***
Среда. 12:16. Я жду своей очереди на прием к доктору Хопкинс. Сегодня наш двадцатый сеанс после моей выписки. Мне прописали несколько лекарств, для лечения депрессии. Все кроме ЛСД. Неудивительно. Носить ярлык «бывшей наркоманки» не самое лучшее, чем вы можете похвастаться перед остальными. Но мне почему-то это наоборот льстило. Из кабинета доктора Хопкинс вышел невысокий мужчина, средних лет, у которого в руках была игрушка серого медведя. Он здесь уже во второй раз. Его диагноз согласно МКБ-10 формулируется как F60.2. А это в свою очередь «Диссоциальное расстройство личности». Обычная социопатия, психопатия или антисоциальная психопатия. Его зовут Фрэнк. Моя очередь была сразу после него. ― Ну, как твои дела, Ким? Выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз. Что успело поменяться за этот срок? ― засыпала меня вопросами как истинный профессионал доктор Хопкинс, когда я обустроилась на белый кожаный диван в её кабинете. Прошло 3 недели с нашей последней встречи. Валери покрасила волосы в огненно-рыжий. ― Да, кое-что действительно случилось, ― говорю я и перевожу взгляд на потолок. Она заканчивает записывать дату и номер приёма, и переводит взгляд на меня, откинувшись назад в своё мягкое кресло. ― Я слушаю. ― Я нашла смысл жизни. У меня появился стимул, стремление стать лучше. Жить лучше, ― продолжаю я, и она вопросительно сжимает брови. ― У вас есть дети, доктор Хопкинс? ― Есть, но какое отношение это имеет к нашей беседе? ― Я беременна, ― наконец, признаюсь я, и глаза Валери выдают удивление. Она еще пару секунд ошарашенно смотрит на меня, но я смотрю в потолок. Я перевожу взгляд на неё, и она теряется. ― Но.. как? И так внезапно.. я не понимаю… Я рассказываю ей о нас с моим лучшим другом. Единственным лучшим другом, который у меня остался. Она всё также изумленно продолжает слушать меня. После той ночи у него дома, мы поняли, что остались одни. Мы чувствовали одиночества друг друга. Он давно осознал, что любит меня. Они с Мино даже говорили об этом. Я же поняла это, только в ту ночь. Когда он произнес, что любит меня и никого больше. Что хочет провести со мной остаток своей жизни, сколько бы нам не оставалось. А еще он сказал, что Мино очень этого хотел. Он хотел, чтобы мы были счастливы. Он всегда этого желал. И признание друга ни чуть его не смутило. Возможно, это звучит как утешительный секс, но это не так. Хотя доля правды в этом есть. Но и чувства здесь играли многое. Доктор Хопкинс всё еще не может поверить в услышанное. Она сняла очки и потерла глаза. ― Ким, в твоем положении, тебе сейчас категорически запрещено иметь детей, ― говорит она. ― Ты закреплена за двумя клиниками и всё еще находишься под пристальным наблюдением врачей. Ты стоишь на учёте у нарколога и психотерапевта. Ты принимаешь кучу лекарств. Ты еще эмоционально шаткая. Еще не прошло и года. ― Я знаю. Но я хочу этого. Я не вижу больше выхода. Я устала ждать, пока мне станет лучше. Это случилось. И это не исправить. Я могу доказать свою вменяемость в суде, если будет нужно. Вы не можете лишить меня единственного счастливого события в моей жизни за последнее время.***
Суббота. 17:04. Впервые после выписки и всего, что произошло со мной, я приехала навестить родителей. Они давно этого хотели, но я была не готова. Долгожданные объятия родителей дали мне энергию. Из кухни доносился запах фаршированной индейки. Сегодня день благодарения. День, когда каждый американец прощает, принимает извинения и говорит «спасибо». Это любимый праздник моего отца. ― Дорогая, подай салат, пожалуйста, ― обращается ко мне отец. Скромный обед в кругу самых близких мне людей. ― Как идут дела на работе, Тэхён? ― спросила мама. ― Всё путем, мам, спасибо. ― Я слышала, ты летал в Индию. ― Ах, да, там открывался бутик бренда, лицом которого я являюсь и меня пригласили на церемонию разрезания ленточки. ― Это здорово, ну славно, что ты там побывал. Тебе понравилось? ― Ну, не то чтобы.. ― Я беременна, ― перебила я их. Тэхён удивленно поднял брови, отец закашлял, а мать до сих пор не может переварить услышанное. ― Что ты сказала? ― Тэхён переспрашивает еще раз. Я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь. На его глаза постепенно наворачиваются слезы, и я их вижу. Края его губ медленно расплываются в улыбке. Он счастлив, я это слышу. Он бросает приборы с рук и резко обнимает меня, прижимая к себе. Он сидит на коленях и пребывает в шоке. Родители не могут всё еще осознать, что они скоро станут дедушкой с бабушкой. Мама начинает плакать. Ну что ты, не плачь, мамочка. Отец встает и направляется ко мне галантными шагами. ― Поздравляю, дорогая, спасибо тебе, доченька, ― я встаю и тут же обнимаю отца. Когда же я уже научусь сдерживать слезы.***
