Silent Ponyville

Мир был тих. Ее волосы развевались вокруг ее лица; она не чувствовала, как там жалила ее рана. Все было так же, как сейчас. Это казалось почти так же, как если бы все ее заботы казались милыми... Последний глоток воздуха кислородом остудил ее рот и пролетел мимо ее лица. Ее легкие начали снова гореть. Она хотела сдерживать себя как можно дольше по времени, но ее тело бросило ей вызов. Пинки ахнула, так дыша свежим воздухом, как будто она всплыла из ведра воды. Она тяжело выдохнула, когда она пыталась расслабиться и успокоить свое бьющееся сердце. Она только что пережила нечто, глядя смерти в лицо. Это существо... это чудовище... это... Стройное Пони ... она словно понимала приближающегося к ней желания смерти. Когда оно подошло близко к ее разуму, то погрузил его в туман. В отличие от нее, это было не то, кто-то когда-либо испытывал раньше... потом была сильная головная боль... Она осторожно коснулась своей повторно забинтованной раны головы. Время, после нападения в своей комнате начало лечить, но Стройный Пони оставил глубокий порез посередине лба. Но она это переживет, порез стал только сейчас заживать, и он скоро исчезнет в ближайшее время. Также необходимо было поменять бинты на ноге. Все, что было на месте укуса, место раны и ее поврежденная нога в настоящее время пульсировала, как бы восстанавливалась. Она покачала головой и гривой, бросаясь в воду с головой. Это ее охладило, расслабило ее конечности, но она все еще была внутри этой школы. Школы, в которой ее преследовало что-то... что... единственное слово, которое пришло ей в голову, что бы описать это как «Иной», то, что был отдельным, но почти тем же самым... Она опустила голову и начала глотать воду в ведре. Она не понимала, как можно пить настолько много, но она вспомнила, как много плакала и часто делала много работы, и вдруг в ее горле стало сухо, как в пустыне. Она очень быстро опустошила содержимое ведра. Ее язык шлепал по дну ковша с надеждой что есть еще вода, но не было больше воды, которая бы имелась там. Она тихо вздохнула, откинула голову назад и посмотрела на пустую столовую, в которой она находилась. Она была в состоянии представить себе время, когда все было в идеальном состоянии, когда все маленькие жеребята, которые собирались вокруг, едят обед, как они взяли перерыв от дня обучения. Друзья хотели бы поделиться сплетнями историями, приключениями в играх, одни играли дома, кто-то делал каракули, кто-то проводил время сами по себе, но обед и полдник всегда были любимой частью жеребят-школьников. "Эти времена давно прошли в этом месте, не так ли?" Пинки вздохнула, посмотрела на пустую комнату, покрытой пылью. Таблицы были пусты и заброшены в течение длительного времени, и ни один жеребенок не посещал эти залы. Даже беглый взгляд на игривых призраках жеребят, ушел и оставил пустой молчание. Она легко задышала и подняла красную ленточку, поднеся к намоченной голове. Она нежно привязала его в хвостик на конце ее гривы еще раз. Она очень любила эту ленту, не только понимая, что это подарок от Гамми; казалось, она давала ей ощущение быть нормальной в течение этих спокойных моментов, когда она только успокаивала себя. Казалось, ее разум стал несколько легок просто понимая, что это было. "Я думаю..." - сказала она, сделав глубокий вдох и повернула голову, - "Все, что осталось сделать это... Открыть окно..." Она сказала это, глядя на коричневую коробку, что лежала рядом с ведром. Она не заглянула внутрь нее; на самом деле она хотела оставить ее там. Тем более она хотела разбить ее; она хотела уничтожить ее. Все, что Стройный Пони должен был предложить только сделало урчание ее желудка в гневе. Но силы за пределами ее понимания заставили ее взять с собой. Она спустилась вниз, чтобы взять немного воды и теперь, когда она закончила это делать, она сидела и смеялась над собой. "...