надеясь, Райан набрал последний номер в списке. Да, он получил совсем не то, чего ожидал, но, по сравнению ни с чем, это было уже неплохо — администратор танцевальной студии.

***

      «Ах ты маленький сучонок!» — громогласный крик на секунду его оглушил, полностью лишив координации. В этот момент он испугался так, как никогда раньше. У него отсутствовал один из органов чувств, и одна лишь мысль о том, что может оказаться поврежден еще какой-то, приводила его в сильнейший ужас, заставляя задыхаться и проваливаться в невидимую пропасть. Однако в следующее мгновение щеку Кайла пронзила обжигающая боль, от силы удара ноги подкосились, заставив повалиться на пол, а в ушах зазвенело.       «Нет, не надо! Оставь его в покое!» — послышались быстрые легкие шаги. Совсем рядом Кайл почувствовал чье-то присутствие, появилось знакомое нежное тепло. «Зачем ты так с ним? Он же не видит!»       «Мика, уйди. Это не твое дело», — парень поднялся и отодвинул сестру в сторону, взяв ее за локоть.       «Да, Мика, уйди. Неужели не видишь, что тут разговаривают два взрослых мужчины? Тебе не за чем в этом участвовать», — голос прозвучал слишком спокойно и тихо, будто шипение гадюки, готовой кинуться на врага в любой момент.       «Нет, не уйду! У него с губы кровь идет, это ненормально!» — Кайл почувствовал, как спина девочки прижалась к нему. Другой рукой Мика схватила брата за ладонь, которой он уже держал ее. Она стояла между ними, как щит. Маленький, испуганный, трясущийся от страха, хрупкий щит. Но прочный и несгибаемый. Удивительно, но до того, как она не сказала, что у Кайла разбита губа, он этого даже не чувствовал. Однако стоило высунуть язык, как сразу же почувствовался солоноватый металлический привкус на его кончике.       «Эй, малышка, — парень наклонился к ее голове и стал шептать на ухо, — все правда в порядке, не переживай. Иди к себе в комнату и больше не выходи. Жди меня. Незабудка, помнишь?» — он гладил ее по голове и просил успокоиться. Девочка сильно закивала, словно китайский болванчик, снова на мгновение сжала его руку, затем отпустила и сразу же убежала.       «Молодец, что спровадил девчонку. Ты же не хочешь, чтобы и ей досталось?» — теперь между ними не было преграды, и Кайл почувствовал, как он встал совсем близко, всего в полуметре от него. От мужчины исходила сильнейшая опасность, жаркая, пламенная ярость и режущее воздух раздражение. А еще отчетливо доносился запах спиртного. Парень знал, что последует за этим: сначала он схватит его за подбородок и сильно сожмет пальцы, так, что потом эти места будут болеть — Мика говорила, после там появляются отпечатки; затем прямо в лицо выплюнет, как ненавидит их и не может терпеть того, что, несмотря ни на что, мальчишка его не боится — терпеливо сносит все удары и никогда не прячется от новых, не показывает своей боли; и после, в подтверждение своих слов, опять ударит. Но уже не в лицо. Может, в район солнечного сплетения или сильно швырнет об стену. Раз на раз не приходится…       — Проходи, чувствуй, себя, как дома, — строгим голосом произнесла женщина. Кайл медленно переступил порог дома и остановился, прислушиваясь к ощущениям. Но не успел он ничего понять, как услышал низкий, сравнимый с ультразвуком, очень громкий лай, а на правую ногу кто-то набросился, вцепившись острыми зубками в ткань джинсов.       — Тихо, Миледи, тихо! Все в порядке, этот человек тебя не обидит. Ну же, успокойся, — тут же начала причитать жена его отца, а надоедливая собака наконец была отцеплена от штанины. — Пойдем, моя девочка, я лучше тебя накормлю. — Кайл слышал, как женщина отошла на пару шагов, но затем остановилась: — Твои вещи тебе вечером поможет разобрать отец, а сейчас осваивайся. Твоя комната находится прямо по коридору, вторая дверь слева, если проголодаешься, то кухня третья справа. — И затем ушла. Ничего больше не сказав и не спросив. В этот момент Кайла посетило дикое чувство дежа-вю… Но он постарался отмахнуться от него как можно скорее. Ему и так в самолете приснилась не самая лучшая строчка из его жизни, не стоило продолжать вспоминать все это и дальше.       Постояв на одном месте еще немного и убедившись, что никого больше поблизости нет, он прислонился рукой к стене и немного прошел вперед. Как бы Кайл ни старался убедить себя повременить с выводами, но ему уже не нравилось новое жилище. Под ладонью чувствовалась холодная неровная стена, покрытая краской, ступать по полу было неудобно из-за боязни поскользнуться на гладком паркете, с улицы был слышен шум ремонтных работ, а в воздухе было слишком много пыли, испарений от краски и мельчайших опилок от новой мебели, но совсем отсутствовали запахи, свойственные для жилого дома: готовящейся еды, цветов, парфюма жильцов и совсем немного стирального порошка.       По дороге из аэропорта Кайл успел расспросить водителя, от которого узнал, что дом еще не достроен, но его отец с женой уже поселились в нем, так как в основном уже все делалось на улице. Не удивительно, что они еще не успели его обжить, но парень уже чувствовал, что ему там не место. Как и в доме матери. Как и везде.       Опираясь на стену и осторожно передвигая ноги, Кайл пошел по направлению к комнате, которая по словам той женщины, теперь была его. По пути он уперся коленями в комод, — его края были украшены вырезанным растительным орнаментом, — который также пришлось обойти. Первая дверь, встретившаяся на его пути, была очень простой, без каких-либо вставок или узоров, и парень уже было подумал, что такие стоят во всем доме, но уже следующая — его дверь — оказалась более «приветливой». Сначала было очень приятное на ощупь шероховатее дерево, затем выемка, а внутри вставки из стекла определенной формы. Листья. А посередине овал, будто капля. Это были цветы.       В первое время самым важным для него являлось запомнить, где и что стоит. Если начинать от двери и идти по правой стороне, получается: кровать, стол, окно с широким подоконником, большой шкаф, на полу расстелен палас. И место. Много пустого места, занятого лишь воздухом. Комната была такой большой, что расставленная у стен мебель просто терялась в пространстве, и, находясь в центре комнаты, могло возникнуть чувство, что стоишь посреди поля под открытым небом. Только посреди поля обычно тепло, здесь же пробирал несильный озноб…       «Мам, он нас бьет», — как гром среди ясного неба прозвучала фраза в абсолютной тишине за обеденным столом. Кайл услышал, как тихо выплеснулась вода из стакана, а вилка стукнула о тарелку; почувствовал, как напряглась мать и сжалась Мика на соседнем сидении. «И, пожалуйста, не говори, что не замечала этого раньше, — воздух наэлектризовался, в помещении стало жарко, девочка сжала руку брата под столом. — Вчера звонили из соцслужбы, сказали, что хотят нас навестить: учительница по физкультуре в раздевалке заметила на теле Мики синяки, она им и сообщила… Не молчи. Если ничего не предпримешь, я расскажу им правду».       — Привет, Кайл, очень рад тебя видеть, — спустя несколько часов пребывания в новом доме, когда вечер уже был полноправным временем суток, в комнату вошел отец. Парень сразу же поднялся с кровати, позволив родителю заключить себя в объятия.       — Я тоже рад встретить тебя, папа, много времени уже прошло, — чуть отстранился и улыбнулся парень. Мужчина же принялся изумленно разглагольствовать, как вырос и сильно изменился его сын, мысленно коря себя за неосмотрительность — он совсем забыл, что Кайл никогда не произносит такое слово, как «видеть».       Позже он помог ему разобрать вещи, разложить их на полках в шкафу или на столе, провел по всему дому, удивившись, что парень не сделал этого раньше, рассказал, где какая комната находится, и в конце усадил за стол на кухне, предложив вместе отужинать. Еда была вкусной, но Кайл этого даже не почувствовал, почти не притронувшись к ней: он старался запомнить все то, что показал ему отец, нарисовав в голове свою карту. А еще он чувствовал, как новая жена папы не сводит с него глаз, испепеляя взглядом, и думал о Мике, о том, как ей сейчас живется в приюте, и старается ли мать забрать ее обратно или снова все пустила на самотек. Это было гораздо важнее еды.       — И вот еще что, Кайл, — парень вынырнул из своих мыслей, услышав обращение к себе, — я взял на завтра выходной, так что с утра проедем в питомник и выберем тебе хорошего поводыря. А то негоже тебе будет весь день сидеть взаперти. — Он знал, что отец сейчас улыбается, и впервые за последние сутки смог так же искренне улыбнуться в ответ.

