Сommon habits

Тэхён смотрит изучающим взглядом на сосредоточенного Мино, на лице которого ни тени улыбки, и думает, что многого не понимает в этой жизни. К этому "многому" можно причислить факт существования такого человека, как Сон Мино. По отнюдь не скромному мнению Нама, старший — самое большое противоречие этого мира. Если поинтересоваться у знакомых Мино о первом впечатлении, которое он на них произвёл, каждый второй ответит: "Я представил, как меня укладывают на лопатки". Впрочем, глядя на него в данный момент, можно было подумать о том же. На деле же, задеть старшего даже проще, чем Джину, он просто виду не подаст. За внешностью палача и пугающим поначалу низким голосом скрывается святая простота с замашками клоуна, легким на подъём характером и милыми странными привычками. Причину возникновения некоторых из них Тэхён не может понять до сих пор. А ещё, знаете, немного не по себе, когда являешься одной из составляющих этих самых привычек. Когда спина Нама впервые ощутила на себе холод чужих ладоней, он застыл в ужасе и не мог произнести ни слова. Ему даже представлять не хочется, как выглядело его лицо в тот момент. Вряд ли его глаза были больше, чем у Джину, даже тогда, но ощущаемой в грудной клетке приятной вибрации, которая отдавалась от хриплого смеха Мино, уткнувшегося лбом в его плечо, достаточно, чтобы понять, что Тэхёново выражение лица было тем ещё зрелищем. — Замёрз я, расслабься. Ничего такого, — сказал тогда старший, ведя носом по чужим лопаткам. И Тэхён наконец вспомнил, что нужно, вообще-то, дышать. Как выяснил младший позже, мёрзнет Мино довольно часто. Каждый раз, когда все собираются в гостиной, чтобы посмотреть фильм, в машине — по дороге на какое-нибудь мероприятие, запланированное по расписанию, а иногда даже в аэропорту, перед толпой фанатов. Руки Мино тянутся к спине Тэхёна уже на автомате, остальные участники даже перестали обращать на это внимания — хотя за сцену в аэропорту старший удостоился красноречивого взгляда лидера — но пугает даже не это. Нама всерьёз беспокоит, что он сам перестал вздрагивать от чужих прикосновений. Привычка Мино становится их общей привычкой, и не то чтобы младший считает это нормальным. В этом нет ничего адекватного. Тот факт, что Тэхён сейчас стоит в дверях комнаты старшего, потому что неспокойно, не хватает чего-то, мерзнет спина, младший считает высшей степенью извращения. Он понятия не имеет, что скажет, когда Мино, сидящий в наушниках на полу возле своей кровати с блокнотом на коленях, водящий карандашом по губам, что проговаривают строчки будущей песни, поднимет глаза и заметит Нама. Старший от необходимости что-либо говорить его избавляет. Похлопывает по месту рядом с собой, не поднимая головы. В комнате горит лишь ночник, и Тэхён, опускаясь на пол справа от старшего, неожиданно для самого себя подмечает, что превращается в ворчливого старика, думая о том, что Мино портит зрение. Старший дописывает последнее слово и откладывает все в сторону. Нам внимательно следит за его движениями, потому как смотреть в глаза не хочется, а рассматривать комнату было бы слишком по-детски — он здесь бывал множество раз. У Мино глаза сонные и не до улыбок как-то сейчас - устал, но пальцы Тэхёнов свитер цепляют все равно. Веки прикрываются, подушечки пальцев принимаются медленно считать ребра младшего, едва дотрагиваясь. У самого Нама — сна ни в одном глазу, голова забита множеством мыслей. Ладони Мино касаются его лопаток, и Тэхёну становится интересно. — Почему я? — вопрос не громкий, произнесён вполголоса. — А почему не ты? — лениво спрашивает старший. — Хён. — Просто, — в голосе ни намека на веселье. А после — теплое дыхание на левом плече младшего и невесомое прикосновение губ к коже. Нам успокаивается. Ему этого почему-то достаточно. С Мино всегда будет просто.