Может быть, я могу вскрыть ее после того, как я выясню, что находится внутри." - рассуждала она сама с собой, давая себе достаточно уверенности, чтобы, наконец, открыть ее. Она осторожно открыла коричневую крышку, ожидая взрыв и огонь, аккуратно прикасаясь к ней. Крышка соскользнула легко, как будто была не прикреплена к основанию. "...П-почему это здесь?" - сказала она, смотря в шоке увиденное внутри коробки. Это было ключ к Углу Куска Сахара. "Почему он здесь? Почему он дал мне это?" Эти вопросы ломали ум сыщика, но никаких ответов не последовало. Она только что вернулась из этой области, ведь ее дом был прямо у Угла Куска Сахара. "Я не могу поверить, что я забыла проверить сам магазин!" - прошептала Пинки про себя мысленно. Она снова посмотрела на ключ, потом вспомнила, что она видела в своей комнате и вздохнула: "Нет... Я не могу поверить, что я не проверила его. Но после того, как кобыла напала на меня... Я хотела выбраться оттуда так быстро, как только могла." Она осторожно взяла ключ и положила его в сумку. Она должна была вернуться и выяснить, что сейчас случилось в Углу Куска Сахара. Затем она тщательно закрыла крышку на коричневую коробку, прежде чем взять ее и положить на землю. Она подняла здоровую ногу и разбила окно под копытами. Это издало удовлетворяющий хруст, давая понять, что она раздавила ее. Снег начал густо накапливаться на ее копытах. Город выглядел так, как будто был в белом одеяле, охватывающим его. Каждая часть города была покрыта снегом: улицы, крыши и деревья... Пинки никогда раньше не видела город, таким образом покрытым в снегу. Раньше там всегда был пони, которые делал так, что город был пригоден зимой, очищая улицы, убеждаясь в том, что снег не накапливался слишком густо... Каждый шаг хрустел в снегу, а холодная земля тонула под ним. Теперь она продрогла еще больше, жалея, что она не привезла зимнюю одежду, чтобы согреться. Обычно она чувствовала себя хорошо в холоде, но снег продолжал мочить ее пальто. Она чувствовала, как лед начинает формироваться под ее ногами. Угол Куска Сахара, наконец, попал в поле зрения. Она вздохнула с облегчением; она видела Рычащих в далеком тумане, но никто из них не приблизился к ней, но ей удалось сделать это только благодаря страданиям от холода. Она подошла к двери своей любимой пекарни и осторожно попыталась открыть ее. Дверь была заперта, так как она и ожидала. Таким образом, даже если бы она попыталась проверить ее раньше, ей бы просто пришлось двигаться дальше. Она осторожно вытащила ключ, хранящийся в своей сумке и вставила его в замок, открывая дверь. Пинки смотрел, как обратился ключ в пепел, так же, как и бывший до него ключ от школы. Она просто испустила мягкий вздох, когда она зашла в открытую дверь. Как она и ожидала, в Угле Куска Сахара было темно, каковой и была ее комната. Скудное количество света лилось в комнату, когда она посмотрела вокруг. Она быстро сунула копыто в сумку, вытаскивая фонарь. Она была благодарна ему, наполнив его маслом, взятым в столовой, она поставила его с зажженным пламенем на пол. К ее удивлению, Угол Куска Сахара отлично выглядел. Там не было никаких пирожных на полках или счетчиков, но не было отсутствия пыли и смрада. На самом деле, это место даже было оформлено. Были ленты и баннеры, и воздушные шары, установленные вокруг магазина. Был стол, созданный для проведения закусок и банкетов, несколько игр, размещенных в разных местах, а также кучу подарков на другом столе. Был баннер, связаный с одного края на другой, прежде всего, что на нем было, это надпись: «Добро пожаловать Пинки Пай". "Являются ли все эти украшения для меня?" - спросила Пинки, размещая свой фонарь на стол, так, чтобы он мог осветить всю комнату. "О! Кто у нас в гостях? Я люблю гостей!" - раздался голос, который звучал слишком хорошо знакомо. Пинки остановилась, осмотревшись вокруг, она не слышала