***

      — … Иногда придется докупать изношенный или сломанный инвентарь, благо магазин рядом. В конце рабочего дня дождешься ухода уборщицы и закроешь зал. Если это будет последний день в смене, ключ забирай с собой, у твоего напарника он есть. Вот, кстати, и он, — проследив за взглядом его нынешней начальницы, Райан встретился глазами с парнем, с которым ему теперь предстояло пересекаться на рабочем месте. Возможно, им бы даже удалось стать приятелями. — Сегодня весь день проведешь с ним, он тебе все покажет, а завтра уже можешь приступать к работе. Все понял? — глянув поверх очков, поинтересовалась дама уже преклонного возраста. Однако это совсем не помешало Райану узнать в ней бывшую балерину: ее выдавали идеальная осанка, походка и характерная прическа на голове в виде пучка из уже седых волос. Выдержав взгляд пронзительных серых глаз, Райан закивал.       — Ну что, добро пожаловать! — воскликнул его напарник, как только они остались наедине. — Нереально рад, что наконец-то буду не один, а то скоро помру без выходных, и эта старая карга будет ко мне в кошмарах приходить. Я Джереми, кстати, если еще не знаешь, — бросив сумку за стойку, он приветливо протянул руку.       — Да, я Райан. А ты чего так возмущаешься? Работать тяжело? Или платят мало? — он спросил это в шутку, так как был уверен в том, что сидеть на одном месте весь день нетрудно, а платить миллионы за такое дело точно не будут. Но по тому, как тут же начал возмущаться Джереми, он понял, что тот принял его слова всерьез и действительно начал жаловаться на свою жизнь, на которую Райану было по боку. Именно в этот момент парень понял, что приятелями им не стать, и даже больше: напарник начинал его раздражать неумолкающей болтовней и жалобами на все окружающее.       Сама работа и правда оказалась нетрудной, временами даже скучной. И Райан мог бы найти себе полезное занятие, будь то подготовка к экзаменам в колледже или заполнение необходимых к концу дня бумаг уже сейчас, чтобы не растрачивать время попусту, но Джереми не давал ему делать ни того, ни другого, постоянно отвлекая вопросами, на которые отвечать совсем не хотелось, или играя в карты на компьютере. Он уже успел рассказать Райану, где работал раньше, как долго, и что ни на одном месте он долго не задерживался. Сопоставив факты, можно было понять, что ему абсолютно везде искали замену, и с чем это связано.       После первого мучительного дня, который, казалось, никогда не кончится, все пошло очень легко и плавно. За месяц Райан успел перезнакомиться со всеми, кто часто посещал студию, поближе узнал свою начальницу мадам Стоун, которая на самом деле оказалась очень приятной и интересной женщиной, действительно имеющей завораживающее своими насыщенностью и сложностями танцевальное прошлое, и даже выпросил у нее разрешение оставаться в зале на ночь, чтобы хоть немного оживить загубленные навыки. Он в самом деле был удивлен, когда, лишь услышав его просьбу, она улыбнулась и сказала, что нет ничего невозможного, стоит лишь захотеть.       Узнав о том, что Райан всерьез решил вернуться к танцам, Уилл удивленно присвистнул. Он считал, что друг уже давно забыл о них или, по крайней мере, не хочет больше к этому возвращаться, но все оказалось иначе. Вообще, это поистине казалось удивительным — Райан сначала просто искал работу от скуки, от нечего делать, а в итоге решил вернуться к тому, чему до этого посвятил половину всей своей жизни. Но Уилл был рад за него, ведь впервые за довольно долгое время он увидел в глазах Райана не спортивный интерес как можно быстрее затащить в свою постель очередную девчонку, а полную отдачу и увлеченность одним занятием.       И окончательно это стало ясно, когда Райан ни капли не расстроился, узнав, что его любимый внедорожник сломался и пробудет в ремонте около двух недель, а пока все это время до работы ему придется ходить пешком. Кто-то предпочел бы воспользоваться общественным транспортом или даже вызвать такси, но парень не видел ничего плохо в том, что выходить из дома придется практически на час раньше. Как он говорил, это прекрасная разминка; или заминка, в зависимости от времени суток.       Райану нравилось выходить среди рабочего дня из здания и не спеша идти по пустым улицам. И нет, он не отлынивал от работы, это как раз входило в его обязанности — обеспечивать студию всем необходимым, время от времени докупая это в магазине. В этот раз он уже брел обратно, решив пройти через парк, подышать свежим весенним воздухом, почувствовать легкий морской аромат, доносившийся из гавани, и посмотреть на еще совсем молодые, не запачканные пылью, зеленые листья. Он был уже совсем близко к выходу, как почувствовал, что его кто-то с силой тянет назад.       — Эй, чего тебе? — уже рассердился Райан, но стоило оглянуться, как на несколько секунд он утратил способность адекватно мыслить: за край его толстовки вцепилась большая, очень пушистая и красивая, но от этого не менее опасная собака, и если он не ошибался, породы колли. Сначала появился дикий страх, что еще немного, и она его укусит, но немного погодя, стало понятно, что это не так: пес просто тянул парня назад, будто хотел на что-то обратить его внимание, не рычал и даже выглядел настроенным дружелюбно, виляя хвостом. — Так, тихо, друг. Тебе что-то от меня надо? Ты потерял своего хозяина и хочешь, чтобы я помог его найти? Или хочешь что-то показать? — Райан развернулся и, стараясь не совершать резких движений, стал тихо говорить с собакой. Она, отпустив его кофту и навострив уши, внимательно слушала, а затем стала медленно пятиться назад, наблюдая, пойдет ли парень за ней. Ему ничего не оставалось, кроме как следовать за ней, и вскоре собака действительно повела его за собой вглубь парка.       Райан шел за псом уже несколько минут и недоумевал, чего тот хочет и почему именно от него, ведь в парке были еще люди, пусть и встречались совсем редко. И стоило об это подумать, как собака подбежала к молодому парню, сидящему на скамейке. Она гавкнула пару раз, лизнула его руку и села рядом, преданно глядя на хозяина. Тот улыбнулся, почесал собаку за ухом и поднял голову в направлении к Райану:       — Здравствуйте, вас ведь Дженни привела? — довольно тихо произнес он. Райан же не сразу понял, что к нему обратились, так был увлечен разглядыванием неожиданно собеседника. В нем было что-то необычное, может, даже странное, но никак не удавалось понять, что именно: одет в простые джинсы и серую толстовку, но внешность толком разглядеть не удалось, так как на лоб падала густая черная челка, а темные солнцезащитные очки скрывали половину лица. И все-таки что-то было не так… — Простите, вы меня слышите? — Райан понял, что так и не ответил, только после второго вопроса.       — Да, извините, я задумался. Ваша собака привела меня сюда.       — Простите, это я ее попросил, — смущенно улыбнулся парень и погладил зверя по голове, будто извиняясь и перед ним, и перед собеседником, — надеюсь, она вас не напугала. Дженни на самом деле очень добрая и послушная, часто мне помогает, вот и в этот раз так же… — он замолчал, видимо, подбирая слова, но у Райана не было времени на пустые разговоры. Он уже должен был давно вернуться, и если в студию в это время кто-нибудь явится и обнаружит отсутствие администратора, позже ему несдобровать.       — Да все в порядке. Так чем я могу помочь?       — Если честно, я сам до конца не знаю, — парень пожал плечами и откинулся на спину. — Просто… Мы гуляли с Дженни, шли по парку, она повела меня чуть в сторону, видимо, что-то надо было обойти, именно в этот момент я споткнулся и ударился коленом обо что-то очень твердое, могу предположить, именно это она и старалась обойти. Может, это была клумба или скамейка, не знаю. Но колено сейчас очень болит, я еле до сюда дошел, а как буду добираться до дома, даже не представляю, — в завершение он громко и печально вздохнул, потирая поврежденную ногу. Райан же, внимательно выслушав рассказ, стоял и недоумевал, все это больше было похоже на какую-то шутку! Как можно быть таким неуклюжим и не заметить скамейку или клумбу? И что значит «собака обходила»? Он что, шел за ней?.. Но как?..       Тем временем парень взял рядом лежащий поводок и прицепил к шее собаки, сказав, что она молодец. Именно в этот момент Райана будто молнией прошибло — такой простой, но почему-то немного нереальной оказалось догадка, — парень был слепым. На мгновение Райан почувствовал себя идиотом, как можно было не понять раньше?! Он никуда не мог пойти без Дженни, во всем полагался только на нее, а поводок был длиной не больше метра, потому что эта собака была его поводырем, продолжением его тела и его глазами. И вместе с первой догадкой тут же появилась вторая — вот, что в нем было не так! Движения слегка нескоординированы, и на лице вовсе не солнцезащитные очки, а очки для слепых.       — Я… мог бы позвонить твоим родным… они бы тебя забрали… если хочешь… — слова почему-то не шли в голову, каждую фразу приходилось буквально вспоминать, будто он говорил не на родном языке, в то время как сам не мог отвести взгляда от незрячего парня.       — Боюсь, не получится. Я бы сам позвонил, но отец на работе, и в ближайшие насколько часов он вряд ли освободится.       — А что, кроме отца, тебя больше некому забрать? — удивился Райан. Ничего толком не зная о таких людях, он почему-то всегда считал, что рядом с ними неизменно есть кто-то, кто придет на помощь.       — Получается, что нет, — эта ухмылка была такой уверенной, будто говорящей, что это абсолютно нормально и не стоит обращать внимания. Только Дженни в этот момент сильнее прижалась к его руке, показывая, что он не один. Жест был настолько трогательным, что Райану захотелось никуда не отпускать парня, показать, что люди вокруг вовсе не безразличны.       — А когда он освободится? Просто я тут работаю неподалеку, мог бы отвести тебя к себе, отец бы позже забрал. И по-хорошему тебе к врачу надо. — Райан присел на корточки и осторожно притронулся к больной ноге. Парень несильно дернулся, но тут же взял себя в руки, хотя было видно, что ему гораздо больнее, чем кажется. — Идти сможешь?       — Попробую… Нет, подождите! Я не думаю, что это хорошая идея, все-таки вы на работе, я буду вам мешать, да еще и с собакой, — спохватился парень, категорически отказываясь идти со своим спасителем, на что тот только цокнул и покачал головой.       — Говори, что хочешь, но оставить тебя здесь я не могу. Да и собака твоя в качестве помощника именно меня выбрала, а не кого-то другого, значит, были причины. Животные же лучше людей чувствуют. Так что поднимайся, — не слушая больше никаких возражений, Райан поднял парня на ноги, позволил опереться на свое плечо. С другой стороны шла Дженни, ни на шаг не опережая своего хозяина.

