Вы принесли с собой воспоминанье Весёлых дней и милых теней рой; Воскресло вновь забытое сказанье Любви и дружбы первой предо мной; Всё вспомнилось: и прежнее страданье, И жизни бег запутанной чредой, И образы друзей, из жизни юной Исторгнутых, обманутых фортуной. Кому я пел когда-то, вдохновенный, Тем песнь моя — увы! — уж не слышна… Кружок друзей рассеян по вселенной, Их отклик смолк, прошли те времена <…> Всё, чем владею, вдаль куда-то скрылось; Всё, что прошло, — восстало, оживилось!.. Иоганн Вольфганг Гёте «Фауст» Перевод Н. А. Холодковского
« — Мы еще встретимся, мистер Смерч? — Через много-много лет — да, я приду за тобой. И вот последняя мысль Тома: — О, мистер Смерч, неужели мы никогда не перестанем бояться ночи, бояться смерти? И мысленный ответ полетел к нему: — Когда ты достигнешь звезд, мальчуган, да, и станешь жить там вечно, все страхи отпустят тебя и сама Смерть истребится. Том прислушался, услышал и спокойно помахал на прощанье. Мистер Смерч там, вдали, поднял руку. Щелк. Дверь дома захлопнулась за Томом». Бредбери Рей Дуглас «Канун всех святых» Тому Скелтону уже совсем не двенадцать лет, а целых четырнадцать. Том стал старше, сильнее, стал быстрее бегать, да так, что соседские мальчишки и друзья не могли угнаться за ним. Год назад у Тома появилась маленькая сестренка и теперь ему есть о ком заботиться, и кого защищать, поэтому Том чувствует себя настоящим мужчиной. Пифкин совсем здоров, он тоже уже не тот двенадцатилетний мальчишка, которого пугали скелеты. Все девять мальчишек выросли и уже не так верят в чудеса, как раньше, но до сих пор с благоговением и затаенным дыханием вспоминают старого друга, которого зовут Череп-Да-Кости Смерч.***
Тому Скелтону шестнадцать. И он влюблен. В дом напротив переехала очень красивая девочка. Невысокая, с яркими голубыми глазами, золотыми волосами, похожими на солнце. Даже имя у неё было красивое — Элизабет Батлер. Том носил ей цветы и, оставляя их у порога, прятался за углом дома, пока ждал появления девочки, оставлял записки в школьном шкафчике, и уступал место в школьном автобусе. Но Лиззи совсем не замечала Тома, она предпочла его друга Джорджа Смита. После этого они с Джорджем не общались.***
Тому восемнадцать, он выбирает колледж, сдаёт экзамены и собирается покинуть свой маленький городок. Последний год школы, последний год в этом городе, и даже в штате Иллинойс. Том играет в школьной футбольной команде уже несколько лет, он рассчитывает поступить в колледж, где ему предоставят стипендию. Том уже совсем взрослый, его не волнует школьная любовь Лиззи Батлер или странное поведение Джи-Джи и Пифкина, которые вместо учёбы ходят на странные вечеринки.***
В Америке достать наркотики легче, чем алкоголь. Вот ведь шутка. Тому двадцать один. И он впервые за много лет встречает старого друга. На кладбище тихо, только ветер гонял листья, да мелкий мусор. Вот где-то запели свою вечернюю песню сверчки, да вспорхнула птица. Том сидит на траве, провалившись спиной к памятнику. На памятнике имя: «Джон Пифкин». И подпись: «Ты достиг звезд, Джон, и станешь жить там вечно, все страхи отпустят тебя и сама Смерть истребится». Том настоял на этой эпитафии, а родители Пифа не спорили. Это был первый день за несколько лет, когда восемь мальчишек из прошлого, наконец, встретились юношами в будущем. Но вот Том сидит один на кладбище, слушая тишину и наслаждаясь спокойствием. — Ты нас обманул, Смерч. Мы отдали тебе год своей жизни за долгую жизнь для Пифа. Девять лет — слишком малый срок за такую цену. Шепот ушёл в пустоту, да Том собственно и не надеялся, что ему кто-то ответит. Было бы странно, если бы кто-то пришёл сюда в одиннадцать вечера только для того, чтобы отвечать на вопросы какого-то парня. В кармане зазвонил телефон, и Том поспешно ответил на звонок. — Братик, ты где? Я волнуюсь, — звонкий голос младшей сестры резко контрастировал на фоне кладбищенской тишины. — Детские голоса не для кладбищ, — подумал Том, а вслух сказал. — Я скоро буду, почему ты не спишь? — Я жду тебя, мне страшно, Том, — Генри захныкала, но Том прекрасно знал, что она не боится, а просто хочет подольше посмотреть телевизор. — Я скоро приду. Сбросив звонок, Том откинул голову на гладкую поверхность памятника и посмотрел в небо. Родители Тома умерли несколько месяцев назад. Попали в аварию. И он, как старший брат взял на себя заботу о сестре. Бабушка приезжала к ним раз в неделю, закупала продукты, что-то готовила, но забрать Генри к себе она не могла, возраст приближался к преклонному, она все чаще забывала, и вскоре заботиться уже надо будет о ней. Все мечты Скелтона в один миг перестали существовать. Умерли вместе с родителями. Генриетте восемь, она ходит в школу и художественный кружок. Сейчас у Тома есть только она и будь он проклят, если с ней что-то случится. Отслоившись от