голоса ни единого пони с тех пор, как она вошла в это ужасное место, и она вдруг наполнилась надеждой. "Да! У вас есть гости! Это я! Пинки Пай!" Пинки Пай взволнованно и быстро крикнула, желая познакомиться с другими пони прямо сейчас. "Ты где? Выходи! Я обещаю, что я не люблю этих монстров снаружи! " "О, в самом деле?" Усмехнулся голос: "Это так трудно сказать в эти дни, которые есть, и нет." Бодро сказал голос. "Пожалуйста, вы выйдите? Я бы очень хотела увидеть ваше лицо" - сказала Пинки, ее не волновало, что голос, казалось, звучал знакомо.; она просто хотела увидеть пони. "Оки-Доки-локи! Так то что вы спросили, это так приятно!" Темный силуэт в углу комнаты начал двигаться, проявляясь в виде пони перед глазами неизвестных лет. Выцветевшие тени вокруг пони, выйдя на свет вскоре дали ей форму. Пинки ахнула в шоке, прикрывая рот копытом. "Что случилось? Вы, кажется, удивились, увидев меня! Вы сказали, что вас зовут Пинки Пай, правильно? Какое совпадение! Меня тоже зовут Пинки Пай!" Это она была без сомнения, ярко-розовая шерстка, кудрявые и вьющиеся грива и хвост, кьютимарка - синие и желтые воздушные шары, подпрыгивающие разнообразные движения... это была Пинки Пай." Но что происходит, чтобы не запутаться, если мы оба начинают говорить друг другу Пинки Пай!" Она объяснила, как она остановилась подпрыгивая на мгновение, думая о том, что "Мы должны дать вам прозвище!" "Ч-что ... но я ..." Пинки не могла думать, ни о чем говорить. Почему там с ней двойник? И эта Пинки, казалось, не страдает вовсе от какой-либо печали или отчаяния, она не была покрыта в любых повязках и она не смотрела болезненно. Эта Пинки выглядела в точности так, как ее кошмары раньше начали влиять на ее, и этот город не помогал ей. "О! Я вижу ваши спущенные вниз волосы, значит ли это, что ты грустишь? Должно быть! Единственный раз, когда мои волосы спускаются вниз, это когда мне грустно! Мы можем отдать вам, Плохая Пинки! " Веселая версия Пинки отскочила снова, "Почему ты грустишь, Плохая Пинки? Разве кто-то крадет ваши сладости? Вы всегда можете сделать больше, вы знаете!" Она весело засмеялась, "О! Я знаю, что буду делать, хватит хмуриться, давай перевернем все вверх дном! Давай сделаем несколько кексов!" "К-кексы?" Спросила Пинки немного неуверенно, "Но ... Я хочу, выйти из этого города..." "Ауууууу, вы хотите пойти?" - Сказала Пинки Пай, наклонив голову, "Но вы только пришли! Давай! Там так весело для нас!" Она отскочила к двери на стороне Угла Куска Сахара, той, которая приводила в подвал. Она открыла дверь и снова повернулась вокруг, "Ну, следуй за мной! Мы будем получать много веселья! Тогда мы сделаем эти кексы!" Веселая Пинки Пай отскочила в темноту по лестнице, исчезая из поля зрения. Пинки просто смотрела в недоумении, как вторая Пинки исчезла из поля зрения. Она не могла поверить своим глазам. Конечно, она была только Пинки Пай ... не так ли? Она должна была выяснить, почему была вторая Пинки Пай. Она схватила фонарь и медленно начал следовать вниз по лестнице в подвал. Она слышала свое постоянное хихиканье далеко внизу в темноте. По какой-то причине, она могла бы предпочесть молчание... Она ударилась внизу у лестницы и посмотрел вверх, ожидая увидеть в подвал. Вместо этого, перед ней, был длинный коридор, с серией из четырех деревянных дверей вдоль нее с конечной деревянной дверью в конце. "Давай давай! Давайте уже играть!" Голос Чиппера раздавался эхом по всему коридору. Пинки не могла сказать, в каком направлении он звучал. Она медленно подошла к первой двери и открыла ее, входя медленно. В комнате она получила шок, когда она увидела знакомый взгляд гостинной из фермы. "Вот ... ты должна что-нибудь съесть." Призрачный образ ее отца положил тарелку супа перед призрачный образ ее младшей себя, завернутой в одеяло. "...