***

      По дороге домой Кайл почти не разговаривал с отцом, полностью погрузившись в свои мысли. Лишь изредка его возвращала назад Дженни, потираясь носом об его руку и несильно ударяя лапой по ладони. Парень знал, что она пытается хоть немного поднять ему настроение, и был ей за это бесконечно благодарен, зарываясь руками в мягкую, густую и такую длинную шерсть, шепча на ухо совсем тихо, что слышала только она: «Ты умница, самая хорошая на свете». Врач сказал, что это просто ушиб, и ногу не стоить напрягать около недели, чем поверг Кайла в шок, ведь это значило никаких прогулок по парку. Отца же волновало только то, что с его сыном ничего страшного не случилось, но он просто не понимал…       Они развелись с женой, когда Кайлу было восемь лет, а Мике — всего три года. За прошедшие десять лет вдали от детей мужчина забыл очень многое, в том числе и то, что для его сына в этом мире совсем другие ценности. Уже в детстве Кайл пытался сравнивать, чем его жизнь отличается от других. Он находил интересным то, на что другие не обращали внимания вовсе: тщательно ощупывал каждый листик на дереве, сравнивая их с отпечатками пальцев — никогда не попадалось двух одинаковых; кожей ощущал, попадают ли на нее солнечные лучи, играясь с этим; слушал пение и щебетание птиц, «по голосу» стараясь определить, кому он принадлежит. И прекрасно осознавал, что окружающие не понимают, как для него это важно. Вот и сейчас отец не мог взять в толк, что, отказываясь от простых прогулок, его сын многое теряет.       «Как же ты жил раньше?» — однажды спросила мачеха. Кайл не понял, что она имела ввиду, ведь он жил так всегда. Если же она говорила о том, как парень проводил время, живя с матерью и Микой, то там все было совсем по-другому. Прошедшее время можно было разделить на «до» и «после», «счастливое» и «грустное», «свое» и «чужое»…       В «счастливое» время в их семье царила гармония: мама по выходным готовила вкуснейшее и такое ароматное миндальное печенье и всегда ставила новые цветы в вазу в гостиной, по вечерам они играли в карты или настольные игры, а перед этим могли прогуляться по городу, встретить подружек Мики; в будние дни он с сестрой ходил в школу, после вместе делали уроки, дурачились, занимались своими делами, иногда вместе готовили обед. А «после»… После все изменилось. Их семейная идиллия разрушилась, теплые уютные вечера навсегда остались в прошлом. Теперь в квартире ощущался только запах спиртного, пыли и сигаретного дыма. По вечерам был слышен звон бутылок и плач Мики. Они больше не проводили времени вместе, каждый был сам за себя: Кайл отгораживался от мира, слушая аудиокниги, сестренка стала часто ночевать у друзей, а мать безостановочно курила, надеясь на то, что вскоре все наладится. Однако стало только хуже.       — Кайл, что это был за молодой человек, который помог тебе? — вероятно, он бы не услышал вопроса, если бы изначально не отвлекся на звук закрывающего окна — на улице начался дождь и начал заливать салон.       — Пап, он ведь тебе все рассказал. Просто пошел за Дженни и согласился мне помочь.       — Значит, ты никогда не встречался с ним раньше?       — Конечно, нет. — Но он бы не отказался от еще одной, правда говорить этого вслух не стал, отцу незачем знать.       Тот парень показался Кайлу странным, хоть и очень интересным. Никогда он еще не встречал таких раньше — кто сразу же, начиная с первой секунды знакомства, относился к нему как к самому обычному человеку, как к равному, не задавал вопросов про глаза, не сочувствовал или наоборот презирал за неполноценность. Да и проведенное в ожидании время было приятным. Хоть его спаситель и мало разговаривал, занятый работой, но время от времени менял холодный компресс на колене, и иногда Кайл чувствовал на себе его обеспокоенный взгляд. А еще «совместно молчание» не было напряженным, как это обычно бывает. Единственное, представившись и назвав свой возраст, Райан сказал, чтобы Кайл «завязывал с официальщиной», но он и не был против.       Однако целая неделя практически в четырех стенах представлялась Кайлу ничем иным, как пыткой, поэтому уже на пятые сутки он вышел из дома, не в силах там больше находиться. Конечно же, ему это делать было запрещено, но отец вместе с мачехой уехали на чей-то день рождения, оставив дома его одного с Дженни. Погода в этот день выдалась не очень, с самого утра шла морось, но ждать больше парень не мог, да и с собакой за прошедшее время никто толком не гулял, просто выпуская ее прохладиться во двор. Так что хорошенько расчесав любимицу перед выходом, юноша, хромая, направился в уже привычный и так полюбившийся парк.       В тот день, когда повредил ногу, Кайл хотел дойти до гавани. Когда только приехал, они с отцом один раз там были, и он очень надеялся, что Дженни запомнила дорогу, но его желанию так и не суждено было осуществиться. Сейчас вряд ли получилось бы пройти так много из-за больной ноги, но чтобы просто вдохнуть свежий соленый аромат нужно было только спуститься вниз к дороге, ведущей к морю. Но что-то пошло не так в тот момент, когда Дженни резко остановилась, преградила хозяину путь и низко, угрожающе зарычала.       — Что такое, девочка? — наклонившись и прижав руку к макушке собаки, произнес Кайл. Он насторожился, но вокруг не было никаких подозрительных звуков, поэтому приходилось только догадываться, что так обеспокоило его проводницу. До тех пор, пока не раздался ответный рык, совсем рядом. Где-то на их пути находился другой пес и, судя по всему, представлял опасность, что Дженни сразу же поняла. В этот момент Кайл пожалел, что вообще вышел из дома, ведь если с ним что-нибудь случится, неважно что, в этом будет виноват только он и не кто-то другой, а отец очень сильно разозлится. А еще всего этого можно было бы избежать, просто оставшись дома или, по крайней мере, не идти по практически неизвестному маршруту. Только обо всем надо было думать раньше, а сейчас Кайлу не оставалось ничего другого, кроме как стараться не шевелиться и не отпускать от себя спутницу ни при каких обстоятельствах.       Кайл не знал, что делать, ему было страшно, Дженни не успокаивалась, а бродячий пес, судя по всему, и не думал уходить, наоборот медленно подбираясь все ближе. Разумом начинала завладевать паника, чего нельзя было допускать ни в коем случае, парень знал наверняка, но понимать это и приводить в действие — две совершенно разные вещи, а ситуация уже выходила из-под контроля. И он бы точно сделал какую-нибудь глупость, если бы прямо за его спиной не раздался оглушительный хлопок, похожий на небольшой взрыв. Он почувствовал, как напряглась Дженни, но смог ее удержать, а вот бродяга сразу же сорвался с места, убегая.       — Эй, парень, у тебя что, хобби такое — в неприятности попадать? — Кайл сразу узнал того, кому принадлежит этот голос, но оборачиваться не стал. Если захочет, Райан и так продолжит с ним разговор. — Ты чего молчишь, неужели так сильно испугался? — Он почувствовал, как его взяли за локоть, а затем и вовсе немного развернули. Дженни на это никак не отреагировала, ведь уже знала его спасителя, даже успела подружиться с ним в прошлый раз. — Да нет, вроде не плачешь…       — Я тебе девчонка что ли, чтобы плакать? — возмутился Кайл, услышав такое заключение. Он, конечно, испугался, но не собирался реветь по такому поводу.       — Ладно, извини, не злись, — тут же спохватился собеседник и погладил Дженни по голове, стараясь разрядить обстановку. — Лучше скажи, чего тут делаешь?       — Гуляю, — пожал плечами Кайл.       — А безопаснее места, чтобы гулять, не мог найти? — строго спросил Райан и сделал шаг в сторону, загораживая Кайлу солнце.       — О чем ты? Я думал, здесь нет ничего опасного… Мы с отцом месяц назад ходили по этому пути, все было в порядке.       — То месяц назад, а то сейчас. Потеплело, в гавани стало больше чаек, многие устраивают свои гнезда прямо на берегу, а бродячие собаки кормятся их мелкой добычей, яйцами или ими, если удастся поймать. Сами обычно обосновываются под пристанью, недалеко отсюда. Конечно, власти их отлавливают, отвозят в питомники, но такое из года в год все равно повторяется. Неужели отец тебе не говорил? — удивился Райан, на что Кайл ответил отрицательно. Он сразу сник и опустил голову, а Дэниелс уже успел пожалеть, что так огорчил его. — Ты только не расстраивайся! Зачем шел-то туда? Может, я смогу помочь.       — Не знаю. Просто морским воздухом подышать хотелось, но раз так… Видимо, придется идти обратно.       — Подожди, не торопись так! — задержал его Райан. — Здесь неподалеку есть одно место. Не самый лучший вариант для купания, конечно, но воздухом подышать ты точно сможешь. — Он был рад тому, что так вовремя вспомнил об этом и очень надеялся, что Кайлу идея понравится.       — А идти далеко? Просто нога еще побаливает и…       — Зачем идти? На автобусе пару остановок проедем, а там совсем недалеко. Пойдем, — потянул его за собой Райан, но Кайл решительно вырвал руку, остановился и покачал головой.       — Боюсь, не получится. Я не взял денег, — такой простой ответ и такая простая причина отказать. Дэниелс на секунду замер, не веря услышанному. Да кого волнуют деньги?! Все привыкли пользоваться тем, что за них платит Райан, даже не спрашивая, сколько ему должны и должны ли вообще. Только Кайл — не все. Он не знает о том, кем является его новый знакомый, понятия не имеет о том, что он не просто может заплатить за проезд, а купить тот автобус. Он его не видит. Для него он — просто Райан, человек, однажды оказавший ему помощь и работающий в танцевальной студии.       — Ладно… Если хочешь, мы могли бы и так дойти, но у тебя нога еще болит, сам сказал, — снова эта растерянность, незнание что сказать, и как отреагирует незрячий парень. Это была уже их вторая встреча, и он все еще не имел понятия, как себя с ним вести. Никогда еще не было такого, и это выбивало Райана из колеи, ведь он всегда полагался на свои деньги и внешность, здесь же в одночасье обесценилось и то, и другое.       — Вряд ли я смогу далеко уйти. Если ты не против, давай в другой раз? Только номер телефона мне свой оставь.       — Хорошо, я не против. А куда его тебе?..       — Продиктуй, я запомню.

