Часть 1
24 ноября 2015 г. в 22:43
1.
Люди — интересные создания. За ними наблюдать — одно удовольствие. Смеяться над наиглупейшими ошибками, с каким-то чудовищным интересом видеть, как они пожинают плоды своих же промахов в выборе того или иного пути. Обычно люди скучны и, кроме повседневной рутины, в их жизни ничего не происходит. Но порой их действия привлекают даже божественные силы. Частью этих сил являются Жнецы. Они ведут учёт умерших людей и собирают людские души. По идее, их не должно интересовать ничего, только беспристрастное решение жить человеку, который находится в списке, или нет. Но некоторые просто не могут удержаться от наблюдения и даже помощи в людских деяниях.
— Сатклифф, пошевеливайся, — в своей обычной манере подгонял коллегу Уильям.
— Бу-бу-бу, Уилл, ты слишком серьёзный, — сразу же ответил ему шинигами, продолжая наблюдать за заревом, охватившим особняк какой-то семьи. Сатклифф поправил очки и тут же получил подзатыльник. — Да ладно-ладно, иду я. — пришлось слезть с насиженной ветки и заняться работой, то есть сбором душ. Дело, конечно, муторное, но это их работа и ничего с этим не поделаешь.
— И последняя, дочь декана Оксфордского университета Элизабет Лидделл, родилась одиннадцатого мая 1845 года, умерла от удушения одиннадцатого ноября 1863 года. Записать нечего. Дело можно закрывать, — спокойно произнёс себе под нос Спирс и захлопнул свою книгу.
— Уилл, а что с ней делать? — Грелль указал через окно на маленькую, спящую в обнимку с кроликом девочку в своей комнате, даже не подозревающую о пожаре.
— Оставь. Её нет в списке, — беспристрастно изрёк Уильям. — Алисе Лидделл суждено ещё пожить, — шинигами взял Сатклиффа за воротник и потянул в сторону дороги. Они закончили, и можно было отправляться отдыхать. Тем более, что Уилл ужасно устал, чего не скажешь о Грелле. Кроваво-красный шинигами всё сверлил взглядом злосчастное окно в комнату Лидделл, бурча себе под нос что-то вроде: «Интересно будет за тобой понаблюдать».
2.
Стены с облупившейся краской. Жёлтый потолок. Решётка на единственном в палате окне. Кролик в саже с оторванным глазом. Всё это окружает бедную Лидделл, которой врачи поставили диагноз «кататония». Её состояние почти никак не меняется. Она просто гипнотизирует потолок взглядом. Это происходит на протяжении нескольких лет, поэтому все привыкли к этому состоянию. Разве что лечащий врач пытается бороться за её здравомыслие, но это не приносит почти никакого эффекта.
— М-м, какая прелестная девочка из тебя выросла, — впервые за долгое время стены палаты отразили чей-то весёлый голос. Кто-то медленно приближался к постели пациентки Рутледжа, стуча каблуками. Этот стук глухо отдавался в помещении, но Алиса не обращала на него совершенно никакого внимания. — Единственная выжившая при страшном пожаре, после которого остался этот безвкусный страшный кролик и такая прекрасная ты, — после этой реплики Алиса всё же обратила на незваного гостя внимание, повернув голову в его сторону, но ничего так и не сказала. А сам посетитель — на удивление в белом халате — широко, но как-то безумно улыбнулся, открывая свои острые зубы и поправил свои алые, словно кровь, волосы, собранные алым бантом в хвостик.
— Твоё безумие прекрасно, Алиса. Мне так и хочется проникнуть в твои сны, чтобы понять, что же за Страна Кошмаров скрывается за этим черепом, — Сатклифф провёл пальцем по лысой голове пациентки, и та устремила туманный взгляд своих зелёных глаз прямо на гостя. — Я почти в тебя влюблён, а это большая редкость, — он рассмеялся, наблюдая за почти никакой реакцией. А она прекрасно понимала, что говорит посетитель, что именно хвалит в ней, чего желает. Может, девушка и смогла бы сейчас что-нибудь ответить ему, но указательный палец шинигами был приложен к её губам. — Грядут большие перемены, Алиса Лидделл. Они повлияют на твою Страну Кошмаров, на тебя и на реальность, которая тебя окружает, — с губ Грелля сорвался смешок и он, круто развернувшись на каблуках, пошёл обратно к двери. Интересно, он смог как-то поменять ход её истории? Смог ли как-то повлиять на уверенность девушки, что всё скоро поменяется? Навести на какие-то догадки?
3.
— Эй, подожди! — девушка запиналась, чуть ли не валилась с ног, но продолжала бежать за красноволосым парнем со странной улыбкой. Кажется, она его где-то когда-то видела, но не могла вспомнить ничего подобного. Но он выглядел слишком странно для этого места и времени. Может, он просто её очередная галлюцинация, но выглядел слишком реально даже для её состояния.