Я не голодна..." младшая самоуправленно и тихо пробормотала в ответ. Она вцепилась еще крепче в одеяло. "Ты ничего не ела, так как мы вернулись... пожалуйста, ты должна поесть." Ее отец сел на диван рядом с дочерью. "...Я не хочу есть снова..." сказала Молодая Пинки, ее голос дрожал от страха. Ее отец положил голову вокруг его трясущейся дочери, держа ее близко к телу. Изображение исчезло. В комнате было тихо, когда Пинки смотрела на образы, которые она только что видела. "Это было... воспоминание?" - спросила она себя. Это не было воспоминанием, она не могла вспомнить. Слова ее отец говорил так, словно чувствовал что-то зловещее, но она не могла думать о том, почему они кажется тут. Она видела, что-то уголком глаза, глядя вниз под стол, где был помещен суп. В миске была зеленая плитка с изображением кошки на нем. Она не была уверена, что это значит, но она чувствовала, что это что-то важное. Она быстро схватила ее и положила его в сумку. Затем она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. "Вы хотите весело провести время, не так ли?" Пришел веселый голос, который снова раздался эхом по коридору. Пинки проигнорировала это на данный момент, открыв дверь напротив первой. Внутри она увидела комнату для допросов, где она бы увидела бы в местных органах власти, когда она была маленькой. "Неужели вы не видите, что она прошла через многое?" - сказал призрачный образ ее матери призрачному полицейскому-жеребцу, когда она обняла свою розовую дочь, "Ваши вопросы нарушают ее психику!" Розовая кобылка дрожала в руках у матери. "Я приношу свои извинения... мы не пытаемся напугать ее, но мы должны знать, что произошло." - спокойно сказал жеребец. "Вы должны дать время своей дочери". Ее отец категорически сказал: "Это было трудное время... для всех нас." "Мы понимаем, и у вас есть свои соболезнования, но, если нам нужно знать подробности. После того, как мы все сделаем, мы можем провести все это дело до конца быстро. " - вернулся жеребец. Изображение исчезло из комнаты еще раз, оставив позади розовую плитку на столе допроса. Это был еще один эпизод, который не существовал в своих воспоминаниях. Этот путал ее больше, чем предыдущий, не зная, в чем причина, почему она должна была бы быть в комнате для допросов, как это возможно... Она осмотрела плитку, видя, что он имел представление о птице на нем. Она быстро положила его внутрь своей сумки перед выходом из этой комнаты. "Оооо, ты хочешь, чтобы я ждала, не так ли?" Повторил дробящий голос Пинки Пай в коридоре, звучащий явно разочарованно. Пинки тихо покачала головой. Голос этой другой Пинки был тревожен к ней. Услышав его, она сама говорить не стала, ее просто чувствовали... неестественно. Она осторожно подошла к следующей двери, открыв ее и заходя внутрь. На этот раз она увидела ее спальню из фермы. Три кровати были расположены в комнате, по одному для каждой из них, как их родители спали в другой комнате. "Давай Лиза... Тебе нужно поспать... уже поздно." Призрачный образ своей старшей сестры Октавии пытался успокоить молодую розовую кобылку. Они спали в одной постели, когда ее сестра крепко обняла ее, "Я знаю, что веришь с трудом... но я здесь... Ты знаешь, я не позволю что-нибудь случится с тобой." Молодая розовая кобыла начала всхлипывать в пальто Октавии. Изображение исчезло еще раз. На кровати лежала красная черепица, с изображением змеи на нем. Пинки вытерла слезу, которые начали формироваться на краю глаза. Она не знала, почему эти эмоции были подняты внутри нее, изображения были слишком реальны, чтобы не быть правдой ... но почему она не могла помнить их? Она осторожно положила красную плитку в сумку перед выходом из комнаты. "Приходите скореееееее... Я подготовила для вас вечеринку и все!" Он все еще звучал счастливо, но, он становится нетерпеливым. Пинки мягко покачала головой; она должна была увидеть то, что было в другой двери теперь. Эта другая Пинки могла ее ждать. Она