камня, он пошёл в сторону города. Кладбище находилось в отдалении, поэтому до дома оставалось достаточно времени, чтобы подумать. Подняв голову вверх, его взгляд привлекло какое-то белое пятно, будто висящее вдалеке. Рассмотреть его возможности не было, слишком быстро исчезло. Присмотревшись, он вспомнил, что в той стороне находится заброшенный дом. Вспоминая то, как выглядел город раньше, Тома осенило. Это же дом Смерча. Немного поколебавшись, Том сделал несколько шагов в сторону дома, но вспомнив, что у него дома маленькая сестра, повернул обратно. Дойдя до въезда в город, Том остановился. — Чёрт бы тебя побрал. И развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошёл обратно к дому Смерча. Спустившись в овраг, Скелтон вспомнил тот день, когда впервые встретил Его. Двенадцатилетние мальчишки, которых Пифкин послал к дому с привидениями, где обещал встретиться с ними. Но встретили они не Пифа, а того, кто ещё целую неделю преследовал их всех в кошмарах. От воспоминаний об умершем друге стало паршиво. Дом почти не изменился, только покорился немного в правую сторону. Теперь он уже не казался таким огромным и загадочным, но осталось чувство, будто кто-то наблюдает за тобой. Поднявшись на старое скрипучее крыльцо, Том улыбнулся воспоминаниям о том, как они боялись подойти к дому, а после наслаждались тем, как скрипят ступени. Молоток-Марлей висел на прежнем месте и Том, как тогда в прошлом, взялся за челюсть Марлея, поднял, отпустил. Глухой стук, казалось бы, потонул в прогнившей древесине, и недолго думая Скелтон толкнул дверь. Та отворилась с противным скрипом. На пол, в проём двери, упал свет луны и тень Тома. Он сделал шаг внутрь, потом ещё один, ещё и окончательно осмелев, спокойно прошёл в коридор, прикрыв за собой дверь. Пахло плесенью, сыростью и пылью, впрочем, как и во всех заброшенных домах. Пол скрипел, где-то наверху хлопая ставнями, завывал ветер, а по этажам гулял сквозняк. Поднимаясь по лестнице, Том оглядывал этажи, комнаты, но там не было ничего, что привлекло бы его внимание. Добравшись до чердака, парень поднялся по хрупкой шатающейся лесенке наверх. Здесь было ещё больше пыли, но так же больше света, падающего через большое круглое окно. Подойдя к нему, Скелтон выглянул во двор, бросив взгляд на почти полностью развалившуюся стену и заросшую сорняками тропку. Возле одного из камней мелькнуло что-то белое и, будто, высокая фигура показалась из-за камня. Но Том моргнул и в тоже мгновение все исчезло. Бросившись вниз по лестнице, чуть не сломав себе шею, он сбежал на первый этаж с громко стучащим сердцем. Странно ныло под ложечкой, будто предупреждая том, что сейчас что-то случиться. В гостиной, в кресле, перед старым незажженным камином сидел ничуть не изменившийся Череп-Да-Кости Смерч. — Мистер Смерч, — голос сорвался, переходя в жалкий хрип, и Тому пришлось замолчать. Смерч встал и подошёл к Тому. Вот кто точно не изменился нисколечко с тех пор. Все те же глаза — зеленые, будто смотрящие в душу, огоньки. Как точки в узких обугленных ямках глазниц. И все тот же взгляд в упор. — Здравствуй, Том. Давно не виделись. Да и не должны были видеться сейчас. Наша встреча должна состояться через много лет. Зачем ты искал меня? — Я… — Том смотрел в эти глаза и не мог поверить. Вот он, его старый друг, которого он должен ненавидеть за смерть Пифа. Но ненависти нет. Только облегчение от того, что память не подвела, что он запомнил это лицо, эту улыбку — всё! До мельчайших деталей. — Язык проглотил, Скелет? — Череп-Да-Кости улыбнулся своей (только он так умел улыбаться!) улыбкой и рассмеялся. — Нет, — он помотал головой. — Я рад нашей встрече. — Я тоже, Том. Я тоже. Но это не по правилам. Вопреки своим словам Смерч улыбался, да так, что и Том не смог не улыбнуться в ответ. Позвонив сестренке и сказав, чтобы она его не ждала, Том провёл всю ночь, слушая Смерча и рассказывая о себе. Они оба изменились, хоть Смерч и выглядел, как раньше. Оба смотрели друг на друга и пытались запомнить то, как выглядит собеседник. Перед рассветом Тому пришлось попрощаться с другом. — Прощай, Том Скелтон. — Пока, Череп-Да-Кости Смерч. Они пожали друг другу руки и, накинув на голову капюшон, Скелтон пошёл в сторону дома. Дойдя до разрушенной стены, он обернулся и посмотрел на, привалившегося плечом к косяку, Смерча. — Мы ещё встретимся? — мысленно обратился Том к другу. — Надеюсь, что это случиться раньше, чем через много-много лет. Но со мной ты уйдёшь не раньше положенного срока. И вот последняя мысль Тома: «Я точно буду скучать по тебе, старый друг». И отвернувшись, Том пошёл домой. Чтобы через несколько лет встретить Смерча ещё раз. А в шестьдесят лет они снова встретились. И Смерч улыбался всё так же, только глаза, казалось бы, потухли. — Я не боюсь смерти, — прошептал Том и растворился в объятиях Черепа-Да-Кости.