***

      Райан уже во второй раз пролистывал телефонную книгу, ясно осознавая, что две трети имеющихся номеров ему попросту уже не нужны. Бывшие девчонки, знакомые «на пять минут», лиц которых он уже даже не помнил, было даже несколько контактов бывших одноклассников. И один совершенно новый, записанный минуту назад. Кайл. И глядя на длиннющий список контактов, Райан понимал, что то имя выделяется среди других, как никакое другое, оно будто не от мира сего, и к нему самому имеет лишь косвенное отношение. Как и его владелец. Еще раз пробежав глазами по списку имен, Дэниелс принялся удалять ненужные, полностью уверенный в принятом решении. Возможно, если число сократится лишь до тех, кто в его жизни что-то значит, имя Кайла хотя бы в телефонной книге не будет выглядеть так странно.       Они договорились встретиться через три дня в парке и вместе пойти туда, куда сказал Райан. А он не знал, хочет ли этой встречи. Кайл был для него как закрытая книга на замочке, ключ от которого в ней же и находится. Начиная с первой встречи, он не переставал задаваться вопросом: «А как это — совсем ничего не видеть?», но спросить у Кайла не решался. Ему это казалось неправильным, вот если бы они смогли познакомиться поближе… И парень предоставлял ему такую возможность, каким же непростым казался этот шаг. Конечно, отказываться от встречи Райан не собирался, однако в этот раз он хотел подготовиться к ней основательно, чтобы не чувствовать себя кретином.       Сам до конца не веря, что собирается сделать такое, Райан достал свой зимний шарф и крепко повязал на глаза, пообещав себе, что не снимет его до конца дня. Проблемы начались сразу же, с первой секунды, стоило только сделать шаг. Конечно, он хорошо знал обстановку в своей квартире, но и предположить не мог, что потерять ориентир так легко. Всего за полчаса парень умудрился наставить синяков на своем теле, постоянно натыкаясь на мебель, несколько раз споткнуться на лестнице, уронить фоторамку в гостиной и разбить бокал на барной стойке, порезать палец во время сбора осколков. И это не говоря о том, что скорость его передвижения снизилась в несколько раз, передвигаться приходилось, держась за стены, а о приготовлении еды не могло идти и речи. Поняв, что с этим он точно никак не справится, Райан решил питаться до конца дня фруктами и конфетами, что стояли на столе в вазе. И тогда появилась новая проблема: чем же вообще заняться, если не видишь? Книгу не почитаешь, на улицу просто так не выйдешь, не зависнешь в интернете, даже в доме не приберешься, если уж на то пошло. Единственным выходом Райан нашел музыку, но и ее без глаз включить оказалось не так-то просто.       Он сорвал с себя шарф задолго до наступления вечера, удивляясь, как можно так жить. Теперь он понимал, даже ночью в самой непроглядной, казалось бы, темноте все равно что-то видно, а здесь — совсем ничего. Глубокая, всепоглощающая тьма, которая на тебя давит огромным грузом, сковывая движения и даже мышление, от которой не избавиться. Это невообразимо страшно. И люди, живущие так годами, умеющие улыбаться и радоваться, теперь казались Райану героями. А с одним из них он должен был встретиться всего через несколько дней, будучи теперь точно уверенным, что сможет, может, не сразу, пусть со временем, открыть его, как одну из самых удивительных книг на свете.       — Привет, Кайл. — Он уже ждал его, когда Райан пришел. А услышав знакомый голос, не стал оборачиваться, просто улыбнулся и поздоровался в ответ. Так же поздоровалась и Дженни, радостно завиляв пушистым хвостом. — Ну что, пойдем?       Он больше не хромал, но ступал очень осторожно и запоминал путь, каждый шаг, что делал. Райан не понимал, откуда знает это, возможно, Кайла выдавали его аккуратные движения или то, что несмотря на присутствие поводыря, он сосредотачивался и старался полагаться на нее не полностью. И Райан хотел, чтобы рядом с ним Кайл этого больше не делал, доверял ему и позволял вести за собой. Пусть на это уйдет время, но он был готов подождать, ведь когда живешь в кромешной темноте, она отгораживает тебя от всего, и полагаться на этот мир становится практически невозможно, только на самого себя.       — Кайл, расскажи что-нибудь, — неожиданно для самого себя выпалил Райан, но разговор нужно было начать, ведь идти предстояло еще около получаса.       — Что? — удивился парень, на мгновение замерев и лишь затем продолжив идти дальше.       — Не знаю. Что хочешь. Мне все интересно.       — Что хочу… — Кайл надолго замолчал, заставив Райана подумать, что тот просто не хочет с ним разговаривать. Но на самом деле юноша обдумывал, с чего ему начать. Было множество тем, которыми он хотел с кем-то поделиться, но боялся, что новый знакомый не примет такую откровенность, а разговоры о каких-либо пустяках рано или поздно приведут к его слепоте, чего он не желал. Только не с Райаном. И поэтому решил рискнуть: — Я очень скучаю по сестре. — Рядом идущий парень ничего не ответил, но Кайл слышал, как тот оживился, обратив внимание на него, и дальше продолжил уже увереннее: — Она младше меня на пять лет, очень умная, смелая и красивая, на маму похожа. Мы много времени проводили вместе, играли, разговаривали, были лучшими друзьями. И вот сейчас я улетел, а она… осталась там. У нее скоро день рождения, не уверен, что даже поздравить получится, — он закончил, тяжело вздохнув и ожидая, что на это ответит Райан.       — Как ее зовут?       — Мика, — ошеломленно ответил Кайл. Райан его удивил. Снова. Не стал спрашивать, почему он улетел и из-за чего не сможет ее поздравить, а просто узнал имя.       — Знаешь, я уверен, все наладится, и скоро ты не просто ее поздравишь, а встретишь снова, — просто сказал Райан, а у юноши от этих слов все сжалось внутри — он не слышал их даже от отца. И тон, каким они были сказаны… Кайл уверен, что в тот момент его собеседник улыбался.       — Надеюсь… Давай, теперь твоя очередь что-то рассказать! — оживился Кайл, понимая, что и он сможет так узнать собеседника получше.       — Это что, игра? — А услышав в ответ «Ты первый предложил», лишь вздохнул, подумав, что хотел бы рассказать. — Ну, ладно. Я не умею плавать. И боюсь воды. Это из-за того, что в детстве мы с друзьями пошли плавать на лодке и ловить рыбу. Только не учли, что для одной небольшой лодки нас слишком много народу, человек восемь тогда было, и в один прекрасный момент, когда у одного клюнуло, все кинулись ему помогать или просто посмотреть, что там, лодка накренилась в одну сторону и перевернулась. Я тогда чуть не утонул. А сейчас боюсь воды, и если хожу к морю, то так же, как и ты — просто подышать воздухом.       — Я рад, что с тобой все хорошо. Но это, наверное, тяжело… Жить рядом с морем и бояться его, — спустя минуту ответил Кайл.       — Да не особо. Просто я бываю там очень редко и зачастую не один. Сейчас вот с тобой иду, — беззаботно бросил Райан, на что юноша негромко хихикнул, увлеченный разговором.       — А я бы хотел бывать там почаще. Особенно летом, когда вода теплая. Здорово было бы поплавать, а затем загорать на берегу, — заключил Кайл, заставив в этот раз удивляться Райана:       — Ты умеешь плавать?!       — Да, а что? Научить? — Кайла забавлял этот разговор, ему нравилось делиться моментами из своей жизни с Райаном. Идти рядом с ним было легко, а запах моря ощущался все отчетливее.       — Я подумаю. А сейчас мы уже пришли, — он остановился и взял юношу за руку, помогая ему пройти по узкой тропе. — Осторожно, не споткнись здесь. Вот так, не спеши. Да, хорошо. Теперь садись, — почти каждый свой шаг или действие Райан сопровождал комментариями, за что Кайл был ему очень благодарен, а в конце аккуратно усадил его на судя по всему простое поваленное дерево. — Как-то так, надеюсь, тебе придется по душе это место. Я случайно о нем узнал. — Парень почувствовал, как Дженни улеглась рядом у его ног, а Райан сел рядом.       — Мне нравится. А как ты о нем узнал? — ему хотелось услышать ответ, еще что-то, что мог бы рассказать собеседник, чем не прочь бы был поделиться.       — Почти четыре года назад. Я тогда только переехал сюда для поступления в колледж, шел поздно домой после вечеринки, естественно, не трезвый. За мной уже оттуда увязались какие-то отморозки. Похоже, хотели ограбить, только мне в тот момент отлить захотелось, решил свернуть в кусты, а в итоге потерялся. Правда, те идиоты меня тоже потеряли, — хмыкнул Райан. — А утром я возле этого бревна проснулся, смутно помня события минувшего вечера и с жутко раскалывающейся головой. Нашел еле заметную тропинку, выбрел на трассу, а там уже поймал машину. Вот такой вот я придурок… но зато место оказалось хорошее! — весело закончил парень.       — Неправда, — вдруг ответил Кайл, удивив тем самым собеседника. — Ты везучий. Это уже второй случай, о котором ты рассказываешь, где все закончилось для тебя благополучно. Немногие люди могут таким похвастаться.       — Ты так думаешь? На самом деле со мной в жизни много дерьма случалось, те случаи — скорее исключение из правил… А так удача очень любит поворачиваться ко мне задницей. Хотя кое-что хорошее и правда иногда случается.       — И что же было хорошее в последний раз? — поинтересовался Кайл.       — Я встретил тебя, — фраза прозвучала совсем тихо, но для тех двоих она была слышна так отчетливо, что перекрывала все звуки вокруг, будто была во сто крат громче всех предыдущих. А после наступила оглушительная тишина, казалось, даже листья перестали шелестеть, море полностью успокоилось, прекратив вспенивать кудрявые волны, и чайки вдруг улетели, не заинтересованные больше охотой на свежую рыбу.       «Мика, пожалуйста, не плачь, ты ведь уже взрослая девочка. Обещаю, мы скоро увидимся, и нет, я не забуду тебя за это время. И мы с мамой будем приходить к тебе каждый день, приносить конфеты и твою любимые ромашки, правда. А теперь успокаивайся, за тобой скоро уже придут. Ну же, Мика, или я рассержусь на тебя, очень сильно», — Кайл прижимал сестренку к себе и гладил по волосам, сам в этот момент стараясь не заплакать. Ведь он ее старший брат, они не могут плакать, потому что слезы — символ слабости, а настоящие братья сильные, они всегда защищают младших и ничего не боятся. Он всегда говорил это Мике и не мог в этот раз нарушить свое же слово. Только еще не знал, что прощается с ней очень надолго, ведь мать уже договорилась с их родным отцом, чтобы тот принял его у себя, во избежание повторения ситуации с Микой, иначе его бы определили в интернат для слепых.       — Райан… — Кайл придвинулся ближе к нему, но сжал руки в кулаки, явно нервничая. — Можно я… прикоснусь к твоему лицу? Просто, я ведь не вижу, и осязание — это то, как я могу…       — Можно, — он перебил сбивчивый лепет юноши лишь одним словом, не произнося, но обоим было понятно, что он его понимает.       Кайл улыбнулся, пробормотав «Спасибо», и осторожно протянул руку к лицу Райана. Сначала провел по губам, очерчивая их по контуру, сухим и теплым, слегка обветрившимся, которые совсем немного напомнили ему уже ломкие осенние листья, падающие с деревьев. Спустился ниже, проведя большим пальцем по впадинке на подбородке, и в сторону, очерчивая контур лица по скулам. Кайлу оно показалось слегка «острым», так как каждая часть ярко выделялась, практически не имея мягких переходов. Нос был прямым с почему-то холодным кончиком, Кайла это насмешило. Глаза были большими и имели миндалевидную форму, очерченные длинными ресницами, а сверху густые брови. И на лоб падала челка, которую юноша постарался убрать, но она все равно возвращалась обратно, после чего Райан сквозь смех ответил, что с ней всегда так. Напоследок проведя по ушам и спустившись немного по шее к кадыку, Кайл наконец убрал руку.       — Ты красивый, — мягко произнес он.       — Может. Кайл, а разреши и мне кое-что сделать, — попросил Райан. Он знал, что парню не понравится эта идея, но очень хотел этого, так же, как и Кайл «увидеть» его лицо. — Сними очки. Я тоже хочу посмотреть на твое лицо, а то как-то несправедливо получается, — он постарался улыбнуться, но вышло не очень.       — Я не уверен, что это хорошая идея, — он напрягся, и Райан уже пожалел о своей просьбе, но отступать не хотел. Ему казалась это особо важным.       — Пожалуйста. — И он снял. Просто снял и положил рядом с собой, но веки же оставались опущенными. — Кайл, открой глаза. — На что парень отрицательно покачал головой, слегка опустив ее. Райан на это тяжело вздохнул и сел напротив него так, что их лица оказалась теперь на одном уровне. — Ты не доверяешь мне? Или чего-то боишься? — И он снова не ответил, только закусил губу. Райан понимал, не стоит на него давить, но также видел, что Кайлу просто что-то мешает, он сомневается, и надо ему помочь преодолеть это. Однако немногим позже он сам заговорил:       — Раньше я никогда не стеснялся своих глаз, родные все привыкли к тому, что дома я ходил без очков, а однажды все изменилось. Один… человек сказал, что в них страшно глядеть, они такие пустые и безжизненные, будто сама Смерть смотрит на тебя, собираясь утащить на тот свет. И больше я очки не снимал, лишь на ночь, — все это он говорил очень тихо, будто боялся слышать сам себя, а Райану стало его по-настоящему жаль и стыдно за то, что так сильно на него напирал.       — Прости, я не знал. Если для тебя это так неудобно, то действительно лучше не с… — только договорить он не успел. Кайл открыл глаза, направив взгляд прямо. И правда, его глаза казались неестественными, будто искусственными на фоне живого лица, но Райан никогда бы не сказал, что их можно назвать страшными. Зрачок не реагировал на свет, не расширялся или сужался, взгляд, как бы Кайл ни старался, все же был отсутствующим, обращенным будто в никуда. И все же в нем было что-то завораживающее, а именно — цвет радужки. Темно-зеленый, как у хвойных деревьев, а внизу редкие вкрапления светлого, почти салатного оттенка. На мгновение Райану показалось, что в них отражается вечность.       — Однако проблема в том, что постоянно держать их закрытыми тоже сложно, веки сами ползут наверх, я же не хочу спать, — он пожал плечами и наклонился, чтобы погладить Дженни, но не учел того, что только она и разделяет его с Райаном. Тот пришел в себя с опозданием, постарался отклониться, и все равно столкновения лбами избежать не удалось. Сначала каждый потирал ушибленное место, затем засмеялся, одновременно с другим. Они смеялись громко и довольно долго, что в итоге собака начала волноваться, залаяв. Хозяин тут же ее успокоил, а Райан снова присел рядом, но в этот раз на землю, задрав голову.       — Можешь снова «посмотреть», если хочешь. Только не надевай пока очки.