открыла последнюю дверь по бокам коридора, входя в комнату, которая имела стены, окрашенные как небо, земля была покрыта в песке и скалах. Похоже, снаружи скалы у фермы. "Так... ты уверен, что это то, что вы хотите?" Спросил ее духовник еще раз. "Да... это. Я просто... Я не думаю, что я должен остаться здесь побольше." - ее младшая самоуправленно и медленно ответила. "Я понимаю." - прокомментировала ее мать, стоя рядом с отцом, "Только, пожалуйста, будьте осторожны там. Я знаю, вы будете вместе с Октавией". "Вы уверены, что вы, ребята, не хотите приехать? Я не знаю, если я буду возвращаться когда-либо." - сказала Октавия, глядя на свою младшую сестру с родителями. "Я остаюсь, так как эта ферма досталась от моего отца; Я не могу просто оставить ее сейчас». Их отец медленно покачал головой, "Эта ферма вся моя жизнь теперь, хорошие и плохие воспоминания. Так что я надеюсь, вы простите нас за то, что не иду с тобой. Только, пожалуйста, быть осторожна". "Не волнуйтесь, отец, я вам гарантирую, что ничего не случится." - улыбнулась Октавия. "Мы надеемся на тебя, Окти." Ее мать кивнула, вытирая слезы в ее же глазах. Изображения исчезла, синяя плитка с рыбой на нем лежала в центре комнаты. "Это было, когда мы покинули ферму, не так ли?" - подумала Пинки, вспоминая, как оставила ферму с одобрения своих родителей... но она не вспомнила этот разговор, прежде чем они ушли. Тем не менее,... она была уверена, что это происходило. Все эти изображения были ее переживаниями, когда она была моложе... пока она их не забыла. "Почему я забыла эти воспоминания?» - спросила она сама себя, как она подошла к голубой плитке, прежде чем поместить ее в сумку. "Должны быть веские основания для того, почему я забыла... может быть... может быть, что и другая Пинки Пай знает... Она подумала об этом, когда она вышла из комнаты. Голос другой Пинки Пай фыркнул тихо: "Ты не очень весела, Плохая Пинки! Если мне сказали, что в настоящее время бросила партию, я бы просто пришла прямо к ней!» - прозвучал голос так, как будто ее терпение было переполнено. Пинки шла по остальной длине коридора, ведущей в дверь в конце его. Она открыла дверь, идя внутрь. "О! Так это ты! Я боялась, что ты заблудилась! Как бы то ни было странно, что если бы ты заблудилась в прямом коридоре? Я имею в виду то, что я уверена, что есть путь, но была уверена, что задержала игру!" Другая Пинки стояла посреди комнаты, освещенной фонарем, который висел под потолком. Остальная часть комнаты была черной как смоль для узкого круга света, который показывал, где она была. Пинки полностью выключила свой фонарь, положила его обратно в сумку, а затем повернулась к самой себе. "Скажи мне... Ты знала, что эти изображения были о тебе, не так ли?" - Она спросила так серьезно, как только могла. Другая Пинки нахмурилась: "Что? Ты заставляла меня ждать? Это не очень приятно. " - сказала она." "Но я прощаю тебя! Ведь теперь, когда вы здесь, мы можем веселиться вместе!" - она весело отскочила. "Пожалуйста! Я хотела весело провести как можно больше времени, как вы... но я не могу наслаждаться жизнью, пока не найду ответы на некоторые вопросы." Пинки покачала головой: "Что случилось с Понивиллем? Почему там монстры? Почему я вижу образы, которые я видела? Я ничего не хочу больше, чем вернуться к старой жизни: устраивать вечеринки и тусоваться с друзьями..." Она немного опустила голову. "Но я не могу быть тут... не так долго, так как все эти вопросы находятся внутри меня." Другая Пинки остановилась подпрыгивая и просто, казалось, нахмурившись. "Хорошо, я вижу, как все есть." Другая Пинки обернулась: "Я думаю, я просто должна удалить эту печаль из вас, Плохая Пинки." Пинки моргнула в замешательстве. Она понятия не имела, что Другая Пинки имела в виду, но она не ответила ни на один из ее животрепещущих вопросов... Ее мысли были приостановлены, поскольку