Пеплом души

       В твоей квартире повисла тишина, изредка нарушаемая тиканьем старых, настенных часов. Они вот вот сядут и ты, утомлённый молчанием, кажется, окончательно сойдёшь с ума. Тебе уже надоело вслушиваться в молчание в миг опустевшей квартиры. Тебе тяжело принять, что твоя болезнь, перечеркнувшая всё, неизлечима. Ты только надеешься, что доживёшь до его дня рождения. Сколько ему исполняется? Правильно, Андрей, девятнадцать. Удивительно. Совсем недавно ты не мог вспомнить месяца, в котором родилась твоя мать. Ты забыл всё, но ведь, везде есть исключения? И твоим стал он ...       Воздух в квартире тяжелеет, дышать становится сложнее. Ты открываешь окно и смотришь вниз. Капли разбиваются о серый асфальт, стекают в щели и ямы, образуя лужи. Казалось бы, их уже ничто не спасёт. Прямо как и тебя. Только между вами есть небольшая разница. Капли разбиваются о пыльный асфальт в громком, шумном городе. Они умирают, чтобы ожить завтра. Ну а тебя, увы, размажет о реальность в ближайшей больнице. К сожалению, навсегда.       Тихий шёпот медсестры, грубый голос врача, всхлипы безутешной матери. Запах больницы и таблеток, въевшийся в сознание, окружающий тебя до самого последнего дня. Какие-то препараты, прописанные доктором, лежат на белоснежной полочке рядом с твоей кроватью, абсолютно бесполезны. Скомканные листы бумаги, на которых кривым почерком выведено последнее в твоей жизни признание: "Я люблю тебя, Ярик", будут лежать в мусорном ведре, вместе с твоим мобильником. Ты хочешь, чтобы твой последний день жизни прошёл именно так.       А затем похороны. Светлое, но выцвевшее небо, ярким светом будет резать глаза тем, кто придет проститься. Люди будут морщиться, а родители и младший брат, плакать. Ты не будешь видеть и слышать, но веришь, что скомканные остатки твоей души, крошками рассыпятся по серому асфальту. Ты не хочешь ощущать ауру безысходности и горя, нависшей над семьёй в день похорон. Но больше всего, ты не желаешь знать, что грустно ему.        Остатками пепла твоё тело разлетится по городу; По шумным, забитыми людьми улицам; Оно смешается с каплями дождя от которых так усиленно прячутся люди на улицах. Пепел попадёт на крыши и металлические ограды. На лица и одежду прохожих, которые позабыли взять с собой зонт. На стёкла его машины, по окнам его квартиры. Ты осядешь серым островком грязи, которую в итоге смоют с белоснежной машины, в ближайший выходной. И ты впитаешься в землю. Будешь удобрять одуванчики, проросшие у него во дворе. Будешь днями на пролёт любоваться пейзажем и наизусть выучишь расписание Косухина. Будешь наслаждаться этой жизнью, пока одуванчик не сорвут. Частички твоей обгоревшей души ещё долго будут носиться по Белгороду в поисках Ярика. Пепел будет на машине, стёклах. Пепел станет липнуть на его одежду, а он, в недоумении, смахивать серое вещество, отчаянно преследующее его, с плеч. Пепел заполнит квартиру и ему станет сложно дышать. Пепел осядет в его лёгких и однажды убьёт его, но ты об этом не узнаешь.        Ты ещё долго будешь находиться в его шумной квартирке. Будешь прятаться по углам и забираться на потолок, чтобы новая подружка Ярика, случайно не заметила и вооружившись водой, не смыла тебя с, и без того, грязных стен. Ты будешь завистливо шипеть, когда она будет лежать рядом с ним и будешь тихо скулить дома в день их свадьбы. Будешь долго пытаться умереть заново, но у тебя ничего не выйдет. Эта маленькая квартирка навсегда пропиталась пеплом твоей души. Эта квартирка тебя не отпустит и ты знаешь об этом. Но попытаться ведь стоило?        Его воскресное утро испортит звонок с больницы и ты невольно вздрогнешь, потому что всю ночь молча пялился на спящего парня. Его девушка недовольно перевернётся, а он успокаивающе поцелует её, совершенно не догадываясь, о чём ему скажет врач. А когда узнает, запрётся и всю ночь просидит в маленькой кухоньке. И ты будешь сидеть с ним за одним столом. Будешь заглядывать в его потемневшие глаза и недоумевая, пытаться выяснить, что же случилось. А он будет нервно сглатывать, прикрывать глаза, морщиться и потирать ладони, нервно сминая салфетки. Его, уже жена, будет стучаться в дверь, а он, прогонять девушку прочь. Ты тогда почувствуешь боль. Снова. Впервые за эти пару лет.       Ещё больнее станет через неделю, когда Ярик вернётся в опустевшую квартиру. Он отбросит бумаги в сторону и ты сможешь разглядеть их. Кажется, он погибнет от той же болезни, что и ты. Только ему будет гораздо сложнее. Девушка уйдёт в этот же день и он останется один. Почти один. Только он и твоя душа, осыпающаяся пеплом на пол.       Пройдёт ещё какое-то время и вы уже вместе будете пялиться на мокрый асфальт, наблюдая за осколками неба, расползающихся по стеклу. Он будет хохотать по ночам и звать тебя по утрам. А ты будешь стараться вырваться из квартиры, чувствуя, как тебя что-то прожигает изнутри. Он начнёт курить и пепел сигарет смешается с твоим. Он постепенно начнёт угасать и ты будешь видеть в нём отражение себя. Те же бесполезные таблетки на прикроватной тумбочке; Те же звонки знакомым поздно ночью; Всё те же обещания себе дожить до дня рождения любимого. Он действительно сказал себе, что доживёт до сентября. Ты не будешь знать зачем. Ты будешь просто наблюдать, как твой любимый сходит с ума, периодически задыхаясь поздно ночью. Ты ещё не раз пожалеешь, что пришёл сюда.

***

      Похороны. Тяжёлое, октябрьское небо обрушилось дождём на невинных прохожих. Сильнее дождевых туч, плакали только родственники Ярослава, пришедшие помянуть парня из приличия. Лица людей, сидевших за столом омрачала, скорее жалость, чем скорбь. Мать всхлипывала, утирая слёзы - единственные неподдельные эмоции женщины. Как жаль, что она единственная, кого пробило на слёзы, этим октябрьским днём. Дети, которых приволокли сюда, против их воли, бездумно положив цветы около серой фотографии, ушли рассматривать ограждения и выпрашивать сладости. Взрослые женщины, кажется, тётки Ярика, тихо обсуждали жизнь Косухина и торжественно клялись, что сделают всё, что бы с их детьми не повторилось тоже самое. Забавно. Младшенькая одной из мамаш сейчас режет собственные запястья. Ну что, Андрей? Нравится? Нет. Тебя выворачивает от всего этого. Был бы жив, вздрогнул бы от бесчувствия собравшихся. Но вместо этого, ты вздрагиваешь от тычка в метафорические рёбра. Где-то совсем рядом, ты слышишь, как он засмеялся. Ты не видишь. Просто чувствуешь его присутствие. Прямо как и он твоё. Ты ещё пару минут не понимаешь ничего, а затем, замечаешь горсть совсем белого пепла, которая так странно смотрится на чистом полу. И ты понимаешь, что он рядом ...