***

      Он слышал, как мачеха пререкалась с отцом по поводу его пребывания здесь. Слышал, как отец защищал его, отвечая, что это его сын, но уже через минуту поспешил успокоить ее, ведь он скоро уедет. Слышал, как надрывала свой противный голосок Миледи, привлекая к себе внимание и создавая еще больше шума вокруг. Слышал, как упала статуэтка на втором этаже, прямо над ним, как разлетелись осколки по полу. Слышал, как женщина, громко топая, пошла за веником, а мужчина выгнал из комнаты собачонку и сел в кресло. Кайл чувствовал, что с каждым днем стены давят на него все сильнее, сегодня уже стало тяжелее дышать.       Ему необходимо было отвлечься, иначе печальные мысли могли надолго поселиться в голове, с каждой секундой укрепляясь там все больше. Кайл не хотел этого допускать, потому что знал, как тяжело потом от них избавиться, снова начать жить нормально, ни на что не отвлекаясь. Он взял со стола одну из нескольких книг на языке Брайля*, что привез с собой — это оказался «Зов предков» Джека Лондона, и принялся читать с самого начала, но уже через несколько минут бросил книгу в другой конец кровати. Он помнил все. Каждое слово, каждый знак, на чем именно заканчивалась каждая страница, на какой заканчивалась глава. И так было с любой книгой, находящейся в этой комнате. Они ему не помогут.       Кайл знал, кто может ему помочь, отвлечь в одночасье и на много времени вперед, но не хотел беспокоить. Судя по ощущениям, уже было около двух часов ночи, и Райан в этот день работал, он хорошо помнил об этом. И все же соблазн позвонить ему был очень велик. Плевать, что он хотел посреди ночи позвонить человеку, которого знал немногим меньше месяца, просто тот человек был единственным в этом городе, на кого Кайл мог положиться.       — Да, привет… я слушаю… — Райан взял трубку незамедлительно, однако стоило юноше его услышать, как он уже пожалел о своем решении. Тот говорил прерывисто, явно задыхаясь, но очень громко. Почему он не подумал об этом раньше?!       — Прости, ты, кажется, не один. Я лучше тогда завтра перезвоню… — смущенно пробормотал Кайл, как его тут же перебили с того конца.       — Нет, стой, только не клади трубку! Я… фуух… я не не один, я вообще на работе, а это… я просто тренировался, — он говорил, сбиваясь на отдышку, несколько раз громко выдыхая и лишь в конце немного восстановив дыхание. — Я один в танцевальной студии, так что, нет, ты меня не разбудил и ни от ничего не отвлек, если ты об этом. Просто танцую.       — Да? Прости, я не так все понял, — засмеялся Кайл.       — Ничего, бывает. Так ты зачем звонишь в такое время? Нет, ты не подумай, я всегда рад с тобой поговорить, но к полуночным разговорам надо готовиться заранее, — Райан усмехнулся, подумав о чем-то.       — Честно, я не знаю, зачем звоню… Но я и правда был бы не против поговорить с тобой.       — Кайл. У тебя что-то случилось? — серьезно спросил Райан, повергнув собеседника в шок. Тот постарался солгать, но ничего не вышло, и в итоге пришлось признать поражение.       — Как ты понял?       — По голосу. Он выдает тебя с потрохами. И, знаешь, если действительно хочешь поговорить, мы можем встретиться, — Райан произнес это так легко и беззаботно, что на секунду Кайл впал в ступор.       — Ты серьезно? С ума сошел? Сам говорил, что к такому нужно готовиться?       — У тебя как раз будет время к тому моменту, как я заеду — машину наконец-то починили! — радостно известил Райан, отчего Кайл удивился еще больше и сказал, что не стоит идти на такое ради него. — Не вижу в этом ничего криминального. К тому же это я зову тебя и не могу допустить, чтобы ты сам ночью куда-то пошел, это опасно. — В этот момент юноша хотел сказать, что для него нет разницы, будь то день или ночь, но не стал этого делать. За три недели он успел понять, что его знакомый не воспринимает его как калеку и даже искренне хочет, чтобы и сам Кайл на этом не зацикливался.       Он тихо собрал Дженни и постарался бесшумно выйти из дома, остановившись ждать Райана немного поодаль от забора. И уже совсем скоро услышал шорох колес по гравию и звук работающего автомобиля, а совсем скоро он остановился рядом. Парень вышел из машины, помог устроить Дженни на заднем сидении, а Кайла заботливо усадил на переднем рядом с собой. Юноша не спрашивал, куда они едут, а Райан не говорил, сосредоточившись на дороге. Обоим было очень комфортно друг с другом, в атмосфере царило спокойствие и умиротворение. И ничего не изменилось тогда, когда Райан привел его в танцевальную студию.       — Мне нравится быть здесь ночью. Я будто в другом мире оказываюсь. Все такое… нереальное. Даже восприятие времени меняется — пока я танцую, кажется, что оно замирает, и танец длится вечно. Это удивительно. — Они сидели на полу рядом друг с другом напротив зеркала. Райан ясно видел их отражение: Кайл в этот раз не взял очки, ведь теперь не стеснялся открывать при нем глаза, и сидел, обхватив ноги руками, положив голову на колени; а он сам вытянул одну ногу и оперся на стену. — Тут все по-другому. Раньше я мог увлечься этим настолько, что не замечал, как день сменяет ночь, для меня переставало существовать все, что находилось за пределами этого зала.       — То есть, если бы ты сейчас танцевал, из всех людей для тебя существовал бы только я? — вопрос был безобидным, но сердце Райана пропустило удар, ведь раньше он даже не задумывался об этом в таком ключе. Внимательно посмотрев на Кайла, он лишь покачал головой, ведь не мог понять, о чем тот думает.       — Да. Наверное, так бы все и было… — на долгое время в помещении повисла оглушительная тишина, нарушаемая лишь дыханием и стуком сердец — каждый думал о чем-то своем.       — С самого детства, как только понял, что я не такой как все, я начал составлять список того, что обязательно хочу увидеть, неважно как. Первым пунктом это были цвета, все, какие только возможно, ведь я просто знаю, что это такое, названия, но не их самих. Для меня это до сих пор ничего не значащие слова. Потом это были лица родных, но с каждым годом осязание развивалось все сильнее, и сейчас я по крайней мере могу себе их представлять. И еще много чего, что можно потрогать. Но есть еще огромное множество вещей, что нельзя ощутить одними лишь руками — небо, горы, поля, океан, ночной город, дикие животные. И сейчас этот список снова пополнился — я очень хочу увидеть, как ты танцуешь. — Кайл не отрывал голову от коленей, его глаза были все так же открыты, и Райан видел, чем больше он говорил, тем быстрее они наполнялись слезами, которые крупными каплями скапливались в уголках и затем скатывались по щекам, падая на пол.       — Кайл… — Райан придвинулся ближе, протянув руку к его лицу и вытерев мокрую дорожку.       — Не надо меня жалеть, — вдруг резко бросил юноша, выпрямившись и яростно стерев рукавом с лица следы слабости. — Просто настроение у меня сегодня такое дурацкое, еще и ты разоткровенничался, вот и меня туда же понесло. Вообще не надо было тебе звонить! — В ответ же на эту обиженную тираду Райан рассмеялся. Он впервые за все время знакомства смог понять, что Кайл сейчас чувствует и почему это сказал. А все просто — он злился! Злился на самого себя. За то, что не смог сдержать слезы, что открылся со слабой стороны перед другим человеком, что выставил себя полным дураком. Ему все это было знакомо.       — Никто тебя не жалеет, придурок, — наконец успокоился Райан. — Просто если сразу слезы не вытереть, они потом высыхают, и чувство такое противное остается, будто неделю не умывался. По себе знаю, — добавил он, поднимаясь на ноги. Кайл на это ничего не ответил, только нахмурился еще больше, хотя его и насторожили последние слова собеседника. Тот же через пару минут вернулся обратно и стал чем-то негромко шуметь совсем рядом.       — Что ты делаешь? — Кайл в этот момент ощутил себя и правда круглым идиотом, потому что так легко расплакался, еще легче разозлился на себя, а потом еще и на ни в чем не виноватого Райана. Совсем как девчонка. А ведь во вторую их встречу он утверждал абсолютно обратное.       — Спать ложусь. За полтора месяца я уже привык оставаться здесь, хотя машина сейчас уже в порядке, но мне лучше тут. Ты тоже ложись, если захочешь, тут много места получается. — Судя по звукам, Райан действительно лег на импровизированную постель, а Кайл еще долго сидел на своем месте, только изредка поглаживая Дженни. Он и правда самый настоящий придурок.       Он не понимал, почему Райан с ним так возится, но был ему бесконечно благодарен за это. В последнее время с ним творилось что-то странное, все навалилось разом, и он оказался не в силах с этим справиться. Тоска по дому, волнение за Мику и дикое чувство вины перед ней, постоянная напряженность на новом месте, постоянные попытки привыкнуть ко всему этому, адаптироваться хоть немного. И как же оказалось легко выбить его из этой колеи! Стоило только напомнить о чем-то, от чего он пытался абстрагироваться. Видимо, получалось плохо. Или он никогда и не был таким сильным, каким пытался казаться. Разницы уже никакой, потому что в итоге все оказалось бесполезным. И он обидел Райана. Пусть тот этого и не показал, но Кайл чувствовал, как его это задело. Райан открывался перед ним точно так же, как и Кайл перед Райаном, и не стеснялся этого. Плевать на то, что с ним было в прошлом, теперь главное — настоящее.       Кайл осторожно придвинулся к Райану, стараясь его не разбудить, и лег рядом. «Постелью» оказались просто сложенные друг на друга гимнастические коврики, но на них и правда было довольно удобно. Райан спал, повернувшись лицом к стене, а юноша прикоснулся к нему рукой к месту между лопаток. Под ровный стук чужого сердца, эхом отдающегося внутри него, Кайл медленно провалился в сон.