ее сердце затонуло. Ее уши могли услышать сирену. Свет в комнате был затемнен, превратив медленно ее в черную, как смоль. "О, нет ... О нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет!" Она начала паниковать, когда погас свет полностью. Она попыталась собраться с собой, но мир менялся; она могла чувствовать его приход под своими копытами. Как сирена только начала стихать, фонарь тоже начал мерцать, возвращаясь к жизни, вновь освещая место, где стояла другая Пинки. Земля вокруг них превратились в гниющую грязь, покрывающей этаж, в котором она появилась в первый раз и где она услышала сирену. Другая Пинки Пай по-прежнему стояла там, где она была; единственное различие в том, что она была одета в странную одежду с крыльями... Как другая Пинки начала разворачиваться, фонограф стали приходить к жизни с статическим звуком. "Вы знаете...", - заговорила Другая Пинки, - "Играть самим с собой на самом деле может быть наиболее интересно, как я думала когда-либо." Она издала мягкий смешок, оборачиваясь полностью, заставляя Пинки увидеть полное представление о ее наряде. "Вы будете иметь это в виду, чтобы сделать это в прошлом... но все же всё подходит к концу". Пинки, смотрев на наряд, начала замечать подробности о которых ей стало жаль, что она не была известна. Крылья на спине, их было 6 в общей сложности, были разных цветов и грубо сшиты. Вокруг ее шеи было ожерелье с несколькими рогами единорогов, оторванных от них. Ткань ее платья была сделана и выглядела как лоскутное одеяло из кожи, каждый квадрат платья была со знаком къютимарки на нем. "О, вы любите мое платье?" Другая Пинки заметила, на что она направила взгляд. Другое Пинки развернула под углом свое тело, чтобы показать его лучше. "Я так рада, что вам нравится, я работала на этим, ведь очень трудно это сделать. Это было не легко получить, все, чтобы быть настолько целостным. Пони очень нравится извиваться, вы это знаете. Я смеялась, когда нежно играла с одним из этих крыльев. Я очень горжусь тем, как оно вышло тоже. Но я должна признаться, я вижу что-то, что я могу добавить к нему, что бы сделать его еще лучше!" Фонарь стал ярче, освещая более ярче комнату, открыв стол, который находился в темноте. Другая Пинки повернулась и подошла к столу, достигнув медицинской сумки, которая была помещена на стол. Из мешка она достала большой нож мясника. "Теперь будьте хорошей пони и продержитесь, насколько сможете? Я не хочу испортить этот прекрасный твой къютимарк.", - сказала Другая Пинки, прежде чем положить нож мясника в рот. Фонограф стали выпускать свои вопли. Сердце Пинки чувствовало, как оно остановится. Она даже не могла понять все, что эта Другая Пинки говорила. Но было совершенно ясно, что Другая Пинки не собиралась давать ей шанс, как вдруг Другая Пинки стала мчаться на полном скаку на нее. Другая Пинки, казалось, стремилась к ее ногам. Она очнулась вовремя, как только нож был близок к глубокому порезу в нее. Она пыталась спрятаться от Другой Пинки, в темноте, когда она ударилась обо что-то твердое. Она оглянулась, и, как бы следуя глазам, фонарь на потолке горел ярче, раскрывая всю комнату. Она спряталась в высушенных остатках пони, свисающих с потолка на крючке мясника. Она отскочила, не желая даже прикоснуться к ним, как ее глаза начали быстро видеть украшения комнаты. Она чувствовала, как ее желудок достиг ее горло. Органы пони висели в некоторых частях комнаты, их тела были засушены и свернувшиеся лужи крови засохли под ними. Черепа украшали стены, а мебель была сделана из костей и кожи, воздушные шары были окрашены кровью, у растяжек и лент были такими же, груды частей тела и органов лежали стопкой в углу комнаты. На столе с медицинской сумкой, появляясь из темноты, что прятала ее, была пластина, украшенная четырьмя жеребятами, окружившими ее, с кучей кексов в центре. Ее уши дернулись, когда она услышала