***
Утро следующего дня сразу не задалось. Любимый кофе закончился, хлеба, как оказалась, вообще не было дома, а сыр он даже трогать не стал, ибо тот выглядел крайне ужасно. Раздраженный и не выспавшийся, он натянул свою любимую рубашку и теплый свитер с синим якорем, обулся и, поправив волосы, вышел из дома в сторону школы. Улица встретила его холодным, утренним дыханием осени, а так же Егором, который стоял у подъезда противоположного дома и задумчиво, словно размышляя о Вселенной, курил. Счастливо улыбнувшись, Ваня направился к парню. — Приве-е-ет, какая встреча. Не знал, что ты живешь напротив меня, — сказал шатен, продолжая улыбаться. — У тебя красивые губы, — почти шепотом проговорил Егор, — ты живешь там? — Губы? Что? — Ваня гулко сглотнул, эти слова громким эхом отдавались в голове паренька, затмевая все прочие мысли. — Я спрашиваю: ты где живешь? — Но... Ты же... Хотя, не важно. Да. В третьем подъезде, — взгляд скользнул по циферблату, цепляясь за минутную стрелку, которая, словно невзначай, приближалась у восьми. — Черт, Егор, прости. Я побежал. — Удачи, школьник, — засмеялся брюнет, выбрасывая потухший окурок. Все уроки Ваня сидел как на иголках, не в силах отделаться от навязчивых мыслей о курящем соседе. И пусть ему не нравились сигареты, пусть он презирал курение, но в руках Егора эта отрава превращалась в нечто прекрасное, как, например, леса Амазонки, рассвет в горах или тонущее в соленом море солнце. Он тонул в этом парне, но единственное, что ему хотелось сделать — окунуться с головой в этого человека, узнать все привычки, чувствовать брюнета каждой клеточкой тела и любить, любить, любить... Выбравшись наконец из школы парень неторопливо, обходя лужи, что были образованны ночным дождем, шел мимо старого детского сада, разрушенного временем и людьми, мимо Дома пионеров, в который он когда-то ходил, занимаясь рисованием, и, проходя мимо рынка, где бойкие продавцы расхваливали свой товар, не забывая при этом ругаться с друг другом на понятном только им языке, он увидел Егора. Все те же громоздкие ботинки, рубашка с однотонной футболкой, распахнутое пальто, небрежно свисающая с одного плеча сумка и наушники. Он шел, читая книгу, улыбаясь чему-то своему и совершенно игнорируя окружающий мир. — Егор, Егор, — начал его звать Ваня, но вспомнив про наушники, просто подбежал к нему и запрыгнул на спину. Старший вздрогнул от неожиданности и громко выругался, но, увидев знакомого паренька, тут же успокоился и продолжил свой путь, вновь уткнувшись в книгу. Уже подходя к дому, брюнет резко обернулся, отчего Ваня не удержался и повалился на землю, утягивая парня за собой на мокрую траву. — Вот в кого ты такой наглый? — полюбопытствовал Егор, с прищуром смотря на младшего. — В кота. — Кстати, о котах... Нарисуй мне котенка, — потребовал парень в пальто, вызвав у Вани мурашки. — Котенка? А какого? — Хм... красивого. — А точнее? — А точнее сам придумай, — рассмеялся черноволосый, вставая с земли и протягивая руку. — Вставай, а то отморозишь себе всю пятую точку. — А вот и не отморожу, бе-бе-бе, — кареглазый показал язык, но все же поднялся и отряхнул куртку. — Школьник, тебе не надо завтра в школу? — Завтра суббота, студент. Мне завтра только в художку. — Пошли погуляем? — Когда? Сейчас? Ты спятил? — Тебе школа все мозги вынула. Завтра, дурачок. В одиннадцать. Какая у тебя квартира? — Тридцать восьмая. — Я зайду за тобой, и да, надо тебя в ВК найти. — Ищи. Вечером, когда Ваня старательно рисовал котенка, выводя каждую линию и размышляя, что, если Егор повесит его куда-нибудь и будет любоваться сим творением, телефон завибрировал от сообщения: Доброй ночи, школьник. Жду завтрашнего дня)***
Ваню разбудило не солнце, не будильник, а настойчивая трель домофона. Кто-то старательно звонил ему в квартиру, пытаясь разбудить шатена. Взглянув на часы и обнаружив, что уже половина первого, парень подорвался и побежал к двери, попутно натягивая штаны. — Пускай меня, живо. Я замерз, — проорал в домофон Егор, и Ваня, мысленно помолившись и попросив прощения за все грехи, открыл ему. — Прости меня, пожалуйста. Я вчера рисовал, хотел, чтобы тебе понравилось, и увлекся. Поздно лег спать, и забыл, — шатен был близок к истерике, но вместо крика, почувствовал, как его обнимают и прижимают к себе сильные руки. — Я волновался. Вдруг с тобой что-то случилось. Я бы не простил себе. — Я рисовал вчера допоздна. — Показывай лучше. А то, говоришь, говоришь, но не показываешь, — ухмыльнулся брюнет. Они пошли в комнату Вани, и пока паренек готовил чай, Егор рассматривал рисунок котенка, который играл с нежно-синим клубком шерсти, когда его внимание привлек узкий черный ошейник. — Ва-а-ань, у тебя есть собака? — Неа, у меня аллергия, — раздалось с