***

      Судя по ощущениям, день близился к рассвету. Кайл проснулся оттого, что немного замерз, и теперь озноб заставлял его свернуться калачиком, препятствуя теплу покидать организм. Поежившись, юноша поднялся на колени, с удивлением отмечая, что в помещении он один. Райана не оказалось рядом, и ничьего дыхания не было слышно, даже Дженни… На секунду его охватила паника, стальными тисками сдавливая горло, но он быстро взял себя в руки, понимая, что его не могли бросить одного, к тому же в таком месте. И парень оказался прав. Стоило ему о них подумать, как послышался шум открываемой двери, и к нему тут же бросилась собака, начав облизывать лицо.       — Дженни, прекрати! Хватит! — сквозь смех говорил Кайл.       — Ты уже проснулся, это круто, — рядом сел Райан, потрепав собаку по макушке, и начал что-то доставать из принесенного пакета. — Не потерял, надеюсь? Просто я решил, что стоит сходить в магазин, купить чего-нибудь, чтобы перекусить, да красотке твоей проветриться не мешало.       — Нет, все нормально… Так что ты купил? — сейчас Кайлу этот разговор казался таким пустым и глупым, но он хотя бы не вызывает неловкостей.       — Всего, чего хочешь, — хмыкнул Райан. И это действительно оказалось так, он взял всего понемногу, начиная от обедов быстрого приготовления и заканчивая несколькими видами сладостей. — Странно, вроде и взял немного, а еще столько осталось… — после «завтрака» произнес Райан, удивленно глядя на пакет. Кайл не видел замешательства на его лице, но снова рассмеялся, услышав тон, каким это было сказано.       — Знаешь, а я ведь думал над тем, что ты сказал ночью, — также изрек Райан, заставив Кайла подавиться смешком. — О танцах.       — И… что? — Но ответа не последовало. Вместо этого Райан поднялся на ноги, увлекая юношу за собой и повел в центр зала. Он встал позади него и взял чужие руки в свои, сжав их.       — Ты никогда не увидишь, как я танцую, увы. Но я могу научить тебя. Это несложно, просто повторяй за мной, — первые слова прозвучали жестоко, но Кайл привык. В детстве он наслушался много. С самого рождения и до семи лет родители таскали его по врачам, платили баснословные деньги, летали в другие страны, проводили множество исследований и несколько операций. Но все без толку. Окончательный вердикт врачей разрушил все, даже самые потайные надежды на то, что мальчик когда-либо увидит свет. Надо ли говорить, что его родители были в отчаянии? И лишь маленький ребенок не понимал, почему они так убиваются. Он мечтал увидеть цвета, небо, леса и горы, но легко мог обойтись без этого.       Выучить первые движения оказалось несложно. Райан полностью направлял его руки и ноги, говорил, как лучше, повторял несколько раз и поправлял то, что сначала не удавалось. У Кайла никогда не получится сложной композиции танец, но это и не нужно — всего несколько привычных движений, соединенных в одно переходами, уже было магией. Той, которую нельзя увидеть, но можно почувствовать в душе, неуловимо ощутить кончиками пальцев. Нужно было совсем немного, чтобы понять, о чем говорил Райан. Танец останавливает время вокруг. И в такие моменты неважно, зрячий ли ты. Какая разница, если это не главное?       Солнце уже давно взошло, до начала работы студии оставалось меньше часа, но вокруг Кайла царила тьма. Вечная, однако совсем не обременяющая. Родная, привычная, та, в которой он жил восемнадцать лет. У него были мечты, он постоянно думал над тем, что было бы, открой однажды он глаза и увидь окружающий мир. Но это было бы страшно — все новое, странное, неизведанное. А темнота была всегда с ним, уютно накрывая темным пледом таинственности. Часто юноша разрывался между мечтами о «внешнем» мире и его привычной тьмой, но какой смысл в пустых думах? Танец же реален. Райан верно сказал, он никогда не увидит его, но может воплотить одну свою мечту в жизнь сам. Просто станцевав во тьме.