Эта странная погоня завела её в какой-то из городских переулков, а точнее, в тупик одного из переулков. Неизвестный, видимо, действительно оказался всего лишь глупой иллюзией. Алиса разочарованно вздохнула и огляделась. Она не понимала, где сейчас находится, и это несколько пугало. Наверное, самым верным решением сейчас было пойти по тому же маршруту, по которому бежала девушка. Что, в принципе, она и попыталась сделать. Но далеко ей уйти не удалось. Спустя пару шагов дорогу Алисе перегородил тот, за кем она гналась. Девушка искренне не могла понять, как этот человек смог оказаться за её спиной. Она нервно сглотнула и попятилась назад. Никого подобного она не помнила в своей Стране Кошмаров, поэтому это капельку пугало, потому что он мог и не быть её галлюцинацией.
— Ну, здравствуй, прелесть моя, — протянул Грелль, приближаясь к Лидделл поближе. — Давно не виделись. — девушка продолжала пятится назад, пытаясь убежать от того, кого сама хотела догнать, но стенка, в которую упёрлась спиной Алиса, отмела все шансы на бегство. Не пытаться же ей лезть на стену, в конце концов. Сатклифф как-то странно ухмыльнулся и чуть ли не вжал девушку в злосчастную стенку. — Я же говорил, что грядут серьезные перемены. Теперь муки психушки тебе не страшны, — он, как тогда, приложил указательный палец к её рту, мешая говорить. — Но от безумия не лечат, — с губ шинигами сорвался смешок, а глаза как-то странно блеснули. — Твоё безумие прекрасно. Ещё прекрасней, чем тогда, год назад. Я влюблён в него и в тебя. — Грелль облизнул пересохшие губы и продолжил говорить, склонившись над ухом испуганной девушки. — Это безумие поможет тебе найти и победить Его. Того, кто разрушил твою жизнь и создал такое прекрасное твое безумие, — в голове Лидделл появилась мысль, что этот странный человек может знать, кто убил её семью. Она уже хотела начать допрос, но странный субъект, рассмеявшись, быстро покинул это место. Девушка хотела побежать за ним, но быстро поняла, что в этот раз догнала его только потому что он так захотел.
4.
Вы когда-нибудь задумывались, каково это — убить реального человека, которого вы ненавидите всем своим сердцем? Не в ваших мыслях или снах, а в реальности, где ничего нельзя изменить. Где нельзя повернуть время вспять и исправить свои глупые и не очень ошибки. А осмелились бы вы когда-нибудь такое провернуть? Маловероятно. А она стояла и смотрела вслед промчавшегося поезда, который помог ей расправиться с тем, кого она больше всего ненавидела. Сзади послышались хлопки в ладоши, будто ей кто-то аплодировал, и она обернулась на звук.
— Браво, прелесть моя. Ты поддалась своему безумию вновь и оно помогло тебе убить его, — в руках у Сатклиффа появилась книга и он огласил имя, дату рождения и дату смерти доктора Ангуса Бамби — психиатра Алисы и главной причины её прекрасного безумия. Секунда, и Коса Смерти, которая всё это время находилась в руках у Грелля, разрезала плёнку жизни. Только после этого шинигами развернулся к Алисе лицом и вновь с безумной ухмылкой посмотрел на неё. Наконец они встретились вновь. Наконец она может задать ему интересующие её вопросы. Тем более, видимо, он никуда не спешит.
— Кто ты, и какого чёрта ты раньше не сказал мне, что он убил мою семью? Я могла бы раньше с ним расправиться, и ты это знаешь! — в сердцах выкрикнула девушка. Ответом послужил лишь смех, который разнёсся эхом по пустому переходу.
— Ты должна была сама всё узнать, прелесть моя. Ты должна была вновь поддаться своему прекрасному безумию и окрасить свои ручки в прекрасный красный цвет, — смех снова разорвал воздух. Сатклифф сдвинулся со своего места у стеночки и двинулся к Алисе. На этот раз она не стала пятиться или что-то подобное. Она упрямо смотрела шинигами в глаза, надеясь на хоть какое-то разъяснение всей ситуации.
— О, великолепно, прелесть моя, в этот раз ты меня не боишься и не бежишь от меня, — довольно протянул Сатклифф, находясь от девушки буквально в нескольких сантиметрах.
— Спрашиваю ещё раз: кто ты? — уже более серьёзно произнесла девушка, сверля шинигами взглядом.
— Тебе запрещено, ровно так же как и всем, знать, кто я. Поэтому ограничимся лишь именем. Меня зовут Грелль, и ты ещё не раз увидишь меня в своей жизни, прелесть моя. А теперь прости, мне пора. Я уже выполнил здесь свою работу, — Сатклифф стремительно исчез из поля зрения девушки. Да, у неё было желание побежать за ним, схватить за длинные алые волосы, повалить на землю и начать допрашивать, но оставшиеся частички здравого смысла не позволили ей это сделать. Она понимала, что он гораздо сильнее и даже скорее могущественнее, чем любой человек, которого она знала. Алиса тяжело вздохнула, прикрыв глаза, и вышла обратно на улицу.
