Лорд и леди дома Форрестер

Дейнерис уже более двух лет сидит на Железном Престоле, а Аша Форрестер — правит домом Форрестеров. Он носит плащ, подбитый мехом, а в ножнах спрятан семейный меч с фамильным клеймом. Он лорд. Звучит этот титул фальшиво, сама эта роль — не по нему, но приходится справляться. Соответствовать. Сквозь зубы сплевывать ругательства, когда что-то идет не так. Жене лорда Форрестера тоже приходится соответствовать титулу. Держать спину прямо, локти прижимать ближе к телу, шаги делать мельче, смотреть не с насмешкой, но с превосходством. И конечно же, носить платья. Строгие, не девичьи, из темной шерсти с воротником под горло. Ныне они стоят и позируют для семейного портрета. Нового. Взамен уничтоженного. Сгинувшего, забытого, как и многие Форрестеры. Но имена выживших ныне написаны кровью в летописях войны за Железный Трон. Леди Мирра Форрестер, старшая из сестер нынешнего лорда, тоже присутствует на портрете. С единственным своим сыном, наследником безвременно почившего Рикарда Моргрина, чьи деньги стали немалым подспорьем для армии Дейнерис. Ходили, да и ныне ходят слухи, что леди Моргрин отравила своего супруга, но это, разумеется, лишь слухи. Доказательством тому служит то, с какой нежностью она смотрит на своего любимого сына Тома, столь похожего на отца. Однако же, Мирра была не зря прозвана «самой опасной служанкой в Королевской Гавани». На полотне, разумеется, будут присутствовать и позирующие ныне Гаред Татл и Талия Форрестер. Кто-то сквозь процедит о том, что Татл — дезертир. Но ныне их король сам создал прецедент того, что можно покинуть Ночной Дозор. И кто-то же возразит: что позволено королю, не позволено свинопасу… И, конечно же, лорд Район. Младший брат Аши Форрестера. И единственный оставшийся в живых. Прошедший половину Вестероса, чтобы воссоединится с братом. — Мельчает род Форрестеров, — недовольно цокает языком сир Ройланд, сенешаль Железной Рощи. — Скоро появится еще один Форрестер, — Бесха хлопает себя по выпирающему животу. — А потом еще один. И еще. Я куда крепче иных благородных дев. — Она смеряет сенешаля своим резким взглядом. Тот вечно недоволен приблудой из-за моря, бывшей наемницей — И тогда вы, сир Ройланд, будете сметены оравой детей, — с усмешкой говорит Аша. Сенешаль недоволен нынешними лордом и леди Форрестер. Не такие они. Иные. Пусть и искореженные войной. Он все одно понять не может, как они вместе рука об руку идут. Шли, идут и будут идти. Не лорд и леди они вовсе. Не те роли для них, неподходящие, сами они маски носят. Но беда-то в том, что больше некому. Зато сир Ройланд точно знает свой долг: вырастить из их детей достойную смену. Пусть и будут они больше похожи на летних рыцарей, не знавших настоящей Зимы. — Леди Бесха, должно быть, устала, — мягко говорит Мирра, которую на удивление красит вдовий наряд. — Носить дитя — не такой уж и легкий труд, каковым он кажется вам, мужчинам… И Аша просит прервать написание портрета. Ведет её в рощу из железностволов. За ними такое водится — гулять в этой рощице. Иногда говорить, иногда молчать. Он к ней странно как-то обращается, всегда «леди» добавляет. Но не здесь. Здесь он её Бесхой называет. Пятерню запускает в светлые волосы и смеется звонко, совсем как тогда, когда они вели жизнь разгульную да привольную. Леди. И звучит-то странно. Бесха и леди. Она все привыкнуть не может, после пережитого-то. Да, у многих лордов и леди головы полетели, когда Дейнерис взошла на трон. Но верных Старку, верных Северу, та не тронула… Вот и вышло как-то, что позволили лорду высокородному жениться на безродной девке. Рабыне бывшей. А бойня в Бойцовских ямах Миэрина все еще снится ей ночами, и толкается оттого в утробе ребенок Севера. От Северянина. А Аша все смеется, прикладывает ухо к животу да хохочет еще больше, когда получает хороший пинок. Говорит, что действительно Форрестер у неё в животе и никак иначе. Да еще в отца пойдет. А Бесха все скалится, говорит, что если ребенок пойдет норовом в неё — то не сдобровать Аше. А Аша все ведет её по роще, обнимая за плечи. Заботливо так. И не «маленький братец» он больше. Не посмеет Бесха его так назвать. Лорд. Вырос. Забавы все свои позабыл, к вину и не прикасается. И кошмаров у него теперь не меньше чем у Бесхи. Просыпаются они ночью вместе, в одной супружеской постели. И Бесха порой утешает его словно ребенка, потому что вскрываются старые раны. Раны на сердце. Совместная супружеская постель — тоже странно звучит. За морем все не так. И в Королевской Гавани, Бесха знает, тоже не так. Супруги спят раздельно, а на Севере, дурость какая — вместе. Ни дня порознь. Изо рта вырывается облачко пара и растворяется в воздухе. Леди дома Форрестер. Глупость. Глупость все это. И Аша, который о ней заботится. Который любит. Который ценит. Все это такая глупость, что Бесхе хочется заплакать… Но она сдерживает слезы, потому что знает, что с женщинами такого положения это не редкость. А Аша еще расстроится из-за её слез. Он когда о беременности этой узнал, такой счастливый ходил.. Говорил о том, что дом Форрестеров еще будет силен. По настоящему силен. — Ты в порядке? — участливо спрашивает он и перекладывает теплый, но тяжелый плащ на её плечи. — Лучше не бывает, — признает Бесха. Лорд и леди дома Форрестер продолжают неспешно гулять промеж стволов из железа.