***

      Спустя три месяца.       Райан поморщился и постарался отмахнуться от вредного солнечного зайчика, «усевшегося» прямо на его носу, но попытка увенчалась провалом. Тогда парень перевернулся набок, пряча голову в складках одеяла и уже привычными движениями ощупывая пространство рядом с собой. Под рукой оказалось пусто. Все-таки открыв глаза, он усмехнулся. Снова встал спозаранку, жаворонок. А Райану так нравилось прижимать его к себе и слушать сопение недовольного ежика, который, несмотря на показное недовольство, выбираться из кольца чужих рук не спешил.       Вообще, после того как Райан начал учить Кайла танцевать, они узнали друг о друге много нового, не побоялись открыться. И совсем не заметили, как стали больше, чем просто друзьями. Теплые объятия перед прощанием, шутливые поцелуи в щеку на прогулке, случайные прикосновения, все это привело к тому, что Кайл уже три недели ночевал чаще у Райана, чем дома. Особенно удивляло то, что его отец не был против. А работу пришлось бросить. Просто потому что надоела, хотя он предполагал, что рано или поздно такое случится. Но парень клятвенно пообещал бывшей начальнице не бросать танцы. Да и не смог бы, ведь теперь стал личным хореографом для одного яркого слепящего солнца, пусть и слепого.       Тяжко вздохнув, он все-таки поднялся. Сегодня не тот день, когда можно до обеда валяться в постели, дразня Кайла перспективой прилечь рядом. До вечера нужно еще многое сделать и так, чтобы он ни о чем не прознал. Кайл далеко не дурак, чтобы не обращать внимание на всякие странности, да и есть у него четвероногая подруга, которая частенько появляется там, где и когда ее не ждали. Взяв телефон в руки, Райан набрал номер своего друга:       — Привет, Уилл. Ну как, все в силе?       — Да, двадцать раз тебе уже говорил! Перестань паниковать, а то это скоро и мне передастся.       — Кто паникует? Просто я убедился, все ли в порядке. Через два часа ведь, верно? — услышав положительный ответ, Райан отключился. Два часа…       — С днем рождения! — подкравшись сзади, Райан обнял Кайла, что-то выбирающего в холодильнике, и поцеловал в щеку. Юноша вздрогнул, а затем рассмеялся, поворачиваясь лицом к танцору.       — Спасибо.       — Пока не за что. Так что собирайся, мы едем тебе за подарком.       — Что? — удивился Кайл. — Не надо мне никаких подарков, я же говорил.       — Уверен, этот тебе не просто не нужен, он тебе необходим, — уверенно ответил Райан, и чуть погодя добавил: — Кайл, ты не мог сразу закрыть холодильник? Холодно.       Кайлу показалось в интонации Райана что-то странным, он не мог сказать, что именно. Поехать вместе за подарком, вроде ничего необычного, но сама фраза напрягала. Где-то был подвох, но вот где? Ломая над этим голову, Кайл доел завтрак, выгулял Дженни и переоделся, готовый к поездке уже через час. По пути они заехали за Уиллом, который также поздравил юношу с днем рождения и… замолчал. Хотя раньше они с Райаном всегда находили тему для разговоров, особенно если рядом был Кайл. Уиллу нравилось ставить друга в неловкое положение, рассказывая о нем что-то интереснее и даже компрометирующее. А сейчас в воздухе повисло такое напряжение и стало особенно жарко, что не спасал работающий кондиционер и легкий сквозняк с улицы. Еще и дорога оказалось неблизкой — они ехали почти полчаса. А когда наконец оказались на месте, Кайла ждало потрясение.       «Уважаемые дамы и господа, объявлена посадка на рейс Виктория-Ванкувер», — эхом отразилось от стен объявление о посадке.       — Что? Райан, мы в аэропорту? Зачем? — забеспокоился Кайл, на что тот скрипнул зубами. Он хотел это оставить сюрпризом. Только ответить он не успел, потому что это уже было не нужно.       — Кайл! — ему на шею бросилась девочка лет тринадцати, чуть не сшибив с ног, но это их не волновало. Дженни зарычала, защищая хозяина, но быстро успокоилась, поняв, что ему ничего не угрожает. Парень же не мог поверить, что это реальность, обнимал и тискал сестру, смеялся вместе с ней и внимательно слушал все то, что она сбивчиво рассказывала ему, пытаясь поведать обо всем и сразу.       — Подожди, как ты здесь оказалась? Ты же должна была быть… не здесь, — через несколько минут оторвав Мику от себя, спросил юноша.       — В этом мне твои друзья хорошо помогли. Я сразу хотел забрать ее к себе вместе с тобой, как только узнал. Но расстояние, невозможность решить все на месте и ваша мать сильно мне этим препятствовали. Сейчас все в порядке, — сбоку послышался голос отца. Он подошел, обнял сына и поздравил с совершеннолетием**.       — Так это и был ваш подарок? Чтобы Мика прилетела на мой день рождения? — еще ярче засиял парень, хотя ответ он и так знал.       Кайл не хотел шумно отмечать день рождения, но на этом настояла даже Мика, так что вечером в доме Райана собрались его друзья, со многими из которых юноша знакомился сразу на месте. И это ему понравилось. Еще никогда он не узнавал столько новых людей сразу, буквально за несколько часов. Они все тепло отнеслись к парню, а совсем рядом была неугомонная сестра, которая веселилась от души и объедалась сладостями, восполняя проведенное в приюте время. Кстати, о нем она отзывалась лучше, чем Кайл мог предположить. Завела много новых друзей, перед отъездом тепло со всеми попрощалась и пообещала почаще звонить, о воспитателях отзывалась хорошо. Только на мать сильно обижалась. Ни разу не заговорила с ней, сколько бы та ни извинялась, и даже в аэропорту не проронила ни слова. Мика очень упрямая, и, услышав это, ее брат не был уверен, простит ли вообще она когда-нибудь их мать. Хотя он был не лучше — за прошедшее время старался свести количество телефонных звонков к минимуму, а во время разговора отвечал сухо и отстраненно.       Гости разъехались лишь к утру, оставив после себя ужасный бардак, гору подарков и прекрасные, незабываемые впечатления. Мика уснула на диване в гостиной, трогательно сжавшись в клубочек. Странно, вроде уже не ребенок, а вот привычки все те же, думал Кайл, бережно укрывая ее одеялом. Взяв пару мандаринов из вазочки с фруктами, он направился на террасу. Спать совсем не хотелось, а ночью на улице был свежий в меру теплый воздух, в отличие от удушающей жары днем. А еще было очень тихо, даже машины были где-то далеко, и каждый звук в такой тишине отражался очень ясно. Не стоило особо напрягаться, чтобы услышать крадущегося сзади человека.       — Ты чего спать не идешь? — обвил Кайла руками Райан.       — Не хочу, — просто пожал плечами юноша. — Мандаринку будешь?       — Давай, — съев пару долек, он сильнее прижал его к себе и наклонился к самому уху. — А если вместе пойдем?       — Все равно не хочу. Мало того, что ты спишь под пуховым одеялом, так еще и меня к себе прижимаешь. Мне дышать нечем! — воскликнул Кайл, поворачиваясь к Райану. Он прекрасно понял, на что тот намекает, но ему нравился этот двусмысленный разговор… А еще он немного боялся.       — Так мы без одеяла будем, — в чужие губы прошептал Райан и накрыл их своими. Сопротивляться было бессмысленно, да и не хотелось особо. Парень всегда был нежен, не настаивал на том, чего Кайл не хотел. Наверное, именно поэтому дальше будоражащих ласк они пока не заходили. Торопиться не было смысла, да и юноша с каждым разом становился все раскрепощеннее, не боясь показывать свои чувства, эмоции и ощущения, взамен требуя того же от Райана.       — Нас Мика увидит, — тяжело дыша, произнес Кайл после поцелуя.       — Не увидит. Потому что мы уже идем наверх, да ведь? — несмотря на то, что это был вопрос, вариантов ответа он не предполагал, поэтому юноша лишь улыбнулся, последовав за Райаном.       Еще тогда, у моря, Райан был очень удивлен тому, как Кайл все принимает через прикосновения рук. Он не просто чувствует ими, он «видит» даже то, что не под силу далеко не каждому зрячему. Например, шеи и ключиц он касался исключительно кончиками пальцев, лишь слегка щекоча кожу, будто знал, что это одна из его эрогенных зон. Зато изучать руки, грудь и живот юноша не стеснялся, проводя по ним ладонями вновь и вновь, очерчивая каждую мышцу, любой слабый контур. Тогда Райан старался ему не мешать, дыша через раз и еле сдерживаясь, чтобы не взвыть от такой пытки. Нестерпимо хотелось большего, но еще сильнее хотелось заполучить полное доверие Кайла, чтобы он не сомневался в нем ни секунды.       В эту ночь все было как-то иначе, пусть и совсем неуловимо. Только движения стали увереннее, а поцелуи смелее. Райан чувствовал, что юноша все же не полностью расслабился, но это ему ничуть не мешало, скорее даже давало стимул в этот раз не останавливаться. Парню это нравилось, он делал все, чтобы Кайл даже не думал прерываться: прижимал его к себе, целуя снова и снова, отчего дыхание неумолимо сбивалось, а воздух вокруг накалялся слишком быстро.       Кайлу нравились те ощущения, которые он испытывает, нравилось, как на его прикосновения реагирует Райан, отчего желание быть с ним переполняло. Раньше юноша касался его тела лишь руками, и хотя обоим нравилось, он знал, что этого мало. Он первым его поцеловал, на этот раз глубже, увереннее, настойчивее. Осмелев, слегка прикусил нижнюю губу, отчего Райан только хмыкнул. Ему пришлась по душе игра, которую затеял Кайл. Который уже спускался вниз по его шее, неспешно и очень бережно прикасаясь к ней губами. От одного только горячего дыхания тело бросило в жар, а в местах поцелуев кожа плавилась. Спустившись к груди, он начал внимательно исследовать ее, не пропуская ни одного сантиметра. Только совсем скоро терпение Райана закончилось, и он повалил парня на спину, нависая сверху.       Кайл улыбался, а его глаза загадочно блестели в темноте, отражая лунный свет. Они были похожи на бездну, в которую Райан начал проваливаться. Иногда он не верил, что происходящее с ним — реальность, сейчас было так же, только нежные руки на его боках и тихое, прерывистое дыхание совсем рядом, говорили об обратном. Прочертив пальцами дорожку от подбородка по груди и животу, парень остановился у самой кромки штанов. Он видел, что Кайл волнуется, но желание пересилило страх, и уже через минуту оставшиеся вещи были на полу.       Райан впервые испытывал такую нежность вперемешку со страстью, хотя думал, что уже познал все в отношениях с парнями или с девушками. Здесь не было поспешности и настойчивости, только обоюдное доверие и согласие. Он подготавливал Кайла очень аккуратно, давая ему время свыкнуться с ощущениями. Юноша морщил лицо, комкал простынь руками, но не отталкивал его, а вскоре и вовсе расслабился, показывая, что все в порядке. Больше всего он боялся причинить Кайлу боль, но отступать никто не собирался, а юноша уже сам просил о большем, кусая губы, стараясь скрыть тихие стоны и подаваясь навстречу его пальцам. Только когда он вошел, юноша все же не смог сдержать стоны. Сначала боли, потом наслаждения.       Они двигались медленно, доставляя удовольствие друг другу, дыша одним воздухом в унисон и переплетаясь телами. Это было больше похоже на сон, чем на реальность, ощущения были невероятными, хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Однако с каждым толчком, с каждым движением тепло внутри нарастало, скапливаясь в одной точке, пока не взорвалось миллионами ярких искр, затмевая все окружающее и даже собственное сознание.       Они устали и ужасно вспотели, вокруг, казалось, не осталось свежего воздуха, но им было все равно. Они были счастливы, лежа в объятиях друг друга, лениво целуясь и стараясь восстановить дыхание. Кайл уснул очень быстро, за ним же хотел последовать и Райан, но, пересилив себя, поднялся и направился в ванную, где наскоро ополоснулся, а после бережно обтер юношу мокрым полотенцем и только после этого, заключив его в объятия и укрыв легкой простынею, тоже отправился в царство Морфея.       Их разбудила Мика, возмущенная тем, что парни не собираются вставать даже в обед и никто из них не отвечает на телефонные звонки отца, беспокоящегося за дочку.       — Незабудка, не будь такой вредной. Иди, выпей какао, мы скоро придем, — лениво проворчал Кайл, натягивая простынь повыше. Каким же было его удивление, когда Райан начал забирать ее обратно, яростно шипя над ухом:       — С ума сошел, меня голым оставлять? Тут вообще-то ребенок, — на что парень лишь рассмеялся, но простыню все же отдал. Чуть позже, когда девочка ушла, уже спокойнее задал мучающий его вопрос Райан: — Кстати, а почему «незабудка»?       — Не скажу, пока ты не ответишь, как вы сделали так, что Мика теперь будет жить с отцом, — поставил ультиматум юноша. Он спрашивал об этом еще вчера, но никто так ни слова и не проронил.       — Хорошо, но я спросил первым, так что сначала ты, — лукаво произнес танцор.       — Ладно… Так в детстве меня называла мама. Она говорила, что это из-за моих глаз — сначала они были синего цвета, а потом стали зелеными. Что этим они напомнили ей это удивительное растение, потому что, если цветок синей незабудки подержать над дымом сигары или сигареты, он окрасится в зеленый. Так стало и со мной. Тогда я не совсем понимал, что значит эта история, но был в восторге оттого, что таким красивым «именем» меня зовет мама и никто больше. Только со временем она стала произносить его все реже, пока не забыла совсем… А потом родилась Мика, и ее стал так называть я. Хотя ее глаза совсем другого цвета. — Это была правда. Райан сразу же заметил, что Кайл очень похож с сестрой, только она гораздо «светлее», в отличие от него. У девочки были русые волосы и серые глаза. Но долго размышлять ему над этим не дали, напомнив, что теперь его очередь рассказывать.       Немного подумав, как бы лучше преподнести эту историю, Райан пришел к выводу, что нет смысла юлить и стараться что-то приукрасить, поэтому, вздохнув, начал рассказ:       За два месяца до этого.       — Что? Повтори, что ты сейчас сказал, я не расслышал! А, нет, я понял, у меня со слухом все в порядке, это ты умом тронулся! Ну-ка, смотри на меня, как ты? Летающие слоники не мерещатся? — Уилл помахал рукой перед лицом Райана, для верности после щелкнув пальцами, на что тот лишь назвал его идиотом и отмахнулся, как от назойливой мухи. — Это я-то идиот? Неет, друг, это ты! Сам на ситуацию со стороны посмотри — для того, чтобы задавать такие вопросы, мозгов много не надо.       — У тебя-то их как раз и нет, я посмотрю, — парировал Райан.       — Так ты серьезно? — вздохнул Уилл, перестав веселиться. — Это тот парень с собакой, с которым я видел тебя неделю назад? — Райан на это медленно кивнул, наблюдая за реакцией друга. — Ясно. И ты хочешь, чтобы ради него я бросил свою основную работу и занялся только этим?       — Поправка. Не ради него, а ради меня, — он поучительно поднял указательный палец вверх.       — И все равно! Я не понимаю, почему для тебя это так важно. Может, объяснишь? В противном случае я ничего не буду делать, потому что, по крайней мере, мне надо знать, ради чего я так стараюсь.       — Объяснить… — Райан откинулся на спинку кресла и потер переносицу, размышляя над ответом. — Он слепой с рождения. Живет здесь с отцом, но переехал недавно, а мать и сестра остались в родном городе. Я встретился с ним случайно в парке, он тогда повредил ногу, помог. А потом еще раз. И так получилось, что мы стали встречаться довольно часто, болтать обо всем на свете, и, знаешь… То, как он воспринимает мир, удивительно. Он не видит его, но чувствует. А еще я практически не могу понять, о чем он думает. Черт возьми, Уилл, ему все равно на мою внешность и деньги! Он просто… общается со мной, — в порыве эмоций всплеснул руками Райан.       — И ты готов пойти на такое ради человека, с которым просто общаешься? — прищурился Уилл, придвинувшись ближе.       — Не совсем… — замялся друг. — Мы не просто общаемся. Точнее, мы просто общаемся, но это не совсем так… О, господи, Уилл, на заставляй меня произносить это вслух! — помотал головой Райан, залпом осушив стакан воды.       — Да никто тебя не заставляет, и так все видно. Просто я хотел убедиться, что это не просто жалость к нему из-за слепоты.       — Нет. Он бы не стал сближаться с тем, кто его жалеет, терпеть этого не может, — усмехнулся Райан, вспомнив то, как яростно Кайл от него отмахивался по началу. Вообще, он понимал, что его идея заведомо очень странная и имеет кучу изъянов, и у Уилла были весомые основания на то, чтобы вообще не ввязываться в это. Но тогда он бы не был его лучшим другом.       — Ладно, я поговорю с шефом по этому поводу, мы подумаем, что можно сделать, однако ничего не обещаю. И дай номер телефона его отца на тот случай, если дело окажется не таким уж и провальным. Да, и еще, — уже собираясь прощаться, добавил Уилл, — ты мне теперь должен.       А через две недели, когда Райан уже был уверен в том, что все зря, друг сообщил ему, что все далеко не так плохо, его шеф внимательно ознакомился с ситуацией и согласился быть адвокатом отца Кайла, который оплатит необходимые затраты, и скоро они вылетают в Калгари, переговорить с его матерью и органами опеки, чтобы отец смог забрать девочку к себе. Как оказалось позже, женщина сама дала согласие на то, чтобы Мика была рядом с отцом и братом, чем в приюте, ведь, сколько бы она ни пыталась, ребенка отдавать ей отказывались, настаивая на выполнении необходимых условий, установленных законом.       Внимательно выслушав рассказ, Кайл надолго замолчал, погрузившись в размышления. Значит, вот как. Значит, она все равно выбрала его, того, кто принес столько страданий их семье, а не собственных детей. Значит, возвращаться назад уже нет смысла. Значит, все ее обещания — лишь пустой звук… Значит, все кончено.       Осознав это, парень громко, истерически рассмеялся, закрывая лицо руками. Он с самого детства знал, что она неидеальная мать, слишком слабая и легко поддающаяся чужому влиянию, рассеянная и легкомысленная, но она была их мамой. Той, кого дети безоговорочно любили и мечтали быть к ней ближе. Он всегда видел ее недостатки, но не обращал на них внимания, надеясь, что рано или поздно она исправится, старался помогать в силу своих возможностей, и в итоге все оказалось зря. Какой же он идиот, раз понял это лишь сейчас. Даже тая на нее обиду, Кайл надеялся, что еще не все разрушено, однако конец наступил задолго до того случая. Мика это поняла, когда оказалась в приюте, а он — нет.       — Черт. Мика, принеси воды! — крикнул Райан, прижимая к себе бьющегося в истерике юношу. Совсем скоро он успокоился и лишь тихо всхлипывал, обнимая Райана, но душевная рана от такого предательства обещала болеть еще долго.