У нас родился чудесный сын. Мы назвали его Мино. Сейчас ему уже 4. Такой взрослый. Такой любимый. Мы переехали в Нью-Йорк, до того как родился Мино. Врачи посоветовали нам сменить обстановку и мы уехали из Сан-Франциско. ― Мино, ты собрал игрушки? ― Да, мам! ― Хорошо, тогда побежали, мы опаздываем. Сегодня у него день рождения и мы по традиции едем в Сан-Франциско к родителям, чтобы отпраздновать все в кругу семьи. Пробки. Аэропорт. Регистрация. Шум. Телефон. ― Позвони мне, когда долетите, хорошо? ― Хорошо, милый, я тебя люблю, увидимся вечером. У Тэхёна сегодня важная встреча, поэтому он задержится на пару часов и прилетит к ужину. Он целует сына в лоб и мы садимся в самолет. Через полтора часа, мы успешно приземлились в наш родной Сан-Франциско. Здесь даже воздух пахнет иначе. Как же я скучала по тебе. Взяв сына на руки, я выхожу из аэропорта. В одной руке наш маленький багаж, в котором в основном вещи Мино. Это называется материнство. Мино смотрит по сторонам и улыбается. Он узнает этот город как свой родной. Мне как девушке с ребенком, было немного неудобно переходить дорогу, где нас ждал водитель. ― Давайте я помогу, ― предложил помощь парень и перевел нас через дорогу, взяв наш багаж. Я развернулась к нему, чтобы поблагодарить за помощь и игрушка Мино, которую я держала в руке мгновенно упала вниз. Сын озадаченно смотрит вниз на игрушку. ― Ким.. ― Джиён.. ― Оу… уау, ты.. замечательно выглядишь.. племянник? ― указывает он на Мино. ― Мам, подними игрушку, ― надулся Мино, вернув меня в реальный мир. Я тут же среагировала и потянулась за игрушкой, но Джиён меня опередил. ― Держи малыш, как тебя зовут? ― с улыбкой спросил он. ― Мино! ― ответил он отчетливо. Джиён улыбнулся и слегка помрачнел. Водитель подошел к нам и поздоровался. ― Миссис Нам, мы можем ехать. Джиён улыбается уже дважды. Я отдаю багаж водителю и прошу его подождать нас в машине. В глазах бывшего читался огромный список вопросов. Поток нескончаемого сожаления и отчаяния. ― Значит ты замужем.. у тебя прекрасный сын. Весь в мать, я смотрю. Я промолчала и отвела взгляд. Тишину прервал звук мобильного. Это Тэхён. ― Да, любимый. Да, мы прилетели.. Всё хорошо… Не переживай. Я позвоню тебе, когда мы доедем до дома…. Хорошо…. Целую. ― А у меня сегодня день рождения! ― воскликнул Мино. ― Правда? Тогда, я должен тебе что-нибудь подарить? Посмотрим-ка, что у меня есть, ― стал рыться в карманах Джиён. Господи, что ты делаешь… Он достал из кармана джинсовки сосательную конфету и протянул моему сыну. Я отдернула его руку, и он поднял на меня взгляд. ― Милый, никогда не бери ничего у незнакомых, особенно если это что-то съедобное. А особенно у таких подозрительных дядюшек. ― Но я хочу конфетку! ― Пошли, нам пора, ― мы всё еще смотрим друг на друга безотрывно. В глазах Джи раскаяние. Перед моими глазами наша с ним первая встреча. Красные волосы. Рваные джинсы и серая толстовка. Я медленно поворачиваюсь в сторону машины. Он останавливает меня за запястье. ― Ким.. я.. Я ожидающе смотрю на него, как и Мино. Он пытается мне что-то сказать. Между нами так много недосказанного и мы ничего не можем с этим поделать. Он кусает нижнюю губу и опускает голову вниз. Тяжелый вздох. ― Береги себя, ― наконец, произнес он. ― И ты себя, Джиён, ― разрываю я наши руки. Знаете, пройдя через все это, я чувствую, как я стала другим человеком. Не время меняет людей, а жизнь. В моем случае меня жизнь поменяла на все 360 градусов. Я не сожалею ни о чем. Да, возможно, если бы я тогда не связалась не с теми людьми, моя жизнь могла бы сложиться совсем по другому. Я не могу винить себя за произошедшее с Мино. Это я поняла только после миллионных сеансов с психологами, которые пытались мне объяснить, что не все в этой жизни находится в наших руках. Единственное что мы можем сделать для себя, так это прожить эту жизнь без сожалений и с достатком. Моральным достатком. Прожить её как человек и по человечески. Думаю, судьба бросила мне вызов, тем самым открыв глаза на подобного рода рассуждения. А что остается мне? Принять всё это и продолжать жить. Жить счастливее чем вчера. Думаю, на этом, моя исповедь подошла к концу. Мне больше не за что извиняться.