кухни. — Я-я-ясно, — протянул брюнет, рассматривая кожаную вещицу и облизывая губы. Выходило, что этот школьник не так прост. — Как тебе котёнок? — поинтересовался младший, заходя в комнату, чтобы спросить про сахар. — Ты знаешь, красивый. Однако, ты в ошейнике, с ушками и пробкой был бы куда лучше. — Где ты это нашел? — сглотнул Ваня, испуганно смотря на Егора с ошейником в руках. — Я не разрешал тебе говорить, — холодно, строго, властным тоном произнес старший, подходя к ошарашенному парню. Ваня даже опомниться не успел, как его впечатали в стену и заткнули властным поцелуем. Голова кружилась от боли и удовольствия, что доставляли ему грубые поцелуи. Егор прикусил губу шатена, отчего тот глухо застонал. Возбуждение накрывало обоих с головой, передавая ту страсть, что таилась в юных сердцах. — Я хочу, чтобы ты надел ошейник, котенок. — Хорошо. — Запомни, ты мой котенок, я твой хозяин. Понял? — Да, хозяин. — Надевай. У тебя есть еще игрушки? — Д-да, — заикаясь, проговорил Ваня и полез под кровать, доставая коробку с различными игрушками. — Ты должен выглядеть прекрасно, когда я вернусь, — горячее дыхание опалило ухо шатена. — Да, хозяин. Егор пошел в ванну, а когда вернулся, то увиденное оказалось очень горячо. Юный парень стоял на четвереньках, прогибаясь в спине и демонстрируя брюнету свою попу, из которой призывно "рос" хвост. Голову венчал ободок с бархатными темными ушками, а на шее был ошейник. — Я готов, хозяин. — Мой котенок, — ласково прошептал Егор, беря с кровати плетку. — Я, — первый удар приходится по спине, оставляя красные следы, — так, — второй — ниже, — сильно, — снова спина, — тебя, — удар по ягодицам задевает анальную пробку, отчего та касается простаты, — люблю, — взмах и плетка опускается на член, заставляя младшего закричать от смеси боли и удовольствия. — Кричи так громко, как только сможешь, — произносит брюнет, вновь замахиваясь плеткой. Бедра, ягодицы, спина — плетка хищно исследует тело Вани, оставляя после себя красные следы. Резким движением Егор переворачивает Ваню, который кричит, когда спина касается холодных простыней. Теперь удары сменились легкими поглаживаниями. — Хороший котенок, — хвалит его брюнет, задевая член плеткой и целуя юношу в губы. — Мой котенок. Лучше всяких рисунков. Откидывает плетку и начинает руками исследовать молодое тело. Щипает соски, одновременно спускаясь языком по шее и кусая ее. Отстраняется и смотрит на Ваню, взгляд которого заволокло пеленой страсти и похоти. Замечает две широкие ленты и тянется за ними. — Я хочу, чтобы твои чувства обострились, котенок, — произносит Егор, завязывая глаза и связывая руки. Шершавые ладони Егора касаются возбужденного члена Вани, а язык проходит по соску — младший вскрикивает, а член начинает пульсировать. — Не сейчас, — брюнет одевает эрекционное кольцо, — Ты кончишь, когда я разрешу. Ясно? — Д-да, хозяин. — Открой рот. Ваня слушается, и в тот же момент член Егора оказывается во плену горячего рта. Желание, страсть и похоть вспышками взрываются в голове старшего, а младший и вовсе сходит с ума от ощущений и чувств, что миллионами игл впиваются в сознание. Язык проходится по головке брюнета, заставляя брюнета стонать и жестко иметь рот Вани. Шатен старается справиться со рвотным рефлексом и еще шире открывает рот. Челюсть ноет, а тугой узел внизу живота все больше закручивается, заставляя кричать от сладостной боли. Вместо крика — невнятное мычание. Егор, как и Ваня, хочет большего, поэтому вынимает член изо рта парня и, заставляя того встать на четвереньки, вынимает пробку. Та выходит с характерным звуком. Старший любуется видом, что открывается сзади. Мышцы начинают сжиматься вокруг пустоты, а котенок жалобно скулит, ощущая себя пустым и желая быть заполненным. Резкий, судорожный, вдох и Егор входит до конца, заполняя своего мальчика. Боль, пронзающая и прошибающая, проникает в сознание шатена, заставляя того закричать так громко, что другие звуки исчезают. Толчок. Еще один. Рваные стоны заполняют комнату. — Пожалуйста, пожалуйста, — молит Ваня, пытаясь хоть как-то справится с фейерверком в голове, который начинает приносить боль. — Котенок, ты такой прекрасный, — шепчет Егор, освобождая член шатена от плена кольца. Тот снова кричит, сжимая мышцы ануса. Такая узость и теснота сводят брюнета с ума. Еще пару толчков и все кончено. Громко, задыхаясь и дрожа, Ваня кончает, пачкая простынь, вслед за ним — старший, не успев выйти из младшего. Вид разбитого, сломленного мальчика в черной повязке на глазах со связанными руками заставляет Егора чувствовать стыд и гордость одновременно. — Отнесите меня в ванну, пожалуйста. — Хорошо, котенок. — Я люблю Вас, хозяин.***
— Что ты видишь, Вань? — Я вижу ласточек, которые летят сквозь наши сердца.