***

      Мика быстро подружилась с парнем своего брата и теперь упрашивала его научить танцевать и ее. Он обещал над этим подумать, но взамен попросил кое в чем ему помочь, чтобы отвлечь Кайла от тяжелых мыслей и хоть немного развеселить. Девочка согласилась не раздумывая, ведь любила брата больше жизни, и скоро уже сама предложила Райану одну интересную идею, которая была не так уж и сложна в реализации, но от этого не казалась менее волшебной и привлекательной.       — Кайл, назови цвет! — раздался озорной голос сестры прямо над ухом, отчего тот вздрогнул, не ожидая такого, и выключил музыку.       — Что? — удивленно спросил он.       — Цвет назови, говорю. Любой, — повторила Мика уже с нотками недовольства в голосе.       — Ну… зеленый. А зачем тебе?       — Он пахнет травой и хвоей, — не дала ему договорить девочка, усаживаясь на высокий барный стул и беря в руки абрикос. — На вкус может показаться чуть солоноватым, но ужасно приятный на ощупь: мягкий, освежающе-прохладный и очень спокойный, будто бы обволакивающий тебя полностью. — Она замолчала и внимательно на него посмотрела, но парень пребывал в легком шоке, явно не понимая, что происходит. — Это игра такая! Мы с Райаном придумали. Мы решили, раз ты не можешь видеть, это еще не значит, что ты совсем не знаешь этих цветов, вот и провели с ними ассоциации. И теперь будем называть по одному цвету в день по очереди.       — А почему только по одному? — улыбнулся Кайл, представляя себе то, что сейчас описала сестра.       — Я же сказала, это — игра! — поучительно ответила та. С того момента Кайл стал с нетерпением ждать каждый новый день, чтобы наконец «узнать» следующий цвет и незамедлительно его представить. Он был счастлив, а вместе с ним Мика и Райан, ведь дорогой им человек больше не грустил.       Красный.       Очень теплый, почти горячий, на вкус одновременно соленый и сладкий, как кровь, а на ощупь слегка бархатистый, не мягкий, но и не жесткий, довольно плотный. Пахнет фруктами.       Синий.       Холодный и пронизывающий. На ощупь почти неуловим, как вода, но если прикоснешься, его ни с чем не спутаешь. Пахнет воздухом после дождя, а на вкус сладкий и с легкой кислинкой.       Желтый.       Пахнет цветами и медом, очень сладкий и нежный-нежный, теплый. Не ты к нему прикасаешься, а он к тебе, как солнечные лучи. Очень позитивный, дарит радость и хорошее настроение.       Фиолетовый.       Немного горчит на вкус, но его всегда хочется пробовать снова и снова, как недоспевший виноград. Жесткий на ощупь и слегка ребристый, может оцарапать. А пахнет цветами, которые распускаются только ночью, и немного ягодами.       Оранжевый.       Приятный, слегка непривычный на вкус, как манго, но ужасно горячий, обжигающий. Пахнет бисквитом и совсем чуть-чуть карамелью, может показаться солоноватым.       И этих цветов было великое множество, сначала шли всем известные с детства, а затем немного посложнее, пока все не закончилось оттенками. Под конец Мика с Райаном могли несколько дней ломать голову, думая, как лучше описать цвет, но всегда находили нужные слова. А «игра» заключалась совсем не в этом. Они твердо решили, что исполнят все желания Кайла, начиная от узнавания цветов и заканчивая видом прекрасных пейзажей. Благо, у них на это было много средств и времени.