Мы веселые медузы

Самым сложным было не материться в присутствии Киландера. Как существо с тонкой душевной организацией, ханар просто не переносил экспрессивного выражения чувств. Бэзил регулярно страдал через эту особенность: стоило только выдать пару сочных загибов, как ханар немедленно терял всю упругость и расплывался вялой лужицей. Бэзил матерился еще больше, ханар начинал хлюпать и втягивать щупальца под себя, Бэзил сдавался и, скрежеща зубами, начинал извиняться. Потом пытался перевернуть ханара на спину и почесать тому вибрирующее мягкое пузо. Проще говоря, занятий было невпроворот. – А-ах, еба-а... Сладкий стон еще не успел закончиться, а Киландер уже вздрогнул и медленно опустился прямо на спину Бэзилу. Капрал почувствовал, как гибкие отростки перестают настойчиво двигаться в нем и отступают. Яростно и бессмысленно попытавшись удержать Киландера собственной задницей, Бэзил взревел и грохнул кулаком по подушке. – Да что не так-то, желе ты чертово?! Киландер! – Ты пугаешь Киландера, – скорбно сообщил ханар. Все его тело, в буквальном смысле свисающее по обе стороны Бэзила, переливалось, выдавая крайнюю степень волнения. Бэзил уже наловчился различать переливы – и в отличие от возбужденных темно-розовых эти были встревоженно-голубыми. – Ху... Член я твой пугаю, что ли? – злобно поинтересовался капрал, настойчиво подаваясь задницей назад и вверх. Киландер заколыхался и инстинктивно обвил вокруг него щупальца. – Не исправляй меня. Я даже не выматерился еще! – Но Киландер тебя очень хорошо знает, – все так же скорбно передал ханар. Впрочем, несмотря на нытье, он уже возвращался в прежний настрой. Бэзил раскорячился поудобнее и уткнулся подбородком в скрещенные пальцы. Киландер заелозил, пробуя не скатиться ему на голову, и был вынужден в прямом смысле слова пустить корни в задницу капрала. Бэзил радостно хрюкнул. Горячая пульсация заводила его круче любой дряни типа хеликса. Ханар сам был словно наркотик со всеми этими длинными скользкими отростками, волнующейся бахромкой под брюхом, ртутно-переливчатым телом... Бэзил вновь хрюкнул от избытка чувств и замычал, предусмотрительно воздерживаясь от комментариев. Одно из пресловутых скользких щупалец обернулось вокруг его члена и задвигалось по спирали. Кончик пошлепывал по раздутой головке, и Бэзил прямо чувствовал, как после каждого шлепка его член роняет мутные капли. Это было одним из замечательных преимуществ многорукого партнера – способность позаботиться не только об одной стороне дела. Шлепки участились и сделались более невесомыми. Больше это было похоже на вибрацию. Бэзил опять застонал, и тут же у него из-за плеча выскользнуло еще одно щупальце, без промедления сунувшееся в рот. Капрал впустил его без возражений, но предупреждающе закусил, стоило только Киландеру попытаться пропихнуть щупальце глубже. Один из таких экспериментов закончился очень блевотно. Продолжения Бэзилу не хотелось. – Киландер огорчен, – посетовал ханар. Бэзил готов был поклясться, что слышит легкое веселье в механических интонациях переводчика. Поскольку рот у него был уже занят, капрал разжал пальцы и приподнял руку, показывая ханару всего один средний. Киландер грустно забликовал, однако изображать мгновенную импотенцию не стал. Только дернул за член посильнее. Бэзил потряс пальцем еще раз и был вознагражден очередным рывком. Чертово желе было сильным, но в половых вопросах проявляло удивительную нежность. Бэзил едва не кончил от радости, когда ханар повторил еще разочек. – А ведь кто-нибудь другой из соплеменников Киландера уже потерял бы все конечности от стыда, – пропел ханар. Бэзил хотел сказать, что у Киландера уже, несомненно, развился иммунитет к матюгам и неприличным жестам, однако в этот момент щупальце, занимавшееся его членом, перешло в наступление – тончайший отросток полез в уретру, а свитые в спираль кольца завибрировали. Бэзил закатил глаза, едва не пуская сопли. Слюни уже точно текли, вернее, не совсем слюни – Киландер начал "потеть", готовясь перейти к оплодотворению. Движение в заднице усилилось и сделалось беспорядочным. Неритмичные толчки в простату заставляли Бэзила содрогаться всем телом. Щупальца скользили по груди и животу, оплетали руки и ноги, а волнующееся медузоподобное тело уже почти обволакивало его, не трогая только лицо. Киландер с успехом пользовался антигравами, иначе Бэзил уже сломал бы шею. Щупальце сжало яички, и одновременно толчки в простату участились – сделались мелкими и резкими. Бэзил все-таки не выдержал и укусил щупальце, оккупировавшее его рот. Киландер вздрогнул, щупальце резко выскочило из члена, и, вне себя от продравшего удовольствия, Бэзил кончил прямиком на постель липкой струйкой. Сплетенные сперматофоры в его заднице задергались и дружно вытянулись, раздуваясь в полтора раза. Бэзил взвыл, чувствуя, как давит на простату этот псевдочлен, а потом сперматофоры начали быстро и ритмично пульсировать. Бэзил ощутил легкую тяжесть в животе – ханар наводнял его чертовыми миллиардами своих ханарских сперматозоидов. К счастью, извержение было коротким. Переводчик выдал несколько длинных стонов, и Киландер повалился на бок, утягивая Бэзила за собой. Наполовину погрузившись в пружинящий розовый холмик, Бэзил вытянул ноги и расслабился, созерцая низкий потолок. Киландер не подавал признаков мозговой деятельности, однако его щупальца вяло двигались, по-прежнему изучая человеческое тело. Впрочем, после такого бурного оргазма Бэзила это не тревожило – даже прямой массаж члена был бессилен. Капрал наслаждался посткоитальными рефлексами ханара и уже подумывал, что неплохо было бы вздремнуть. Однако, по трезвом размышлении, поступать так было опасно – перестав улавливать электромагнитное излучение бодрствования, ханар точно так же бессознательно наползал на "жертву", а для человека это грозило удушением. Поэтому, едва почувствовав, что начинает клевать носом, Бэзил откашлялся. – Что случилось? – тут же очнулся Киландер. – Ничего. Я рассуждаю. Вот скажи мне, медуза, почему вы все такие стыдливые? Ханар недовольно замерцал и шлепнул его по животу. Бэзил поежился и засмеялся. Без полной брони он всегда чувствовал себя немного странно. – Кто-то из ваших даже снимался для порножурналов, – вкрадчиво продолжил он. – Абсолютно бесстыжий индивидуум, – проворчал ханар. – А ты разве не бесстыжий индивидуум? Присовываешь щупальца в беззащитную человечью сра... э-э... – Все это потому, что беззащитный человек читает слишком много тех самых журналов, – строго ответил ханар, между тем поигрывая с яйцами Бэзила, и то оттягивая их, то отпуская. – И ищет слишком много приключений на свою з... за... – З-за? Ага? – Задницу! – выпалил ханар и пошел чернильными разводами стыда. Бэзил засмеялся. Контркультурное обучение происходило немыслимыми темпами.