стремительный цокот копыт и прыгнула в воздух, как звук лезвия, размахнувшись, ударил в чье-то тело. Пинки бежала от сумасшедшей версии себя, тяжело дыша, она скакала на другую сторону комнаты. Она обернулась, наблюдая, как Другая Пинки вытащила нож из тела. "Сладенький пирожок, это не весело, если вы просто бежите!", - сказала весело Другая Пинки, вытянув нож из тела. "Я восхищаюсь вами, хотя, у вас есть воля к борьбе! Мне нравится, что вы пони". Усмехнувшись, она радостно вложила нож в рот. Другая Пинки сказала все это все тем же счастливым голосом. Это было ужасно, думая, что такие вещи могли быть произнесены с такой счастливой интонацией. У этой Пинки были все намерения убить ее, и не быстро; было очевидно, что она хотела, чтобы это был медленный, болезненный процесс. Другая Пинки снова помчалась. Она могла уклониться от нее на таком расстоянии, хотя; она прыгнула в сторону, избегая Пинки. "АААООО", - закричала она, как жгучая боль пронзила правую ногу. Она споткнулась, и обернувшись, в ужасе смотрела на Другую Пинки, которая хихикала с капающим кровью с конца ножом мясника. Другая Пинки склонила голову и изменил свое направление, когда она увернулась. Нож нанес глубокий порез в ноге; она чувствовала, как кровь стекала ей по ноге. С игривого топающего копыта, Другая Пинки рванулась в еще одно направление прямо к ней. Она собрала все свои силы, чтобы упрыгать прочь снова. "ААААААХ", - она издала еще один болезненный крик, рана поджала на спину ноги, заставляя ее споткнуться и упасть на землю. Ее нога дернулась от боли, рана достигла диагонали до половины ее ноги. Она получила сильное кровотечение; Другая Пинки могла маневрировать слишком хорошо, чтобы ей от нее уклониться. Сейчас все приступы иммобилизировали ее движение. "Я даю вам оценку А по усилиям, но оценку C за исполнения. Это дает вам хорошую круглую оценку B!", - Другая Пинки воскликнула с радостью. "Я надеюсь, что вы не будете полностью отказаны от потери вашей ноги, хотя! Я знаю, что это будет тяжело, но продолжите борьбу!". Задорные слова звучали так, словно были наполнены весельем Пинки. Та повернула голову, чтобы посмотреть на Другую Пинки, положившей нож обратно в рот. Она подошла к ней сзади и подняла голову. Она собиралась нанести нож прямо в ногу. Со всей силой, какой она могла приложить к свободной ноге в момент, как Другая Пинки начала кивать своей головой изо всей силы, чтобы изрезать ногу, Пинки привела ногу в движение, и со всей своей мощью зарядила в челюсть Другой Пинки. Громкий треск прозвучал через всю комнату, как Пинки почувствовала, как тело Другой Пинки отлетало подальше от нее. Она услышала громкий стук, сопровождаемый звоном ножа ударом об твердую почву. Она задыхалась от боли, стараясь не обращать слишком много внимания на кровотечения ее ног. Она слабо повернула голову, чтобы посмотреть в сторону Другой Пинки. Другое Пинки застонала, приземлившись на спину. Она перевернулась, лежа на земле, ее голова болталась. Из ее рта было серьезное кровотечение. Она закашлялась и плевалась, выбитыми зубами и кусками крови, летевшими изо рта. Она задыхалась из-за крови, сочащиесяся из ее рта. Оглядываясь на Пинки, она поползла к ней. "Грхгх... Булгх..." Другая Пинки пытался говорить, но она просто захлебывалась, что звучало как нонсенс. Она получала много боли, когда она пыталась говорить, но она медленно поднялась на шатких копытах. Пинки медленно поднялась на копыта, а также вес на ее ранения ног сделал ее тело кричащим от боли, но она сделала все, чтобы заставить стерпеть крики. "Аргх... Флргх... Уорргх..." Другая Пинки выплюнула из себя больше крови, так как она схватила нож мясника, и насколько могли ее копыта, волоча их по земле, она начала подходить к Пинки. Пинки вдохнула несколько вдохов воздуха, сконцентрировавшись на мерзкой розовой кобыле перед ней. Другая Пинки начала набирать