Шёпот стен

      7 июня **** год. Закрытая лаборатория. Город N.       - Доктор, пациенты стали странно себя вести! Они…они все посходили с ума! Что прикажете делать? -ворвались в небольшую комнатушку трое мужчин в белых халатах. Но помимо белого цвета присутствовал и красный. Все трое переводили дух, жадно глотая воздух, толкались, борясь за каждый вздох. Заметив, что сидящий за столом мужчина сидел неподвижно, они в один вздох задержали дыхание. Но он молчал. Молчал ещё несколько минут, пока его пальцы не хрустнули. Отлепив друг от друга пальцы, он выпрямился. — Положение, — твёрдо прозвучал его голос, отдавший эхом. Трое попятились. Тот, что был слева, худощавый и дряблый, тут же заговорил: — Они нападают со всех сторон! Никто не может им противостоять! Даже оружие…оно не помогает! Половина уже надвигается прямо сюда! Что нам делать? — У нас нет другого выхода, — тяжело выдохнул мужчина. Поставив локти на стол, он вновь слепил пальцы, спрятав в них лицо. — Нам придётся взорвать это место. Не только его…но и всех, кто здесь есть. Это приказ, — повысил к концу он голос, не дав и минуты на отрицания. Капли скатывались по его лбу, падая и разбиваясь об стол. Гнев бурлил в пожилых жилах учёного. Иного шанса не было. Гнев. Злость. Ненависть к себе за то, что всё потраченное время исчезло в пропасти. Ничего не добились. Никого не спасли. Трое исчезли, оставив за собой лишь яркий луч света, доносящийся из коридора. С двух сторон раздавались крики и вопли, рычания и мольба, страх и горе.       «Я не смог никого спасти»       - Рубить! Рубить! Рубить! — как ножны звучал голос больной пациентки. Сидя на трупе, она кромсала его тело ножом, продолжая довольствоваться работой. Её смех глушил страх оставшихся присутствующих. В этой комнате живых оставалось только двое. Капли крови заполнили весь кабинет, всех жертв: проигравших и победивших. Воздух был ядовит и омерзителен. — Отойди от него! — в ужасе кричал ей парень, прячась за шкафом. Отмахиваясь рукой, словно прогоняя дикого зверя, он продолжал свой напор в защиту убитого товарища. — Он уже и так мёртв, хватит! Хватит издеваться над его телом, сумасшедшая! Девушка улыбнулась. Улыбка была довольной, искренней, пугающей. Поднявшись на ноги, она попятилась к нему, слизывая со своих губ капли крови. Крик донёсся до самих небес, завершив собою спектакль. Занавес.