«…наша Страна Чудес, хоть и поврежденная, хранится в памяти… Сейчас», — звучит в голове до боли знакомый голос Чешира, а после Лидделл падает без чувств.
5.
Уже прошло десять с лишним лет с того момента, как она снова загремела в психушку. Всё повторилось вновь. То безумие, охватившее бедную девочку много лет назад, снова захватило мозг и начало разъедать изнутри. Только в этот раз было несколько нюансов, которые перечеркнули будущее Лидделл навсегда. А то обещание Сатклиффа, которое девушка вспоминала каждый день, исполнилось. Она часто видела его в психушке в виде санитара, но они не разговаривали. Или у него не было времени, или Лидделл не была к этому расположена. Но в один из типичных жутких дней в личном Аду Алисы, Грелль исчез и больше не появлялся. Может, это и поспособствовало тому, что через несколько лет её выпустили обратно на свободу, сказав, что она здорова снова. Только девушка прекрасно знала, что безумие вылечить нельзя. Так говорил сам шинигами, да и она поняла это после убийства Бамби. Оно запечатано лишь на время. Ей уже тридцать два, а она работает шлюхой, потому что другой альтернативы ей не оставалось. С тем фактом, что она дважды находилась в психиатрической больнице, её никто не хотел брать на работу. А ведь жить на что-то нужно было. Поэтому, продажа своего тела — единственное, что могло ей помочь. Ей даже не страшно было, когда в газетах начали появляться новости об убийствах её «коллег». Было как-то всё равно теперь, когда её жизнь уже разбита на тысячу осколков. Она будет даже рада, если её убьют. Ведь терпеть порой унижения от клиентов она просто не могла и не хотела. О том злополучном Грелле, который называл её безумие прекрасным и признавался ему в любви, она за столько лет промывания мозгов благополучно забыла. Посчитала нужным забыть, ведь он был лишь плодом её воображения. Так она думала и разубеждаться в этом не хотела.
Тяжело вздохнув и досчитав до десяти, женщина подошла к мужчине в плаще и цилиндре — единственному, кто находился сейчас на улице. Похоже, этот будет её очередным клиентом. Оставалось надеется, что он не садист какой-нибудь. На удивление, молодой человек оказался довольно приятным, ну и, естественно, сразу согласился на довольно-таки непристойное предложение «пойти и развлечься». Лидделл и сама не верила, что говорит подобные слова, но это было частью её работы. Квартира, в которой жила девушка, находилась недалеко, поэтому они добрались быстро. Но, как только дверь в её обитель была открыта, Алиса упала без чувств с тихим стоном. Этот милый молодой человек ударил её чем-то тяжелым по голове.
Очнулась она от противного запаха нашатыря, который упорно подносили к её носу. Голова гудела, а открывать глаза не хотелось, но пришлось. И она пожалела, что сделала это. Может, это очередная иллюзия?
— Наконец-то ты очнулась, прелесть моя, — этот задорный тембр голоса, который на мгновение мысленно вернул её на несколько лет назад, заставил Алису вздрогнуть и замычать сквозь тряпку, которой ей затянули рот. — Я скучал по тебе, моя прекрасная безумная любовь. Смотрю, ты выросла, стала намного краше. Нашла себе работку по душе, — хохот разнесся по маленькой квартирке Лидделл. — Вот и твоё время пришло. Я явился за твоей истерзанной душой. Ты же ничего против не имеешь? — Сатклифф достал из своего кармана помаду и освободил рот девушки от тряпки. После чего открыл коробочку и, взяв кисточку, начал красить губы своей жертвы в его любимый прекрасный красный цвет.
— Так значит это ты Джек Потрошитель? — она даже улыбнулась, осознавая, что всё это реально. Он не плод её воображения, а верёвка натирает её запястья, связанные за спиной.
— Именно так. И всё же ты осталась такой же умной девочкой, какой и была. А теперь, прости за грубость, прелесть моя, я могу всю тебя окрасить в красный цвет? — Грелль взял её за подбородок и посмотрел в зелёные глаза.
В ответ — кивок и одиноко скатившаяся слеза то ли счастья, что наконец-то это глупая и никчемная жизнь закончится, то ли отчаяния и боли из-за того, что где-то в глубине души она не хотела умирать.
— Спасибо тебе за твоё прекрасное безумие, прелесть моя. Наблюдать за ним было сплошным удовольствием, — неожиданно для Алисы, Грелль коснулся её накрашенных красной помадой губ своими, а после, не давая ей даже опомниться, перерезал глотку, окрашивая всю Алису в его любимый красный цвет.