темп, пытаясь на полном ходу мчаться прямо на Пинки. Она, казалось, любяла выпить, но умеет определяться, как ударить этим ножом в тело Пинки. Пинки прицелилась на неповрежденную половину тела у Другой Пинки, в результате чего ее задние копыта заплелись еще раз. Нож мясника взлетел в воздух с искрами, как это было при падении по земле. Безумный порыв Другой Пинки было приостановлен в момент, готовый сразить. На мгновение все еще казалось, словно оказавшись прямо на краю смерти, две силы, которые никогда ранее не встречались, столкнулись. Нож мясника пролетев по воздуху, вонзился в землю. Громкий хруст прорвал воздух. Задняя нога Пинки ударила со всей своей мощи прямо в горло своего жертвы. Глаза Другой Пинки сузились, ее вперед выходящая энергия столкнулась с тормозной силой удара. Ее тело предало себя и оторвавшись от земли, все ее существо ощутило переход из-под власти удара и удара о землю с жестким стуком. Другая Пинки дернулась на земле и пыталась изо всех сил, чтобы получить воздух из ее сломанной глотки, только чтобы быть снова наполненной кровью. Она дернулась и корчилась, после чего ее глаза закатились у затылка. Это, казалось, длилось целую вечность, но тело, наконец, перестало извиваться. Единственное, что можно было услышать было громко пыхтение от Пинки Пай, ее фонограф замолчал. Она посмотрела на труп, который лежал перед ней. Она видела себя мертвой, убитой собственными копытами. Она, казалось, онемела от боли, которая пыталась пройти через ее тело, ее разум начинает таять в дымке, как будто от от количества крови, которую она теряла со своих ног. Казалось... так незначительно все это на данный момент. Все, что она могла делать - это смотреть тупо на безжизненное тело перед ней. Ничто другое не казалось существующим в этом мире. Тем не менее, ее ум, наконец, начали принимать сигналы, посылающими ее телом. Она нуждалась в медицинской помощи. Ее ноги стали шаткими, как она, наконец, начали предпринимать свой первый шаг. Она, хромая, приложила небольшое давление на ее ранения ног, насколько это было возможно, к медицинской сумке. Она осторожно открыла ее, глядя внутрь. Были многие острые инструменты, скальпели, шприцы, наполненные странными жидкостями, даже пила для резки костей. Тем не менее, она увидела рулон марлевых повязок. Она осторожно схватила его, вытащив его из сумки. Она развернула его по длине, тщательно, но плотно, обернув его вокруг раны. Она медленно, но верно, перебинтовала большой порез на ее задней ноге и меньший разрез на ее передней ноге. Бинты быстро пропиталась кровью, но они будут закрывать ее раны на данный момент. Она положила оставшиеся марлю внутрь своей сумки и повернулась к выходу. Она медленно прихрамывая проходила путь обратно в грязной прихожей, проходя мимо стальных дверей. Она осторожно начала подниматься вверх по лестнице, ее раны скользили один или два раза по грязи. Подъем был медленным, ее тело болело от боли и усталости, но она сделала это и оказалась на самом верху. Она медленно шла через гнилой пол Угла Куска Сахара, направляясь прямо к одному из шкафчиков, покрытых грязью. На прилавке лежала коричневая бутылочка с этикеткой, имеющей название "Напиток здоровья". Притупившимся разумом Пинки вытащила пробку ртом, прежде чем принимать его и пить все это. Напиток на вкус был как смесь горьких трав и клубники для аромата, это было очень похоже на питьевое лекарство. Но ее телу полегчало, когда жидкость попала внутрь. Она поставила пустую бутылку обратно на прилавок и медленно побрела к середине Угла Куска Сахара. Она прилегла на пол, тяжело дыша, дымка в своем разуме, наконец остановилась, и она окунулась в сон, в самое неподходящее время. P.S. (прим. переводчика) 1.Другая Пинки - она же Пинкамина Диана Пай (злая и садизменная сторона доброй Пинки Пай) 2.Угол Куска Сахара - он же Сахарный Уголок (из офф. сериала MLP)